Адресат не указан

J-rock, SCREW (кроссовер)
Слэш
G
Завершён
13
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
13 Нравится 0 Отзывы 1 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

Музыка: KISAKI PROJECT feat. SATSUKI – 想 (Sou)

Здравствуй. Я пишу тебе эти строчки, наверно, со скуки – иначе зачем было бы вообще начинать, если ничего существенного, в общем-то, не происходит, день проходит за днем, а у меня все по-старому? Видимо, да, от нечего делать. Как ты? Тут без тебя город продолжает жить своей жизнью, каждое утро над ним встает солнце, а каждый вечер оно скатывается за крыши, чтобы потоки огней вновь озарили бесконечную паутину неспящих улиц. У нас сыро и снежно, с моря веет холодом, и чайки над волнами кричат отчаянно и тоскливо. У нас зима, мое любимое время года, которое тебе никогда не нравилось... Когда я вспоминаю об этом, тут же думаю, что сейчас все, наконец-то, встало на свои места: южанин вернулся на юг, житель севера остался в декабре. Все правильно. Иногда, гуляя по набережной, я кутаюсь в длинный вязаный шарф и вспоминаю наше доброе лето: набегавшие на песок волны омывали ноги соленым теплом, ласковый ветер приносил издали аромат дивных трав и путался в прядях рыжеватых волос, а ладонь сама собой находила чужие мокрые пальцы. А потом я возвращаюсь в сегодня, снова вдыхая едкий дым моих сигарет, сырость и зиму. Ну да, я все так же курю всякую дрянь и помню, как ты ненавидел эту мою привычку. Не могу бросить, ангел, прости... Иногда я захожу в наше кафе, заказываю горячий обжигающий чай со специями и, обняв ладонями чашку, смотрю, как за преградой из прочного стекла беспрестанно снуют машины. Я жмурюсь от их ярких фар и зачем-то вспоминаю, как блики лампы отражались от поверхности чая и тонули в твоих кофейных глазах, как улыбка трогала губы, слегка влажные, а потому особо манящие. Словно мы опять сидим тут вдвоем, обсуждаем музыку, строим планы, мечтаем, делимся впечатлениями... Но стул напротив плотно задвинут, место свободно. Как в полуночном такси. Как в сердце. Иногда я прихожу на студию рано-рано, осторожно касаюсь грифа бас-гитары Руи и думаю о том, что еще так недавно толстые струны скромного инструмента в нашей группе подчинялись не ему, а тебе. Нет, Руи, бесспорно, талантливый басист, но мне не хватает твоей рваной манеры... Помню, на репетициях я часто украдкой наблюдал, как ты задумчиво перебираешь струны в поисках нужного полутона, и в такие минуты весь мой мир начинал вращаться вокруг твоих рук. Рук, музыкальные пальцы коих неизменно охватывались кольцами, а запястья перевязывались плотными нитями кожаных амулетов. Молочно-белая кожа почему-то всегда оставалась нежной, а ногти стачивались до основания, дабы не мешать натертым подушечкам находить ту самую ноту... Но чего бы ни касались эти руки – стальных ли струн, моей ли горячей кожи на шее, – они заставляли мое сердце звучать, звучать в унисон с твоим, а теперь... Теперь я возвращаюсь в тишину. Порой не выдерживаю. Срываюсь. И так хочу закричать на весь равнодушно-непробиваемый Токио, проклясть самого себя за то, что отпустил тебя, что не пошел за тобой, оставшись на своем севере, в своей извечной зиме! Юто! Тодака! Ю!.. Я пишу тебе эти строчки, потому что попросту не могу иначе, потому что впились они, эти дни-недели, эти месяцы-годы темноты под ногти и грызут плоть, заставляя выть. У меня уже нет ни сил, ни возможности что-то изменить – точно поезд мой давным-давно затерялся в тумане, оставив по себе лишь пыль да протяжный затухающий гул. Эхо над опустевшей платформой – и ни ветринки, ни шороха крыльев, ничего. Может быть, глупо брести сейчас по улице, мысленно болтать ни о чем с городом, месить грязный снег, желтоватый, рыхлый, пропитанный ядовитыми выхлопами? Может быть, еще глупее было в тот злополучный вечер сидеть на платформе и, тупо рассматривая собственные ботинки, понимать, что все вышло верно, что ты во всем прав, даже в том, что снег напоминает сахар, слежавшийся в сахарнице из-за макания мокрой ложкой? Может быть. Но ты не думай: я вовсе не считаю недель с расставания и не мечтаю увидеть тебя опять. И не то чтобы даже меня без тебя – никак: просто боюсь, что все отныне зря, что нет теперь никого за моим плечом, что не услышу я больше твоей игры... Но время лечит. Знаешь, Ю-кун, я уже почти поправился, я почти научился жить заново, улыбаться, идти дальше без твоей сильной руки – руки старого верного друга. Я почти... Но иногда меня клинит. И, бросив всех, сославшись на спасительную усталость, я бегу туда, где меня не найдут, где никто не увидит, как мне плохо, как больно, одиноко и пусто в этом дурацком мире! Столица становится тесной, маленькой, сжимается в снежный шарик, а я ищу в ней место для себя... Лавочка на платформе, с которой удобно рассматривать подрагивающие рельсы метро, ноющие в ожидании приближающегося состава? проспект, конца которому не видать в пелене седого дождя? скрипучие качели в зимнем вечернем дворике? мост через шоссе? Выбираю не глядя, чтобы скорее отдаться горю, чтобы случайно не выдать тайну, знать которую никому не следует. Даже ребятам. И, представь себе, это помогает. Вот только раны не хотят зарастать. Как думаешь, отчего?.. Говорят, прощаться нужно красиво: с улыбкой на лице, расслабленно и легко, потрепав по плечу, бросив «не пропадай» и признавшись: «Отличное было время». Говорят, прошлое должно оставаться прошлым, похороненным в общей могиле памяти... Говорят. Пусть лучше попробуют убедить в этом мое уставшее сердце. *** А вообще-то у меня все отлично: работы выше крыши, новый альбом, гастрольный тур и грандиозные планы. Если вырезать из жизни дурацкие кадры с приступами тоски (за которые мне, если честно, самому перед собой стыдно), все смотрится весьма себе живенько. Я хочу верить, что у тебя тоже все в порядке, что волны теплого моря ласкают ноги, а ветер путается в отросших прядях мягких волос, копается в них своей ласковой пятерней. Что сейчас ты улыбаешься, пьешь горячий обжигающий чай с пряностями или задумчиво теребишь толстые струны любимой гитары, а душа твоя продолжает звучать, пусть даже за шумом больших городов я уже давно ничего не слышу. Я надеюсь, что ты там счастлив, Ю-кун. И что это письмо никогда к тебе не дойдет.

The end

Написано и отредактировано: 22–23.12.2013 г.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.