Музыка: SCREW – Jukai ni Saku Ai
«А время течет независимо от того, позволяешь ли ты ему течь: так однажды ты поймешь, что лишь в тишине обретаешь речь, что предназначенных встречаешь, даже когда избегаешь встреч»... (с) Ксения Желудова, «Странник»***
Чем дольше Руи жил на северном острове, тем сильней убеждался в правдивости шутки своего старого коллеги, при прощании глубокомысленно заметившего, что «Хоккайдо не для слабаков». Тогда, полгода назад, в наклонных лучах июньского солнца, чертивших на полу столичного офиса ровные линии, молодой и перспективный финансист лишь ухмыльнулся. А когда, спустя пару недель, после длительных переговоров и сборов, наконец-то ступил на теплый асфальт Саппоро, отбросил последние сомнения: мирный урбанистический пейзаж страхов не внушал. Знал бы Руи, что на деле суровый климат Хоккайдо окажется куда неприятней, чем представлялся по интернетным статьям? что зима в два счета заметет сей край по самые окна, обратив крупный город в сплошные холмы да насыпи? что однажды его, как единственного владельца полноприводного внедорожника, в самый мрак отправят в командировку? Знал бы – никогда бы не согласился переезжать сюда с благой целью развивать филиал их цветущей корпорации. И плевать, что заработок тут больше, а работа куда интереснее. Нервы дороже. «Черт меня дернул геройствовать, – раздраженно думал парень, пока руки его, вращая руль, пытались направить верную машину по едва различимому дорожному полотну. Дворники яростно резали косматую бурю, с воем швырявшую на лобовое липкие комья, и только тусклые огни далеко идущего большегруза позволяли не сбиться с пути. – И зачем я вообще согласился ехать? Да еще и на личном авто! Сидел бы дома сейчас, в тепле, как все нормальные люди... Долбаный Хоккайдо, будь он проклят вместе с зимой». К счастью, сдаваться финансист не привык, поэтому, то и дело вздыхая, он все-таки постарался успокоиться. «Не может же это длиться вечно, – Руи поправил съехавшие очки. – Однажды мы обязательно приедем». Он даже и не заметил, как обратился к себе во множественном числе – привычное одиночество, сопровождавшее парня всю жизнь, постепенно трансформировалось в такое вот «мнимое партнерство»: назовешь заветное слово «мы» – и покажется, что вас много. Мысль об этом покоробила Руи, он с тоской подумал о теплом родительском доме, далеком детстве, ароматных рождественских пряниках в форме елочек и лошадок... И горько вздохнул: сейчас, в преддверии Нового года, ему всегда становилось особенно грустно от того, что его больше никто и нигде не ждал. Ну, разве что, любимая кошка Мару? Вспомнив о полосатой любимице, Руи немного приободрился. Навигатор настойчиво направлял путника по петле вокруг леса, но финансист прикинул, что мог бы срезать, рванув напрямик. «Прибуду пораньше, высплюсь хоть», – решил он, с легким сердцем направляя железного рысака в чащу: мощное авто вполне позволяло рассчитывать на себя. Сперва ничто не предвещало беды: вдали от продуваемой трассы ветер завывал лишь в верхушках елей и пихт, а машина легко преодолевала сугробы, стремясь вот-вот минуть заросли и вновь выбраться на занесенную дорогу. Но вдруг, где-то на полпути, внедорожник внезапно дернулся и заглох. - Только этого не хватало, – пробурчал Руи, тщетно пытаясь заставить автомобиль завестись – увы, без толку. Упершись в руль, парень горько выругался: ну что сегодня за день-то такой!.. Достав телефон, он хотел уж было набирать номер аварийной службы, однако на глаза попался очередной «подарочек»: сеть пропала. Поминая всех чертей с их ближайшими рогатыми родичами, финансист посильнее замотал на шее плотный вязаный шарф, застегнул пальто на все пуговицы и, выйдя из машины, потопал назад, на шоссе, чтобы ловить либо сигнал, либо попутку: добраться до города да вызвать эвакуатор. Тут же увязнув в рыхлом снегу, Руи еще раз обматерил командировку и хмуро направился по следу, оставленному шинами внедорожника.***
Внезапно он замер: за ближайшими кустами послышался шорох, скрип снега, еле заметно треснула сухая ветка. Вздрогнув, парень невольно сделал шаг назад, но, оглядевшись, не заметил ничего подозрительного. «Здесь могут водиться медведи», – малодушная мысль сама всплыла в сознании, но Руи решительно отогнал ее. «Глупости какие, – поморщился он. – Да тут рев шоссе давным-давно всех зверей поразгонял. Мне попросту показалось». И уже собирался идти дальше, как вдруг застыл точно вкопанный, почувствовав, как по позвоночнику пробежал стремительный холод. Не в силах пошевелиться или отвести взгляд, Руи, не дыша, во все глаза смотрел на уходящий вдаль след широких шин, а вернее, на того, кто беззвучно и плавно отделился от темноты чащи. Выдыхая легкие облачка пара и помахивая пушистым полупрозрачным хвостом, на дороге стоял конь, белый, как свежевыпавший снег. Сколько прошло минут, финансист не запомнил: зрелище было поистине фантастическим, притягивающим и пугающим одновременно. Наконец, сбросив оцепенение, Руи судорожно сглотнул: он с детства боялся лошадей, ему всегда казалось, будто эти сильные, своенравные животные замыслили нечто недоброе, сговорились против людей, в свой час оседлавших их и подчинивших своей воле, а отомстить отчего-то решили именно Руи... Вдруг конь фыркнул. Его ноздри почуяли запах незнакомца, и в темных глазах тут же зажегся огонь лютой ненависти. Недовольно топнув копытом, под которым мгновенно взметнулся ворох снежинок, животное медленно, но верно двинулось прямо на человека... Спящий северный лес оглушил громкий вопль. Утратив способность соображать, парень со всех ног бросился прочь, не разбирая дороги. Взывая о помощи и проклиная рогатых, он вяз в сугробах, задыхался, цеплялся за коряги и кочки, падал, вновь вскакивая и мчась. Никогда бы он не подумал, что может так быстро бегать! Никогда в жизни он не испытывал такого страха, такого животного ужаса, прожигающего насквозь мертвецким холодом и когтистой лапой зажимавшего сердце!.. А конь, совершенно не напрягаясь и даже словно дурачась, не отставал ни на шаг. Руи слышалось, что стук копыт все ближе, что тихое ржание переходит в издевательский хохот, что осталось совсем чуть-чуть – и... На расстоянии двадцати метров из чащи вышел другой белый конь... Мир поплыл. Издав жалобный всхлип, Руи запнулся и упал лицом в снег. Закрыв голову руками, парень просипел лишь сдавленное «помогите», чтобы спустя секунду лишиться чувств. Но вместо спасительной тишины молодой человек услышал пронзительный свист. - Эй, сюда, быстро! – чей-то сильный голос прокричал совсем близко. – Твари неразумные, черти! Вот так! Не уйдете впредь! – послышалось недовольное фырканье, топот, звон удил, а затем все стихло. Руи, сморгнув, осторожно пошевелился и, стряхнув с волос комья, уселся, чтобы мгновением позже окончательно растеряться. Перед ним, возле ели, подхватив обоих скакунов под уздцы, стоял незнакомец, облаченный в несуразные светлые одежды, совершенно не подходящие для зимы: свободные штаны и рубашку диковинного покроя, расстегнутый воротник которой открывал треугольник бледно-молочной кожи, а узорчатый пояс вызывал ассоциации с воинами седых веков. Темные, слегка вьющиеся волосы парня аккуратными волнами падали на плечи, запястья рук украшали многочисленные браслеты из прозрачных камней и черных бусин, мочки ушей – длинные, бряцающие при ходьбе серебряные сережки, а ноги были босыми, причем ступни ничуть не покраснели, хотя молодой человек стоял прямо на снегу. Отвлекшись от тихой беседы с лошадьми, чудаковатый парень наконец-то заметил Руи и перевел на него свои насмешливые серо-голубые глаза. Улыбнулся. От этой странной улыбки и не менее странного взгляда финансист невольно поежился, поймав себя на том, что не может отвести взгляда. - Спасибо, человек, помог изловить безумцев, – вдруг проронил незнакомец. – Это ведь не простые кони, – вздохнув, он по-хозяйски потрепал гриву скакуна, – ветреные, что серебряными подковами озера раскалывают да весну будят. А на дворе-то еще только декабрь, не время ручьям да капели! Мастер Юто поручил мне сегодня присмотреть за сумасбродной живностью – не менее сумасбродной, между прочим, нежели их хозяин, – а я не доглядел. Все из-за баламута Джина с его вечными игрищами! Далось ему катанье на вьюге... – смешно потупился, почесав висок. – Если бы не ты, на сей раз Ю-кун мне бы точно голову оторвал. Спасибо, брат, я твой должник. Он смешно поклонился, а Руи сморгнул, чтоб отогнать видение, однако, старинный способ себя не оправдал: кудрявый парень никуда не делся. - Меня зовут Бё, я лесной дух, – представился незнакомец. - Руи, – пробормотал финансист, поднимаясь на ноги и пожимая протянутую ладонь. Она оказалась мягкой и теплой, как и улыбка Бё. В отличие, скажем, от его прохладных очей, в которых поблескивали осколки чистейшего льда. - Очень приятно, – потусторонний визави слегка наклонил голову и хитро прищурился, покачиваясь на пятках. – Ну что же, говори, чего ты желаешь? Обычно я людей не жалую, но твоя помощь поистине велика, так что можешь просить в меру собственной наглости. Хочешь, – внезапно он просиял, – подарю тебе самую быструю и послушную лошадь? - Я не люблю лошадей, – Руи опустил голову. Дикое приключение не укладывалось в сознании и не подчинялось ни одному из законов здравого смысла, поэтому он совершенно не представлял, чего следует просить у благосклонного духа. Но одно он знал точно: от коней лучше держаться подальше. - Странно, – Бё мгновенно переменился в лице, изображая святое недоумение, а Руи волей-неволей поразился его необычной мимике. – Разве можно не любить этих прекрасных, умных, грациозных созданий, живых воплощений истинной свободы? - Я только железных люблю, – пожал плечами финансист, вдруг вспомнив об оставленном в чаще внедорожнике. – У меня тут машина застряла... Можешь помочь? - Разбудить? – хмыкнул дух. – Да не вопрос! Правда, для меня это дело плевое. Уже очень поздно, – внезапно нахмурившись, Бё озадаченно взглянул в темное небо над верхушками пихт и елей, – людям ночами положено отдыхать. Давай я приведу в порядок твоего скакуна поутру, а ты пока у меня в сторожке переночуешь, бурю переждешь, чаем угостишься? Тут недалече. Он кивнул куда-то в сторону, и Руи, сам не зная, почему, согласился, понуро направившись за странным созданием из другого мира, ведущем под уздцы мифических лошадей. Думать о возможных опасностях не хотелось – наверное, он просто устал.***
Совсем скоро между стволами замаячил яркий маленький огонек, и путники, приободрившись, прибавили ходу. Дверь крошечной сторожки оказалась не заперта; пока Бё отводил коней в стойла, награждая питомцев мастера Ю нелестными характеристиками, Руи с интересом изучал внутреннее убранство уютного жилища. Здесь все отчего-то показалось финансисту знакомым: и темные стены, и плотные ширмы с узорчатым северным орнаментом, отгораживающие прихожую от комнаты, и потрескивание поленьев в очаге. Но ведь он никогда прежде не жил в подобном месте, разве что мама очень-очень давно читала ему сказки, и дома на картинках выглядели как-то похоже... Руи улыбнулся. Сухой теплый воздух после пробежки по декабрьскому лесу действовал успокаивающе. За неказистым окошком падал медленный снег, его комочки, кружась, сталкиваясь, терялись в мягких сугробах – и от этого завораживающего зрелища Руи почему-то вдруг стало невыносимо грустно. Вечное одиночество перебралось поближе к сердцу, обхватив его, сжало – несильно, но ощутимо. Где-то вдали ветер в верхушках напевал печальную песню, вызывая ассоциации со старой полустертой записью. В помещение вернулся Бё, неслышно прикрыв дверь, и Руи вздрогнул, когда его негромко окликнули. - О чем-то задумался? – дух леса тряхнул взъерошенной копной, разбрасывая по полу снежные комья. - Пожалуй. - О чем, если не секрет? - Не секрет, – недолго поразмыслив, молодой человек оставил печальные думы и зацепился за более раннюю идею. – Например, о вот этом доме. Ты живешь здесь? - Нет, это лишь приют для запоздалых путников. - Почему же тогда тут так обжито? – удивился Руи. – Я будто бы уже видел... Лесной дух не дал ему договорить – весело расхохотался, точно слова собеседника были для него остроумнее анекдота, и смех его напоминал мелодичный перезвон колокольчиков. Когда же он отсмеялся, то по-дружески потрепал Руи по плечу. - На самом деле все, что ты тут наблюдаешь – всего лишь плод твоей фантазии. Ну, пожалуй, кроме лошадей, – заметив в глазах человека частокол вопросов, он деловито заявил: – Люди, приходящие сюда, видят это место таким, каким его представляют. И меня, кстати, вернее, мой внешний облик, ты тоже выдумал сам. - Как так – «выдумал сам»? – непонимающе сморгнул финансист. – Я тебя ни разу в жизни не встречал – каким образом, скажи мне, я мог бы тебя придумать? - Кто знает? – дух невинно пожал плечами, и камни в его браслетах издали еле слышное бряцанье. – Люди – штука темная, черт ногу сломит в их подсознании. - Скажи еще, что я сплю, а ты мне снишься! – фыркнул Руи, но Бё, уцепившись за случайно оброненную фразу, подчеркнуто поднял палец и философски заметил: - Очень возможно. Ведь, по слухам, весь этот мир – только сон бабочки. Молодой финансист не нашел, что ответить, и просто вздохнул: если честно, он и сам-то уже сомневался, спит он сейчас или бодрствует. Рассуждения потустороннего существа слишком сильно походили на его собственную теорию «мнимого партнерства» – ту самую, о выдуманных друзьях и прочих развлечениях умных и одиноких... Может, он и вправду все сочинил?.. Пока Руи терялся в паутине цикличных рассуждений, Бё тоже о чем-то задумался, а затем глубокомысленно выдал: - А знаешь, дивно, что мы с тобой вообще встретились: обычно твои собратья лесных духов не замечают, проходят сквозь наши тела, как через туман... – и протянул к Руи цепкую ладонь, тут же столкнувшись с плечом финансиста. – Странно. Потратив еще пару-тройку секунд на обмозговывание ситуации, Бё не пришел ни к каким четким выводам, зато, хлопнув в ладоши, переломил тему разговора. - Ладно, хорош головы ломать. Пойдем лучше чай пить. Сказать по правде, уставший Руи был только за подобное предложение, а после первого же глотка из пузатой глиняной чашки вообще утратил всякое желание распутывать клубок причинно-следственных связей. Душистый, ароматный напиток растекся по жилам наиприятнейшей истомой, а в голове тут же закружились убаюкивающие воспоминания о лете, спелой траве, тихом шуме дождя... «Он что-то подмешал сюда», – стало последней здравой мыслью, а дальше мир обратился в самый что ни есть настоящий сон бабочки. Руи плохо помнил, как устроился на низком диванчике прямо на коленях Бё, который, судя по всему, не имел ничего против подобных вольностей, заботливо укрыв гостя плюшевым одеялом, и, принявшись нечто рассказывать, невесомо зарылся пальцами в чужие мелированные пряди. Бё что-то говорил – монотонно, размеренно, его бархатный голос звучал низко и слегка хрипловато, успокаивал, баюкал. Казался таким родным, знакомым. Вроде бы, в далеком детстве родители Руи тем же тоном рассказывали малышу святочные сказки... Вот только откуда об этом знать Бё? Собрав силы, чтобы хоть чуточку избавиться от сонливости, Руи прислушался, и поначалу ему померещилось, будто лесной дух говорит на каком-то чужом языке, но потом слух полуспящего человека принялся различать слова. Бё удивлялся: прежде он даже бы не помыслил, что однажды увидит свет в простом смертном! Бё вздыхал, рассуждал и высказывал тысячу и одно сомнение, но, в конце концов, все-таки заметил: «Предназначенные встречаются». Пробурчав еще что-то малопонятное, он плавно перешел на какую-то древнюю легенду: словно однажды под пологом июня уставший путник и вечный дух полюбили друг друга, но люди не верят в судьбу, предпочитая жить по правилам, а потому путник покинул избранника и ушел к своим. Не нашел он там счастья, спустя долгих полгода вернулся назад, но замерзшее сердце духа не признало его. И тогда, отбросив сомнения, путник взял друга за руку... Ровная речь стихла. Вздрогнув, Руи вдруг ощутил, как сонливость отступает, а ей на смену в душе разгорается невероятное чувство притяжения, знакомого и неподвластного разуму. В сознании снежным вихрем закружилось ощущение дежавю... Парень осторожно уселся на постели, повернулся к лесному духу, чтобы столкнуться с его остановившимся взглядом. За маленьким окном из темного, почти черного, неба падал медленный снег. Руки и губы встретились. Мир на секунду замер – как будто бы кто-то потусторонний запечатлел сей миг на незримую камеру, – а затем продолжил свой бег. Ощутив, что из него мгновенно выкачали все силы, Руи безвольно упал на потустороннее существо, неминуемо проваливаясь в жадные объятья то ли Морфея, то ли Бё. А Бё улыбался, и никто в целом свете не смог бы понять, чему он так радуется. Его красивые пальцы перебирали чужие прядки, ворожа над спящим, покамест лесной дух все тем же недрогнувшим голосом завершал свою историю: двое обрели друг друга, а друг с другом и счастье... Умолкнув и вздохнув, он вновь посмотрел за окно, на глазах становясь печальнее снегопада. «Я искал тебя очень долго, столько нескончаемых лет бродил по свету, пока ты жил где-то рядом и не видел меня. Но еще не пришло время, Руи-сан, ты не понял еще, ты поймешь все гораздо позже... Что ж, я не стану гнать лошадей. Спи пока, братец, снись сам себе, до встречи в нашем июне», – и, наклонившись, дух леса легко коснулся пухлыми губами горячего человечьего виска.***
...Руи очнулся от того, что робкий луч зимнего солнца, пробившись через ветви пихт, щекотал глаза. Подняв голову и ощутив нытье в затекшей спине, финансист понял, что уснул прямо на руле верного внедоржника, застрявшего в сугробе где-то посреди леса. Отряхнувшись, парень потер веки, огляделся, но никаких сторожек, духов и прочей нечисти рядом не наблюдалось. - Пригрезится ж такое! – посмеиваясь, он покачал головой и попытался на всякий случай завести машину. Мотор отозвался призывным урчанием, и градус настроения финансиста тут же пополз вверх. – Чтоб я еще раз в подобную поездочку записался! – подытожил Руи, рассудив, что если расскажет о своих приключениях на работе, запишется в «герои дня» на недели вперед. Неутомимый менеджер Казуки, горячо возжелав поучаствовать в настоящем экшене, как пить дать спросит, что он такое курит, а молодой бухгалтер Манабу наверняка заметит, многозначительно приподняв бровь: «Эту бы фантазию – да на благо компании...» Руи улыбнулся и, потянувшись, уже собирался будить верную машину, как вдруг его взгляд зацепился за надпись на боковом стекле: ровные иероглифы, будто прорисованные на замороженной поверхности, почему-то все еще не растаяли. «До встречи в июне, Руи-сан – не буду уточнять, в котором именно, но мне почему-то видится, что это будет июнь. Когда поймешь, что пора в путь, езжай из Саппоро на север, остановись у 38-го километра и ступай в лес. Скоро приметишь ты яркий огонек, а как приметишь – знай: следуя за ним, ты никогда не заблудишься. В общем, жду тебя в гости, твой Бё. P.S.: Ах да, чуть не забыл: с наступающим!». А под текстом, точно аккуратный автограф, поблескивал отпечаток серебряной подковы.The end
Написано и отредактировано: 22–24.12.2013 г.