Палата №27

Дневник больного №13 Дата: осень, 17... год. Доктор разрешил нам вести дневники, выдал каждому тетрадь и карандаш. Понятия не имею, зачем он это сделал. По его словам, это нужно, «чтобы мы изливали бумаге избыток чувств». Видимо, его все-таки пробрало, когда Даниэль попытался сломать мне ребра… Скучно. В этой больнице невыносимо скучно. Доктор раздражает меня. Он не хочет меня слушать. Не хочет объяснять, как работают эти «лампочки». А ведь я хочу знать. Я спрашивал его. Много раз спрашивал, но он не отвечает. Калигари считает меня сумасшедшим. Ха-ха, очень смешно. Я самый вменяемый здесь. Я куда нормальнее его самого. В клинике много неизведанного. Хочу знать о ней больше. Жажда знаний разрывает меня изнутри, но утолить ее нечем – доктор запрещает выходить из палаты. Он утверждает, что я слишком плохо себя вел для этого. Голос говорит, что излишнее любопытство – это плохо. Плевать мне, что он об этом думает. Меня не пугают его угрозы. Они явно сговорились – Калигари и Голос. Хотят, чтобы я умер от скуки. Но я не уйду так просто – им еще придется повозиться со мной. Даниэль говорит, сегодня привезут новенького. Это очень интересно – смотреть на новеньких. Наблюдать, как учтиво относится к ним доктор. Нас они боятся – это забавно. Бегают, как от нечистой силы. И это их вечное «Я нормальный. Это вы психопаты». Все мы так говорили когда-то. Жаль, сейчас мы не можем утверждать этого наверняка. Сейчас. Как давно я уже здесь? Месяц или два? Кажется, еще вчера меня тошнило от здешней еды, и Калигари обещал решить эту проблему. Действительно, проблема решена. Я уже не чувствую вкуса. Может быть, она все-таки стала вкуснее. Не знаю, как течет время. Нет часов, нет календаря. Осталась одна лишь… СКУКА. Из личных записей Смотрителя Архива. Дата: Осень, 18.. год Сегодня доктор принял решение – раздать всем больным по тетради и карандашу, чтобы они могли вести личные дневники. Не думаю, что это хорошая идея, но не возьмусь ему перечить. Он и мне выдал тетрадь, на тот случай, если Седьмой пожелает сделать несколько записей. Боюсь, он просто разорвет ее в клочья. Сегодня ко мне наведался Тринадцатый (неприятно его так называть, но я догадываюсь, что доктор читает мой дневник), помог разобрать записи за прошлый год. Он выглядел вполне адекватно – я уже начинаю сомневаться в диагнозе доктора Калигари. Впрочем, я не являюсь специалистом в психологии. Днем Десятый затеял в столовой драку. Повод был какой-то совсем пустяковый – как я понял, Тринадцатый случайно задел его плечом. Этого буйному вполне хватило, чтобы попытаться сломать бедняге ребра. Не вмешайся в это Чезаре, боюсь, я лишился бы своего единственного помощника. После Десятый имел смелость явиться ко мне в архив и попытался выторговать у меня личные дела других больных. Разумеется, он ничего не получил и отправился восвояси. Я слышал, что сегодня к нам должен приехать некий юноша, желающий написать о нашей клинике,… надеюсь, что он у нас долго не задержится. Но Калигари уже вручил мне его личное дело – значит, шансов выйти отсюда у бедняги практически не остается… Остается радоваться тому, что в ближайшие несколько недель среди нас будет находиться хотя бы один нормальный человек. Может, от этого ситуация у нас хоть немного изменится в лучшую сторону… Дневник больного №10 Дата: сезон Желтых Листьев, 20.. год Сегодня Калигари вручил мне эту тетрадочку и сказал, чтобы я был хорошим мальчиком и записывал в нее все свои мысли. Быть хорошим мальчиком – это не для меня, но я знаю, что если вести себя плохо, Добрый Доктор позовет злого Черного Человека и он уведет меня в Страшную комнату. В Страшной Комнате совсем не дают еды и говорить не с кем, так что лучше я буду хорошим мальчиком и занесу все в тетрадочку. Сегодня Растрепка толкнул меня, когда я шел кушать. Я очень на него обиделся, и попытался объяснить, что он вел себя плохо, но Черный Человек зачем-то остановил меня. Я не понимаю. Разве они не воспитывают нас? Тогда почему мы не можем воспитывать друг друга? Это нечестно. Ледышка объяснял мне, что такое называется умным словом «дискриминация». Я очень надеюсь, что когда-нибудь смогу заняться воспитанием Доктора. Он такой сильный, такой строгий… хочу быть сильнее его. Хочу объяснить ему, что он сам ведет себя нехорошо!

Иным почерком.

Я искренне надеюсь на то, что никто никогда не будет читать это. Даниэль, я поражен той невероятной наивности, что присуща тебе... Тебе необходимо прекратить писать в нашем дневнике различную ересь – это раздражает меня: разумеется, я полностью разделяю твое мнение касательно доктора Калигари, но, впрочем, нечто подобное не дозволяет тебе тратить бесценные чернила и качественную бумагу. Сегодня, как мне удалось услышать, обязан прибыть некий журналист; вероятно, он будет обитать в отдельной палате, находящейся в конце коридора (что была подготовлена днем раннее). Доктор ходит по психиатрической лечебнице и ведет себя столь заботливо, что я невольно ощущаю то, как останки пищи в моем желудке начинают подозрительно бурлить. Ах, как я желаю того, чтобы сие шутовство прекратилось! Жаль, что мне не удалось "приобрести" личное дело нового пациента... впрочем, спустя несколько дней я вновь приведу попытку сделать это. Но, пока что нам стоит посидеть тихо и не высовываться, понял? Дневник Джонатана Майнда Дата: 14 июля, 20.. год. И так, я добрался, наконец, до места назначения. Машина уехала прочь, едва я вышел – хорошо еще, что вещи успел взять… впрочем, с того момента, как я отдал свой чемодан помощнику доктора, я его больше не видел. Только и взял оттуда, что блокнот… но мне ведь большего и не надо! Напишу за пару деньков статью и уеду отсюда. От одного вида здания в дрожь бросает – словно оказался в каком-то старом дешевом ужастике. Только молний, бьющих в крышу, да летучих мышей не хватает. Похоже, о санитарных нормах здесь никогда не слышали – всюду сыро, сквозняки и откуда-то с той стороны где, по словам доктора Калигари, находится столовая, доносится не самый приятный аромат. Не удивлюсь, если здесь и крысы водятся… Единственное, что меня здесь удерживает – это обещанное редактором вознаграждение. За подобные условия проживания можно будет и удвоить сумму. Из больных пока никого не видел, но слышал чьи-то плаксивые завывания. Плюс из-за стены доносится чей-то громкий смех. Могли бы отдельные «апартаменты» гостю предоставить. Кроме краткой информации об этом дурдоме, доктор любезно снабдил меня информацией о том, кого мне здесь стоит опасаться. Фотографий или хотя бы устных описаний он мне не предоставил, объяснив это тем, что я их «в любом случае узнаю». Проблема номер один: больной №10, он же Даниэль. Обладает буйным темпераментом и садистскими наклонностями. Калигари велел не верить его спокойному виду и в случае опасности звать его или Чезаре, если он будет поблизости. Проблема номер 2: больной №7. Настоящих имени и фамилии мне не назвали. Сказали, что очень неприятный тип, при случае может сильно насолить. Остальные, по словам моего «гида», не представляют особой опасности. Надеюсь, что это действительно так. Доброй мне ночи в сумасшедшем доме!