402 - Payment Required

      Мне хотелось сквозь землю провалиться – так было стыдно. Антон провёл ладонью по моей щеке и спросил, чуть повернувшись к Косте:       – Какой мальчик хорошенький… Где ты его откопал?       – В библиотеке, – хохотнул Костя и наконец-то убрал свои чёртовы руки. – Что, не знаешь, где знакомиться надо?       Они разговаривали так, словно меня здесь вообще не было!       Антон поднялся на ноги и стал быстро раздеваться. Увидев это, я попытался подняться с кровати, но Костя удержал меня, схватив за руки и толкнув на подушку.       – Нет уж! Я сказал, что не отпущу.       – Пусти! – сказал я, пытаясь освободить руку. – Я передумал!       Сзади меня за плечи обхватил Антон, и над ухом послышался его приглушённый мягкий голос, от которого у меня мурашки по всему телу побежали:       – Не убегай… тебе понравится… Ты раньше пробовал втроём?       Костя всё расслышал:       – Да он и вдвоём-то не пробовал.       – Подарочек, – только и сказал Антон. Он был где-то сбоку и сзади: я мог видеть его, только повернув голову и сильно скосив глаза.       – Идите вы оба… – начал я, но тут Антон очутился передо мной и закрыл мой рот своим.       Я сначала пробовал вытолкнуть его язык, но быстро сдался: мне нравилось, как он целовал меня. Исчезнувшее возбуждение накатывало снова, тело расслаблялось. Я перестал дёргаться в его руках… в их руках: они оба держали меня. Костя отпустил мои руки, и через несколько секунд я почувствовал его губы на своём члене.       Один парень целовал меня, гладил руками мои волосы, плечи, грудь, а другой мне отсасывал… Так далеко мои эротические фантазии не заходили. Я начал выгибать спину и толкаться членом глубже в рот Кости. По телу иногда пробегала мелкая дрожь.       Костя остановился.       – Не так быстро, мелкий, – сказал он, видимо, поняв, что я не далёк от оргазма. – Сначала вот так сделаем.       Из-за склонившегося надо мной Антона я не мог его видеть, но вскоре понял, что он имел в виду: Костя стал натягивать на мой член презерватив.       – А то ты мне всю кровать обкончаешь, – пояснил он.       Его пальцы снова оказались внутри меня, но долго там не задержались. Костя развёл мне ноги шире и пригнул их ближе к животу.       Когда его член вошёл в меня, я рванулся назад – боль была не то чтобы сильной, просто неожиданной и какой-то странной. Антон удержал меня на месте. Он уже не целовал меня, а просто обнимал и что-то шептал на ухо, но я не понимал ни слова, сконцентрировавшись на том, что происходило у меня между ног. Честно говоря, я думал, что будет хуже. Член в заднице – далеко не самые неприятные ощущения, которые мне доводилось испытать.       Костя входил в меня глубже, проталкиваясь маленькими шажочками и крепко держа мои ноги в одном положении. Он начал двигаться, сначала медленно, а потом, убедившись, что я не корчусь от боли, быстрее и увереннее. Антон, устроившийся возле моей головы, опять начал меня целовать. Каюсь, меня возбуждало осознание того, что парень, при виде которого все девчонки чуть шеи не сворачивали и улыбались, как слабоумные, разве что слюни у них не текли, этот самый парень прижимал меня к себе и целовал взасос, а его пальцы гладили мне грудь и живот. Я и сам, осмелев, одной рукой обнял его за шею.       У меня от алкоголя и переживаний, наверное, крыша ехала, но мне казалось, что там, внутри меня, тоже двигается Антон, что это не Костина, а его рука держит мой член и ласкает его. В моём пьяном, затуманенном сознании Антон был везде… или мне хотелось, чтобы он был везде. Я занимался любовью с классным высоким голубоглазым парнем, а Кости вообще не было.       Моё тело начало отвечать на ритм Костиных движений. Я не испытывал от них удовольствия, но однообразный гипнотизирующий ритм подчинял себе, втягивал и поглощал, и мои бёдра инстинктивно двигались в такт. Костя засаживал мне всё сильнее, в нарастающем темпе, и я, почти не владея собой, отзывался на это, резче и чаще толкаясь навстречу ему. По тому, как Костя замер внутри, и по его неровному всхлипывающему дыханию я догадался, что он кончил. Он ещё немного подвигался рывками, а потом вышел.       – Уф… – он с громким вздохом откинулся назад. – А ты ничего… для первого раза…       Антон перестал меня целовать и выпрямился, посмотрев на Костю, который встал с кровати и теперь стягивал презерватив с всё ещё твердого члена.       Костя хлопнул Казаринова по плечу и сказал:       – Ну, давай. Твоя очередь.       – Очередь?! Ты совсем охренел! – возмутился я.       Меня жутко взбесил Костин тон: Яковлев распорядился мной, как вещью. Трахнул, поделись с соседом, так что ли? Я вскочил с кровати – по полу с грохотом покатились стаканы, которые мы возле кровати оставили. Видимо, я их ногами задел.       Одежда моя была разбросана по полу, но я не успел наклониться за ней – Антон схватил меня за руку. Он держал меня не грубо и не сильно и не пытался затащить обратно в кровать. Он просто смотрел на меня снизу вверх и едва заметно улыбался – не самоуверенно и нагло, как Костя, а как будто просил.       – Останься, – сказал он. – Ты такой вкусный. Я очень тебя хочу. Пожалуйста…       Его лицо находилось примерно на уровне моего живота, так близко, что я кожей чувствовал дыхание Антона. Я даже на пьяную голову понимал, что он вот такими же искренними, умоляющими глазами смотрит на всех тех девчонок, которые по нему сначала по углам вздыхают, а потом по первой просьбе дают. И на эту Светку-комендантшу он наверняка точно так же смотрел, чтобы она его в комнату получше перевела. Знал, что перед ним трудно устоять, и пользовался этим. Сволочь смазливая…       Он наклонился вперёд, и его губы коснулись моего живота немного ниже пупка. Руки легли мне на поясницу сзади. Я просто тряпка… Если бы он хватал меня и вынуждал, я бы точно заехал ему по симпатичной физиономии, но вот так… когда он уговаривал и целовал…       Я сдался. Позволил вернуть себя на кровать. Антон уложил меня на живот, навалившись сверху, целуя ухо и шею. Я почувствовал в себе его пальцы и вздрогнул – после Кости было немного больно.       – Потерпи, зайка, – прошептал Антон на ухо. – Сейчас привыкнешь.       Мне хотелось убить его за «зайку». Это девки твои «зайки», а я парень! Фак, хорош парень… Размяк от пары поцелуйчиков. Сначала одному дал себя отыметь, теперь второму…       Антон не врал: после первых секунд боль ушла, и мне даже каким-то извращённым образом было приятно от того, что он растягивал меня. Готовил для себя… Надо же было так напиться!..       Не знаю почему, но с Антоном это было гораздо лучше, чем с Костей.       Стоп. А Костя-то где? Я повернул голову и открыл зажмуренные глаза: он сидел на кровати, стоявшей по другой стене, и смотрел на нас с умиротворённым, расслабленным видом. Ещё бы попкорн взял…       Антон поставил меня на четвереньки и вошёл, уже не так осторожничая, как Костя. Не знаю, было ли дело в позе или в размере члена, который оказался внутри меня, но мне казалось, что в меня вдавливается и постепенно заполняет что-то очень большое, что никак, никаким образом не может во мне уместиться. А когда он начал двигаться – сразу резко, сильно, на всю длину, – я даже тихонько вскрикнул. Не от боли, а от странно-сладкого чувства наполненности и возбуждения.       Сделав несколько движений, Антон обхватил пальцами мой член, который, надо сказать, после предыдущего раза пребывал в каком-то «промежуточном» состоянии, несмотря на усилия Кости. На нём даже презерватив еле держался.       У меня не было сил удерживать себя на руках – я согнул их и вытянул вперёд, а голову опустил на подушку. Я уже не вспоминал о Косте, мне было плевать, что он смотрит на нас и что он меня только что трахнул, а потом предложил соседу по комнате. Я думал только о том, как скользко и плавно ходит внутри меня член этого соседа, а его рука ласкает меня. Время от времени Антон задевал то самое место, и тогда становилось ослепительно-приятно. Мне хотелось чувствовать это ещё и ещё, и я подставлялся под член парня и сам насаживался на него, в надежде снова поймать это ощущение.       – Умница, – прошептал Антон. – Когда ты так делаешь… это… это так… ммм… не могу больше!       Кончая, он вколачивался в меня так сильно, что стало действительно больно.       Едва он вышел из меня, как перевернул одним движением на спину и снова взялся за мой член. Задница у меня не сильно, но побаливала, и я из-за этого думал, что до оргазма мне ещё далеко. Я ошибался… Несмотря на боль я выгибался всем телом, толкался в руку, обхватывающую мой член, и кончил меньше чем через минуту.       Хотя, может, и не меньше. Не помню точно… Меня словно на волнах качало. Знаете, когда высокий гребень перед тобой вдруг закрывает обзор и вокруг нет ничего кроме воды, а в следующую секунду ты опять что-то видишь – небо, горизонт, солнце, но через мгновение они снова скрываются. Так и у меня от этого момента остались только обрывочные воспоминания… Пальцами цепляюсь за смятую простыню… Дышу сквозь зубы, тяжело и часто… Мышцы на животе дрожат от напряжения, потому что так хочется, безумно хочется дойти наконец, добраться, достичь… И Антон смотрит на меня так напряжённо, жадно, словно всё понимает, словно чувствует то же самое… Я выгибаюсь от его прикосновений, под его рукой… Он, кажется, улыбается, не могу рассмотреть в полутьме… Я выгибаюсь в последний раз, выдыхаю в последний раз, вскрикиваю… А он всё смотрит на меня…       Потом я какое-то время лежал на кровати Кости. Антон остался там же – где-то в районе моих ног. У меня перед глазами всё плыло, а стоило их закрыть, начинала дико кружиться голова. Из нас троих никто не произносил ни слова. На меня начинало накатывать осознание, настоящее осознание того, что я сделал. Я решил не дожидаться того момента, когда окончательно протрезвею и страшно и ужасно пожалею о своём поступке. Пора было сваливать…       Я начал собирать с пола свою одежду, путая её в темноте с чужими вещами. Времени было часов пять, но уже почти совсем стемнело – декабрь всё-таки. Я, наконец, нашёл свои трусы под стулом и начал одеваться. Это был, наверное, самый неприятный момент за весь вечер: я натягивал на себя футболку, джинсы, всё остальное, а эти двое молча наблюдали.       – Хватит пялиться, – огрызнулся я, но они никак не среагировали.       За сколько там в армии нужно одеться? За две минуты? Уверен, я побил бы все рекорды, так быстро я влез в одежду.       Я рванул к дверям и начал засовывать ноги в ботинки. Костя медленно, лениво поднялся с кровати, взял со стола тетрадь с конспектами, про которую я уже двадцать раз как забыл, и кинул её через комнату мне. Я на автомате поймал.       – У меня такого добра ещё – сказал Костя, – и лабораторки почти по всем предметам. Так что не стесняйся, заходи.       Я только открыл рот, чтобы послать Костю с его лабораторками подальше, как он продолжил:       – Но ты, это, не забывай, что на дверях написано - хохотнул он. - Payment required. Как сегодня меня вполне устроит.       Вообще-то я понимал, что он не всерьёз это говорит – такие шуточки были вполне в Костином духе. Я ж его не первый год знал. Но всё равно – как же я его ненавидел в тот момент! Мне хотелось сказать в ответ что-нибудь грубое, злое и, желательно, остроумное, но ничего на ум не приходило. В голове была отвратительная тупая пустота, а лицо горело от обиды и стыда. Я не придумал ничего лучше, как схватить куртку и открыть дверь – для позорного бегства.       – Подожди! – вдруг послышался голос Антона.       Я обернулся: он вскочил с кровати и натягивал трусы. Тех двух секунд, пока я смотрел на него, ему хватило на то, чтобы сделать несколько шагов от кровати до прихожей и схватить меня за плечо.       – Зовут-то тебя как? – спросил он, пытаясь развернуть меня лицом к себе.       Я с силой отпихнул его в сторону.       – А тебе какая разница?!       Знакомиться он со мной надумал! Опомнился…       – Кирилл его зовут, – ответил за меня Костя. – КИ, второй курс.       Я вылетел за дверь, чуть ли не бегом пронёсся по коридору и бросился вниз по лестнице, остановившись только на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Там было темно – лампа дневного света не горела, только иногда беспомощно подмигивала. Я прислонился к стене. Дышал я так, словно километр пробежал, и меня немного шатало.       Стоять там было холодно. Под мышкой у меня была зажата куртка – я только сейчас сообразил, что надо её надеть, и только сейчас до меня дошло, что я до сих пор держу в руках ту самую тетрадь. Первой мыслью было оставить её тут, на подоконнике. Хотя… тетрадка-то в чём виновата? Я ведь сам этого хотел. На самом деле хотел. У меня до этого никого по-настоящему не было, и я хотел избавиться наконец от этой проклятой девственности. Вот и избавился… Ну не дебил ли? Надо же было умудриться сделать это в первый раз сразу с двумя парнями: с другом старшего брата и богатеньким мальчиком, по которому все девчонки сохнут…       Если кто-то узнает… Нет, никто не узнает: Костя и тем более наша универовская звезда никому не расскажут.       Я надел куртку и взял с подоконника тетрадь. В конце концов, она мне, и правда, не за просто так досталась…