Зеркало, которое врет

Драко Пэрсли шагал впереди, скрестив руки и рассматривая свои же ботинки. Он был зол и недоволен собой. Еще бы: попасться на глаза декану гриффиндорцев, готовя какую-то гадость одному из ее подопечных. Тому самому Блэкмэну, с которым у него с первых же дней обучения не заладилось. Сняв с факультета порядочное количество баллов, Макгонагалл отправила незадачливого шутника на отработку в зал с наградами и поручила проследить за этим старост Слизерина. Пэнси отказалась, обосновав это тем, что если мальчишка и впрямь к ней неровно дышит, то не стоит давать ему надежды, оставаясь с ним наедине. В итоге, права сопровождающего переложили на Драко, который последнюю неделю очень часто оказывался не занят. Он проводил свободные минуты в гостиной, читая книги или сочиняя письма Нарциссе. Обычно компанию ему составляла Пэнси, она приносила с собой волшебную палочку и практиковалась в различных иллюзиях, растягивая поле их влияние только на себя и на Драко, поэтому другие ученики ничего не замечали. Из состояния апатии, в котором Пэнси пребывала после похорон отца, и следующего за ним состояния спокойствия, Пэнси перешла в другое – безразличие. Она знала, что Драко знал о ее скорой помолвке, поэтому не утруждала себя говорить об этом. А Драко в ответ знал, что Пэнси знала о его проблемах. В итоге такое положение вещей «знал-знала» давало им возможность обходиться без лишних слов. Блейз к ним не присоединялся, постоянно где-то пропадая. Сказать откровенно, они виделись только на уроках. Пэрсли, толкнув плечом дверь зала наград, подождал Драко и вошел внутрь. Он хмуро спросил: - И что мне делать? - Губка и вода там, - Драко кивнул в угол комнаты. – Сегодня эта половина, завтра другая. Уверен, ты справишься быстро. - Знал бы мой отец, - протянул Пэрсли, направляясь к ведру. А Драко это так напомнило его самого в детстве. И правда, годы идут, а история повторяется. Он пошел мимо стен, увешанных медалями и грамотами, подошел к длинному стеклянному шкафу, на котором громоздились кубки. Награды за достижения в учебе Драко не интересовали, поэтому он прошел дальше – к полкам, на которых были изображения квиддичных команд школы. Он рассматривал незнакомые лица, улыбающиеся и приветливо махающие ему с колдографий. К своему удивлению Драко обнаружил, что многие команды-победители были с Пуффендуя, а не с Гриффиндора или Слизерина. И вот на подписи одной из команды 1956 года, Драко заметил фамилию «Эмерсон». Он присмотрелся к потускневшим буквам, даже наклонился чуть вперед, чтобы не ошибиться. Но в столбце из семи имен действительно было выгравировано «Филипп Эмерсон». Первое удивление быстро прошло, сменившись естественным пониманием. Ведь ее дед учился в Хогвартсе, значит мог играть за команду сборной… постойте! Сборная Слизерина? Вот это уже и правду было необычно. Судя по словам Фламеи, ее дед был добрым человеком, а таких на Слизерине днем с огнем не сыщешь. В том смысле, что явным дружелюбием слизеринцы не блещут. Неужели сорок лет назад нравы были совсем другими? Вечером, когда Драко сидел вместе с Пэнси на диване и читал «Смертоносные зелья и противоядия к ним», а вторая староста опять упражнялась в проекциях, внезапно сзади раздались шаги. Драко резко обернулся и увидел торопливо приближающегося Блейза. Он был очень серьезен, а в его глазах был тихий гнев. Он обогнул диван и встал прямо напротив ошарашенной Пэнси, которая даже забыла опустить палочку. Драко непонимающе переводил взгляд с Блейза на Пэнси, которые неотрывно смотрели друг на друга. И тут Забини сказал: - Пэнси, как ты могла? Почему ты выбрала этого идиота, с которым даже лично не знакома? Почему? Пэнси во все глаза смотрела на Блейза, вытянувшегося по струнке и молчала. Драко видел, как судорожно вздымалась ее грудь, и дрожали губы. А Блейз говорил все громче и громче: - Зачем ты так жестока со мной? Почему не можешь признать того, что итак нам двоим известно? Я знаю, знаю, что ты уже никогда не будешь… Он не успел договорить, потому что Пэнси дернула рукой, в которой держала волшебную палочку, и Забини…исчез. Драко только сейчас понял, что никто в гостиной не обратил ни малейшего внимания на происходящее – все занимались своими делами. Выходит, Блейз был просто иллюзией? Не успев додумать эту мысли до конца, Драко услышал сзади деликатное покашливание. Он повернул голову и увидел стоявшую за диваном Фламею. На ней было легкое голубое платье и платок, накинутый на плечи, как в тот день, на пикнике. Уже забытый образ отстраненной и холодной девушки снова появился перед Драко во всей своей красе. Она не улыбалась, а руки держала вдоль туловища, хоть они и были сильно напряжены. Взгляд ее золотисто-карьих глаз был тяжелым и пустым, она стояла неподвижно, и Драко показалось, что он смотрит на картину умелого, но скупого на чувства художника, не сумевшего отразить никаких эмоций в красивых глазах этой девушки. Драко было тяжело смотреть на Фламею, но он не мог оторвать взгляд, хоть и знал, что это просто иллюзия. Тогда он повернулся к Пэнси и скупо произнес: - Прекрати это. И Пэнси без лишних слов повиновалась. Она выглядела растерянной и сконфуженной, но Драко, убедившись, что Фламея исчезла, спросил: - Зачем ты это сделала? Что на тебя нашло? - Я не знаю, - пряча взгляд, промолвила Пэнси. – Вдруг потеряла контроль над иллюзиями, и появился Блейз, - она замолчала. - А зачем ты наколдовала Фламею? – тихо спросил Драко. - Первое, что пришло на ум… только ради того, чтобы Забини исчез. Драко отложил книгу, посмотрел на подругу и жестко, чтобы она и не думала уходить от ответа, спросил: - Твоего жениха зовут Франс Берилли? Я ведь был прав? Кивок. - Не надо кивать. Скажи – да или нет? - Зачем ты так со мной? – глядя исподлобья спросила Пэнси. - Я хочу, чтобы ты перестала хандрить, оставляя все в себе. Мы уже однажды это проходили. Скажи. - Ты знаешь. - Я хочу, чтобы ты сама признала это! – громко и зло бросил Драко. В тот момент он вспомнил недели, в которые Блейз и Пэнси не разговаривали и избегали друг друга. Два глупца, которые хотят быть друг с другом, но боятся признаться в этом, найдя в скором замужестве Пэнси объяснение своему молчанию. Драко не собирался вмешиваться, это было не в его правилах, но Пэнси спустила курок, создав иллюзию Фламеи. – Скажи громко, чтобы услышал я и ты сама! Хватит врать себе. - Заткнись, Драко! – прошипел Пэнси, вытирая набежавшие на глаза слезы. – Ничего нет! - Нет есть! Не ври хотя бы мне, если привыкла лгать самой себе. - Да! – почти крикнула Пэнси, но услышал ее только Драко, потому что она не сняла защитное поле. – Да, я выхожу замуж за этого….этого Берилли, потому что такова была воля отца и я не могу не повиноваться! - Ты знаешь, что не эту правду я хочу услышать, - требовательно произнес Драко. - Многого хочешь, - процедила Пэнси, ее глазах опасно заблестели. Драко резко поднялся с дивана, откидывая в сторону книгу, и сказал: - Будь по твоему. Но знай: это Забини прислал тебе ночью розу, а не твой любимчик Пэрсли. Он развернулся и пошел к двери, а Пэнси кинула ему вслед: - Я знаю это! Сразу знала. - Раз знаешь, тогда хватит трагедию ломать. Дам тебе совет, которым ты, конечно, не воспользуешься. Мы все терпим, Пэнси. Позволь себе влюбиться и побыть счастливой хоть немного. И пусть лучше спустя годы ты будешь мучиться от воспоминаний, чем от их отсутствия. Фламея - Вы поссорились? - Нет, Лис, мы не поссорились. Просто теперь мы оба сами по себе. - Почему? - Не сошлись характерами. - Не смеши меня. То, что вы совершенно разные, было понятно с самого начала, но ведь вы были вместе. Что случилось теперь? - Лис, прости, но я не хочу говорить об этом. - Я уже это заметила. Ты две недели со мной не разговариваешь. Вообще почти ни с кем не общаешься. - Нет, я веду себя как всегда. - «Доброе утро, как спалось? У нас первый урок – Трансфигурация? Где моя сумка? Приятного аппетита, не передашь сахар? Что это там написано на доске? Мне нужно сходить в библиотеку. Привет, Брайан! Мне осталось дописать пару строк. Девочки, я в душ. Спокойно ночи». - И что? По-моему все нормально. - Фламея! Я готова тебя побить. Обещаю, если ты не расскажешь, что случилось, или хотя бы не станешь прежней, я… я напишу Себастьяну! - Ты что, с ума сошла? Он же вообще ничего не знает! - Узнает, если ты сейчас же не распустишь этот свой дурацкий хвостик! Ты каждый день его собираешь, он мне уже надоел. Что с тобой происходит? Фламея и Алисия шепотом переговаривались на самом краю стола. Фламее не нравился этот разговор, и чтобы отвечать как можно меньше, она уплетала завтрак за обе щеки. Алисия сидела перед ней, скрестив руки на груди и кусая губы. Ее голубые глаза опасно блестели и неотрывно разглядывали Фламею. Уже близилась середина декабря, скоро в Большом Зале должны были установить ёлку, но Фламею никак не радовало приближающееся Рождество. Человек, с которым она больше всего хотела его провести, сидел за ее спиной. Первые дни Драко игнорировал ее, ходил мрачнее тучи. А потом появилось полное равнодушие. За эти две недели они с ним ни разу не разговаривали, не виделись нигде, кроме Большого Зала и уроков. Сердце безжалостно болело, то и дело накатывала такая печаль, что хотелось забиться в самый темный угол и искусать в кровь губы. Но в глазах других Фламея оставалась сильной и хладнокровной. И только Драко прекрасно видел – она знала – ее обман и боль. Тут к ней подошел Брайан, он в последнее время был очень оживленным, радостным. Вот и сейчас он улыбнулся, помахал Алисии и сказал: - Привет, пойдем прогуляемся, или ты хочешь все выходные провести в Замке? - Привет, Брайан, - улыбнулась Фламея, игнорируя горькую усмешку Алисии. – Давай сходим, но лучше вечером, ладно? И ты же собирался… - Сегодня я решил побыть с тобой, - он опасливо покосился на Алисию, которая итак ничего не поняла. – Пошли мне сову, как освободишься, хорошо? - Хорошо. Алисия, пойдешь с нами? - Нет уж, спасибо, - фыркнула она и отвернулась. Брайан пошел к дверям, а Фламея, хрустнув костяшками пальцев, посмотрела на Алисию. - Ты удивишься, но виновата во всем только я. Не веди я себя как полная идиотка, все было бы хорошо. В той или иной степени. Лицо Алисии сразу изменилось, взгляд снова стал добрым, а на лице было написано сожаление. - Это не может быть так, я же тебя знаю, ты не могла сделать плохо. - Это не он, Лис, он не при чем. - Ты говоришь так, потому что не хочешь, чтобы я его ругала. - Нет, я просто говорю правду. Мы не вместе, он сидит за своим столом и тихо меня ненавидит, давай поставим на этом точку. - Вовсе нет, - вдруг сказала Алисия тихим голосом. - Что «нет»? - Он смотрит на тебя. Всегда, понимаешь? Всегда, когда ты отворачиваешься. Фламея сглотнула, чувствуя комок в горле, но промолчала. - Я еще никогда не видела, чтобы он на кого-нибудь так смотрел. Сама не верю, что говорю это, но мне его жаль. - Почему? - Потому что плохо ему, и тебе плохо. А из-за тебя и я себя чувствую просто отвратительно, это даже Себастьян заметил в последнем письме. Я раньше не верила, ты знаешь, что Драко испытывал что-то к тебе, но сейчас я вижу, что чувства были, и в данный момент он старается с ними бороться… - Лис, хватит, - оборвала ее Фламея, пряча лицо в руках. - Прости, - прошептала та, закрывая ладонью рот. Было уже темно и горели фонари. Брайан еще не пришел, а Фламея бродила туда-сюда под аркой, разглядывая свои следы. Снег так громко и одновременно тихо хрустел под ногами, что этот звук, казалось, эхом раздавался на тихой улице. Вдруг налетел ветер, скинул с головы капюшон, растрепал волосы. Фламея растерянно оглянулась по сторонам, нутром чувствуя, что ветер был необычным. Оперевшись плечом на покрытую инеем колонну, стоял Драко. Нельзя было быть уверенным, что это именно он, но Фламея знала, видела по силуэту. Она подалась вперед, то ли сказав, то ли подумав: «Драко». А он не шевелился, из темноты глядя на нее. Раздался странный, мягкий звук, Фламея опустила глаза и увидела, что из снега выросли маленькие белые цветы, сильно похожие на ландыши. Она нагнулась, сняла варежку и сорвала их, прижав к груди. Следующим чудом было то, что снег, до этого падающий медленно, неохотно, осторожно закружился и стал падать спиралью, снежинками касаясь разгоряченного лица Фламеи. Но в одну секунду все волшебство разрушилось: послышались шаги, и вскоре показался Брайан. Он шел неуклюже, попутно натягивая на голову шапку. Фламея оглянулась, чтобы посмотреть на него, но когда снова взглянула на колонну, Драко возле нее уже не было. На глаза накатили слезы, дыхание сбилось. Когда Брайан подошел и заметил, что Фламея очень взволнованна, он спросил: - Что случилось? - Просто ветер глаза щиплет – ответила она. Они гуляли совсем недолго, потому что к вечеру сильно похолодало, и стали мерзнуть ноги, а у Брайана – руки без перчаток. Поэтому на следующий день, отправляясь в Хогсмит с Алисией и Ребеккой, Фламея решила зайти в магазин теплой одежды и купить Брайану перчатки, она уже больше не могла смотреть на обветренные, покрытые цыпками ладони друга. Они договорились, что встретятся возле выхода из замка, потому что Ребекка собиралась отыскать Симуса, а Алисия просто проспала. Фламея же вышла, как всегда слишком рано. Она стояла у дверей, наблюдая за тем, как из замка выходят ученики. Такие веселые, улыбчивые, разгоряченные, предвкушающие замечательные часы в Хогсмите. Фламея вспомнила свой первый туда поход и тоже улыбнулась. Тогда с ней был Брайан, а сегодня он сказал, что собирается сбежать на пару часов за территорию замка. Никакие уговоры на него не действовали, и Фламея даже решилась пойти вместе с ним, но он почему-то отказался на этот раз, хотя всегда только тем и занимался, что уламывал ее пойти вместе. Ребекки и Алисии всё не было, Фламея уже устала накладывать на себя согревающие заклинания, а процессия, идущая из замка, почти иссякла. Утро было ясное, небо – голубое и чистое, но очень холодное. Фламея, поглубже запихнув руки в карманы, стала расхаживать туда-сюда. В итоге ноги принесли ее к квиддичному полю, сейчас покрытому толстым слоем снега, однако дорожка, ведущая до раздевалки, была расчищена. Фламея оглянулась по сторонам, убедилась, что Ребекка и Алисия все еще не показались из дверей, сейчас находящихся достаточно далеко. Ей было интересно посмотреть, как выглядят раздевалки изнутри, да и неплохо было бы согреться хоть немного. И тогда она неуверенно направилась к дверям раздевалок, понимая, что ведет себя весьма безалаберно. Фламея не знала, какая из раздевалок женская, поэтому потянула на себя левую дверь, но та была наглухо заперта. Тогда она, уже ни на что не надеясь, толкнула правую, которая, скрипнув, отворилась вовнутрь. Не будучи уверенной в том, что она делает, Фламея шагнула внутрь, тут же почувствовав на щеках теплую влажность. Ей на секунду показалось, что где-то шумела вода, но сейчас этого звука уже не было. Раздевалка была довольно большой, чего нельзя было сказать, глядя на нее снаружи. В ней царил полумрак, потому что единственное узкое окно под потолком давало мало света. Фламея сняла варежки и положила их на тумбочку. Ряды деревянных шкафчиков, каменные пол, стальные держатели для метел вдоль дальней стены. Но сейчас все они пустовали, кроме одной. Тут-то Фламее стоило насторожиться, но она лишь с интересом разглядывала красивую метлу с темныи лакированным древком и золотым ободом. Она могла поклясться, что это самая красивая метла из всех, которые она когда-либо видела. На последнем матче ни у одного из игроков такой не было. Фламея встала на скамейку и, поднявшись на цыпочки, посмотрела в окно, убедилась, что Ребекка и Алисия еще не пришли, и подошла к метле. Не решившись дотронуться до нее, она прочитала на полированном древке: «Нибус 3000». Интересно, кто додумался оставить здесь такую метлу в самый разгар зимы? Ответ не заставил себя долго ждать. Сзади раздался то ли вздох, то ли смешок. Фламея быстро повернулась, да так и замерла с приоткрытым ртом. Драко стоял перед ней с повязанным на бедрах зеленым полотенцем. С его волос стекала вода. Руки с крепкими мускулами сейчас были опущены. Первые секунды Фламея могла только смотреть на него, не веря сразу двум вещам: что Драко сейчас здесь, и что Драко сейчас здесь в таком виде. В голове было совершенно пусто, а вот ноги должны были вот-вот подкоситься. Фламея не дала им такой возможности, и, тут же забыв про холод на улице, направилась к двери. Драко проследил за ней, в последний момент сказав: - Ты забыла варежки. Этот голос, Мерлин великий. Немного с хрипотцой, низкий, тихий, такой желанный. Но Фламея пролепетал только: - Ничего, пусть лежат. - Так ты пришла сюда с благотворительной целью – пожертвовать одежду для несчастных игроков? – не отводя взгляда, спросил Драко. Фламея, взяв себя в руки, подняла на него глаза и промолчала. А Драко медленно подошел к тумбочке, взял варежки и направился к Фламее. С каждым его шагом ее сердце делало испуганный удар. Но вот она приняла варежки из его рук, положила их в карман. И тут Драко зачем-то подался вперед, его лицо было в миллиметрах от лица Фламеи, но он только распахнул для нее дверь. Торопливо, заплетаясь в собственных ногах, Фламея шла в сторону Хогсмита и почти физически чувствовала тот хаос, который творился в голове. Лицу было жарко, оно просто горело. Она ведь… смотрела на полуголого Драко, снова была так близко к нему, впервые за две последние недели. И сейчас среди хауса мыслей, только одна стояла особняком – мысль об этом слизеринце, который опять, в который уже раз, заставил сердце сделать сальто и уйти в такое пике, что ни одному заядлому игроку в квиддич и не снилось. Драко Декабрь. Декабрь до мозга костей, когда по утрам холод подземелий пробирает до каждой жилки. Просыпаться утром было просто отвратительно, а после горячего душа выходить в пронизывающий холод – еще хуже. В такие дни всегда появлялись навязчивые мысли о том, что в башнях куда теплее. Но даже эти ледяные стены собственной спальни казались Драко куда более уютными, чем весь остальной замок. Что ждало его уже по выходу из комнаты? Наглухо закрытая дверь в спальню Пэнси. Дальше – пустая гостиная. Потом – Большой Зал, из которого Пэнси уже ушла, а Блейз еще не пришел. Иногда этот последний приходил, тяжелым взглядом глядя себе под ноги, и садился напротив Драко, чтобы не сказать ему ни слова. Привычный взгляд на стол Когтеврана – Фламея сидит за ним, повернувшись спиной к остальному залу. Она даже не пыталась избегать Драко. Они виделись иногда, пусть и очень редко, но взгляды их никогда не пересекались. А Драко хотел, очень хотел еще раз посмотреть в ее глаза. Просто так, бессмысленно по сути. Первые эмоции – злость, негодование, раздражение и обида уже схлынули. Нет, не было пустоты в груди, напротив: появилось полное отчуждение и до этого незнакомое Драко чувство – печаль. Он поссорился с людьми, которых называл друзьями, а девушка, которую он целовал, сказала, что им не нужно быть вместе. Мир, на короткое мгновение сомкнувшийся, снова распался на континенты. Драко не видел выхода из этой ситуации, и сейчас его снова начало волновать скорое Посвящение. Порой так хотелось, чтобы эта Церемония вдруг случилась, чтобы ее никто не ждал. А так – постоянное переживание, мысли о том, что будет дальше. И эти мысли постоянно упирались в тупик, из которого не было входа. Драко был на Трансфигурации, Блейз сидел рядом, Пэнси через парту за ними. Они все находились в одном кабинете, но было чувство, будто между ними километры и километры безграничного пространства. И такое ясное еще со вчерашнего дня небо никак не сочеталась с унылой атмосферой, воздухом которой дышал Драко. Вечером субботы, когда он вернулся со своей короткой прогулки по окрестностям Хогвартса, в гостиной возле журнального столика толпились первокурсники. Драко не обратил на них внимания, будучи погруженным в мысли о только что состоявшейся встрече с Фламеей. Но тут Пэрсли, находившийся среди других первокурсников, радостно помахал Драко и сказал: - Тебе пришла посылка! - Когда? – поинтересовался Драко. - Недавно! Сова прилетела, Стефания открыла для нее окно. Ты не думай, мы не смотрели что там внутри, но все уже догадываемся. Там еще записка какая-то лежит, но ее мы тоже не читали. Но нам кажется, что это подарок… Драко, игнорируя разгоряченного Пэрсли, подошел к столу, на котором в грубой почтовой бумаге лежал продолговатый предмет. Одного взгляда хватило, чтобы понять – это была метла. В записке значилось: «Сын, это для тебя. Мы с Нарциссой решили сделать тебе подарок». Небрежным движением Драко разорвал упаковку, и все первокурсники ахнули. Нимбус-3000. Лакированное древко из черного дуба, золотые обручи, изящно выглядевшие, но крепкие шпоры. Идеально ровные, собранные воедино прутья. Метла была просто потрясающей. Но Драко, не давая больше первокурсникам повода для восхищений, взял подарок и ушел к себе в спальню. Там он сразу же написал Нарциссе, поблагодарив за подарок. На следующий день он решил опробовать метлу, для чего отправился на поледля квиддича. Как и предполагалось, летала метла так же отлично, как и выглядела, повиновалась каждому движению, слушалась, как самый породистый и верный конь. На поле, когда Драко уже снижался, его и застала сова с письмом от Нарциссы. «Драко, ты удивишься, но я ничего не знаю об этой метле. Так что благодарить тебе нужно не меня». Сразу же все стало ясно. Своеобразный подкуп от Люциуса, ведь о предстоящей Церемонии беспокоился не только Драко. Его отцу было также очень важно, как все пройдет. Лорд всегда возлагал большие надежды на Драко, и его неповиновение было просто неприемлемым. Подкуп собственного сына ему, наверняка, показался очень действенным способом. Драко зло усмехнулся, запихнул письмо в карман и отправился в душ. И – что за странный день – когда он вышел, спиной к нему стояла Фламея, разглядывая эту самую злополучную метлу. Желание подойти к ней и дотронуться до нее было велико, но вместо этого он… а что сделал он? Повел себя с ней так, как повел бы с любой другой девушкой: играючи, с насмешкой. Хладнокровие разлилось по телу, по разуму, и заставило действовать спокойно, расчетливо. По лицу Фламеи было видно, что она хотела большего, и стоило Драко только попробовать сделать первый шаг – она сделала бы шаг навстречу. В тот момент он забыл, что между ними была пропасть, но спустя секунду вспомнил, что это она оборвала всё. А значит, нельзя давать ей поблажек. Когда она ушла, Драко спалил метлу и даже не стал убирать с пола пепел. Снег валил так, будто очнулся от долгого сна и пытался наверстать упущенное. День был мрачным, его как можно скорее хотелось закончить. Что именно было не так, Драко объяснить не мог. Вторник ничем не отличался от предыдущих четырнадцати безрадостных дней. Но было какое-то предчувствие – не хорошее, не плохое. Просто стойкое ощущение, что сегодня должно что-то случится, никак не покидало Драко Малфоя. Направляясь после обеда на Прорицания, Драко, как всегда в одиночестве, поднимался по лестнице. На одном из пролетов ему послышались чьи-то голоса. Подчиняясь внутреннему порыву, он замедлил шаги и осторожно выглянул из-за перил, посмотрев наверх. Он увидел Фламею, стоящую к нему спиной с каким-то парнем. Кем был тот, Драко не знал, а по голосу не мог определить. Видел же он только его руки с чересчур длинными рукавами школьной мантии. И эти руки внезапно обняли худенькую талию Фламеи. - Смешная ты, - сказал мужской и, по мнению Драко, гнусавый голос. - Ничего подобного, мне просто не хочется… тебя потерять… Драко плохо слышал то, что говорили эти двое, и слова долетали до него обрывками. - Мне тоже. Ладно, мне очень приятно, спасибо. - Смотри, чтобы больше никогда не уходил… И ведь ты знаешь, что я переживаю. Но об этом… - Я же тебе обещал, что… - Если бы ты мог сам влиять на это… но ведь мало ли, что может случиться. - Фламея. - Ладно, ладно, я умолкаю и ухожу. - Увидимся. - Да, до вечера! Драко расправил плечи и продолжил спокойно подниматься дальше. Он ожидал, что сейчас этот незнакомец спустится к нему навстречу, и он узнает, кем тот был. Но вместо этого перед его взором предстала Фламея с тяжелой черной сумкой и в строгой школьной мантии. Она опустила глаза, заметно испугавшись, когда заметила Драко. А он с улыбкой посторонился, освобождая ей дорогу. В душе у него было неспокойно, дыхание стало частым, но лицо он сохранил безукоризненно. Он остановился, желая посмотреть, как на это отреагирует Фламея. Ему захотелось поиграть с ней, раз больше ничего нельзя было делать. Он хотел знать, кем был тот парень, и с чего вдруг Фламея была так к нему добродушна. Глядя на ее длинные, закинутые за спину волосы, опущенные ресницы, сжатые в кулаки руки, он стойко ощущал, что она не может быть с кем-то еще. Во всяком случае, сам Драко этого не хотел. Чтобы кто-то другой обнимал ее, как сейчас тот парень, чтобы она смотрела на него с такой доброй улыбкой. Это щекотало нервы, заставляло сжимать и разжимать челюсти. Конечно, Фламея имела полное право общаться с кем-то другим. Но Драко не хотел этого, но хуже всего было то, что этому «общению» он никак не мог помешать. Или мог? Как-то заставить ее – конечно, нет. Но взять то, что по мнению Драко, являлось его – да. Никто не мог запретить ему сделать то, что он сделал в следующую секунду. Когда Фламея проходила мимо него, он шагнул к ней и прижал к стене, чем вызвал ее полное недоумение. Он держал руки справа и слева от ее головы, упершись ими в стену. Фламея попыталась выбраться из этого плена, но у нее не получилось. Драко чувствовал ее дыхание, видел, как вздымается ее грудь, а губы медленно начинают краснеть. Он неотрывно смотрела в ее глаза, и было в них столько чувства, столько испуга, растерянности, злости, удивления, волнения. Она молчала, видимо, не находя достойных слов, чтобы убедить его отпустить ее. А Драко все смотрел, чувствуя, что взгляд Фламеи его околдовывает, что это не она попала в ловушку, а он. Что зря он это затеял, потому что выпутаться будет сложно. Дрожащим голосом Фламея произнесла: - Не делай этого. Мы же все решили. - Ты решила, - тихо, с нажимом сказал Драко. – Не спросила меня. - Но ведь уже прошло две недели, Драко. Пожалуйста... - промолвила она. А ее голос дрожал все больше и больше. – Не нужно играть со мной, я не хочу этого. Я тебе не ровня, и ты это знаешь. Нам никогда не быть вместе, не позволят… - Замолчи, - оборвал ее слова Драко. - Я не нужна тебе. Ты должен это понять! Я не хочу, чтобы потом было больно, я не хочу привязываться к тебе, не хочу что-то испытывать. Я вела себя глупо, нам не нужно было общаться после того, как помолвка была расторгнута. Пути назад уже нет. Я не понимала этого раньше, не думала об этом. Но теперь ты всё знаешь обо мне и должен понять. Драко, отпусти меня, не нужно этого. Она говорила и говорила, захлебываясь словами и, наверное, сама не понимала, что несёт. А Драко просто смотрел на нее, на ее панику, покрасневшие губы и не смог удержаться от того, чтобы поцеловать ее. Ее губы замерли, она вся вжалась в стену, не решаясь отвечать на поцелуй. Драко провел рукой по ее талии, хотел прижать к себе, но в следующий миг Фламея оказалась в шаге от него. Она смотрела потрясенным, пронзительным взглядом, а потом бросилась вниз по лестнице, исчезнув за темным пролетом.