Шипит - значит любит

- А чего ты мне звонил? - на пороге возникает взволнованный рыжий, минут через двадцать после моего звонка прискакал. Видимо, голос у меня был крайне тревожный, раз его так быстро принесло. - Мы сейчас кое-куда пойдем, - натягиваю куртку, влезаю в кеды - и все это под его недоуменный взгляд. - Куда? - спрашивает Кою. - И правда, куда ты его тащишь? – наблюдаю, как из своей комнаты появляется Така, подпирает собой косяк, скрещивает на груди руки и смотрит враждебно. Что, перемирие закончено на третий день его болезни? Таканори болеет третий день, Юу третий день не просыхает… - По очень важному делу, - которое некоторых коротышек не касается. Оборачиваюсь к Кою и смеряю его оценивающим взглядом, такое ощущение, что в чем был - в том и прилетел. Надо было сказать, чтобы понаряднее приоделся, уж Юу-то там, наверное, разодет в пух и прах. Без звездного облачения его в клуб не вытащишь. Я бы тоже приоделся, но моя идея возникла спонтанно, да и иду я туда не по тем нуждам, по которым обычно стремятся в ночные клубы. А вот рыжему бы… Ну да чего теперь сокрушаться, главное, зад и голова при нем, остальное Широяма переживет. - По какому такому важному? – насупился и смотрит то на меня, то на Кою. Наверное, думает, что у нас секреты. Знал бы он, что это за секреты, сейчас бы уже закапывал чьи-то бренные гомосяцкие останки. - По очень важному, Така, - подхожу к нему и пытаюсь затолкать обратно в комнату. Он в этом деле явная помеха. – А ты пойдешь и еще полежишь. Помнишь, что дядя доктор сказал? Он упирается, цепляется за этот чертов косяк. Кою с Юу должны поговорить наедине и решить свои взрослые проблемы - вот что я думаю. А мелкий… Зараза приставучая, а ведь два дня с ним хлопот почти не было! - Я его одного с тобой не отпущу! – прошмыгивает под моей рукой и мчится к своему спасению. – Кою, ты ведь не оставишь меня тут? Звучит угрожающе. Ты не оставишь меня тут, иначе… А в этом месте может быть все, что угодно. Видимо, рыжий тоже почувствовал подвох в вопросе и перевел на меня растерянный взгляд. - Может, все же останешься? Вдруг тебе плохо станет, ты же такой слабый, - взываю к его здравомыслию. – Мы ненадолго, ты даже соскучиться не успеешь. Щурится. - Теперь точно пойду, - прожигает меня взглядом. – Кою, ты ведь подождешь, пока я оденусь? Такашима склонен потакать прихотям своего ручного психа, а я не могу уйти без Кою, поэтому мне только и остается подпирать стену и ждать, когда эта заноза соберется. Проходя мимо меня, он демонстративно вскидывает голову; его взяла. Хочется заржать: кубометр тщеславия на каждый килограмм живого веса. Рыжий присаживается прямо на тумбочку в прихожей и как-то неловко заправляет выбившуюся прядку за ухо. Часть волос в хвосте, часть растрепалась, шнурок на одном кеде развязан, нижние пуговицы на рубашке не застегнуты… впрочем, как и верхние. Кажется, он действительно спешил так, будто был уверен – здесь случился Армагеддон и надо спасать… Правда, кого - неизвестно. Есть целых два варианта: либо оттаскивать меня от Таки, либо вырывать из зубов психа меня. Отлипаю от стены и встаю перед Кою, застегиваю молча пуговицы, правда, от этого его вид презентабельнее не становится. - Прекрати! – раздается сзади, а я отскакиваю. Псих с полотенцем, в халате - видимо, в душ направлялся - злобно таращится. - Чего? - А того! Отойди от него… И лишь когда я отхожу на пару метров, Така двигается дальше по направлению к ванной. - Вот ведь свинья, - слышится тихое из-за двери. Кою пожимает плечами, мол, бывает. Конечно, сейчас очень подходящий момент, чтобы бежать, презрев риск того, что на этом моя жизнь закончится: узнав, что его предали, Така, скорее всего, воткнет в меня нож - и даже не в спину, а в висок, не испугается. Остается ждать. Не теряя времени, я прикидываю, сколько алкоголестаканов влезет в Широяму перед тем, как он отрубится прямо в клубе. Ударит в грязь лицом прямо перед, так сказать, вероятной… в нескором будущем… пассией. А пассия вздыхает, ничего не спрашивает, поняв, что бесполезно. Мы ждем еще минут двадцать, я нервно курю на кухне, Кою смотрит в одну точку трагичным взглядом, будто вот на днях лишился собаки, или лучшего друга переехал грузовик. Скучает по Широяме? Именно этот вопрос я собираюсь озвучить, когда двери ванной открываются, являя нашим взглядам свежевымытого и слегка подсохшего Таканори. - Шевелись, а то без тебя уйдем. - Тебя не спросил, - ворчит. Выздоровление налицо, негатив так и прет. А где же эти полные страха и одиночества глаза, кротость и послушание?.. Ведь он даже ел уже без своих обычных заскоков. - Така, мы, правда, уже… - приходит мне на выручку рыжий друг. Его-то точно послушают. Оправдывая этот факт, Така кивает и скрывается за дверью, чтобы через пять минут явить собранного себя. Ну что я скажу? Сегодня клуб придет штурмовать ватага голодранцев. Мы как секта любителей гранжа с налетом металла, последнее, в основном, Кою касается. Единственное, о чем теперь остается молиться – чтобы нас без проблем пропустили внутрь. Иначе придется вызванивать Широяму, а он в приступе затяжного депрессивного алкоголизма может быть вне зоны доступа. Построились и движемся «свиньей». Я впереди, эти двое плетутся сзади, замыкая нашу немногочисленную колонну. Така шмыгает носом, не хватает еще простуды сверху ко всему прочему. Периодически оглядываюсь, проверяю, не собирается ли мой обморочный валиться с ног в ближайшую лужу. Нет, вроде волочится, не падает. Доходим до такси, открываю перед Таканори заднюю дверь, он снова задирает морду и садится. Тоже мне, персона царских кровей. Рыжий ныряет следом. Когда я сообщаю таксисту название клуба, то наблюдаю в водительском зеркале, как удивленно распахиваются глаза Кою; Така не реагирует абсолютно никак. Он вообще дальше таких развлекательных заведений, как библиотека, бывал? - Акира, можно я домой? – подает голос рыжий. - Нельзя, - отрезаю и пристегиваюсь. С Кою приятно иметь дело: «нельзя» - и он пусть и хмурится, но отворачивается к окну и перестает возмущаться. Правда, только подумаешь, что все, дело в шляпе, как у кого-то начинает шило в заднице проворачиваться: - Это куда это ты его везешь? Он же сказал, что не хочет, - Така придвигается ближе ко мне и шепчет на ухо. Он – истеричка психованная, каких поискать, но при чужих орать он не будет, приличия все-таки. - Он не орет и на ходу не выпрыгивает, - так же, шепотом, отвечаю ему. – Значит, не против. А вот тебя в любом месте можем высадить. Фыркает и откидывается обратно на сидение. Надо будет не спускать с него глаз и сразу оттащить куда-нибудь подальше от рыжего и Широямы, точно ведь все испоганит, закатит истерику, начнет биться в своих психоидных приступах, а в итоге – нас выведут из клуба под белые рученьки. Интересно, он пьет? Оглядываюсь и смеряю его взглядом, отвечает мне тем же и кривит губы. Что за дурная привычка? - Приехали, - прерывает нас водитель, останавливаясь. Пока я оплачиваю нашу поездку, мои спутники успевают выйти из машины, а Така уже даже начинает промывать другу мозги, но замолкает, завидев меня. - Я буду следить, - шипит с присвистом. – Даже не думай с ним что-то… А если черный, то я его… Даже не дослушиваю, беру его за руку и подталкиваю Кою вперед. Он, естественно, уже догадался, зачем мы сюда приехали, а учитывая, что он не протестует и спокойно идет в нужном направлении - к разговору он готов. На входе встречаю знакомого охранника, киваю ему, улыбаюсь, и, когда он меня узнает, вздыхаю с облегчением. Он скептически осматривает моих спутников, сканирует их прямо-таки. - Они со мной. Снова кивает. - Широяму не видел? - Видел, наверху, как всегда, - выражение его квадратной рожи не меняется вообще. - А этот…ему сколько? Взглядом указывает на Таку, а я стараюсь не заржать. - Он большой мальчик, просто кушает плохо, вот и дохлый. - Ага. Мой ответ его устраивает, а я подхватываю готового уже возмутиться психа под руку и тащу внутрь, рыжий семенит за нами. - Я сейчас, следи за ним. Усаживаю этих двоих за барной стойкой и сам направляюсь туда, где предположительно предается алкогольному забытью Широяма. «Наверху» - это вип-комнаты за тяжелыми шторами, с вульгарными кожаными диванами, низкими столиками и красным светом от больших торшеров, расставленных по углам. И раз Юу там, то мне лучше сходить на разведку, чем сразу же тащить туда Кою. С первой попытки не попадаю, за шторой оказывается компания подвыпившей молодежи, за второй парочка, которая явно друг по другу соскучилась. А вот за третьей… - Широяма, давно не виделись. Он вздрагивает от неожиданности, а я оцениваю ситуацию: явно пришел не так давно, бутылка пустая меньше, чем наполовину. Для напиться – мало, а для храбрости – в самый раз. - Распитие виски в одиночестве – первый признак алкоголизма, - присаживаюсь напротив. Молча берет бутылку и подливает еще, потом протягивает мне, но я-то сегодня не для этого, мне потом еще психа скручивать, чтобы он не помешал их зарождающейся любовной идиллии. - Ваш сарказм, Сузуки, не уместен, - закидывает свежий лед и опять начинает пить, не залпом, а монотонно, через равные интервалы. – У алкоголика может быть разбито сердце… - Скорее, задето тщеславие. - Не-е-ет, - качает головой. – Вот тут ты не прав. На самом деле, и так понятно, что Кою для Широямы - это не очередное «хочу трахнуть во что бы то ни стало». Обычно на приглянувшуюся задницу он тратит не больше двух недель, а если точнее, то уже день на четвертый он сидит и ноет мне, что скучно и что все такие «быстродающие». А тут… И помочь, и подлизаться, и на мотоцикле покатать - все, что угодно. И без попыток затащить в постель в первые два дня. Удивительные вещи сотворил рыжий с Юу, хоть памятник ставь. - А мы тебя навестить пришли, а ты тут почти готов, - киваю на бутылку. - Мы? - Ну да, Кою внизу… Усмехаюсь, когда Юу давится алкоголем, так и хочется подойти и как следует по-дружески постучать по спине. Молотком, например, хотя из собственного опыта могу смело сказать, что стулом тоже стучать неплохо. - Здесь? – хрипит, все еще кашляет и, кажется, мне не верит. - Здесь-здесь, внизу ждет. - А чего ждет? Закатываю глаза. Широяма то ли от большой любви, то ли от немалых градусов растерял весь рассудок. - Сейчас приведу, будете мириться, надеюсь, без членовредительства. Хотя на его месте я бы тебе двинул. - А он бы не стал, - Юу откидывается на диване и крутит в руках бокал. - Вот и зря. Сейчас приведу, речь готовь. Судя по крайне серьезному лицу, он и правда готовит. Спускаюсь вниз и обнаруживаю чудную картину. Рыжий с мученическим лицом наблюдает, как Така пьет третью стопку чего-то явно не из легких коктейлей, посуда явно не та, для легких-то. Точно-точно, третью, вон, первые две одиноко стоят в сторонке. - Какого хрена? Отнимаю стопку у мелкого, а он начинает ругаться. - Он расстроился, что его приняли за....- Кою на миг задумывается, - за подростка, и решил вот доказать, что… - Что он настоящий мужик? – успеваю сдержать улыбку, а потом спохватываюсь. Сколько миллилитров алкоголя на это тщедушное тельце нужно, чтобы его потом пришлось на своем горбу тащить? - Отдай! – тянет ручки «настоящий мужик». - Не отдам, тебе хватит. - Не твое дело! – огрызается и оборачивается к бармену, который со снисходительной улыбочкой протирает бокалы. Не впервой ему видеть такие кадры. - Эй, - подзываю я его, - нальешь что-то крепче сока, пеняй на себя. С лица сползает улыбка, бармен быстро-быстро кивает в знак того, что понял. - Кою, пойдем со мной. Рыжий кивает и встает. Надеюсь, его спокойствие не подведет, а Юу не успеет надраться за те пять минут, что меня нет. - Я тоже пойду, - в последний раз отхлебывая из стопки, которую я непредусмотрительно поставил обратно, мелкий не то спрыгивает, не то валится с табурета. - Кто тебе сказал такую глупость? – поддерживаю его для предотвращения стыковки с полом. Да он бы и кефиром напился, а тут... Надеюсь, пьяный бунт не начнется. А еще хорошо бы слез избежать и разговоров по душам. Хотя последнее может быть забавным. - Нет, - цепляется за меня. - Ты думаешь, я не знаю про черного... Все я про вас знаю. Не возьмете! Така грозно трясет в воздухе кулаком. Кого именно мы не возьмем, я не стал уточнять. Кивнув Кою, чтобы шел один и сообщив куда именно идти, я поудобнее перехватил мелкого и поволок в сторону диванчиков. Сидим, молчим последние десять минут. Таканори сверлит взглядом поочередно то меня, то сок на столике перед ним. Конечно же, Акира - злодей, Акира хочет отравить. - Его там черный… - Они просто поговорят, - прерываю я его, но он не верит. Мне верить нельзя. - Он его… - Така, успокойся. Дуется, смотрит по сторонам, кривится. Вокруг пестрая толпа, он тут как домашний мальчик, который случайно заблудился и зашел не в ту дверь. - Акира, принеси мне воды, пожалуйста, мне нехорошо. Киваю, еще бы - столько влить в неокрепший организм. Поднимаюсь и иду к барной стойке, но вдруг чутье подсказывает мне обернуться. Как раз в этот момент псих проносится мимо. - Блять!