Шипит - значит любит

POV Руки Я ненавижу утро, любое, само это слово вызывает у меня неприязнь. Но сегодняшнее превзошло все ожидания как минимум за счет мерзкого привкуса во рту и тяжести в районе груди. Что вчера вообще произошло? Ворочаюсь, выискивая удобное положение, но все как-то не то и не так. - Будь все проклято, - связки не слушаются, и звуки как через слой песка пробиваются. - И не говори, - слышится у меня из-за спины. Резкий поворот - и собственный организм мне мстит тошнотой и головокружением. Эта козлина лежит. У меня в кровати лежит и пялится на меня. - Ты чего тут забыл? - А ты не помнишь? И тут я вспоминаю все. И про Кою, почти гея и почти заваленного Черным, и про кучу спиртного, что в себя влил, и про пеший поход домой, и про возлегания на кафеле возле унитаза, а еще о... - Меня сейчас стошнит, - выстанываю сквозь зубы и откидываюсь обратно на подушку. - Только не начинай сначала. - Хочу и начинаю. А еще я бы не хотел вспоминать все. Лежу, в потолок смотрю, думаю, а где-то рядом свинья шевелится. На моей кровати, сука такая, лежит и шевелится. - Уйди, - скашиваю глаза влево. Не уходит. Продолжает таращиться с таким видом, будто я ему вагон золота должен и процент от ВВП Японии. - Что? - Ничего. И улыбка у него мерзкая, аж мурашки до копчика. Натягиваю одеяло до подбородка, а от движения голова болит. В чем дело? Так бы и двинул, лишь бы он так поганенько не лыбился. Хотя свинья - она и в Африке свинья, только виды различаются. - Аспирину? Топора! И лучше тебе. И Черному заодно. Злодеи, изверги, варвары. Сатанисты! А вдруг я помню не все? С опаской заглядываю под одеяло, так, чисто на всякий случай. Футболка. Моя. Штаны. Домашние. Да какого?! - Я тебя переодел, ты, правда, брыкался. Поворачивается на бок. Какое он вообще право имеет крутиться на моей постели?! А вдруг он что-то еще?.. Чего я не помню?.. Он же сатанист. Наверно, мог бы и память стереть, да и разделать меня так, что я временно не замечу. Шевелю кончиками пальцев на ногах, вроде на месте. Руки на месте, голова тоже, почти цела, не считая дикой боли. Но лучше пусть мне пальцы отрежет и сожрет, чем… Нет, он ситуацией не воспользовался, за что я даже как-то слегка признателен. Конечно, может, он так усыпляет мою бдительность, показывая, какой он добренький, а если нет, то… На него действуют мои положительные, здоровые флюиды. Может, когда-нибудь исправится и встанет на путь истинный. - Я бы не стал, - усмехается, а потом придвигается ближе. - Пока не захочешь - не стану. От ужаса краснеют щеки, и все, что на лице, и лицо целиком. Или бледнеют? А вдруг он мои мысли прочитал, а я тут чуть ли не оды его благородству пою?.. «Козлина, ненавижу», - посылаю ему мысленное сообщение на случай, если Сатана его все же телепатии обучил. - Что? - Я не настаиваю, но если вдруг... - Даже не мечтай. А еще, - тыкаю пальцем ему в рожу, - пусть твой Черный осадит конец! Я ему Кою просто так не отдам. - А как отдашь? - Никак не отдам. - А он, как мне кажется, скоро будет готов отдаться. Задыхаюсь от такой наглости, даже слова пропадают. - И ты подумай. - О чем? – а голос хрипит, и сердце замирает. От ужаса. Я почти вижу, как распрямляется последняя извилина в голове свиньи, тупеет он прямо на глазах. Отрывает рот, закрывает рот. Чему-то своему улыбается и… - А ну, руки убрал, сатанист! – дергаюсь в сторону, когда нечисть пытается прикоснуться своими грязными руками к моей голове. Пусть трогает себе подобных, бациллоразносчик проклятый. - Как был свиньей, так и остался, - скатываюсь с кровати и испепеляю взглядом. - Пошел вон, это моя комната, моя кровать, а ты, между прочим, микробов тут выдыхаешь. Щурю глаза, кривлю губы, чтобы ему страшно стало. Ржет. Скотина. - Я раньше думал, что ты псих, теперь мне кажется, что ты просто забавный, - всхлипывает от смеха и уходит из комнаты. Какой? Это сейчас был комплимент, или его скудоумие не позволяет ему придумать ничего более обидного? Если первое, то он явно что-то задумал, пряником, например, на свою сторону переманить… - Да как ты!.. Уничтожу! Закопаю! Выкопаю и уничтожу еще раз! Я тут оплот адекватности, и своими «забавный» ты меня с пути не собьешь!.. - Свинья! - Я сделаю завтрак, а ты собирайся, а то опоздаем и на вторую пару, - кричит этот из коридора. Стоп. Вторую? Ахаю и смотрю на часы. Первая пара, такая важная, началась еще десять минут назад. Оседаю на кровать, прижимая к себе одеяло, как последнее средство спасения. - Не-е-е-е-т… - Если ты собрался опять падать тут без дыхания, то у тебя есть на все про все пять минут. Столько времени у меня уйдет на то, чтобы тебя откачать. Если уложимся, то успеем и позавтракать. Стоит. Мой косяк подпирает. Ему только и надо, что надо мной поиздеваться и выжить из квартиры, а то и со свету сжить. Какой же он… От жалости к себе аж слезы на глаза наворачиваются. Выживет… Если уже шокотерапию в ход пускает. И пойти-то мне будет некуда, останусь на улице, совсем один. Без крыши над головой и без Кою, который скоро будет отдан сатанистам и укажет мне на дверь, даже если я приду. А потом я случайно отпущу Корона, на него нападут бешеные собаки, и когда я буду его защищать, они отгрызут мне ногу, а значит, я умру от потери крови или заражения. Всхлипываю. И Корон останется совсем один. - Ко-о-о-р-о-о-н…- завываю в подушку, понимая, на какое будущее меня обрекла эта свинья. - Така… И никто, никто и никогда обо мне не вспомнит. А черный станцует на моей могиле или Такашиму трахнет. - Никто не придет… - Така… Открываю глаза, фокусирую взгляд. Этот… Сидит передо мной на коленях. И смотрит, и смотрит. - Если хочешь, останемся дома сегодня, ты себя плохо чувствуешь? Останемся, чтобы он меня довел. Довел, убил и закопал. Шмыгаю носом. Нельзя показывать врагу, что знаешь его планы. Смотрю в угол, чтобы он не прочитал правду в моих глазах. - Така… С тобой посидеть? Полежать! И лучше в могиле! И не со мной, не хочу с ним даже в земле рядом лежать. Он же… - Ты отвратителен. Смотрит снизу вверх, а будто сверху вниз. И руки свои на мои колени пристроил. - Вижу, тебе полегчало, жду на кухне, - поднимается и бодро чешет из комнаты. Я точно знаю, это такая тактика. Прикинуться хорошим и накинуться в самый неожиданный момент. Но… Не на того напал, я так просто не сдамся, я жить хочу, да и Корона оставлять нельзя. Выползаю из комнаты, приглядываюсь, принюхиваюсь, прислушиваюсь. А то отвернешься на секунду, и все: была голова - нет головы. - Вы простите, я занят был… Все хорошо? Останавливаюсь. Этот… стоит и смотрит в свою коробку с нечистой силой. - Попался! Вздрагивает, оборачивается и лупится. - Иди на кухню, я сейчас. А сам коробку прячет. Никуда теперь ему не деться. Сейчас как войду, как отниму… Как… А вдруг они слишком опасны? Или это и есть его план? Только возьмешь в руки, а они твою душу и сцапают! - С кем ты разговаривал? - Ни с кем. Врет, скотина, я не страдаю ни слуховыми, ни зрительными галлюцинациями. - С кем?! – повторяю громче. Возьму напором! - Сам с собой, я в своей комнате, кстати, могу говорить сам с собой, могу ходить голым. И надвигается, а я отодвигаюсь. Сейчас как выпустит их на меня!.. И все - кирдык, поминай, как звали… Достался же мне сосед, одни страхи от него. - Ну так что, ты завтракать будешь сам или мне тебя кормить? Он все еще надвигается, убрав предварительно коробку, а я все еще отодвигаюсь. Если быть битве, то не на вражеской территории, когда не знаешь, что из-под стола может выскочить. - Не буду. С тобой я бы даже одним воздухом не дышал! Пожимает плечами и идет на кухню. Иду за ним. - Значит, буду кормить, я как-никак врачу обещал, что за больным присмотрю, раз он сам не знает, что есть такая жизненно необходимая вещь – есть каждый день, иначе можно копыта отбросить. Это он сейчас сказал, что собирается обо мне заботиться? Ну да, конечно. - Я не буду есть помои, которые ты готовишь! - Тогда я тебя свяжу, и тебе же будет хуже, – заглядывает в глаза, наклонившись. Этим самым он преследует две цели. Показать, что он выше (нашел, чем хвастаться), и запугать. «И тебе же будет хуже». Сколько всего скрывается за этими словами… Присаживаюсь на краешек стула, чтобы, если что, схватить Корона и быстро спасти его и себя. - Чай? Кофе? - Я сам… - Ну, сам так сам. Отворачивается к плите и готовит свои зловонные зелья. Мне надо достать чашку, не поворачиваясь к нему спиной, либо поворачиваясь, но очень быстро. Второй вариант осуществимее. Что за?.. На нижней полке шкафчика нет моей чашки, веду взгляд все выше и выше… На самом верху. Этот… этот… Снова чуть ли не задыхаюсь, такими темпами я если не скопычусь, то астму точно заработаю, а потом придет Черный, поднимет пыль, я задохнусь….И никто никому ни за что не докажет, что это было убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. А черный не так прост, как я думал! Хмыкаю - не дождется. Встаю на носочки, тянусь к заветной кружке. Еще чуть-чуть… - Высоковато? Помочь? – хрипят сзади. Опасность! Резко разворачиваюсь и впечатываюсь носом прямо в грудь этого «заботливого», шарахаюсь назад, сзади шкаф и дверцы. Я в ловушке. - Така… Дышим спокойно, все нормально. Не краснеем. Убивать он меня так сразу не будет, давно мог уже так сделать, а значит… Чего он ко мне жмется?! - Така… И жмется… А я ему даже сказать ничего не могу. Куда в такой ответственный момент у меня делись слова? Это что-то… какая-то… порча? Проклятье? Даже рот открыть не могу. - Таканори… Поднимаю голову, как под действием какой-то магии. Он что, еще и колдун? О, это взгляд змеи, которая гипнотизирует кролика. Сглатываю, а сердце так и бьется, так и бьется. Он точно не человек… - А… - Твоя чашка. - Что? - Чашку, говорю, держи. Хмыкает и сует мне ее в руки, а потом отходит. - И поторопись, опоздаем.