Мы совершенны (с)

Джен
PG-13
Завершён
8
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
8 Нравится 9 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Подводный мир. Мы не утопленники, мы живые. Мы странные, с перепонками между пальцев, бледные. Нами раньше пугали детей. Теперь мы почти не слышим о людях. Художники, что попадают к нам, всю жизнь проводят в наших городах. Их легко узнать по взгляду… Они смотрят на этот мир с восторгом, который неведом людям. Они говорят, что мы безумно красивы. Они вселяют жизнь в свои картины… Мы лучше, чем люди. Наши органы дыхания устроены по-особенному. Наши легкие полны водой, но мы дышим через нос. Не все могут это осознать и тем более, привыкнуть к этому. Часто Художники, просыпаясь среди нас, боятся вдохнуть и погибают. Напрасно… Мы холодные. Но мы живые. Наши тела совершеннее, и они не излучают тепла, хотя кровь течет в наших жилах, и наши сердца бьются. Мы умеем жить. Люди этого не могут. Они постоянно что-то ищут. Пытаются найти. Это бессмысленно, говорю вам. Умейте жить. Вы ведь умели, когда были детьми… Мы сильнее людей. Мы живем в воде. Она более плотная, чем их воздух, и чтобы двигаться, нам нужно быть намного сильнее людей. Мы живем на большой глубине, мы защищены от Верхнего мира. Это даже не древняя магия и не волшебный щит. Это чистое сознание, которое отгородило нас от людей. У нас почти все также, как у них, но все гораздо совершеннее. Просто и удобно. Города, даже крупные – обычно тихие. Никто не боится никуда опоздать, никто никуда не торопится. Улицы обычно полупустые. Мы воплощаем в жизнь те мысли, которых люди обычно стыдятся. Они зачем-то загоняют себя в рамки «нормальности», а мы не боимся создавать то, что хотим иметь сами. Ведь никогда не бывает так, что один такой под светом. Мы даже говорим иначе – простые фразы звучат по-другому. Они живут на свете – а мы под светом. Люди сейчас начали бы делать умный вид, дуть щеки и говорить сложные фразы на неживом языке наук. Они стали бы сейчас говорить про наше положение и про то, где мы живем. Разве это важно? Мы живы. Мы живем. И мы будем жить. Жизнь – величайшая драгоценность, которая у нас есть. И поэтому у нас нет ни бродяг, ни нищих, как у них, наверху. Каждый пускает к себе в дом другого, кому нужна помощь, если что-то случилось. Никто не посмеет воровать – зачем? Жизнь вкусна до тех пор, пока ты жив. Когда ты будешь задыхаться под грудой ненужных вещей, и будешь терзаться болью, которую причинит чувство вины, ты уже не будешь считаться живым. Значит, и вкуса жизни ты больше не сумеешь ощутить. Вдохнуть воду, посмотреть на фонари, которые освещают улицы вечернего города – это станет недосягаемой мечтой. Сверху к нам иногда падают люди. Настоящие, те, которые когда-то бегали по траве и смеялись. Те, которые когда-то сидели в офисах, зарывшись в разные ненужные бумаги, которые отбирают по капле их жизни. Те, которые держали на руках своих маленьких внуков. Их просто затягивает к нам, хоть они и отчаянно сопротивляются. Они странные. Хоть и падают Сверху, они могут переместиться в любое другое место. Наши ветра, которые люди почему-то называют течениями, иногда уносят их за тысячи километров от того места, где они упали. Люди говорят, что они тонут и умирают под водой. Это глупости – они продолжают жить. Но только если мы им поможем. Старшие проводят операции, которые позволяют усовершенствовать организмы людей, которые к нам попали. Им изменяют даже строение мозга. Лучшие врачи, которых Наверху сравнили бы с Богами, совершают такие операции, которые дают людям возможность жить вместе с нами. Им изменяют почти все их тело, вплоть до цвета глаз, который у нас особенный. Но не все так просто… Если человек молод, его ещё можно «перелепить», как говорят у нас. Но если он вышел из возраста, когда Бог позволяет ему начать новую жизнь, он просто умирает. И никто из старших не сможет его спасти. Тогда человека просто хоронят или отправляют обратно Наверх, если там ещё остались его родственники и близкие. Иногда к нам переселяются маги. Это те люди, у которых вместо крови – чистый поток Энергии, которую они преобразуют в магию. Их тела почти также совершенны, как и наши, но все же, они не так сильны, как мы. Им недостает обычной физической силы, и в этом мире им первое время приходится тяжко. Некоторые наивно верят, что занимаясь Наверху плаванием, они смогут стать такими же, как мы, но это явная глупость. Пока их легкие не наполнятся водой, и они не сделают несколько шагов по ровной земле, полностью находясь под водой, они не смогут понять, какие мы на самом деле. Маги подстраивают собственные смерти, и уходят к нам. Самым сильным не обязательно именно тонуть, что многие с энтузиазмом делают. Некоторые просто подставляют искусно созданного двойника вместо себя, но не вдыхают в него жизнь. И едва на крышку гроба, где будет находиться тело двойника, упадет первый ком земли, копия просто испарится. Наш мир почти совершенен. Но в нем недостает чего-то… Я пытаюсь почувствовать, чего именно, но мысли уходят от меня в последний момент, я не могу поймать их. И это мучает меня… Я – Дейв. Я просто Дейв, и я ещё слишком мал, чтобы носить фамилию моего отца. Я слишком мал даже для того, чтобы просто называть её. Такие у нас правила. У нас нет законов – законы придумали люди для того, чтобы пугать ими других. И чтобы не нужно было искать то, ради чего они живут. Мне всего четырнадцать лет. Я живу в небольшом доме, вместе с родителями и маленьким братом – Феликсом. Ему всего четыре года, и этот возраст составляет лишь ничтожную долю от того, сколько, я надеюсь, ему суждено прожить. Я хожу в обычную школу. Правда, мы изучаем другие предметы, не те, что у людей Наверху. Нас учат магии. Учителя – это самые мощные маги, которые переселились в наш мир. Они благодарны наши родителям за то, что они их приняли и помогли им. Теперь они служат тому миру, который выбрали, обучая детей своих спасителей всему тому, что они сами знают. И все было хорошо, пока однажды не случилось то, что перевернуло мою жизнь, вознесло до побережья и снова швырнуло в бездну, откуда я пришел… Я шел, как обычно, домой. Уроки отменили из-за того, что прямо над нашим городом перевернулась лодка с людьми, и преподавателей вызвали на главную площадь, куда должны были упасть пришельцы Сверху. Теплый песок под босыми ногами, который тщательно распределяли по ровной земле, легкий ветер, которому хочется поддаться и всплыть на головокружительную высоту… Все манило и звало к себе, будто умоляло не идти домой и задержаться на знакомой улице, среди знакомых домов. Я едва удержался… Безумно хотелось оторваться от родной земли и всплыть выше всех крыш, выше, чем задира Джейкоб из нашей школы, и снова оказаться там, куда еще никто не рисковал заплывать. «Эй, Дейв, потерпи до ночи!» - подумал я. «Притормози, брат… Кто же поможет матушке дома? Кто прикоснется губами к запястью отца перед сном? Так нельзя…» Я, не торопясь, шел привычной дорогой к своему дому. И вдруг, что-то мелькнуло наверху, что-то маленькое и черное. Оно стремительно падало вниз, прямо на штык, который зачем-то установил себе на крыше безумный дядюшка Эндрю. Я остановился и пригляделся, переключившись на ловчее зрение. То самое, которым пользовались старшие, когда выглядывали падающих людей. Ближе… Ещё ближе! Наконец, я увидел. Это была маленькая девочка, которая, наверное, вырвалась поплавать наверху, и уснула на самой высокой для неё точке. Знаю, такое со мной бывало. Я подскочил, оттолкнулся ногами от стены дома и помчался к этой малышке. Двадцать метров… до штыка… Десять… Пять… Один! Я едва успел подхватить её. Спустился на землю, уложил её на скамейку, которая стояла возле дома, и посмотрел на её лицо. Что это с ней, почему она не просыпается? - Эй, сестренка? – негромко позвал я её и похлопал малышку по пухленьким щечкам. Что это?! Она теплая! Я в ужасе отскочил, запнулся о валяющийся на дороге камушек и упал. Девочка упала Сверху! Неужели, оторвалась от той группы, которая была в лодке? Пресвятой Посейдон! Наконец, я вспомнил слова своего любимого наставника, старого мага из Японии: «Всех тех, кто падает к нам Сверху бояться не стоит. Они заложники живой смерти. Они заложники двух чаш одних и тех же весов. И в какую сторону склонятся весы, могут решить только Целители». Я потихоньку приблизился к этой девочке и подхватил её на руки. Припоминая на ходу, где находится клиника, в которой могли вернуть малышку к жизни, я разглядывал её. Она была в одном черном простом платьице, изорванном верхними ветрами. Босая, бледная, и будто неживая… Наконец, я домчался до одного из самых крупных зданий в нашем городе. Ворвался, бросился к дежурному, который всегда сидел у входа и отмечал прибывших людей. Я «сдал» ему девочку, и устроился в коридоре, возле операционнной. По правилам нашего мира, тот, кто спас человека, ещё молодого, должен был забирать его в свою семью и помогать ему столько времени, сколько будет нужно. Ну, или, во всяком случае, столько, сколько он сам сможет. Я провел несколько томительных часов в коридорах этой клиники. Болтался без дела, лишь напрасно поднимая песок с полов. Когда уборщица в сотый раз сделала мне замечание, я внезапно понял, что не могу больше бегать туда-сюда. Я плюхнулся в кресло, которое было рядом, настраивая себя на долгое ожидание, но напрасно – через минуту из операционнной вышел целитель, держа за руку девочку. Сестренка! Подлетев к врачу и в очередной раз подняв весь песок, я стал что-то сбивчиво объяснять ему. Даже сам не знаю, что именно… Кажется, я хотел поблагодарить его, но слов у меня не находилось. Это было невероятно! Я забыл обо всем, о том, что для него это обычная работа, о том, что я впервые нахожусь в клинике и впервые спас человека. Малышка, полумертвая, которую я держал на руках всего несколько часов назад, стала моей сестрой. Вот что было невероятным… Подхватив на руки девочку, я выскочил из Живительной клиники. Меня ведь ждут дома! Теперь уже не только меня, но и малышку… Пока я мчался домой, она успела все рассказать. Оказалось, Мила, - так звали девочку – гуляла по берегу вместе со старшей сестрой. Их родители были в лодке, которая перевернулась. Мила, увидев, что её родители тонут, бросилась в воду, но сама захлебнулась и утонула… «Утонула? Странное слово. Она ведь всего лишь упала к нам, ничего страшного не произошло!» Семилетняя Мила, кажется, этого не понимала… Я домчал её домой. Родители, когда узнали, ради кого я задержался и не вернулся домой вовремя, даже не стали меня ругать. Да и за что? Наш мир такого не принимал. Матушка тепло приняла Милу, познакомила её с отцом, с Феликсом. Она рассказывала малышке о нашем доме, о нашем городе, и та, в конце концов, уснула у неё на руках. Матушка вышла, чтобы уложить девочку спать, и я решил, что не стоит сегодня засиживаться допоздна. «Завтра начинаются каникулы. Значит, сегодня я могу…» - меня вдруг схватил за руку отец. Я поднял на него испуганные глаза. «Неужели, он прочитал мои мысли? Ведь это опасно, он может мне запретить…» - Дейв, - тихо сказал он, глядя мне в глаза. – Я горжусь тобой, Дейв. Мой мальчик, ты спас её… - в его взгляде читалась гордость за меня. – Ты дал ей жизнь, сделал то, что не каждый взрослый мог бы сделать… - Отец, я не делал этого, - перебил я его. – Это делают Целители. Я всего лишь нашел её. По сути дела, это было бы тем же самым, если бы ты шел и увидел лежащего раненого зверя. Ты бы просто отнес его целителям, и они вдохнули бы в зверя жизнь, - также тихо сказал я. – Понимаешь? - Однако, если бы я прошел мимо, этот зверь все равно бы погиб, - откликнулся отец. – Иди спать, сынок. Ты пока сам не понимаешь, что ты сделал… - он грустно улыбнулся и выпустил мою руку. Я быстро взбежал по ступенькам наверх и скользнул в свою комнату, боясь попадаться на глаза матушке. Я не хотел, чтобы и она меня хвалила. Мила, малышка, судя по всему, не проснулась, в коридоре было тихо. Я лег на свою кровать и притих, в ожидании, пока матушка уложит спать Феликса и вернется к отцу. Когда мимо моей комнаты прошла матушка, я сел на кровати и прислушался. Дом постепенно затихал. Затихло все на улице, даже в доме дядюшки Эндрю, который вечно шумел со своими изобретениями. Наконец, замолкли голоса родителей, и я подошел к окну. Тихонько открыл его и впустил в комнату слабый ветер. Колебания прохладной воды пробуждали во мне желание выскочить из окна и рвануть на самый верх, куда ещё никто так и не добирался, кроме меня. Никто и никогда! Это и кружило мне голову… И я сделал это – бесшумно выпрыгнул из окна, чуть прикрыл его, и, как следует оттолкнувшись от первой попавшейся под ноги опоры, которой оказался каменный наружный подоконник, стремительно помчался наверх. Жить! Плыть! Наверх, выше, быстрее, быстрее!.. Наконец, тысячи пейзажей, которые мелькали перед моими глазами, сменились на один постоянный. Прямо передо мной – огромное блюдце в небе, которое обычно видно слегка расплывчатым. Кажется, его называют Солнце. Или Луна? А, какая к Посейдону разница! Это их светило, нас оно почти не касается… Лишь распывчатое, непонятное пятно напоминает о его существовании. Я первернулся на спину и стал задумчиво смотреть на это огромное блюдце. Надо же… Я почти Наверху. Стоит мне протянуть руку, и я окажусь там. Отсюда падают люди, здесь они живут. Они стремятся приехать сюда, чтобы отдохнуть и… Но что это? Я резко выпрямился. Откуда-то слышался плач, кто-то плакал… Судя по голосу, какая-то девочка. Я подплыл ближе к берегу и чуть высунулся из воды. Действительно, девочка. Примерно моего возраста, надо же… Я никогда не видел людей Наверху. Интересно… Они почти не отличаются от нас. Разве что глаза у неё меньше, и она… очень красивая… Я смутился своих мыслей и торопливо заткнул внутренний голос. Но почему она плачет? Что случилось? - Мамочка, папочка, за что же вас забрал Господь… - шептала она, всхлипывая. – Сестренка моя милая, Мила, зачем же ты бросилась к ним, глупенькая… Стоп. Она сказала «Мила»? Это, наверное, та самая, старшая сестра малышки! О, Посейдон… Я не должен показываться ей на глаза! Я уже развернулся, и собрался было нырять обратно, но вдруг… - Маленькая моя… Мила… Я ведь осталась тут совершенно одна, вы все меня покинули… - снова услышал я голос этой девочки. – Совершенно одна… Всем на меня наплевать… Вы одни у меня были… - Одна? – повторил я. Эти слова больно резанули меня по сердцу. Как так – одна? Разве так бывает? Ведь никто не бывает одинок под светом… Неужели, это так только в нашем мире?! Я замер. В глубине души я уже понимал, что нужно делать, но ведь я могу запросто напугать эту девочку. А, ко всем морским чертям! Я разогнался и выпрыгнул из воды, как это делают дельфины. Рухнув обратно в воду, я закашлялся – воздух был неудобен для дыхания. Неудобен, но терпим… Девочка на берегу притихла. Кажется, она испугалась. Или нет? Я даже не увидел её глаз… Послав все снова к морским чертям, я поднялся и направился к ней, потихоньку выходя из воды. Она завороженно смотрела на меня, даже не думала убегать. Неужели, думает, что я ей снюсь? Странно… - Ты из водных чертей? – шепотом спросила она, глядя на меня. – Забери меня, убей меня, пожалуйста… Я хочу быть с мамой и папой… Я остановился. Я до сих пор был в воде по плечи. Воздух был неудобен, и пришлось наклониться, чтобы дышать под водой. - Нет, - ответил я довольно громко, надеясь, что она меня услышит. – Пойми, я… - она взглянула прямо мне в глаза и… меня будто прорвало. Я стал рассказывать ей о нашем мире, о том, что происходит с теми, кто тонет, о том, что её сестра жива и родители, скорее всего, тоже. «Пресвятой Посейдон, зачем я все это говорю ей?» - мысленно ужаснулся я. «Люди не должны знать о нас, мы для них – всего лишь миф, сказка, в которую стыдно не то, что верить… Такую стыдно даже рассказывать маленьким детям!» Но, морской черт, её глаза… Её глаза меня будто загипнотизировали. Взгляд грустных зеленых глаз, наполненный болью, мог заставить сознаться во всем, даже в том, чего на самом деле не было. Она была безумно красива… Какие Художники, о чем вы? Как они могли так врать нам, говоря о том, что мы совершенны и безупречны? Это невероятно… Вот она, человек, обычный, живущий Наверху, и она гораздо красивее, чем мы. Если она – не совершенна, то тогда я не понимаю, чем совершенны мы? - Я должен идти, прости… - наконец, очнувшись, я отшатнулся и лег на спину, собираясь отталкиваться от дна руками. Я закрыл глаза. «Вот и все. Больше я её никогда не увижу…» Однако, она вдруг вскочила, бросилась в воду и коснулась моего плеча: - Стой! – я резко распахнул глаза. - Что? - Я хочу плыть с тобой! – она вдруг улыбнулась и рассмеялась. – Забери меня. Я замер. Она поплывет со мной? Посейдон, твое ли это божественное вмешательство? Ты даришь мне этого ангела, даришь мне её жизнь, отдаешь в сестры? - Я не могу… - Можешь! – уверенно сказала она. – Мы соврем, что я утонула, и ты нашел меня. Разве это будет не так? Я бы все равно утопилась сейчас, и кто-нибудь нашел бы меня из ваших… Она смотрела на меня как-то странно. Этот взгляд… Больше она не грустила. Мой ангел улыбался и смотрел на меня полными мольбы глазами. Её теплые руки… Как ни странно, это не показалось мне отвратительным или пугающим. Я глубоко вздохнул и решился: - Дай мне руку, - она повиновалась. Я доплыл до того места, откуда вынырнул несколько минут назад. Но, черт морской, как же я поплыву с ней назад? Ведь мне нужно будет работать руками, а держаться ей не за что… Кажется, и она это поняла. Испуганно взглянув на меня, она спросила: - Но как мы будем плыть? - Обними меня за плечи… - она послушалась меня. Но, кажется, все равно соскальзывала… - Обхвати ногами, - буркнул я. Когда она устроилась на мне, почти как на дельфине, на которых рассекали в некоторых других городах, я рванул вниз. Ангел притихла. Я ждал того момента, когда она захлебнется, как хладнокровный убийца, ждал, даже специально сразу направился к Живительной клинике, едва показались очертания моего города. Но когда я приземлился возле клиники, Ангел вдруг соскочила с меня и улыбнулась. - Зачем же ты врал, что мне придется умирать? – укоризненно спросила она. Я молча смотрел на неё, даже не зная, что сказать. Наверное, она действительно ангел, раз ей не нужны операции… - Я не врал, - наконец-то, я придумал, что ответить и гордо поднял голову. – Я никогда не вру! Запомни это! - Ладно… Как тебя зовут? – она стояла в шаге от меня, такая неземная и такая близкая и неожиданно родная. «Теперь она будет моей сестрой…» - Дейв, - коротко ответил я. - Джулия, - улыбнулась она. - Джулия… - тихо повторил я. – Можно я буду звать тебя Лия? – она кивнула. – Пойдем, я покажу тебе мой дом… - я запнулся. – Наш дом. - Наш с тобой, Дейв, - улыбнулась Лия. Я молча кивнул, схватил её за руку и помчался к своему дому. - Эй, почему ты тащишь меня?! - У тебя нет перепонок между пальцами, - не сбавляя скорости, откликнулся я. – Ты не доплывешь. И глаза у тебя не такие, как у нас… Завтра в клинике все исправят… - наконец, я затормозил возле дома. Постучался в калитку, на ходу придумывая, что скажу матушке и отцу. Возле наших дверей появился огонек, и Лия вздрогнула. Я лишь крепче сжал её руку. - Не бойся, это матушка вышла с лампой, - шепотом объяснил я. Лия, дрожа, кивнула. Наконец, калитка отворилась и перед нами появилась матушка. - Дейв, почему ты здесь? – ахнула она. – Кто это с тобой, мой мальчик? - Матушка, прости… Я вышел погулять, в комнате было душно, - оправдывался я, придумывая нелепые отговорки. – И я увидел её на дороге, она упала… В клинике ей уже сделали дыхание, нужно только утром сходить туда, насчет перепонок и глаз. Ты понимаешь, да? Прости, матушка… - я виновато посмотрел на неё. Она лишь кивнула и сочувственно взглянула на Лию. - Проходите, дети мои… - она торопливо провела нас по дорожке к дому и распахнула перед нами дверь. – Проходите… Она разбудила отца. Пока они вполне спокойно обсуждали, как бы им получить все необходимое для Лии, я ухаживал за своим ангелом. Я настоял на том, чтобы она легла спать в моей кровати, а сам я спал на полу, на ковре из водорослей, который подарил мне отец полтора года назад на день рождения. Лия так устала, что даже не сопротивлялась – она уснула почти сразу, стоило мне укрыть её одеялом. «Ведь руки-то у неё все равно теплые…» - вот было последнее, о чем я успел подумать перед сном. Утром матушка разбудила нас пораньше, накормила завтраком и отправилась вместе с нами в клинику. Она сама договаривалась об операции, сама объясняла все Целителям. Оставив меня ожидать Лию в коридоре, она убежала куда-то. Как я понял, получать разрешение на содержание Лии и все, что необходимо для этого. Лия вышла через несколько часов. Цвет глаз у неё, что странно, не изменился, разве что глаза стали чуть больше, как и положено. Едва мы вышли на улицу, начались те несколько счастливых недель, которые позволили нам с Лией сблизиться. Прошло всего несколько недель, а нам казалось, что мы знаем друг друга уже целую вечность. Лия рассказывала мне о Верхнем мире, я учил её премудростям Нижнего. Учил её плавать, тренировал, гулял с ней по городу и учил всплывать Наверх. Честно, сначала я думал, что она не выдержит высоты и в две сотни метров, однако… Мы легко поднимались на самый Верх вместе. Она гуляла по берегу, даже заставляла меня выходить из воды и ходить по песку. Мокрая одежда прилипала к моему телу, а песок лип к ногам, дышать было тяжело, и я торопливо скрывался под водой. Она лишь смеялась и плыла вслед за мной. Но все заканчивается – закончились и каникулы. Матушка настояла на том, чтобы я взял Лию с собой в школу. Делать было нечего – мне пришлось тащить её за собой на занятия. Вот там-то и произошло то, что решило мою судьбу… Мы пришли на первый урок, умудрившись не опоздать ни на минуту – ровно к началу. Сели за первой партой, я разложил книги и стал разминать руки, готовясь к колдовству. В кабинет ворвался учитель. Непонятно почему, он был в бешенстве. Оглядев всех нас безумным взглядом, он на секунду замер, а потом рявкнул: - Один из вас – Другой! Все зашептались, а я застыл. Эти «Другие»… Страшная легенда, которую расказывали нам с самого малолетства. Ребенок, который обладает огромной магической силой, человек, который идеально живет как Наверху, так и Внизу. Эти «Другие» могли уничтожить наш мир. Однако, говорилось в легенде дальше, никто не верит им просто потому, что они не такие, как все. На самом же деле, они были добры и могли бы помочь исцелить миры, но… Слова «разрушить мир» говорили сами за себя. Никто не верил в то, что Другие – это друзья, а не враги. Их жестоко убивали, на них устраивали охоту. А те, кто умудрялся остаться в живых, озлоблялся и… И вот, в общем-то, и конец мифу о том, что Другие – это ангелы на Земле. Стоп… Ангелы! Как же я, морской черт, сразу об этом не подумал… - Ты! – взревел учитель, подлетая к нашей парте и хватая Лию за шею. – Ты… - прошипел он, сжимая её шею. Глаза Лии вдруг полыхнули зеленоватым огнем, и маг будто обжегся – отдернул руку и стал на неё дуть. - Тварь… Тебя нужно убить… Казнить!.. – он снова потянулся к Лие, но я схватил её за руку и вылетел из кабинета. - Бежим! На входе нас ждал неприятный сюрприз. Почти весь город собрался возле нашей школы. У всех в глазах была лишь ненависть, и все взгляды были устремлены на Лию. - Она – посланник Дьявола! – крикнул кто-то из толпы. - Казнить её! - Казнить! – поддержали сотни других голосов. Толпа стала надвигаться на нас… Уходить было уже некуда. - Стойте! – со слезами в голосе воскликнула Лия. – Я уйду отсюда сама, клянусь, я уйду из вашего мира! - Проваливай из города, на мир нам наплевать! – крикнула одна бойкая старушка. У меня перед глазами рухнул тот пресловутый мир, о котором и шла речь. Неужели?.. Нас учили защищать все народы, всех существ, и неожиданно… Им наплевать на мир? - Отойди от моего сына, - вдруг раздался знакомый голос, и из толпы вышла моя матушка. – Не смей приближаться к нему больше. Забери свои вещи из нашего дома и уходи! Нам не нужны дьяволы. Я машинально прижал Лию к своей груди и крикнул матери: - Я её не отпущу! - Сынок, брось нести глупости! – повысила голос матушка. – Она околдовала тебя, эта дьяволица… Видишь! – она вдруг закричала, показывая пальцем на Лию. – Она плачет! Наш народ не умеет плакать, слезы – вода, и они растворяются в ней мгновенно! А её слезы – слезы дьявола, они не растворяются, они вечны, они жгутся! – она почти билась в истерике. Я коснулся щеки Лии. Капли обожгли мою ладонь. Черт морской… - Мне плевать, - я обвел взглядом толпу. Мой народ, такой родной, любимый и совершенный, вдруг показался мне уродливым и ненавистным. Искаженные злобой лица, проклятия, идущие отовсюду… Неужели, я сам вырос бы таким? - Дейв, не надо… - умоляюще прошептала Лия, пытаясь отстраниться. - Мне плевать! – повторил я, крепче прижимая Лию к своей груди. – Вы её не получите. Я уйду вместе с ней. Прощайте, - я оттолкнулся от крыльца и помчался к нашему дому, который сейчас пустовал. Мы расколотили окно. Я ворвался в дом, просто метнув в стекло камень и пройдя через дождь осколков, даже не поранившись. Лия тоже не порезалась, и слава Посейдону… Я быстро собрал в рюкзак все вещи, которые могли понадобиться Лие. Даже не успел подумать о себе. Я уже несколько лет ходил в одних и тех же привычных лохмотьях, которые не считали чем-то позорным. Рваная рубашка, тонкие брюки с оборванными короткими штанинами. Лия сидела на полу, в ужасе глядя на меня: - Дейв, не надо, прошу… Я уйду одна… - Нет, - я схватил рюкзак, схватил Лию за руку и вылетел из дома также стремительно, как и ворвался в него. Мы долго мчались по неизведанным долинам, через неизведанные города и сквозь незнакомые пещеры. Мой мир отвергнул Лию. Отвергнул её. Значит, я уйду вместе с ней. Они предали меня… Мы предали меняМы лучше, чем люди…. Мы холодные… Мы сильнее людей… Мы совершенны.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.