***
*Лихолесье, неделей раньше* Россен тихо крался по коридорам замка, стараясь не упускать из виду советника, но и держаться на безопасном расстоянии от него. Он поставил твердую задачу: уличить Айдана и предотвратить его злодеяния. Эльф слишком переживал из-за отца, из-за короля, из-за Леголаса и Эрниель; у него было кого потерять. Айдан зашел в потайную комнату в самом конце залы и плотно закрыл за собой дверь. Спустя мгновение оттуда послышались голоса, и Россен узнал голос говорившего с советником. Это был начальник Лихолесской стражи. Неужели заговор? Да, люди могли предавать своих братьев, но стоило ли почетному эльфу опускаться до этой низости? Россен невольно скривился: он знал о разрушительной силе власти и денег. Не эта ли жажда развязала новую войну?Тем не менее, эльф нашел в себе силы подойти к двери вплотную и внимательно слушал, о чем говорил советник с командиром стражи: - Разве ты не понимаешь? Король окончательно сошел с ума. Силы зла все равно завладеют лесом, но если он поведет войско в бой, потери слишком велики. Так не проще ли будет сдаться, встать на сторону Сарумана? - Господин Айдан, - отвечал советнику начальник стражи, - Саруман - предатель. Мы не можем заключить с ним союз. - Можем, - уверял Айдан. - Когда война окончится, наш народ будет приближенным к Темному Властелину, а Ривенделл и Лориэн станут рабами Мордора. Светлые одержат поражение: уж чересчур глупа надежда братства уничтожить Кольцо. Россен ужаснулся. Если советник действительно в сговоре с Саруманом, то и Лихолесью, и братству грозит опасность. Король в последнее время все реже выходил из своего кабинета, и в его отсутствие в Лихолесье было посеяно семя зла. Но кому же тогда оставалось рассказать о намерениях Айдана захватить королевство и передать его врагам? Только Леголасу. Найти его на просторах Средиземья, уговорить вернуться домой и предотвратить этот дворцовый переворот. Но задача казалось поистине невыполнимой; у принца же сейчас была миссия, стоившая куда больше, чем одно Лихолесье. - Айдан, - послышалось тем временем за дверью, - воины подчиняются моим приказам, но они верны и своему королю. - Значит, нашему королевству понадобится новый король, - ответил злорадный голос советника, - который будет править достойней предыдущей династии и приведет свой народ к расцвету. Нужно лишь скинуть со счетов Трандуила. Впрочем, скоро мой план будет завершен окончательно, и тогда никто не помешает мне одержать Лихолесский трон. - А как Леголас? По законам королевства, власть в Лихолесье перейдет к нему. - Будь он самым лучшим воином Средиземья, уверяю тебя, что он не вернется с войны. Я лично займусь этим. Россен был в ярости от услышанного. За этими стенами готовился настоящий заговор против всей королевской семьи. Нет, он не позволит Айдану причинить зло лесу и его правителям! Неожиданно дверь резко распахнулась и здорово огрела эльфа. Айдан увидел Россена, буквально отброшенного дверью в угол, и тотчас обнажил клинок. Но и Россен оказался шустрым: он кинул в сторону советника первую попавшуюся кадку с цветком и выбежал из зала. Подобная оплошность едва не стоила ему жизни, к тому же, теперь Айдан знал о том, что за ним следят. Ситуация во дворце накалялась с каждым мгновением.***
Урук-хаи, орки - извращенная форма жизни. Они призваны только убивать; не знающие ни любви, ни чести, ни дружбы, ни пощады. И всякий, кто встанет на пути их господ, поплатится за это жизнью. Черными уродливыми пятнами они высыпали на Амон-Хен; сотни против восьмерых. Эрниель почувствовала, как крылья налились свинцом, и превозмогая эту странную душевную боль, тщетно пыталась отыскать братство. Наконец, она услышала знакомый лязг мечей: оружие, служившее свету, даже в бою звенело протяжно и мелодично, заглушая диссонансы вражьих ятаганов. Эрниель едва не налетела на Странника. О, как он напоминал ей старого друга Эстера, оставшегося, казалось, в прошлой жизни. Тот же потрепанный плащ, добрая улыбка, скрытая камнем лица, та же несокрушимая доблесть горели в глазах бродяги Арагорна. Нет, сейчас не об этом. Птице нечего было делать в жестокой битве, да и странник, похоже, не нуждался в ее помощи. А вот второму человеку, Боромиру из Гондора, который защищал Мерри и Пиппина, был зажат урук-хаями в кольцо. Безуспешно гондорец трубил в свой рог; друзья хоть и спешили на его клич, но и им пришлось несладко в этом поединке. Саруман подготовился основательно: он намеревался завершить поход здесь. Захватить в плен полуросликов и убить остальных - таков был приказ белого мага. Неожиданно Эрниель вспомнила о своем сновидении и бросилась искать Леголаса: кто знает, когда именно его попытаются убить. Амон-Хен ничуть не напоминал опаленную равнину из видения, но, быть может, это предупреждение было и неточным. Голубь прилетел как раз вовремя: эльф замешкался и не увидел стрелы, нацеленной на него. Эрниель выбила лук крыльями и отвлекла урука, пока Леголас, наконец, не расслышал его гневный рык и не пристрелил уродца. - Эрниель, ты сумасшедшая! - крикнул голубю принц. - Сейчас же улетай отсюда. Здесь не место беззащитным птицам. - А что, Леголас, хороша твоя легендарная белая пташка, - подмигнул эльфу Гимли, уложив своей секирой сразу троих. - Не время лукавить, господин гном, - Леголас выпустил еще одну стрелу в орка. - Мне кажется, ты снова отстаешь от меня. - Что? - известие о том, что какой-то "остроухий эльфик" обошел его в количестве поверженных врагов, не на шутку разгневало Гимли, и он принялся махать секирой пуще прежнего. - Ну, не бывать этому! Громогласный гондорский рог наполнил лес протяжным стоном, прося прийти на помощь своему обладателю. Эльф с гномом поспешили, однако когда они подоспели, было уже поздно. Боромир умирал, истыканный стрелами. Над ним склонился Арагорн, и под взгляды оставшихся членов братства наместник принес клятву будущему королю Гондора, а после умер. - Я умираю, но не ухожу бесполезно, - говорил Боромир, - я верю, что однажды в Белом городе расцветет Древо, и Гондор обретет славу былых королей. Ты плачешь отчего? Скорбишь ли о герое, Что навсегда покинул Белый город? Ладья эльфийская плывет за море, Сломался меч, и рог надвое вспорот. Голубь сидел, склонив головку: сколь ужасно было зрелище изрезанных уродливых трупов и одного могучего воина, одолевшего это полчище. Ценой собственной жизни. Там, на Востоке, загорается рассвет. Наместник своего лишился сына. Зажги его звезду, о Элберет! Склонив чело, воины прощались с великим гондорским воином. Эта немая сцена была слишком правдоподобна; слишком много скорби отражалось в глазах живых. Но время звало идти дальше. Троим не догнать Фродо и Сэма, ступивших на долгий путь к Мордору, а, значит, нужно спасти Пиппина и Мерри. Арагорн, Леголас и Гимли поспешили за урук-хаями, и за ними последовала Эрниель.