Tears of Alone

      Мир мертв. Полон горечи и боли. Человеческих страданий. Если бы я мог забрать их боль себе. Если бы мог взять на себя их грехи, исцелить их души. Если бы… Я оплатил бы это жизнью. Нет. Душой. Я бы собственной волей сжег свою душу, если бы это могло спасти этот мир.       Когда Пандора пришла ко мне, она сказала, что только чистая, не способная к ненависти душа достойна принять силу повелителя мертвых Гадеса, владыки Аида.       Ненависть. Что это? Не знаю. Возможно это то чувство, которое испытывали святые, глядя на меня. Но они испытывали скорее гнев и ярость. Или то, что я видел в глазах Пандоры, когда перечеркнул армию? Его армию, которая видела во мне воплощение бога. Возможно. Да, скорее всего. Ненависть. Пандора не ошиблась в этом, я действительно не способен ненавидеть.       Но во всем остальном она была не права. Чистая душа. Кто? Я?! Да, я мечтал создать картину, которая могла бы спасать людей, но это было детской мечтой. Сейчас я настолько же далек от этого, насколько был далек жестокости в то давнее время, когда все ещё не началось. Когда не было Афины, Пегаса и Аида, и только трое сирот, не замечая трудностей, улыбались друг другу и миру вокруг. Нет, даже если бы я всё ещё был способен создать столь прекрасное полотно, я создал бы его для тех, кто мне дорог. Не для человечества, не для людей или мимолетных знакомых. Так что, увы. Вряд ли эгоиста можно назвать обладателем чистой души. Милосердие, доброта, жажда справедливости и счастья для всех. Я отбросил всё это. Пусть сила Аида сводила меня с ума. Пусть я умирал, а моя душа медленно сгорала от попыток удержать божественную мощь. Всё это не оправдывает меня. Мои руки в крови невинных. Я убивал, и единственные, кого я продолжал неосознанно оберегать, - это мои сестра и друг. Ложь. Я окутал себя ей, желая обмануть всех. Я не мог позволить кому-нибудь понять, что Алон жив. Боги-близнецы итак приложили немало сил, чтобы ослабить меня. Не зря говорят: хочешь обмануть врага, обмани друга. Да, мне пришлось окунуться в ещё более глубокую пучину тьмы и смерти, хотя сердце кровавыми слезами оплакивало каждую потерянную жизнь. Но я продолжал идти вперед, по тому пути, который я избрал для себя сам.       Эгоистичный лжец или лживый эгоист? Тенма – другой. Он так и не убил меня. В своём безумии я оставил им только один путь – по лезвию клинка. Но он всё равно пощадил меня. Тогда, когда Аид покинул моё тело, я просил у них прощения. Тенма и Саша. Благородство и милосердие. Их глаза ответили лучше слов. Они, как и я, не способны ненавидеть. Но в их глазах не было даже ярости или злости. Я – не они. Я - воля. То самое воплощение силы духа, что позволяет человеку сделать выбор и двигаться вперед по выбранному пути, не оглядываясь. Я рискнул восстать против бога. Я осознавал, чем это мне угрожает, но не отступил. Да, я не успел закончить холст. Да, в конце концов, мы противостояли ему вместе, втроем, плечом к плечу. Мы победили. Но этим ничего не исправить. Всё кончено. Сражаться больше не имеет смысла. Афина вновь возродится. В новой жизни, с новым именем, а рядом с ней будут новые, другие, люди. Тенма либо последует за ней, либо отправится в Элизиум, посмертный дом героев. И я рад этому, ведь, я уверен, у них всё будет хорошо. И мне всё равно, что ждет всех остальных. Я эгоист. Я хотел защитить их. Они же желали победы. И я сделал всё ради них, что было в силах не бога, не святого воина, но простого смертного мальчишки-художника. А остальные, они всё равно последуют за ними…       А передо мной лежит тьма. Интересно, что ждет такого грешника как я? Того, кто посмел восстать против бога мира мертвых. Что ж, я приму всё, что пожелают определить для меня богини судьбы.       И всё же, как бы я хотел запечатлеть на холсте их счастье. Счастье всего мира. Мир, он прекрасен. Как и человеческие души. Как и их любовь. И мимолетная смертная жизнь.