Рассвет

Гинтоки проснулся еще до рассвета. Однако вместо ночной тьмы на улице были серые предрассветные сумерки. Густо-синее с правого края небо, видневшееся в приоткрытое седзи, светлело к левому краю, приобретая нежный желто-розовый цвет. Йорозуя осторожно выбрался из объятий замкома Шинсенгуми, стараясь не разбудить его, – Саката прекрасно помнил, что Тоширо не любит рано просыпаться в выходные – раздвинул шире седзи и сел наблюдать за рассветом. Рассвет для Гинтоки всегда ассоциировался только с хорошим, неважно, было ли небо кроваво-красным или таким же желто-розовым. Встающее солнце всегда дарило ему надежду и осознание еще одной пережитой ночи. Пройдя через множество смертей, начинаешь ценить жизнь как никто другой. И каждый день – короткая жизнь. Край бледно-желтого солнца показался над горизонтом, и оно медленно, с трудом, поползло вверх по небосклону. К полудню, если смотреть отсюда, окажется точно над Терминалом. Йорозуя едва заметно улыбнулся. Скоро ему нужно будет уходить, если он не хочет, чтобы его увидели другие Шинсенгуми, а Кагура не заметила его отсутствия ночью. – Замерзнешь. Ему на плечи опустилась теплая тяжелая ткань форменного пиджака Шинсенгуми, и Гинтоки обернулся. Позади него стоял Хиджиката уже одетый в темную юкату, и по своему обыкновению прикуривал первую утреннюю сигарету. – Не думал, что ты проснешься так рано, – протянул Йорозуя, снова устремляя взгляд на восходящее солнце – диск уже показался наполовину, и холодные утренние тени скользили по саду. – Надеялся свалить, пока я спал? – Тоширо сел рядом и тоже посмотрел в сторону солнца. – Возможно, – усмехнулся Саката. – Ну, теперь в любом случае не получится. И я наконец-то поймал тебя до того, как ты ушел. – Даже представить страшно, каких трудов тебе это стоило, – тень насмешки в спокойной интонации. – День еще не начался толком, а ты уже нарываешься, Йорозуя? – лениво поинтересовался Хиджиката, выдыхая дым. – Вот как ты обо мне думаешь? – уже явная насмешка, и уголки губ дрожат, не в силах скрывать улыбку. – Мало ли как я о тебе думаю… – тут же стушевался замком Шинсенгуми и услышал приглушенный смех. Оказалось, пока Хиджиката отвернулся, Гинтоки уже успел встать и уйти в комнату на поиски своей одежды. Его движения было почти невозможно заметить, если он сам этого не хотел. И Тоширо в который раз попытался представить, как же много спрятано под маской ленивого, неуклюжего, но доброго парня Сакаты Гинтоки. Плавные, четко выверенные движения, ленивая грация хищника – все это Тоширо мог видеть лишь вот в такие моменты и, иногда, в боях, когда Йорозую вели долг и желание защитить тех, кто доверил ему свою жизнь, а не просто чувство самосохранения. И всегда в такие моменты он задавался вопросом, неужели аманто говорят правду, и Широяша действительно так страшен, как его малюют? Мазок белого по взгляду мимо, касание теплых губ к губам, едва слышный шорох камней в саду, и вот о ночном госте уже ничего не напоминает, кроме запаха на подушке и на форменном пиджаке. Хиджиката усмехнулся и посмотрел на уже поднявшееся над горизонтом солнце. Сегодняшний день просто обязан быть хорошим.