Черти в глазах

Вот и он. Завтра – тот самый день, которого Миша ждет, пожалуй, даже с большим нетерпением, чем Рождество и День независимости вместе взятые – его режиссерский дебют. Полторы недели назад он получил сценарий серии, которую ему предстояло режиссировать, и чем ближе числа в календаре подбирались к намеченной дате, тем сложнее ему было сдерживать восторг от предвкушения столь важного события. Впрочем, его радость слегка омрачалась поведением обоих Джеев. Не то, чтобы они вели себя на съемках хуже обычного, нет. Скорее даже наоборот. По мере приближения заветного дня, они становились все более тихими, сговорчивыми и покладистыми. И это пугало. Потому что, такое поведение могло означать только одно – Джаред и Дженсен задумали нечто грандиозное, что в переводе с их языка на нормальный, человеческий означало - полный пиздец. Эти двое и по раздельности могли на раз выбесить всю съемочную группу, а уж если они начинали дружить против кого-то… Уснуть Коллинзу удается только под утро – практически всю ночь он занимается тем, что усиленно припоминает все известные ему шутки, приколы и розыгрыши, чтобы быть морально готовым и попытаться избежать хотя бы части из них. Из крепких объятий сна Мишу вырывает резкий сигнал будильника, громко возвещающий о том, что пора вставать. Он садится на постели и, с трудом разлепив один глаз, угрюмо пялится в светящийся экран телефона. - Ну да, конечно… - Бормочет Коллинз себе под нос и, сунув руку под подушку, выуживает из-под нее ключ от тумбочки. – Так я и поведусь, что никто не перевел мне часы, когда я уснул… Он делает пару оборотов ключом, открывает дверцу и, достав оттуда будильник, едва не роняет его, когда тот начинает звонить прямо у него в руках. Миша подносит его к телефону, сверяя цифры. Хм… Время совпадает… - Ладно, до этого вы не додумались. - Миша зевает и взлохмачивает рукой волосы. - Посмотрим, на что же тогда хватило вашей фантазии… Он свешивает ноги с кровати и наклоняется, внимательно проверяя обувь на наличие в ней живых или не очень, посторонних, или же просто неприятных на ощупь предметов. Чисто. Ухмыляясь, Миша обувается и начинает обход по трейлеру, как сапер по минному полю. Кофе. Он берет в руки упаковку с молотыми зернами, трясет, заглядывает внутрь, подозрительно принюхивается – кофе, как кофе. Включив кофеварку, Миша бегло осматривается. Впрочем, долго искать и не требуется - в центре стола красуется блюдо с пончиками, эклерами, круассанами и большая синяя кружка, опоясанная красным бантом, с надписью «Режиссер», таинственным образом, появившиеся тут ночью. Значит, кто-то из этих шутников все же пробрался в его трейлер, пока он спал. А Миша только-только успел о них хорошо подумать. Видимо поторопился… Коллинз обходит стол, в поисках какой-нибудь лески, привязанной к кружке, и ничего не находя, осторожно тыкает в нее пальцем, словно она может наброситься на него и укусить. Ничего не происходит. Миша подцепляет ее за ручку и немного приподнимает. Почему-то он был уверен, что этот «подарочек» окажется намертво приклеенным к поверхности стола, но и тут он ошибается - в кружке подвоха не оказалось. Придвинув к кухонному столу стул, Миша проверяет его ножки на целостность и лишь после этого позволяет себе медленно опуститься на него, поелозив из стороны в сторону, чтобы окончательно удостовериться, что стул невредим и ножки никто не подпилил. Вкусности, красиво разложенные на блюде, выглядят вполне невинно, но Коллинз так просто сдаваться, не намерен. Он решительно ставит перед собой тарелку с выпечкой и берет с подставки нож. Сосредоточенно закусив губу, Миша планомерно кромсает вдоль и поперек каждое пирожное, тщательно обнюхивая и рассматривая начинку, ожидая обнаружить в ней что угодно, начиная от жгучего перца и заканчивая зубной пастой, но, увы, внутри лишь крем. Через несколько минут, некогда аппетитное на вид блюдо выглядит так, как будто его уже кто-то съел и даже частично переварил. Миша с разочарованием отталкивает от себя тарелку и озадаченно барабанит пальцами по столу. Кофеварка перестает шипеть и булькать, оповещая, что напиток готов. Миша вскакивает со стула, на ходу срывая с новенькой кружки красную ленту и, плеснув в нее кофе, тянется за сахарницей. Стоп. Сахар. Он высыпает на ладонь немного кристаллов, осматривает, обнюхивает, попробует на язык, чувствуя себя инспектором госнаркоконтроля, и, убедившись, что это даже не соль, возвращает сахарницу на место. Кофе, почему-то, уже не хочется. Нервно пошарив вокруг себя взглядом и не найдя, к чему бы прицепиться, Миша, осененный внезапной догадкой, вдруг вскакивает и с торжествующим «Ага!» несется в ванную. Буквально влетев в тесное помещение, он принимается планомерно снимать с полок, открывать, нюхать, трясти и выдавливать на ладонь все шампуни, находясь в стопроцентной уверенности, что хотя бы в одной из ярких бутылочек непременно должен оказаться если не крем для депиляции, то клей или краска точно. Перепроверив все средства для волос, Миша переходит к гелям для душа, средствам для бритья, а затем к зубной пасте и ополаскивателю для полости рта, сваливая все осмотренные им флаконы прямо на дно душевой кабины. - Да что ж такое-то? – Коллинз растерянно оглядывает бардак, собственноручно учиненный им в ванной. - И тут ничего? Конечно, нельзя сказать, что Миша был разочарован отсутствием внимания к своей персоне, но какое-то неприятное ощущение определенно поселилось внутри еще утром, а сейчас уже довольно-таки прочно там обосновалось. То, что Джеи игнорируют самые распространенные мелко-пакостные розыгрыши, наводит на мысль, что они задумали что-то более эпичное и просто берегут силы, не размениваясь по пустякам. Живот сводит от неприятного предчувствия. - Спокойно, это нервы… - Бормочет Миша, поднимая взгляд на свое отражение в зеркале. Его двойник выглядит не выспавшимся и дерганым. – В конце концов, ну что такого страшного они могут с тобой сделать? – Он упирается руками в край раковины, приближая лицо к зеркалу. - Ни-че-го. Ты себя накручиваешь. Дожили… День только начинается, а он уже сам с собой разговаривает. Супер… Миша насмешливо фыркает, трясет головой и, наспех одевшись, спешит к Бункеру, на ходу пробегаясь глазами по строчкам сценария, чтобы убедиться, не подменил ли кое-кто листы в папке. Не смотря на ранний час, на съемочной площадке уже весьма многолюдно. Актеры, операторы, ассистенты занимаются своими обычными делами, готовясь к предстоящим съемкам. Со стороны может показаться, что тут всем правит хаос, но это только на первый взгляд. Персонал действует слаженно, каждый выполняет свою работу – все они детали огромного механизма и, окунаясь в привычную рабочую атмосферу, Коллинз выбрасывает из головы мысли о розыгрышах, перестает дергаться, настраивается на нужную волну и решительно открывает дверь в библиотеку Просвещенных. Миша даже не догадывается, что задумал Джаред, пока он не выскакивает откуда-то сбоку, как чертик из табакерки, и Мишино плечо оказывается крепко стиснутым рукой друга, которая не дает ему ни малейшего шанса увернуться от «сюрприза», который Падалеки держит в другой. Ощущения от тарелки взбитых сливок, внезапно встречающейся с его лицом, поистине неописуемы. Пока Миша приходит в себя, Джаред, победно вскинув вверх руки, под бурные аплодисменты, свист и улюлюканье всех присутствующих, с громким ржачем, делает круг почета по комнате. Коллинз стоит с закрытыми глазами, чувствуя, как воздушная масса неторопливо сползает ему за ворот рубашки. Подоспевшая ассистентка аккуратно, чтобы самой не вляпаться, вытаскивает папку со сценарием из его рук и, сгибаясь пополам от смеха, спешит ретироваться на безопасное расстояние. Пока Миша раздумывает, стоит ли ему ожидать еще чего-нибудь, вроде таза с перьями сверху, он шарит по карманам в поисках платка, намериваясь сгрести сливки хотя бы с глаз, чтобы вернуть себе способность видеть. Так и не найдя его, Миша вздыхает и подносит ладони к лицу, но его опережают. Чьи-то пальцы обхватывают запястья, отводя руки в стороны, и аккуратными, почти невесомыми касаниями начинают снимать сливки с век. Видимо, это та же ассистентка, что взяла у него сценарий. Коллинз с благодарностью отдается на милость добровольного помощника и покорно стоит, уронив руки вдоль тела, наслаждаясь такой нежданной и от того еще более приятной лаской. - Спасибо, солнце, ты просто чудо. - Заботливые прикосновения внезапно прекращаются, и Миша распахивает глаза, в шоке глядя в лицо напротив. - Дженсен? – Тот стоит совсем близко и, пожалуй, оказывается единственным из присутствующих, кто в данной ситуации остается неподобающе серьезным. - Я так понимаю, ты вовсе не меня ожидал увидеть? – Мише кажется, что он слышит в голосе Джея что-то, похожее на разочарование. – Что ж… Этот неловкий момент… Коллинз смущается, вспоминая нежные, ласкающие прикосновения кончиков пальцев к своему лицу и то, как он, поставляясь, словно кот, чуть ли не урчал от удовольствия. Миша чувствует, как щеки заливает краска, и сейчас, он несказанно рад тому, что лицо все еще скрыто под толстым слоем сливок. Не зная, что ответить, он смотрит в глаза Джея и не может понять их выражение, тот словно ждет чего-то. - Дженс, я… - голос отчего-то выходит хриплым и тихим, и Коллинз, растерявшись еще больше, отводит глаза, останавливаясь на пальцах Эклза, покрытых белой массой. Проследив за его взглядом, Дженсен поднимает руку, задумчиво рассматривая ее, потом Мишу. Убедившись, что привлек к себе его внимание, он вдруг приоткрывает рот, скользит кончиком указательного пальца по языку, вбирает глубже, плотно сомкнув губы, медленно выпускает, слизывая сливки, и при этом сопровождает свой жест едва слышным стоном. От неожиданности Миша забывает, как дышать. Открытый сексуальный подтекст действий Дженса застает врасплох, лишает дара речи, и Миша внезапно чувствует весьма недвусмысленную напряженность внизу живота. Негромко выругавшись, он резко втягивает воздух через нос, и запоздало отворачивается, все же успев заметить, как уголки губ Дженса растягиваются в удовлетворенной улыбке. Миша потерянно осматривается по сторонам, но, похоже, никто не заметил выходки Эклза, который теперь, отступив на пару шагов, как ни в чем ни бывало, продолжает совершенно буднично облизывать пальцы, увлеченно обсуждая шутку Падалеки с кем-то из персонала. Пытаясь прийти в себя, Миша принимает поздравления с режиссерским дебютом, машинально что-то отвечает на вопросы, стараясь говорить как можно более обыденным тоном и не выдать волнение. Расфокусированный взгляд Коллинза выхватывает из толпы Джареда, который приближается к нему сбоку, раскинув руки в стороны. Миша уже знает, что сейчас будут традиционные крепкие объятия Падалеки и извинения за сорванные съемки, вот только Коллинз вовсе не желает быть сейчас тесно прижатым к кому бы то ни было, по причине так и не схлынувшего возбуждения. Он усиленно делает вид, что не замечает Джа, пока тот не приближается вплотную. Вопреки ожиданиям, Джаред не сгребает его, как обычно, в охапку, а лишь мимолетно прижимается грудью к плечу, слегка приобняв одной рукой, пальцами другой, касаясь пуговиц рубашки чуть ниже распахнутого ворота. Миша удивленно замирает. Он уже хочет было напомнить Падалеки, что по его вине они безнадежно отстанут от намеченного графика, когда чувствует его дыхание на своей щеке и осторожное, словно извиняющееся, прикосновение языка к уголку губ, а затем и более смелый, уверенный мазок по щеке. Его и без того напряженное тело тут же реагирует, посылая волну дрожи вдоль позвоночника, что, по закону подлости, не укрывается от внимания Джареда. Он, как и Дженсен минутой раньше, отступает на пару шагов назад, не сводя взгляда с Мишиного лица. О, Боже, если Джеи решили его сегодня доконать, то у них это с успехом получается! Коллинз, проклиная их за дурацкие шутки, а за одно, и себя, так внезапно остро реагирующего на их выходки, находит в себе силы махнуть всем на прощание, буркнуть что-то невнятное про то, что должен привести лицо и одежду в порядок, и выйти из павильона, заставляя себя идти спокойно. Внутри у него все бурлит и сжимается, Миша готов со стыда сквозь землю провалиться. Мало того, что у него, блядь, как у подростка со спермотоксикозом, встал на его партнеров по съемкам, на его друзей, причем скрыть это от них не удалось… Оу… Это даже в мыслях звучит, пиздец, как хреново… Настолько отвратительно он себя, пожалуй, чувствует впервые. Коллинз встряхивает головой и ускоряет шаг. Уже на половине пути до трейлера, Миша вспоминает, какой бардак оставил у себя в ванной утром. На то, чтобы разгребать завал на дне душевой кабины, прежде чем принять душ, нет ни сил, ни желания, и он, немного подумав, поворачивает обратно, решая отмыться, а заодно и переодеться в костюмерной. Сейчас он видит единственный выход – закрыться ото всех, принять душ, смыть эти сливки, черт бы их побрал, и взять себя в руки, причем в прямом смысле этого слова… При мысли об этом все внутренности скручивает новым спазмом… Миша ругается сквозь зубы и сует руки в карманы, чтобы скрыть стояк. Твою ж мать… Он не дрочил уже, наверное, с колледжа… Надо снять напряжение, успокоиться, а потом подумать, как выходить из сложившейся ситуации. Увидев ключ от костюмерной торчащим в дверях, Миша перевел дух – это значит, что она не занята, и он может спокойно тут уединиться. Коллинз оглядывается по сторонам, вытаскивает ключ из замочной скважины, проскальзывает в дверь, и уже собирается закрыться изнутри, когда слышит позади себя удивленный голос Эклза. - Миша? Коллинз закрывает глаза. Черт… Вот уж не везет, так не везет. - Дженсен! – Он призывает весь свой актерский талант, чтобы выглядеть как можно более непринужденно и медленно поворачивается. – Ты что тут делаешь? - Как видишь, переодеваюсь для съемки. – Он сопровождает свои слова красноречивым жестом и Миша, проследив за рукой, наконец, замечает, что Джэй стоит босиком, в одних джинсах, еще не успев нацепить на себя образ Дина, с его кучей футболок-рубашек-курток. - Вижу… - Коллинз закусывает губу и поспешно отводит взгляд от его обнаженного торса, стараясь дышать ровнее. - А ты чего до сих пор не умылся? Собираешься так весь день проходить? - Дженсен расплывается в улыбке, и Миша облегченно выдыхает. Возможно, если Джэй и заметил его странное поведение, то, видимо, не придал ему значения. Улыбка Эклза становится шире и он лукаво щурится. – Или ты ждешь, чтобы я слизал то, что Джаред не успел в бункере? Теперь к сбитому дыханию добавляется еще и бешеное сердцебиение. Да что сегодня с ним творится?! - Конечно, жду! - Миша фыркает и театрально закатывает глаза. – Жизнь прошла зря, если тебя не облизал Дженсен Эклз! – Дурацкая привычка, сначала говорить, а потом думать! Коллинз мысленно стонет, в который раз проклиная свое чересчур богатое воображение. В голове пульсирует одна мысль: «Срочно в душ!» Он дотрагивается пальцами до уже начинающей подсыхать маски и морщится. – Если ты не возражаешь, я пойду, смою с себя эту гадость. Он поспешно скрывается от полуобнаженного Дженсена за дверью душевой, с тоской понимая, что стены слишком тонкие и подрочить ему вряд ли удастся. Миша сбрасывает испачканную одежду, настраивает напор воды и быстро принимается смывать с себя подсохшие сливки. Когда с ними, не без некоторых усилий и геля для душа было все же покончено, Коллинз, немного поразмыслив, собирается с духом и решительно закрывает кран с горячей водой, охнув, когда его окатывает ледяными струями. Он заставляет себя медленно досчитать до тридцати и только после этого перекрывает воду и пулей вылетает из кабинки, стуча зубами и сдавленно матерясь. Холодный душ оправдывает возложенные на него надежды, смывая возбуждение нахрен, вот только Миша так торопился, сбегая от Дженсена, что не подумал взять с собой сменную одежду. Осмотревшись и заметив на полке в углу стопку чистых полотенец, он хватает одно и энергично растирает кожу, стараясь согреться. Толку, конечно же, от этого не много, но больше ни халата, ни чего-то другого, во что можно было бы укутаться, чтобы прекратить, наконец, щелкать зубами, увы, не находится. Коллинз прислушивается – за дверью царит полная тишина – видимо Дженсен уже давно переоделся и ушел. Миша думает, что вполне может на время позаимствовать джинсы и футболку из гардероба Дина и решает оставить свою одежду возле стиральной машины. Обернув полотенце вокруг бедер, он еще раз прислушивается и, не услышав из-за двери ни звука, решительно выходит, тут же практически врезаясь в Эклза. Он стоит вплотную к двери, облокотившись плечом о стену, так и не надев рубашку, скрестив руки на груди, и внимательно смотрит на него в упор. - Твою мать, Дженсен! Ты меня до чертиков напугал! – Миша отступает назад и распахивает дверь шире, чтобы обойти неожиданное препятствие. Эклз даже не собирается двигаться, перекрыв собой практически весь проход, и Миша, протискиваясь мимо, невольно касается его плечом, вздрагивая от того, каким горячим Джей кажется на контрасте с ним. Сердце снова подпрыгивает к самому горлу, и Миша с тоской осознает, что все его недавние усилия с риском подхватить пневмонию, оказались напрасны. - Серьезно? Холодный душ? – Тон Дженсена абсолютно ровный, и Коллинз не может понять, насмехается он или злится. Миша в ответ лишь передергивает плечами, подходя к гардеробной стойке с одеждой Дина. - Я позаимствую, твою одежду, на время, ты не возражаешь? Дженсен игнорирует вопрос, продолжая сверлить его взглядом. - Миша, что с тобой происходит? - Тот, не оборачиваясь, перебирает вешалки с одеждой. – Миша, эй… - Дженс сжимает пальцы у него на плече. - Миш… - Да что ты заладил, Миша, Миша! - Коллинз сбрасывает его руку и, раздраженно сдвинув вешалки в сторону, вцепляется в поручень так, что белеют костяшки пальцев. – Что ты хочешь от меня услышать, если я сам не могу разобраться в том, что со мной происходит? – Он резко сбавляет тон, добавляя почти шепотом. - Почему бы тебе просто не оставить меня в покое… Мишу всего трясет, и он уже не знает, все еще от холода или уже от злости. Он опирается о поручень локтями, сцепив пальцы в замок, и прячет лицо, уткнувшись лбом в сжатые кулаки. Дженсен подходит абсолютно неслышно, молча кладет ладони на стойку по обе стороны от Миши. Коллинз стоит, закрыв глаза, когда вдруг чувствует, как спину окатывает жаром. Он немного поворачивает голову и вздрагивает от неожиданности. Дженсен совсем рядом, замер в какой-то паре сантиметров позади него, и Миша ощущает, что абсолютно беспомощен, что не сможет сопротивляться этой жаркой чувственной близости. - Дженс, что ты делаешь? – Коллинз устало опускает голову обратно на руки, сжимая виски пальцами, из последних сил пытаясь стряхнуть с себя это наваждение. - Помогаю разобраться, что с тобой происходит… - Эклз говорит тихо и спокойно, его уверенный голос проникает под кожу, впитывается, вызывая волны тепла внутри, губы задевают короткие волосы на затылке, туманя рассудок. Миша словно пьянеет, начисто забывая о том, что еще минуту назад был раздражен, о том, где они находятся и о том, что перед ним мужчина. Дженсен медленно наклоняет голову вперед, скользит подбородком по плечу, трется небритой щекой, обжигает дыханием и, едва касаясь приоткрытыми губами, словно спрашивая позволения, лижет шею кончиком языка. У Миши перед глазами все плывет, сердце вскидывается к горлу, пропускает удар, перекрывает доступ кислорода, заставляя жадно хватать воздух открытым ртом. Прислушиваясь к его хриплому дыханию, Дженсен мягко прикусывает кожу в основании шеи, и слегка оттянув, сразу разжимает зубы, накрывая место укуса губами. Миша захлебывается полузадушенным стоном, отводит голову в сторону, доверяя, открываясь, подставляясь новым ласкам. Дженсен едва сдерживается, заставляет себя не спешить, чтобы не спугнуть, утыкается лицом в шею, неторопливо целуя, лаская языком и губами, втягивая тонкую кожу. От таких непривычных ласк во всем теле нарастает сладкая, вязкая истома, в коленях появляется слабость и Миша, пошатнувшись, хватается за поручень, боясь, что не сможет устоять на ногах и сползет на пол. Дженсен перемещает ладони, накрывая ими кулаки Миши, поглаживает, успокаивает, скользит вверх, очерчивая запястья, с нажимом проходится по предплечьям и, мягко сжав пальцы на плечах, тянет на себя. Спину опаляет прикосновение обнаженной кожи, твердых, напряженных мускулов, сильные руки сдвигаются с плеч, обхватывая поперек груди и живота, вжимая его в разгоряченное тело Эклза. Без единой связной мысли в голове, потрясенный, ошарашенный происходящим, Миша отпускает стойку, роняя руки вдоль тела, выгибается в спине, откидывая голову на плечо Дженсену. Сквозь шум в ушах до Коллинза доносится какой-то посторонний звук. Он открывает глаза, с трудом заставляя расслабленные мышцы повиноваться, поднимает голову, пытаясь найти источник шума. Перед глазами все плывет и раскачивается от возбуждения и Миша с трудом фокусируется на знакомой высокой фигуре у входа. В дверном проеме стоит Джаред и, замерев, не отводя взгляда, смотрит на них. Дженсен, ничего и никого не замечая вокруг, продолжает неспешно вылизывать и выцеловывать его шею, и Миша чувствует, как его кроет и сбивает с ног удушливой волной мучительной слабости то ли от сводящих с ума губ Дженсена, то ли от пристального внимания Джареда. Сколько он уже наблюдает за ними? Почему, увидев их, не вышел потихоньку за дверь, пока никто не обнаружил его присутствия? Сердце колотится, как бешеное. Миша не может ни пошевелиться, ни отвести взгляд от ошарашенного лица Падалеки – пряди взлохмаченных волос упали на лоб, щеки горят, глаза широко распахнуты, взгляд жадный, откровенный, дыхание поверхностное, хриплое, рваное… Нет, не может быть… Неужели, он… Возбужден? Это чувствуется на расстоянии, ощущается физически, его возбуждение, его эмоции накатывают горячими волнами, раскаляя и без того обжигающую атмосферу. Потрясенный нахлынувшими ощущениями, разум отказывается воспринимать действительность трезво, и Мишу ведет от осознания того, что они с Дженсеном и есть причина этого возбуждения. Абсолютно безумная мысль вдруг мелькает в Мишином мозгу и, не дав ей оформиться во что-то конкретное, как будто боясь передумать, он решается. - Так и будешь смотреть? – От звука Мишиного голоса Джаред вздрагивает, как от выстрела, внезапно осознавая, что его заметили. Эклз удивленно вскидывает голову, поворачиваясь в сторону Падалеки. Три взгляда скрещены, дыхания остановлены. Только гулкие удары сердца эхом раздаются в давящей тишине. Дженсен несколько долгих секунд пристально всматривается в Джареда, переводит глаза с него на Мишу, затуманенным взглядом смотрит на него, чувствует, жадно ловит, впитывает и пропускает сквозь себя каждую его эмоцию. Словно успокаивая, едва различимо двигает пальцами, поглаживая живот Коллинза. Миша заметно вздрагивает, но отстраниться не пытается. Эклз возвращается взглядом к Джареду – тот растерян, смущен, что его поймали с поличным, но даже не пытается скрыть, что ему понравилось наблюдать. И когда Дженсен, глядя ему прямо в глаза, с легким нажимом проводит ногтями вдоль края полотенца, цепляя тазовые косточки Коллинза, Джаред нервно облизывает губы и закрывает дверь на ключ. Под пристальным взглядом Падалеки, второй рукой Дженсен ведет по груди Миши, задевая сосок, едва касаясь, обводит его по ареоле, кончиками пальцев обрисовывает ключицы, поднимается по шее, минуя подбородок, сминает губы, проникает двумя пальцами между ними. Миша послушно приоткрывает рот, позволяя подушечкам пальцев скользить по языку, и шумно втягивает воздух носом. Дженсен вынимает влажные пальцы, подносит к своему рту, глядя на Джареда через Мишино плечо, обхватывает кончики пальцев губами, пробуя на вкус. Падалеки трясет от едва сдерживаемого возбуждения, которое не находит выхода, но он не двигается с места. Дженсен собственнически, ласкает тело Миши, хищно проводит короткими ногтями вверх по ребрам, заставляя Коллинза почти скулить, оглаживает горячими ладонями грудь, пропуская соски между пальцами, проводит по животу вниз, лаская подрагивающие под напором рук мышцы, скользит ладонью за край полотенца, раззадоривая, дразня, но, не прикасаясь, вызывая несдержанные всхлипы. Джаред стонет на выдохе, задыхаясь, и только короткий предупреждающий взгляд Эклза останавливает его руку, дернувшуюся к ремню джинсов. Дженсен сам крайне возбужден, он упивается страстью Миши, его ответным желанием, наслаждается отзывчивостью на ласки. Он загнанно дышит, сдерживая стоны, касается то легко, на грани чувствительности, то стискивая и сжимая. Дженс, не разрывая зрительного контакта с Джаредом, склоняется к уху Миши, влажно пробегается кончиком языка по раковине, вбирает мочку губами и аккуратно прикусывает. Джареда дергает, как будто сквозь него пропустили разряд, он рвано выдыхает и закусывает губу. Дженсен заводит ладонь к затылку, надавливает, заставляя Мишу наклонить голову, ведет снизу вверх рукой, ероша и взлохмачивая волосы, пропускает их между пальцами, прикрывая глаза от наслаждения. Зарывается в непослушные пряди на макушке, сжимая их в кулаке, властно дергает на себя, запрокидывая голову, жестко приникает губами к шее, покусывает, втягивает кожу, лижет и посасывает. Коллинз вскидывается от неожиданности, впиваясь пальцами в бедра Дженсена, резко выдыхает сквозь зубы, в попытке сдержать рвущийся наружу вскрик, но когда Джей мягко вдавливает ладонь ему в живот, притягивая ближе, и одновременно толкается пахом навстречу, Миша срывается и громко, бесстыдно стонет. Падалеки хватает воздух ртом, стоит пошатываясь. Он потрясен, оглушен и ошеломлен развернувшимся перед ним действом. Дженсен отрывается от шеи Миши, скользит губами по нижней челюсти, касается уха. - Посмотри на него, Миш… - Жаркий шепот врывается в Мишино сознание. Его трясет от возбуждения, напряжение в паху слишком болезненно, все тело, как оголенный нерв, ощущения за гранью. Он приоткрывает глаза, и Джаред видит, какие они темные, пьяные, абсолютно сумасшедшие… Дженсен держит Мишу в плотном кольце рук, они оба смотрят прямо на него – Миша с неприкрытым желанием, Дженсен с молчаливым поощрением. И это уже слишком. Джаред с рыком срывается вперед, на ходу сбрасывая с себя куртку, рвет вверх рубашку, стаскивая ее через голову одним движением, и замирает, прямо перед двумя мужчинами, внезапно растерявшись. Дженсен ослабляет хватку, отводя руки в стороны, открывая Мишу для Джареда. Тот медленно делает шаг вперед, Миша ободряюще улыбается и Джаред отпускает себя. Джеи одновременно подаются вперед, воздух резко вышибает из легких. Миша несдержанно стонет и не сползает на пол только лишь потому, что сейчас зажат между двух мускулистых, сильных тел. Они перемещаются к стене, Дженсен облокачивается на нее, и Миша едва не кричит от невообразимых ощущений, когда Джаред впечатывает его своим телом в Дженсена. Коллинз сдавленно всхлипывает, когда они оба с двух сторон прижимаются губами к его шее. Дженсен целует медленно, трется носом, слизывает капельки пота с кожи, обнимает, прижимается грудью к спине, бедрами к ягодицам. Джаред другой. Он покрывает быстрыми жадными поцелуями плечо, шею, резко прикусывает, зализывает, отрывисто стонет, втискивая ногу между бедер, вжимается пахом. Миша отдается весь, без остатка, нетерпеливо подставляясь сильным рукам, жадным губам, требовательным поцелуям. Он уже не отличает, чьи ладони гладят его грудь, плечи и спину, он готов на все. Мир перевернулся с ног на голову, его шатает, ноги подгибаются, он уже не сдерживает стоны, когда с двух сторон ощущает твердость членов, прижимающихся к нему сквозь плотную ткань джинсов. Миша судорожно хватается за ремни Джеев, пытаясь дрожащими руками одновременно стянуть с них досадную помеху. Они, притихнув, замирают, когда Мишины ладони накрывают им пах и пытаются обхватить стволы прямо через ткань. - Ну же... Дженс, Джа, помогите мне… - Он выстанывает эту просьбу, скользя руками по ягодицам Джареда, стискивая их, вжимая его еще ближе, и через секунду отталкивает его от себя, отстраняется от Дженсена, чтобы получить немного свободного пространства и сдергивает с себя чертово полотенце, отбрасывая его в сторону. Джеев дважды просить не требуется – джинсы вместе с бельем тут же оказываются на полу. Дженсен притягивает Мишу обратно, тыкается лбом ему в шею, раздвигает ягодицы, направляя член в ложбинку между ними. Миша вздрагивает, когда чувствует горячее, упругое, скользящее прикосновение ко входу. Дженс, стиснув пальцы на его бедре, не позволяя отстраниться, другой рукой обхватывает ствол и, протяжно застонав, начинает водить головкой вверх-вниз, размазывая смазку. Джаред обходит сбоку, закусывает губу, и заворожено смотрит, как темная, блестящая головка члена Дженсена скользит между ягодиц Миши, как напрягаются мышцы живота, как, приоткрыв рот, и без конца облизывая губы, Дженс часто дышит и тихо стонет в такт своим движениям. Эклз поднимает глаза на Джареда, без тени смущения ощупывает, рассматривает, скользит взглядом по широким плечам, поджарой фигуре, рельефным мышцам пресса. Падалеки плотно обхватывает свой член у основания, хрипло выдыхая, не торопясь проводит ладонью по всей длине, подстраиваясь под ритм Дженсена. Мишу ведет от мысли, что член Дженса трется о его задницу, от ощущения гладкого скольжения, от его ритмичных толчков, от того, что Джаред смотрит сейчас, как Дженсен почти трахает его. Рука сама тянется к члену, Миша размазывает выступившую смазку пальцами, двигается в одном ритме с Джеями, прислушивается к непривычным ощущениям. Они нарастают, будоражат, рвут на части, скользящих движений Эклза нестерпимо мало, ему нужно больше… - Джееенс… - Он всхлипывает, подаваясь бедрами навстречу, выгибая спину, оглядывается через плечо. Он дышит рывками, жадно глотая воздух, губы приоткрыты, на щеках проступает лихорадочный румянец, волосы взмокли, растрепались и в беспорядке упали на лоб, напряженные мышцы спины блестят от пота. Дженсен ловит его безумный взгляд, без слов читая в нем Мишины желания. От этого едва не сносит крышу, он, зажмурив глаза, пережимает член у основания, прекращая двигаться, и отрицательно качает головой. - Миша, нет… Коллинз замирает, слышно только его отрывистое дыхание. Дженсен открывает глаза и натыкается на Мишин взгляд в упор. В нем столько решимости, страсти, отчаянного желания и это кружит голову, словно смотришь с края обрыва в бездну. И эта бездна, глубокая и темная, сейчас в глазах Миши. Эклз содрогается всем телом и спешит отвести взгляд, пока его не затянуло. - Ты не понимаешь, о чем просишь, Миш… - Понимаю… – Голос Миши срывается, он обхватывает ладонью ствол Дженса, направляя головку, протяжно стонет, вжимаясь в нее входом, дрожит от нетерпения. - Господи, Миша! Стой… - Дженсен хрипит, закусывает губу, изо всех сил стараясь держать себя в руках. – Не так… Ты не готов… - Он пытается разжать пальцы Миши. - Остановись… - Я хочу… - Твою мать, Миша… - В глазах темнеет, Дженсен пытается податься назад, но стена за спиной не позволяет. – Миш, нет! – Он делает отчаянный рывок, сползает немного ниже, уходя от опасной ситуации, с облегчением чувствуя, что член больше не упирается в Мишу и сквозь шум в ушах слышит его протестующий вскрик. Дженсен сжимает его бедра, дергает на себя, плотно вдавливая ягодицами в пах, не позволяя вывернуться, наваливается на спину, плотно обхватывая руками, пресекая попытки податься назад. - Джаред, помоги… Дженсен отталкивается от стены, выпрямляется, не выпуская Коллинза из крепких объятий, притягивает его за плечи, прижимает к груди, давая знак Джареду встать перед Мишей. И вот Коллинз снова зажат между ними, стиснут двумя мощными телами, без возможности шевельнуться. Джаред слегка отклоняется от Миши назад, плотно обхватывая оба их члена, задавая просто убийственный темп. Миша не может противостоять такому напору, он жмурится, выгибается дугой, откидываясь назад, руки Дженсена скользят по его груди, ласкают напрягшиеся соски, сдавливают их, оттягивают, заставляя Мишу вздрагивать и кусать губы. Дженсен видит, как пальцы Джареда сжимают оба ствола, как скользят в кулаке две головки, плотно прижатые друг к другу, как они блестят от смазки. Дженс ведет ладонями вниз по животу Коллинза, его пальцы перебирают темные волосы у него в паху, проскальзывают дальше, касаясь живота Джареда, очерчивают кубики пресса, царапают короткими ногтями, возвращаются обратно и обхватывают основания их членов. Падалеки стонет, запрокидывая голову, и сбивается с ритма, когда рука Дженсена накрывает его ладонь, сплетается пальцами, скользит, лаская оба ствола. Миша распластан по груди Эклза, дыхание с хрипом вырывается между стиснутыми зубами. Дженс понимает, что все трое уже на пределе. Дженсена разрывает от ощущений – от того, как скользят в ладони два чужих члена; как его пальцы соперничают с пальцами Джареда, стремясь обхватить плотнее; как его собственный член, зажатый между ягодиц Коллинза, жарко пульсирует, наливается все нарастающим напряжением; как перед закрытыми веками вспыхивают огненные точки; как жар внутри становится нестерпимым, скручиваясь болезненным спазмом, оповещая о скорой разрядке. - О, Боже… Дженсен со стоном притирается сзади, начинает ритмично толкаться, чувствует, как Миша переносит вес тела на Джареда, обхватив его рукой за шею и, подхватывая движения Дженса, подмахивает ему навстречу. Дженсен наращивает темп, с усилием толкаясь между ягодиц Миши, наваливается ему на спину, вжавшись лбом между лопаток, впечатывает его в Джареда. И вдруг, неожиданно, Миша подается назад, прогибаясь в пояснице, так идеально подставляясь входом к головке Дженса, что она мягко вдавливается в расслабленное отверстие, входя полностью. Миша вскрикивает и замирает, вцепившись в плечи Джареда, когда тело простреливает резкой болью. Дженсен рычит, судорожно сжимая пальцы на бедрах Коллинза, чувствуя, что от жаркой тесноты теряет контроль, что непреодолимо хочет втиснуться глубже, войти на всю длину, до основания, натянуть Мишу на свой член и вбиваться в бешенном ритме, пока не выплеснет это напряжении, содрогаясь всем телом. Хочет оставаться внутри, пока член не начнет опадать, а потом медленно выскользнуть и, разведя в стороны Мишины ягодицы, смотреть, как пульсирует припухший вход, а из растянутой дырки вытекает его сперма… Мишин всхлип врывается в сознание резко, как пощечина, мгновенно отрезвляя. Дженсен хватает воздух ртом, прогоняя из головы яркие картинки, концентрируясь на своих пальцах, побелевших от того, как он вдавливает их в кожу Коллинза, на том, как Мишу трясет под его ладонями, на широко распахнутых, испуганных глазах Падалеки, смотрящих на него поверх Мишиного плеча. Дженсена начинает отпускать. Он ослабляет хватку и очень медленно, бережно выходит, переводя дыхание. - Миша, блядь, ты что творишь? – Дженсена пошатывает, он отступает на шаг назад, чувствуя поднимающуюся внутри волну злости. – Я же мог порвать тебя! – От одной только мысли об этом комок страха подкатывает к горлу, и он срывается на крик. - Ты о чем вообще думал??? Миша вздрагивает, как от удара, втягивая голову в плечи, и Дженсен понимает, что перегнул палку. До этого он никогда не позволял себе повышать голос на Мишу. - Я не думал… - Голос Миши еле слышен, похоже, он сам не на шутку испугался. – Я просто… только хотел… - Он осекается, опуская голову еще ниже, и Джаред мягко притягивает его к себе, обхватывая руками, словно защищая от гнева Дженсена. Коллинз все так же стоит к нему спиной и Дженс не видит его лица, но зато видит лицо Падалеки. Тот одаривает Эклза таким уничтожающим взглядом, что ему становится совсем уж не по себе. Вся злость моментально улетучивается, оставляя после себя противно ноющее чувство пустоты. - Миш… – Он не знает, как загладить свою вину и осторожно касается Мишиного плеча. – Очень больно? Коллинз отрицательно мотает головой. Дженсен неловко переступает с ноги на ногу и придвигается ближе. - Прости меня, Миш… Падалеки, глядя на это топтание, мученически закатывает глаза. - Да, Бога ради!… - Он решительно отлепляет от себя Мишу и, развернув его за плечи, подталкивает прямо к Дженсену. – Вот уж точно – ёж, птица гордая, пока не пнёшь, не полетит… - Миш, прости, я такой придурок… - Дженс порывисто обнимает его, притягивает к себе, прижимаясь к виску губами, и торопливо шепчет, словно боится, что его могут оттолкнуть в любой момент. – В следующий раз, мы непременно подготовимся, запасемся смазкой, и не будем пренебрегать растяжкой… - Оу… - Миша слегка отодвигается от него. Дженс совсем не паникует-не паникует-не паникует… И вовсе не из-за этого его взгляд сейчас, как у кота из «Шрэка». - Что? - Да нет, ничего. – Миша с отстраненным видом пожимает плечами и быстро натягивает на себя первые попавшиеся джинсы с футболкой. - Звучит, как план. – Тон Миши непривычно холоден. - Значит, ты уже решил, что будет следующий раз? Дженсену кажется, что его ударили под дых. Он смотрит в удаляющуюся спину Миши, пока тот идет к двери, поворачивает ключ и, не оглядываясь, выходит. Эклз стоит посреди комнаты, расстроенный, сникший, потерянно глядя ему вслед, когда дверь снова приоткрывается, и в нее просовывается взъерошенная Мишина голова с сияющим выражением одержанной победы на лице и хитрющим прищуром глаз. - Обещаешь? – Миша абсолютно счастливо улыбается, подмигивает, и тут же прячется, оставив охреневшего Дженсена хлопать ресницами, переваривая сказанное. Джаред переводит взгляд с двери на Эклза и ничего не может поделать с дурацкой улыбкой, расползающейся на пол лица. - Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как пошатнется уверенность Дженсена Эклза в собственной сексуальной неотразимости! - Глядя на друга, Падалеки сначала пытается сдержать смех, нет, правда, пытается, и у него это даже получается... секунд двадцать… Но это сильнее его и, собирая свои вещи с пола, он уже ржет в открытую. Эклз, прищурившись, сосредоточенно покусывает нижнюю губу, и Падалеки чувствует, что Дженсен уже несколько раз пожалел о том, что отговорил Джареда напихать в Мишины эклеры зубной пасты, насыпать соль в сахарницу и осуществить еще множество мелких пакостей, которые тот планировал. Спустя несколько минут, когда они уже полностью одеты, наспех привели себя в порядок, и уже собираются выйти из костюмерной, Дженсен все же нарушает молчание. - Джа, дружище, скажи мне, - растягивая слова произносит Дженс, приобнимая его за плечи, - ты же не все сливки израсходовал на Мишу в прошлый раз? - Нет, там еще больше пол баллона точно должно остаться. - В глазах Джареда мелькает непонимание, но коварно закушенная губа Эклза и его коронное, многозначительное поигрывание бровями не оставляют сомнений в его намерениях. - Ты… - Да. - Нееет! - О, да! - Дженсен, нет! Ты не можешь! - Поверь мне, еще как могу. - Но второй раз за день получить тарелку сливок в лицо… Тебе не кажется, что это слишком? - Что-то мне подсказывает, что, в конце концов, Миша останется доволен! Джаред хмыкает - нетрудно догадаться, что сливки для Дженса - лишь предлог, чтобы утащить Коллинза со съемочной площадки и завершить начатое. От мысли об этом в паху все снова начинает твердеть, и Джаред смущенно отворачивается, когда в памяти всплывают недавние события, а воображение яркими красками дорисовывает картину того, чем Дженсен с Мишей займутся, когда смогут, наконец, уединиться. Падалеки шумно сглатывает, очевидно, отвлекая Эклза от предвкушения его маленькой мести Коллинзу, и тот переводит внимание на него. Джаред бормочет что-то про сливки, про свой трейлер, про то, что нужно за ними сходить, когда Дженсен прерывает его невнятный монолог. - Ты участвуешь? Джаред замирает на месте и, кажется, прекращает дышать. Он недоверчиво вскидывает глаза на Дженса, и чувствует, как под его взглядом щеки заливает краска. Эклз смотрит прямо на него, он выглядит абсолютно серьезным, но Падалеки слишком давно его уже знает, чтобы не заметить едва заметные, озорные лучики морщинок в уголках глаз. Джаред вдруг понимает, что имеют в виду, когда говорят, «в глазах пляшут черти». И вот тут уж Падалеки абсолютно уверен, что Дженсен сейчас спрашивает его совсем не о взбитых сливках…