Классика. Ад

      В черной пустоте вилась хорошо протоптанная широкая дорога, выложенная камнем. По ней прошло такое количество ног, что камни стирались всего за пару дней, и ругающиеся черти, ремонтирующие дорогу, ругались истинно по-чертовски и задерживали своим ремонтом очередь без начала и конца.       Представьте себе маленький хлипкий заборчик с приделанной к нему калиткой, которая грозила развалиться от каждого прикосновения, – это были врата в Ад. На заборе были разные надписи: «Тут был господин N.N», «Сатана – казел», «Осторожно! Злой кот!» и разные другие интересности. У входа в Ад сидел ничем не примечательный демон. Козлиное выражение лица, облезшие крылья, злые от постоянной работы глаза, поставленный голос, которым он обожал кричать: «Прием окончен! У нас обед!» - и с хлопком закрывал заветную дверку прямо перед входом в Ад. Но давайте рассмотрим пришедшую к калиточке очередь, среди нее было много разнообразных личностей, которые уже стали достопримечательными.       Первым в очереди стоял странного вида господин с отсутствующим равнодушным выражением лица. Его глаза спокойно смотрели на демона, на заборчик, вообще на все. Таков был Печорин. Он был еще молод, хорошо одет, явно благородных кровей. Второй в очереди мучеников стояла старуха, нервно теребившая ветхое платье. Видимо, не забыла еще свою историю с рыбкой… За ней стоял мужчина неопределенного возраста – у него были темные длинные волосы, белоснежное лицо и черные глаза, с презрением смотревшие на других. Роскошная вышивка его одежд блестела даже без света. То был частый гость Ада – сам Влад Дракула явился. За ним примерно такого же вида стояла панночка в белом платье и с венком на голове. Следом причитал молодой человек в костюмчике, сминая в руках длинный список, свешивающийся до самых его ног. Чичиков озирался по сторонам, боясь, что вот-вот его настигнет божья кара. А позади всего театра ругались две женщины весьма грозного вида, крича так, что от каждого визга даже привычный к шуму демон закатывал глаза. То Кабаниха и барыня – виновница смерти бедняжки Муму - выясняли свои отношения на повышенных тонах.        К столику, обитому зеленым, то есть покрытому толстым слоем сажи, подошел Печорин. «Печорин! У тебя тут несколько смертных грехов – и уныние, и лень, и все на свете…» «Мне все равно. Я привык к тому, что меня все отвергают, с детства. Никто меня в Раю не ждет, и никогда не ждал. Раньше я был совершенно другим человеком, но меня искалечили, я потерял душу…» «Итак, запишем… - заскрипел подранным пером демон. Пройти лечение психиатра не желаете?» «Что?» - удивленно произнес Печорин. «Курс обиженного миром романтика, я имел в виду. И бесплатные очки. Розового цвета! У вас же разные глаза!» «Откуда вам это известно?» - нахмурился обиженный всем миром господин. «У нас на каждого есть папочка – хитро улыбнулся демон, обнажив острые, местами подгнившие зубки. Вот вам талон на беседу у одного философа, как же его зовут… Неважно. И очки – бинокуляры. Такие наши мастера изобрели совсем недавно… Стой, куда пошел?!» Почти скрывшийся за калиточкой Печорин обернулся. Демон ему крикнул и кинул книгу: «Вот тебе литература, почитай на досуге – «Горе от ума» называется. Похоже, что у вас была похожая проблема…» Печорин поклонился и ушел за калиточку, так же непринужденно идя по вымощенной дороге.       «Ну что, бабка, доигралась с золотой рыбкой?» - сурово сказал демон подошедшей бабке. «Я, милок…» «Что, милок? Я не милок, это в Раю, ангелы, тьфу на них – черт дернул хвостом с пыльной кисточкой – ангелы милки, с которыми твой дед общается. Ты зачем рыбку–то рассердила?» «Я…» «Вот забавно получается – она хотела стать владычицей морскою, корыта ей мало. А на чью милость мне цунами списать? Ты знаешь, СКОЛЬКО мне теперь лишней документации заполнять?!» Демон перешел на возвышенные тона. Бедная бабка расплакалась. «Не надо мне тут слезы лить – видали и не такое. Вот тебе записка к врачу, ему плачься. Будешь стирать нашу форму – эта вечная сажа и пыль уже в кости въелась!» – черт снова плюнул, но промахнулся и попал не на горящую землю, а на листы бумаги – они сразу же загорелись. «Проклятие! Все, иди с глаз моих долой, не хочу тебя видеть!» - демон потушил костерок и отпихнул ее в сторону калитки, сетуя на свою угольную хламиду-монаду, через которые то и дело проглядывали не прощенные Господом грехи.       «Следующий!» - командным голосом сказал падший ангел, но когда увидел Дракулу, тут же сник и впал в древнерусскую тоску. «Что на этот раз? Какие ангелы тебя сюда принесли?... Ну уж точно не черти, ты нам так осточертел со своим проклятым договором, что я каждый раз, ангелы его возьми, когда тебя оформляю, хочу написать заявление об увольнении!»       Вдруг с неба раздалось мелодичное хоровое пение высоким тенором: «Нам он не ну-ужен!» Демон посмотрел наверх, впал в еще более глубокую древнерусскую тоску и, обмакнув свое выпавшее перо в сажный раствор, принялся заполнять очередной документ на имя сатаны. «Причина смерти?» - хмуро спросил демон. Дракула без лишних слов распахнул свой роскошный плащ и показал торчащий из груди осиновый кол. «Кто?» - спросил демон. Дракула хмыкнул и демон понял, что инквизиция в теме. «Кольчугу надеть ума не хватило? Или кевлара прикупить? Ах, простите, его же еще не изобрели…» - поправил себя падший ангел. Красавец расписался под готичным почерком демона и отправился восвояси в нелегких думах, как же ему раздобыть «кевлар», что это за вещь такая и что с ним делать. И на крайний случай, выискивая кандидатуру среди алхимиков на роль изобретателя этого невиданного ранее чудо-материала, который даже от осиновых кольев может защитить.       Панночка продвинулась вперед и томным взглядом посмотрела на демона. Он на нее воззрился взглядом прожженного адским пламенем пройдохи и, подложив под щеку когтистую руку, спросил: «Что тебе надо, красавица?». Мертвая красавица ответила замогильным голосом: «А где у вас тут прием в адские секретарши? Устала я по степям летать на метле, я к вам в отпуск приехала, где адский Куршевель?» Глаза демона масляно заблестели. «Вы знаете, сударыня, прямо за вратами есть милейшая печурка, ее утром топили, она еще тепленькая. Хотите, я вам уголька подкину?» Ведьмочка смущенно заулыбалась и спросила: «А с гробиком мы туда поместимся? А то ведь на голых кирпичах жестковато, отдыхать-то. Курорт все же…» Демон ответил: «Все, все вам будет – и уголек, и печурка, и гробик… я к вам даже истопника приставлю! Эй, ты!» – крикнул он стоявшему в очереди молодцу. Тотчас выбежал из толпы мужчина в белых рейтузах с большим кремниевым пистолетом. «Вот твоя задача – чтобы дамочке тепло было, уютно… а пистолетик-то придется на лопатку поменять, и пошустрей, следуй за этой дамочкой. Там течет речушка на краю Ада, Черная, у ее берега стоит печурка. Вот туда и иди. Уголька тебе на ближайшую тысячу лет хватит, так что обеспечь панночке теплый отдых, как у вас в Куршавеле». Дантес учтиво поклонился. Демон продолжил, обращаясь к панночке: «А вот вам истопник куршевелевский, настоящий француз!» Парочка проследовала за врата.       К столу подошел насмерть перепуганный Чичиков. «О, повелитель мертвых душ! Ты смотри, с таким прозвищем недолго и от сатаны по ушам получить…» - демон явно упивался испугом бедняжки Чичикова. «Не бойся ты меня, не съем! Давай, подходи ближе, мы с тобой заполним несколько документиков…» Густую тьму прорезал яркий луч света. Он упал прямо на черные от сажи и копоти руки демона, и тот сразу их отдернул и заслонил ими глаза от яркого света. Откуда-то с необозримой вышины летело что-то белое. По мере приближения стало ясно, что это огромное белое перо, с привязанным к нему исписанным пергаментом.       Демон с остекленевшими глазами взял в руки это перо с таким видом, будто не перо взял, а какую-то невообразимую гадость, и отвязал от него пергамент. По пергаменту цвета январского снега бежали золотые буквы. От их прочтения древнерусская тоска у демона достигла наивысшей точки. У Чичикова выросли белоснежные крылья, он засветился и понял, что надо бежать, то есть лететь, и тут же, как большой толстый голубь, взлетел ввысь и исчез. «Его амнистировали – Гоголь третий том дописал» - ответил демон разбушевавшейся толпе.       Но толпа продолжала неистовствовать. Она то и дело норовила перевернуть регистрационный стол вместе с демоном.       Вдруг кто-то из толпы показал пальцем на забор. Все сразу же посмотрели туда и прекратили шуметь. По забору шел огромный черный кот. Он осторожно балансировал лапами на заборе, но поскользнулся, не рассчитал вес и упал в пыль, приземлившись демону на стол. Как ни в чем не бывало, кот вылизался, огляделся и выдал басом: «Что вы расшумелись? Спать не даете!» «Товарищ Бегемот, вы нас извините – начал оправдываться демон - тут Чичикова амнистировали, и некоторые товарищи-с расшумелись…» «М-р? Вот как? Пусть не шумят, я пригляжу за тем, как вы дела ведете. Сатана требует отчет о проделанной работе». Огненно-красные глаза демона потухли, а крылья обвисли при слове «Отчет». Его лицо приняло лик мученика с иконы, и демон стал еще больше похож на своих собратьев-ангелов. «А это что еще за бумажка?» - Бегемот взял в лапы белую бумажку, лежащую возле ангельского пера и стал ее читать. Усы при чтении то и дело подрагивали, а в конце он громко мяукнул: «Ну и что же ты расселся? У тебя много работы! Вот, тут же ясно написано! Чацкий в своей книге подробно все пороки описал, да с фамилиями!» «И что мне самому лететь за ними? Или остальных чертей можно к работе привлечь?» - спросил демон. «Конечно, мы можем сами наведаться туда, если его Темнейшество соизволит в этот раз провести бал в Москве…»        Беседу двух приспешников сатаны прервали. К столу через толпу прорвались две женщины пожилого возраста и стали всячески упрекать и кота, и демона. Им обоим влетело и с обоих шерсть полетела. Что поделать, никак не хотели дамочки в Ад отправляться!...       Хлипенькая калиточка скрипнула, из нее вышел мужичок неприглядного вида, в стареньком заплатанном халате, в домашних порванных тапочках и с угрюмым выражением на лице. Демон и кот тотчас встали по струнке, и сатана, а это был именно он, недовольно повел речь: «Вы что тут творите?». Сатана подошел к толпе и начал разбор полетов с двух бабок. «Одна собачку утопила, вторая жить людям не давала. Демон, пиши – барыню назначить кормилицей Цербера, Кабаниху… а ну эту сварливую бабу, не хочу с ней связываться. Пусть вдвоем с тобой вновь прибывших записывает». Мужичок пошел дальше, шаркая туфлями. Возле трех личностей он остановился, пригляделся и сказал им: «Штирлиц, свободен, все равно выкрутишься, передай Мюллеру от Дьявола привет, скоро увидимся. Ходжа Насреддин… Премного наслышан о тебе, Джафар все попрекал тебя, что ты его сумку отнял, но про то, что ты его утопил – ни слова не сказал. Агабек никак про озеро и ишака забыть не может. Да и не нужен мне в Аду возмутитель спокойствия, я и так себя эмиром Бухарским чувствую, говоря с тобой. Оба свободны!» Две души поклонились в ответ и ушли, одна из них напевала: «…И скажу, не совру – никогда я не умру…». Сатана подошел к усатому франту, нашептал ему что-то про стулья и про то, что он тоже ему не нужен. Остап Бендер поклонился и ушел своей дорогой. Очередь заметно поредела. «Ты все записал?» - спросил Воланд у запыхавшегося строчащего демона. Тот кивнул в ответ. «Милейший, тут делов-то меньше, чем на минуту! В следующую смену тебе второй печальный товарищ, дух изгнанья поможет. Тому надоело скитаться по свету, потом его какая-то девица бросила, и он согласился на адские условия работы со скуки. Объяснишь что к чему». Дьявол только собирался уйти, как демон его спросил: «Ваше Темнейшество, а что с Онегиным, Ленским и остальными делать прикажете? Это же ангельское самоуправство!» «Пусть живут» - устало ответил Воланд и ушел досыпать. Кот Бегемот поплелся следом за ним и захлопнул за собой калитку.       …Демон вытер лоб рукой, поставил на стол табличку «Прием окончен» и раскрыл крылья, укутавшись в них, как в одеяло. В багрово-черной дали он увидел слабо светящийся силуэт. К демону подошел товарищ по несчастью и начал жаловаться на ангелов, на Тамару, вообще на весь свет. Падший ангел секретарь оценил размер его рогов, понял, кто эти рога ему наставил, и выставил на стол припрятанную бутылку коньяка , увидев, что она наполовину пуста. «Вот чертовы ангелы, выдули полбутылки! В следующий раз буду взятки чистым спиртом брать». Но медицинского спирта в ближайшие лет сто ему так и не довелось увидеть, ибо Базаров жил и радовался, а спирт употребляли Онегин и Ленский. Он помогал им скрашивать нелегкое пребывание в трехлетней ссылке.

***

      Где-то среди облаков блаженствовал святой ангел, свесившись с пушистого ложа и глядя на Преисподнюю. Каждый день в свободное время он наслаждался зрелищем, видя, как черти носятся туда-сюда, разбираясь с грешниками, как они чинят дороги, как сатана устраивает всем житье, но больше всего он любил пускать перья на регистрационный стол. Когда демон поднимал голову и смотрел прямо на ангела, тот ему вовсю махал рукой, но видимо, демон его не видел, потому что сколь не вглядывался в необозримую высь, он только еще больше закатывал глаза и впадал в древнерусскую печаль.