Волосы.

Он поднимает голову и не может разглядеть небо за множеством широких листьев, образующих густые кроны исполинских деревьев. Из редких щелей в листве падают крупные пучки света, но здесь, внизу, все равно царит мрак. Дин решается сделать первый шаг по влажной тропинке, выстланной ветками и мертвыми растениями. Воздух в этих джунглях свежий и приятный. Кажется, он сам течет в легкие. Кругом царит природная тишина, сотканная из отдаленных птичьих трелей, шорохов, жужжания насекомых и хруста веток. Сверху свисает неподвижный дождь из зеленых лиан. Их так много, что Дину скоро приходится использовать обе руки, чтобы расчищать себе путь между ними. Дин смотрит по сторонам, а когда поворачивается вперед, то видит, что с лианами что-то не так. Дин протягивает руку, мнет между пальцами одну из почерневших рыхлых лиан и понимает, что перед ним прядь волос. Прямые, чуть влажные черные волосы. Дин дергает за прядь, а потом поднимает голову, чтобы посмотреть, откуда она идет, но другой конец «лианы» теряется среди стволов и ветвей. Не отпуская одну прядь, Дин берет другую и подносит ее к лицу. Запах ни с чем не спутать: розмарин с кисловатым привкусом. Дин смеется, будто ожидал этого. Он качается, словно пьяный, сгребает в кулак несколько прядей, смачно вдыхает их интенсивный запах и чувствует, как сознание ускользает. Падая, Дин запрокидывает голову и видит, что зеленых листьев в кронах деревьев больше не осталось: только голые стволы и где-то далеко наверху – серое небо, всюду изрезанное паутиной черных волос… Эмброуз сделал глубокий вдох и потянулся к приблизительному месту расположения тумбочки. Нащупав выключатель, Дин нажал на него и сел, жмурясь от яркого света. Рестлер прокрутил в голове сон и пожал плечами. Сны всегда бывают странными, особенно у такого человека, как он. Даже приятно, что он не разучился видеть сны. С этим напряженным графиком выступлений и многими часами недосыпа Дин уже начал забывать, каково бродить по сновидениям. Сон для него превратился в короткую схему «заснуть – проснуться», из которой пункт «выспаться» уже давно исчез, не говоря уже об устойчивом ощущении, будто сон длился всего две секунды, а время с ночи до утра просто кто-то перематывал. Сейчас же у Дина было ощущение, будто в тех самых джунглях он провел как минимум полчаса. Спать пока больше не хотелось, и Дин решил принять душ. Странно было мыться среди ночи, но в голове набилось слишком много мыслей, которые хотелось смыть с себя. Только покинув комнату, Эмброуз заметил кое-что, чему сперва не придал значения. Он зашел в ванную и хорошенько высморкался, чтобы убедиться, что обоняние не подводит его. Когда он проснулся, джунгли и волосы исчезли, но запах последовал за ним в реальность. Теперь, наяву, Дин точно мог сказать, что это за запах. Так пахнут волосы Романа. Перед тем, как выйти из ванной, Эмброуз несколько раз глубоко вдохнул, чтобы точно почувствовать разницу между запахами в двух помещениях. Чемпион США осторожно открыл дверь и высунул голову из ванной. Выключив свет, он направился к кровати. Нет, это не могли быть галлюцинации. Запах был, и он присутствовал именно в спальне. Более того, чем ближе Дин подходил к своей кровати, тем острее чувствовался «запах Романа». Дин сел на кровать и потянулся к окну, чтобы его открыть. Не хватало еще начать сейчас думать о Романе. У него, кажется, никогда уже не получится просто «думать» о самоанце. Нет, в этом случае «думать» значит пережевывать все те мысли заново, значит тешить себя новыми надеждами, переходящими в фантазии, снова себя в чем-то убеждать и спорить с собой. К черту такое. Устроившись поудобнее в кровати, Эмброуз потянулся к выключателю на ночнике, но вдруг почувствовал, как что-то неприятно щекочет его ногу. Дин сбросил одеяло и провел рукой по ступне, зацепив что-то длинное, застрявшее между пальцев ноги. Мужчина поднес находку к свету и обнаружил два длинных черных волоска, свисавших с его ладони. Эмброуз поднес их к носу и совсем не удивился, когда узнал запах. Его занимало другое. В этот раз Щит расселили по индивидуальным номерам, да и в отель они приехали довольно поздно, поэтому ни Сет, ни Роман не заходили к Дину в комнату, а он не успел перед сном заглянуть к ним. Чем больше Дин думал, как к нему в кровать мог попасть этот волос, тем больше логичных вариантов ответа он находил. Псы справедливости всегда вместе: в раздевалке, в машине, за кулисами. Волосы Романа могли прицепиться к Дину где угодно, а заметить их он мог только сейчас. Но след до тошноты реалистичного сна никак не исчезал из сознания Эмброуза. Дин накрутил волоски себе на палец и рассматривал их. Он почти ощущал присутствие Романа в комнате. Дин не понаслышке знал, что волосы способны сохранять связь с их обладателем даже после того, как выпадут или будут сострижены... Он резко вскочил и присел на пол перед своим чемоданом. Эмброуз нашел внутренний кармашек и бережно убрал туда волоски. Поднялся, залез под одеяло и выключил свет. Нужно было срочно засыпать, чтобы переместиться в завтрашнее утро. Идея, которая возникла у Дина, могла показаться безумной даже для него, но Эмброуза это совершенно не волновало. В конце концов, никто не узнает о том, что он сделает. * * * Роман стоял перед большим зеркалом в раздевалке. Приподнимая волосы, он поворачивался то так, то сяк, чтобы увидеть в зеркале что-то у себя на спине. Наблюдавший за ним Дин никак не мог понять, что именно. – Всё, красивый, красивый, хватит вертеться. – Закатил глаза Сет, проходя мимо Рейнса в душевую. – Дин, глянь, пожалуйста, у меня сзади волосы не запутались? – Роман повернулся спиной к сидящему на скамье другу и приподнял копну черных волос, открывая Эмброузу доступ к затылку. Дин, не задумываясь, поднялся и подошел к Роману. Чемпион США немного наклонился вперед и присмотрелся. – Да, запутались немного у самых корней. – Диагностировал он. – Ясно. Можешь распутать? – Спросил Роман, поворачивая голову слегка вбок. – Я думал, ты не разрешаешь другим трогать свою шевелюру. – Саркастично заметил Дин. – Я прошу аккуратно распутать волосы, а не лапать их. – Серьезно отозвался Роман и наклонил голову вперед, позволяя волосам упасть на плечи. Дин осторожно отбросил мешающие верхние пряди, оставив только несколько самых нижних, и замер, не зная, что делать дальше. К нему лишь сейчас пришло осознание того, что происходит. Заторможенный разум наконец догнал реальность и незамедлительно среагировал. Затряслись колени, едва заметно ослабли руки, закружилась голова от слишком насыщенного запаха розмарина. Дин попробовал вдыхать меньше воздуха, но от этого стало только хуже. После минуты ступора Эмброуз взял себя в руки. Он принялся бережно брать по нескольку волосков и вытягивать их из клубка запутанных волос. Когда, наконец, основной клубок почти исчез, Эмброуз добрался до крошечного, но тугого узелка в самом низу затылка друга. Он сразу понял, что распутать такой будет трудно. Дин оглядел пустую раздевалку, решив, что это его шанс, пока Роман доверил ему свои волосы. И все же спешить не стоило. Дин хотел насладиться этим моментом близости с Рейнсом, раз уж тот имел наглость окончательно обрубить его надежды на что-либо большее, чем дружба. Медленно перебирая пальцами пряди, Эмброуз рассматривал их и думал, какая ему нравится больше. Какую стоит выбрать? Конечно, ему хотелось потолще – из жадности, но ссориться с другом Дин тоже не собирался, понимая, что отсутствие более тонкой пряди самоанец вряд ли заметит. Дин облизал пересохшие губы и еще раз дернул за злосчастный узелок у корней волос. Тот, наконец, поддался, и с помощью ногтей Эмброуз смог окончательно освободить десяток поломанных волосков. В этот момент дверь раздевалки хлопнула, закрывшись за только что вошедшими братьями Усо. Дин выругался про себя: он два дня ждал шанса остаться наедине с Романом и одновременно иметь доступ к его волосам, но кто-нибудь непременно должен был все испортить! А ведь Эмброуз не хотел ничего плохого. Ладно, сам виноват, что медлил. Ничего, ведь если такая возможность выпала один раз, она выпадет ещё. Убеждая себя в этом, Дин продолжал копошиться в волосах Романа: это успокаивало. Удивительно, что Рейнс до сих пор не издал ни звука, не поторопил Дина и ни в чем его не упрекнул. Все знают, как болезненно самый длинноволосый член Щита относится к тому, что кто-то трогает предмет его гордости – даже с его личного разрешения. Но всё-таки Дину не хотелось испытывать терпение Романа, поэтому последнее, что он сделал – ловко заплел все распутанные задние пряди в косичку. Странно, что Дин еще не разучился этого делать. Кажется, он расстался со своими длинными волосами слишком давно, чтобы помнить, как плести косы. – Всё! – отчитался Дин, отходя от товарища по команде. Роман осторожно ощупал результат работы Эмброуза. – Это что, косичка? – спокойно спросил он. – Да, так волосы больше не будут путаться. Убирай их в косичку и распускай перед выступлениями. – Посоветовал Дин. – Я и не знал. Спасибо! – Рейнс повернулся к другу и одарил того искренней улыбкой. Эмброуз кивнул, одновременно пытаясь безжалостно убить всех бабочек, что разом поднялись в воздух у него в животе. – Обращайся. – Стараясь не звучать двусмысленно, ответил он.