Пора забыть

Какая удивительная тишина. Мой кабинет в Управлении Полного Порядка, конечно, не совершенство, но сюда практически не долетают посторонние звуки. Безмолвие нарушает лишь едва слышный шорох перекладываемых самопишущих табличек под моими пальцами. Грешные ежегодные отчёты, в глубине души я проклинаю их на чём свет стоит, хотя внешне являю собой образец идеального спокойствия. Ха! Спокойствия, говорите? Мои милые коллеги, такое чувство, что вы совершенно не знаете меня. Хотя Джуффин - о, Джуффин знает обо мне больше всех, но даже он, могу поспорить, не догадывается, какие мысли занимают сейчас мою голову вместо бюрократических изысканий. Табличка - в одну сторону, табличка - в другую. Цифры, буквы - складные, как всегда, идеальные. Не придерёшься. А внутри - буря, от которой впору бросаться на стены, разбивая руки... Или на людей, а что, это даже лучше. Да, именно! Схватить подвернувшееся под руку человеческое существо и терзать, заставив биться от болезненного наслаждения, а потом разодрать на кусочки когтями и зубами, дав выход своей боли, которая жжёт изнутри, питаемая воспоминаниями. Негромкий стук в дверь. Отрываюсь от своего занятия, приглашаю нежданного посетителя войти. Моему взору предстаёт измученное, но по обыкновению ехидное лицо сэра Мелифаро. Этот в высшей степени несносный парень пришёл к нам на службу совсем недавно, а уже попал в трясину отчётности, что при его складе характера равносильно суровому наказанию, бедняга... Мальчик, знаешь, как часто мне хочется убить тебя? Хочется до нервного покалывания в животе, до дрожи в пальцах, которую никто никогда не увидит. Наблюдать, как красивая тёмно-алая кровь пропитывает яркие тряпки, которые ты считаешь одеждой, а симпатичное лицо и тело наконец-то застывают в очаровательной неподвижности... - Да, благодарю за информацию, сэр Мелифаро, я приму её к сведению. Мой юный коллега принёс мне кое-какие сведения, нуждающиеся во включении в отчёт, на что я церемонно киваю и вежливо выпроваживаю его из кабинета. Можно продолжить работу... и пытку воспоминаниями и мыслями, которые давно следовало бы уничтожить так же тщательно, как испепеляют врага мои Перчатки Смерти. Лицо, поразительно похожее на моё собственное. Спокойный, насмешливый и снисходительный взгляд сильного. Бархатный обволакивающий голос. Он всё ещё так ясно звучит в моей голове, словно наши диалоги на Безмолвной Речи происходили вчера, а не целую вечность назад. Вечность?... Вероятно, именно столько времени я больше не увижу и не услышу этого невероятного человека. Рука замирает над очередной табличкой, ещё чистой и белоснежной. Взор мой скользит по таким же белоснежным стенам, которые мне не суждено расколотить в пыль, погребя под ней и свою абсурдную работу, и свои чересчур живучие чувства. Разве безумие можно назвать чувством? Бывший Великий Магистр Ордена Водяной Вороны, гений недавно завершившейся эпохи, Лойсо Пондохва - моё безумие, моя одержимость и моя первая и пока единственная любовь. Мои внутренние часы подсказывают, что скоро рассвет. Надо же, снова задержался на службе, впрочем, я и не рассчитывал на лёгкость и массу свободного времени в Тайном Сыске. Начав работать на сэра Джуффина Халли - сначала Кеттарийского Охотника, потом Почтеннейшего Начальника - я знал, что теперь спектакль моей жизни будет разыгрываться по его сценарию. И всякий раз в моём отношении к нему благодарность и уважение борются с ненавистью и горечью. Ты же всё ведал обо мне , Кеттариец! И ты не мог не знать, не видеть, не чувствовать... Я влюбился тогда. В это восхитительное существо, с которым мне довелось встретиться по твоей милости. Прошлые связи не в счёт, воспылать физической страстью - это одно, но впервые испытать на своей шкуре то, что называется "полюбить по-настоящему" - совсем другое. И дело вовсе не в том, что Лойсо выглядел таким похожим на меня, нет. Я видел и его настоящего - несколько кратких секунд (или бесконечно долгих?...), но этого хватило, чтобы сойти с ума - на сей раз незаметно для окружающих. Откладываю в сторону аккуратную стопку табличек. Щелчком сбиваю с верхней едва заметную пылинку. Руки, освобождённые от работы, сжимаются в кулаки. Перчатки я не надел - зачем, если я уже сутки безвылазно сижу в Доме у Моста? - и ногти впиваются в ладони с такой силой, что выступает кровь. А вот его кровь попробовать мне не довелось. Как бы ни запугивал меня Чиффа, я почти уверен, что яд Лойсо не убил бы меня. И я бы обнял это изумительное создание с трепетом и страстью, обласкал с нежностью и алчностью, целовал бы с немым восторгом узкие обветренные губы, изящную шею, в какой-то миг ощущая, как горячая горько-сладкая кровь заливает рот, туманит разум, выкручивает нервы экстатической судорогой... Время останавливается в этот мёртвый предрассветный час, в глухом кабинете с кристально белыми стенами. Тишина давит на уши, хотя она не такая уж и полная - моё сердце колотится так, словно вознамерилось разбить непоколебимую оболочку своими ударами. Я делаю медленный вдох и закрываю глаза. "Влюблённый Безумный Рыбник" - до чего же смешно, умереть и не встать! А уж "влюблённый в Лойсо Пондохву" - тем более! И даже если заменить Безумного Рыбника сэром Лонли-Локли, это ничего не меняет. Смешно и жалко. Всё так же медленно выдыхаю, открываю глаза, усилием воли расслабляю сжатые пальцы. Отрешённый взгляд следит за рубиновыми каплями, которые катятся по ладоням, падают на безукоризненно чистую столешницу, и этот едва различимый звук кажется громом, сотрясающим нутро до самой глубины. Глаза застилает вязкое марево, с пронзительной чёткостью вырисовывается очередной осколок-воспоминание. Выжженная долина, ослепительное небо, раскалённый воздух. Мучительно. Я с трудом поднимаю веки, не в силах даже сдвинуться с места, исключительно из жажды понять, что произошло, хотя я и так уже осознавал суть - Джуффин заманил своего давнего врага в искусную ловушку, каким-то образом воспользовавшись мной. Сердце пронзает страх. "Что с Лойсо?!" С трудом поворачиваю голову... и задыхаюсь, но не от здешнего ядовитого ветра. Не близко и не далеко - через небольшую бесконечность сухой потрескавшейся земли от меня - сплелись в недвусмысленном объятии два обнажённых человеческих тела. Лойсо - а это точно он, настоящий, не похожий ни на кого, и сумасшедше красивый - выгибается на жёсткой траве, мотает головой, порывисто подаётся навстречу Чиффе, который навис над ним, вглядываясь в глаза, придерживая под колени и яростно вбиваясь в тело, с жадностью принимающее грубые ласки. Очевидно, эти двое временно забыли о моём существовании, не замечая ничего вокруг, но я прекрасно вижу всё: раскрасневшееся лицо Лойсо, его ладони на плечах Джуффина, касания кожи к коже... и бесконечное обожание во взгляде Великого Магистра, обращённом на Кеттарийского Охотника. И я умираю. Незнакомая боль в груди пожирает меня заживо, я кусаю губы, чтобы не закричать, крепко зажмуриваю глаза, чтобы не видеть, и позволяю тёмной волне небытия поглотить меня, чтобы не чувствовать. Решительно стираю рукой алые пятна со стола, наблюдаю, как ладони тут же становятся абсолютно чистыми, а глубокие царапины затягиваются. Жаль, что ни один знахарь не нашёл ещё способа столь же быстро исцелить и очистить душу. Встаю, легко подхватываю обе стопки табличек и направляюсь в кабинет Джуффина. Шеф всё ещё сидит там, устало улыбается, благодаря меня за работу, и моё сердце наполняется сочувствием и теплом. Но сразу перед глазами встаёт моя недостижимая мечта, покорившаяся чужим рукам... - Хорошей ночи, сэр. Если я понадоблюсь - вызывайте в любое время, - слегка киваю и покидаю залитый светом кабинет, а затем и тёмное пустое Управление. На улице тихо и безлюдно. Некому заметить, как под моим взглядом осыпались каменной крошкой несколько булыжников у края мостовой, слетевшая с пальцев молния выжгла полоску травы у дома напротив, а одинокая, чудом прорвавшаяся наружу слеза испарилась прежде, чем соскользнула со щеки. Оно и к лучшему. Ведь пора уже забыть. Давно пора...