Часть 6
25 апреля 2012 г., 00:39
И опять замелькала мозаика воспоминаний: запах сердечных капель в гостиной; тяжелая поступь отца; хлесткий удар его ладони по лицу, от которого у Николки голова дернулась, словно у тряпичной куклы, и пошла носом кровь; яростный Сашин вскрик ("Не смейте!")...
Потом, когда он лежал в слезах у себя в комнате, до него как сквозь туман долетали снизу возбужденные голоса: "Секунданты...Сатисфакция...С десяти шагов..."
И Николка покрывался холодным потом, представляя, как Сашка медленно падает, а на его белой рубашке расплывается всё шире и шире алое пятно, и стискивал зубы, чтобы не завыть в голос от накатывающего отчаяния...
Как у Николки хватило духу и решимости на следующий день пробраться к месту дуэли, он и сам не знал... Укрывшись в зарослях рябины, он видел, как взлетел платок в руке одного из секундантов, Лисницкого, а затем почти одновременно раздались два выстрела. Его отец повалился навзничь, а Саша остался стоять с еще дымящимся пистолетом.
Вслед за этим откуда-то появились два всадника.
- Господин подпоручик, поступило донесение, что вы собираетесь совершить покушение на жизнь господина Дельвига, - произнес один из них, в форме жандармского ротмистра. - Как вижу, вы преуспели... Потрудитесь следовать за мной, я вынужден арестовать вас.
Но Саша, побледневший и словно окаменевший, остался безучастно стоять, будто не слышал обращенных к нему слов, а когда ротмистр попытался взять его за плечо, лицо его разом переменилось, сделавшись совершенно неузнаваемым, и он, выхватив из ножен саблю, кинулся на жандармского. Подоспевшие солдаты из арестантской команды скрутили его и, связав, бросили в возок. "На каторге сгною, с-с-собака!" - шипел сквозь зубы ротмистр, зажимая кровоточащий разрез на предплечье...
Когда странное оцепенение, охватившее Николку и не дававшее ему сдвинуться с места, прошло, арестантский возок был уже далеко, у самого поворота.
Николка бросился вслед, но пробежал совсем немного - ноги опять перестали слушаться, и он, задыхаясь и глотая слезы, упал на колени в дорожную пыль...
"Знаю, поэт из меня дрянной, да вот сочинилось вдруг...
Пускай все сон, пускай любовь игра,
Но что тебе мои порывы и объятья?..
На том и этом свете буду вспоминать я,
Как упоительны в России вечера...
Николка, ангел мой...Прости меня, любимый. Те дни, что провели мы с тобою, я вспоминаю как величайшее счастье...
Только воспоминание о тебе, о твоей улыбке, удерживает меня от того, чтобы разом оборвать постылую жизнь. Да и жизнь ли это?.."
Судорожно сжав в руках письмо, Николка снова и снова перечитывал его до тех пор, пока строчки не начали расплываться. Тогда он прикрыл глаза, чувствуя, как по щекам стекают горячие капли.
Вчера вечером его вызвали в приемную. С удивлением и радостью Николка узнал в своем нежданном посетителе Сашиного друга Лисницкого, который сказал, вытащив из-за пазухи серый конверт:
- Николай, он прислал это для вас лично...
В кабинете географии Николка с трудом нашел на растянутой по стене огромной карте маленькую точку с названием "Тюмень". Где-то там был Саша.
Спустя три дня, с успехом выдержав последний выпускной экзамен, Николка покинул Москву.
Сидя в купе Восточного экспресса с зажатым в ладони Сашиным письмом, он смотрел в окно, и улыбка не сходила с его лица. Поезд увозил его в Сибирь.