Сон Агаты

Ещё, ещё. Быстрее. Ты без сил уронила голову на подушку, а он упал рядом на смятые простыни кровати гостиничного номера (не лучшей гостиницы твоего города, но сегодня это было лучшее, что он мог тебе предложить, хотя ты ожидала большего), что-то быстро шепнул тебе на ухо своими плавно очерченными, мягкими, слегка припухшими от бесконечных страстных поцелуев губами, и уснул. В какой-то момент ты поняла, что такие, как ОН, отнюдь не "мечта поЭта", а великая роскошь для такой девушки, как ты. Ты не смогла уснуть сразу. С трудом, очень неохотно, ты понимала, что это ваша первая и последняя встреча, но как-то странно спокойно относилась к этой мысли. Ты чувствовала его насквозь. Ты все знала: пока он сам не захочет остановиться, совершать активные действия бесполезно; они только отдалят его. В этой ситуации ты безоружна. Номер был двухместный, поэтому рядом, на соседней кровати "спал" его младший брат. Или делал вид, что спал. Тебе упорно казалось, что он все слышал. Наплевать! Все равно это их гастроли, они приехали на два дня, и уже, скорее всего, даже сейчас, ты видишь его в последний раз так близко. Ваша красота - подлая судьба, вас ещё погубит навсегда. Обоих. Ты повернула голову и посмотрела на его вьющиеся крупными волнами русые волосы, растрепавшиеся от бешеного темпа, заданного им же. Длинные темные ресницы сомкнулись и иногда подрагивали. "...Беспокойный..., - подумала ты, - До свиданья, милый!". Влюбленность уже почти сдала свои позиции. *** Снежными развалинами наступила зима, приближался Новый Год... Мы смертельно ранены. Истерика... В центре сумрачного города ты отыскала старое строение, архитектурный памятник XIX века. Здесь давным-давно никто не обитал, кроме призраков твоих мыслей, твоего недавнего прошлого. Я тебя люблю за то, что я люблю тебя, я тебя люблю за то, что ты не любишь меня. Холод сквозь весь сон. Ты была здесь уже несколько раз, поднималась по ненадежной, задушенной временем лестнице, садилась между колонн (это все, что осталось от некогда живописной стены) и наблюдала с мрачной тоской небо. Каждый раз, когда ты появлялась здесь, ты несознательно рисковала жизнью, ведь здание было готово рухнуть каждую секунду, подмяв тебя под себя. Тебе так хотелось умереть, но тебе хотелось умереть СЛУЧАЙНО. Тогда ты ещё не знала, что бываешь здесь не одна, хотя чувствовала какие-то непонятные изменения в организме. Только одна мысль: любишь или нет? Так хочется, чтобы "да", но обстоятельства играют на "НЕТ". Я же своей рукою сердце твоё прикрою, можешь лететь и не бояться больше ничего. Ты подошла к самому краю второго этажа и села на корточки, подперев лицо ладонями. Ты перестала ощущать под ногами землю. Ты опустила глаза вниз и в какой-то момент поняла: ты паришь как минимум в метре от земли. Не закрывай глаза. Ты в самом деле умеешь летать. Аусвайс на небо. Ты будешь приходить сюда для того, чтобы полетать, ведь здесь никто не увидит немного крови, немного любви. И ни одной попытки встретиться или созвониться ни с твоей стороны, ни, тем более, с его... *** Ты стояла в переходе метрополитена. За углом прятались турникеты. Ты была в пестрой темной бандане, черной лаковой куртке, черных кожаных брюках и "злых" черных мужских сапогах. Ты совсем сошла с ума. Ты перестала появляться в полуразрушенном здании, ты перестала летать. Ты держала за руку его, это маленькое чудо с выбивающимися из-под кепочки русыми вьющимися прядями волос, с длинными мягкими, как у отца, ресницами, томно полуприкрывающими карие глаза. А он держал тебя за руку и прыгал на одной ноге. В другой руке он держал детскую имитацию электрогитары. Ты не показывала ему отца никогда. Даже по телевизору. Но в магазине он выбрал её именно черного цвета. "Как у него", - подумала ты. И именно её. Не машинку или мишку, а ГИТАРУ. В толпе у входа к турникетам ты различила две мужские фигуры, две копны волос русого цвета, по которым стекали капли осеннего холодного дождя. Видимо, они только что вошли, а ты уже успела обсохнуть. Неизвестно как они прошли мимо тебя...Партизаны. Ты сразу поняла кто это, и кто из них кто. Младший стоял в длинном черном плаще в пол и переругивался со старшим, на котором была кожаная куртка, потертые серые джинсы и гитара в чехле через плечо. Они, по ходу пьесы о любви, не собирались двигаться с места, и ты пристальным взглядом уперлась в спину младшего. На старшего посмотреть не хватало сил и смелости. Да и зачем? Рядом с тобой присела на корточки и дергала струны на гитаре, положив её на пол, его маленькая копия. Ты ни разу не сомневалась в том, что когда он подрастет - полностью повторит черты лица и черты жизни отца, хотя и не очень хотела этого. НИЧЕГО хорошего. Через какое-то время младший, по-видимому, почувствовав твой взгляд, медленно развернулся и посмотрел тебе в лицо. Ты подняла глаза и проследила за направлением его взгляда, а он покосился на кареглазое чудо в кепке. Ты увидела, как его осенило, он резко изменился в лице. Видимо, он тоже в малыше без труда узнал своего брата. Ты поняла, что он узнал тебя и обо всем догадался. Старший по-прежнему стоял не шевелясь. Каким-то странным детским движением младший брат дернул за рукав куртки старшего, не отрывая от тебя взгляда. Судя по всему, он был сильно удивлен и шокирован. Медленно обернулся старший. Он посмотрел на тебя. Потом на чудо в кепочке. Потом снова на тебя. Он тоже тебя узнал. Какое-то время они разговаривали спокойно, потом младший махнул рукой на брата и пошел к тебе. К тебе. Выглядел он точно как пират. Ты уже не помнишь, что он тебе сказал, но, видимо, что-то неприятное и обидное. Ты без сил сползла по стене, а малыш бросил гитару и изумленно смотрел то на тебя, то на уходящего мужчину. Нет сил, чтобы плакать. На кой черт было подходить? Ты итак ни на что не претендовала. Разошлись бы в разные стороны - и все. Finita la comedia. До конца жизни. Ты отняла лицо от ладоней и посмотрела в их сторону. Они стояли лицом друг к другу. Младший распылялся, махал руками и орал что-то нечленораздельное, пытаясь вдолбить старшему свою точку зрения, а тот только стоял, скрестив руки на груди, пропускал все мимо ушей и иногда ухмылялся. Младший замолчал. Повисла тишина, непривычная для метро, хотя люди носились и орали. Ты отчетливо слышала каждый вздох братьев, каждый удар их сердца. - Наплевать, - сказал старший. "Это в каком смысле - "наплевать?", - подумала ты, а он продолжил: - Я хочу остаться с ней. И ты все поняла. Младший остался где-то там... *** Ты не была здесь долгое время. Вы стояли на краю второго этажа: он стоял спиной к тебе, а ты стояла прямо за ним, сложив руки в карманы его длинного плаща, и смотрели на темные осенние тучи. Долго... Долго... Долго... Потом он повернулся к тебе. Кажется, теперь он совсем здоров. Ты посмотрела в его карие глаза под черными густыми ресницами, как у девчонки. Возможно, именно из-за этого они казались тебе такими классными. Такой сильный контраст: такой ОН и такие его девчоночьи ресницы. - Полетаем? - спросила ты. Он коротко усмехнулся. Наивный. Он подумал, ты пошутила. - Полетаем, - сказал он, - полетаем, а потом - вернемся спать. Ты взяла его за руку и...