Лёд её души

      (Описываемые события происходят ДО истории фанфика "У кромки льда")       Он был одним из самых уравновешенных и рассудительных шинигами во всём Готее. Ничто, кроме дурацкого обращения "Широ-тян", не могло по-настоящему его взбесить. Но всё меняется, и в один прекрасный день Хицугае захотелось уничтожить целый мир, лишь бы освободиться от гнетущего чувства внутри.       Тоширо был бы рад жить без сердца, однако что-то не позволяло парню вырвать надоедливый клочок из груди, который только и делал что упоённо постукивал при виде одной розовласой девчонки. И чем она его привлекла? Ни груди, ни попы, ну, лицо симпатичное и цвет волос интересный, а остальное - простота и скука. Возможно, её выдержка и стала катализатором для нелепой привязанности у Хицугаи? Тот притягательный холод, перемешивающийся с огнём в невидимом танце, та потаённая сила, из-за которой дрожат колени?       Нет. Кучики Сакура просто была и заполняла собой всё, до чего успевал дотянуться её свет.       Утро началось как обычно.       Тоширо открыл глаза и безразлично уставился в потолок, размышляя о чём-то. Дверь в комнату распахнулась, и через порог шагнул капитан Шестого отряда. Шагнула...       - Как самочувствие, Хицугая? - весело защебетала Кучики и осторожно поставила новый цветок - жёлтый нарцисс - в заранее приготовленную вазочку.       - Бывало и лучше, - отчего-то раскраснелся блондин и отвёл от сияющей девушки взгляд. Чёрт! Из-за одного только её присутствия бедного парня бросало в жар! Сакура покачала головой, чуть слышно цокнув языком, и мягко опустила свою прохладную маленькую ладонь на мокрый лоб друга.       - У тебя вновь температура. Сколько раз повторять - жуй таблетки вовремя, а не жди маны небесной! Теперь неизвестно, когда поправишься, придётся малышу Широ-тяну полежать в лазарете ещё немного... - Его пальцы сжались, отчего костяшки заметно побелели, и на шее выступила жилка, нервно постукивающая почти что каждые две секунды. Да как она смеет?! Он не маленький!       - Прекрати! - тихо прорычал Тоширо, сжимая одеяло и стараясь не смотреть в лицо розовласой идиотки.       - Что прекратить, Широ-тян? - насмешливо фыркает она, а зелёные большие глаза хитро поблёскивают, выдавая её веселье.       - Прекрати так обращаться ко мне! - Ещё немного, и он сойдёт с ума. Для начала убьёт эту заносчивую Кучики, затем и свихнётся от горя и тоски.       - А то что? - Вот он вызов! Всегда она так - издевается, мучает, а после выходит сухой из воды, как раз в репертуаре святой Сакуры, которая "никогда" ни к чему плохому не причастна.       - Я тебя искромсаю, - обещает блондин, и он сам верит в свои слова. Действительно, что ему мешает так поступить?       - Ха! Я бы посмотрела на твои никчёмные потуги, малыш... - Всё. Последний пузырёк терпения лопнул.       И почему именно так? Почему Сакура способна всецело им управлять, будто марионеткой? Он безволен, пусть и пытается казаться независимым.       - Заткнись уже, малявка! Мы одногодки! Я тебя даже на два дня старше! - неистово выкрикнул Тоширо девушке в лицо. Та и бровью не повела, продолжая сверлить друга непонятным взглядом, скрестив руки под грудью (и когда она успела вырасти?). А парня трясло. Он горел и потухал одновременно, пребывал словно в нескольких мирах, порой сознание отключалось на пару секунд. Но болезнь ушла, стоило Кучики взять его вытянувшееся от удивления лицо в свои ручки.       Сакура улыбалась; Хицугая почти плавился от её прикосновений.       - Ты такой милый, Тоширо. Знаешь, я бы влюбилась в тебя, будь ты чуточку сильнее и усерднее.       - Правда? - сипло выдыхает блондин.       - Ага. - И её мягкие губы дарят ему невесомый нежный поцелуй, от которого тело наливается свинцом, внизу живота порхают бабочки, и капитан Десятого отряда готов поверить во всю ту чушь, написанную в допотопных любовных романах о том, что любовь "окрыляет".       Затем Сакура уходит.       Он вырос, а она не заметила, продолжая относиться к нему, как к ребенку. Хотя они равны по возрасту. Он даже на два чертовых дня её старше, но разве эту несносную девчонку заставишь обратить внимание на себя? Вот и Тоширо мучается от идиотского чувства, которое называется "любовью"...       И Хицугае до тошноты обидно, что лёд Кучики ему неподвластен, что её душа никогда не будет принадлежать ему.       Смешно. Он способен укротить любой холод, а ту ледяную стену, возведенную самой Сакурой, проломить не в силах.       Тогда Тоширо обещает себе стать сильнее. Ради розовласой капитанши Шестого, ради той неугомонной сладостной боли в груди, прекрасно понимая, что всё равно им не быть вместе.       Пусть так.       Он всё же будет искренне надеяться и ждать, пока лёд в её душе растает...