Леопардовый мотив

     Электронная свечка искрилась совсем как настоящая, во всяком случае, ни разу не видевший вживую настоящие восковые свечи Дикон искренне хотел так думать. Пробираться через полный тайных ходов и хитроумных ловушек тёмный перламутровый космоблок к любимой королеве и женщине — как это напоминало сказания о рыцарях, драконах, злодеях и героях, воспетых Дидерихом и возлюбленных Венненом. И неважно, что тайный ход был только один, который был вовсе не тайный — за статуей Святой Октавии в молельне, смежной с будуаром королевы, а ловушек не было и вовсе, думать про них было таинственно и романтично.      Свеча ласково гладила по отражающим свет стенам и разливала лучистую пелену вокруг Дика Окделла — единственной живой души в округе. Единственной, кроме его королевы, чья голова, должно быть, покоится на мягких подушках с запахом маков и сирени. Ричард проверил футляр с самой настоящей гитарой, всеми правдами и неправдами выпрошенной на одни сутки у Алвы, которому последние полгода служил оруженосцем. Дань традиции — называть так бесполезную, в сущности, должность, оружие Ричарду даже не показывали, а носил он в основном бокалы и тарелки. Спасибо ещё мыть не заставляли.      Дикон юркнул в щель между двумя арками и затаился, до упора надавив на регулятор света свечки. Краем уха слышались знакомые тихие перекаты — дроиды-охранники катались по массивным морисским паласам тихо, как мыши. И все равно Дик их услышал — у Алвы дома тоже была такая охрана, и кэналлийскому маршалу явно приобрели роботов много качественнее, чем в космоблоке королевы — безопасность Алвы для Дорака и короля была превыше всего, несмотря на то, что сам Рокэ заботой о собственной жизни не сильно заморачивался.      Ричард выглянул наружу и осмотрелся. Пройти осталось совсем ничего — лестничный пролет, коридор, радужную анфиладу, и он попадёт в покои Её Величества Катарины. Ах, как прекрасно будет, пока она спит, расчехлить гитару, на которой он учился играть целых три недели и уже сносно умел делать переборы и ставить простые аккорды, тихо пропеть серенаду, а когда она проснется от звуков его голоса, приподнимаясь на тоненьких локтях и утопая в шёлке пепельных волос, признаться в любви этому чуду. Это будет воистину волшебным завершением одного дня и рассветом следующего.      Ричард замечтался так, что забыл нормально осветить проход. Хотя на лестнице серебристыми лужами растекался лунный свет, и не заметил бы её, может быть, только слепой, поэтому Дик в два прыжка достиг своей цели. Причем так торопился, что умудрился споткнуться на немного сбитом у самых перил мягком паласе.      Тихо забурчав под нос и поправив ремешок гитары, Ричард опустился на корточки с намерением поправить покрытие — видимо, глупый дроид ездил и сбил его — но на своё удивление нос к носу столкнулся с зубастой пастью.      Леопард разлепил сонные глаза и лениво зевнул, обнажая белоснежные клыки. Пепельно-черная на текущем свету окраска почти сливалась со стенами и полом, а серые глаза отражали испуганную физиономию герцога Окделла. Дикон сглотнул и замер, не в силах пошевелиться. Как он мог не подумать об охранниках! Леопард драконом не был, но Ричард, которого страх сковал по рукам и ногам, всё равно ничего не мог поделать. Животное рыкнуло и потянуло воздух совсем близко от лица, Ричард вскрикнул и упал назад.      Почуяв адреналиновую вспышку, представитель кошачьих пружиной взметнулся наверх и навис над гостем, огрызаясь за прерванный сон. Дикон зажмурился. Прямо перед носом дыхнуло влажной теплотой, раздался рык, потом неожиданный испуганный мявк.      — Юноша, если вы решили накормить леопарда, имейте в следующий раз в виду, Жермон не питается пада… подобной пищей, — саркастично пролетел в полнейшей тишине знакомый голос, и обладатель мягкой шерсти перестал душно сопеть в лицо. Дик осторожно приоткрыл один глаз. Севший на ступеньки Алва меланхолично чесал за ухом громадную зверюгу, урчащую под его руками, как маленький котёнок.      — Что вы здесь делаете?      — Что я здесь делаю? — изумился Алва, изгибая бровь. — Мне казалось, у юноши вроде вас подобного вопроса уже возникать не должно.      Дик вспыхнул и отвернулся. Нужно было сразу догадаться, почему Рокэ часто приходит лишь под утро, но Катарина казалась такой чистой, такой хрупкой, такой непохожей на остальных, что даже не верилось, что на печальный гиацинт обратил бы внимание Алва, предпочитающий горячих брюнеток, которыми просто пестрели обложки как-то раз найденных в доме журналов. Ричард резко сел, скрестив ноги, шмыгнул носом, сгрёб себе выроненный при падении чехол с гитарой и прижал инструмент к себе.      — Плохая альтернатива, — заметил Алва, — юноша, очень плохая альтернатива ночи с дамой.      Дикон промолчал — высоким уставом ему было запрещено хамить эру, пререкаться с эром и вызывать эра на дуэль. Рокэ еще потрепал за уши обиженно уркнувшего Жермона и похлопал леопарда по носу. Тот чихнул, оскалился, ласково прижался мощной челюстью к плечу и взлетел наверх, в покои Её величества. Дикона передёрнуло. Кажется, ему повезло.      — Да, вы правы, — Алва будто прочитал его мысли, лишь взглянув на смешавшееся лицо, — обычно Жермон караулит жизнь Её величества, лёжа подле кровати. К счастью/к сожалению, я вновь невольно спас вам жизнь.      — Я готов умереть за свою королеву, — буркнул Ричард, слабо поднимаясь на ноги. Следовало уйти, вот прямо сейчас уйти, но придумать бы, как обойти дроидов-охранников во второй раз… всё-таки Дик всерьез рассчитывал или остаться до утра, или выйти через тайный ход, о котором столько слышал.      — Умрёте на высочайшее королевское здоровье, если решите спускаться. Охрана в этот час в Перламутровых Палатах стреляет без предупреждения.      И опять Алва будто залез к нему в голову. Может быть, пока он спал, Хуан успел вживить ему в голову микрочип, который позволял читать мысли?      — Вы сейчас думаете какую-то глупость, — подтвердил Рокэ думы Дика, — судя по вашему выражению лица. Оно такое испуганно-обескураженное, будто вы боитесь, что я залезу вам в голову и узнаю все маленькие секреты. Мне они ни к чему, юноша. Впрочем, думаете вы действительно громко.      Ричард почувствовал, что краснеет, и вытащил из рыжеющей свечки батарейки. Умирая, ненастоящий огонёк нервно пискнул, мигнул красным, пустил искру и затих.      — Эр Рокэ, монсеньор, — решившись, попросил Дик, — выведите меня отсюда.      — Вот это разговор, юноша! Еще несколько осознанных реплик, и я паче чаяния решу, что вы научились соображать.      Ричард насилу изобразил улыбку, больше походящую на оскал, повторяя про себя устав. Алва часто пытался вывести его из себя — пусть и не очень сильно пытался — но нарушить рескрипт, подписанный королевой, Дикон был не вправе.      Рокэ шумно потянулся, хрустнув шеей, поднялся и поманил за собой наверх. Ричард всё-таки увидит знаменитый ход! Пусть даже и с Алвой, но всё-таки…      Леопард, вопреки ожиданиям, лежал у раздвижной двери в комнату Её Величества, услышав шаги, приоткрыл один глаз, зарычал, но увидел Рокэ и успокоился. Ричард помахал Жермону рукой, животное не отреагировало, хотя, возможно, запомнило. Нужно будет при случае попробовать еще раз сюда сунуться. Дикон до конца пытался сохранять уверенность, что Рокэ не навещал милую-милую Катарину в её будуаре, это было жутко и противоестественно, такая великая женщина не могла опуститься так низко, как главный развратник столицы. Катари можно было дарить настоящие — не те пластиковые подделки! — лунные розы, петь романсы и целовать кончик туфельки, но никак не делать с ней то, с чем Дикон иногда застукивал Рокэ в его кабинете. Дамы Алвы смущались, сам Алва меланхолично просил Ричарда зайти попозже, даже не замедляя темпа.      Стыдливые воспоминания укололи мозг, и Дикон попытался думать о чем-нибудь более возвышенном, но рядом с эром это не получалось, а стихи, как назло, все вылетели из головы, заменившись напевом уже ненужного романса. Ричард отвел плечи назад и одёрнул колет. Всё равно слишком высоко! Алва на него плохо влияет, это было ясно как божий день с самого начала, говорил же эр Август…      Неуловимое движение, и Дикона прижали спиной к нише в комнате с эсператистским пьедесталом, не дойдя каких-то нескольких шагов до заветной статуи. Ричард хотел возмутиться, вскрикнуть, но ладонь очень профессионально зажала все его попытки. Рокэ поднес палец к своим губам и коротко кивнул головой вбок. Дроид! Что здесь делает дроид-охранник?      Наверное, Дик опять очень громко подумал.      — Сегодня мы квиты, юноша, — прошелестело в ухо. — Сегодня здесь кто-то выставил охрану. Не будь вас со мной, я бы и не заметил.      И что делать?      На этот немой вопрос Рокэ не ответил — либо и вправду мысли не читал, либо проигнорировал. Они были почти одного роста, может, Дикон ниже на полголовы, а Алва был чересчур близко, чтобы не обнаружить, о чем еще мог думать Окделл. Дик мучительно покраснел и закрутил головой, пытаясь скинуть с губ ладонь. Алва вновь шикнул ему на ухо, Ричард обиженно шмыгнул носом и застыл.      Звука хватило — охранник повернулся на шум, Рокэ грязно — а как еще он мог это сделать?! — выругался на кэналлийском и потянулся Ричарду куда-то за спину. Дик расширил глаза, когда ладонь скользнула по спине тыльной стороной, проходясь по чувствительным местам вдоль позвоночника, и чуть было не застонал. Негромко щёлкнул замок, и Алва выудил из гитарного чехла, который Окделл так и оставил за спиной, длинный узкий бластер.      Ричард распахнул глаза и заморгал. Когда дроид был совсем близко и, судя по зажёгшимся зеленым лампочкам, включил инфракрасное сканирование, Алва резко вытянул руку и нажал на курок. Темно-синий лазерный луч полыхнул со звуком задорно гаркнувшей чайки и скрылся под бронированной обшивкой — обычно защищенные по всему телу, дроиды открывались на мгновение, только вытаскивая оружие. Дикон облегченно вздохнул: похоже, сегодня он опять не умрет.      Ладонь Алвы сползла по губам, но отчего-то не спешила отстраняться от подбородка. Ричард непроизвольно открыл рот, зацепившись нижней губой за мизинец Рокэ, и выдохнул тёплый воздух. Алва повернулся, чуть прищуренно вглядываясь в затемненное лицо сапфировыми глазами.      Вопреки ожиданиям, Рокэ молчал. Более того, губы герцога тронула совершенно леопардовая улыбка, и перламутровая комната отразила луну на его зубах и на белках глаз. Дикон бы сильнее вжался в стену, если бы мог, а Алва будто невзначай поставил ногу меж его бёдер.      Секрет постыдных дум был раскрыт сразу и бесповоротно, Алва усмехнулся, Ричард залился краской и зажмурил глаза.      — Не помню, чтобы двери в покои обнаженной Её величества были открыты, что вы так бурно отреагировали.      — Это… это всё вы виноваты! — еле проговорил Ричард, а воображение услужливо подкинуло изогнувшееся на простынях гибкое бледное тело, засыпанное, как пеплом, светлыми волосами. И всё стало еще хуже.      — Я? — Брови Алвы готовы были поставить рекорд по взлёту в высоту. — Я подозревал сию тенденцию в кругах молодёжи, но не ожидал, что всё будет настолько плохо.      — Я не это хотел… имел… сказал…      — Не утруждайтесь объяснениями, юноша. Просто постарайтесь не разбудить Её величество.      Длинные пальцы прошлись по шее, и воздух в лёгкие до упора зашел как-то непроизвольно. Дикон и не думал, что у него всё тело такое чувствительное, хотя на нём этого еще никто не проверял. Марианна, к которой Рокэ водил его, делала совсем не так и трогала в местах более интересных… и не руками, но сладкие воспоминания совсем распалили и ударили по вискам прилившей кровью.      Алва осторожно расстегнул ремешок гитарного чехла и аккуратно положил на пол. Не разгибаясь, поднырнул носом к шее и пробно провёл кончиком языка по ключице и хрящику. До Дика наконец дошла суть фразы «не разбудить королеву», и пришлось сжать зубы, чтобы не застонать. Воздух начал разрывать лёгкие, и Ричард постарался как можно менее шумно выдохнуть через нос.      — За… зачем вы…      — Мне любопытно, — не стал юлить Алва, размагничивая зажимы колета, которые уже полвека использовались вместо пуговиц. — Любовников у меня еще не было, хотя как-то по пьяни пробовали.      — И… как?      — Вы и вправду хотите узнать ответ на этот вопрос? Воистину, любопытство не порок, а досадная навязчивость. Если вас это не сильно смутит, в том состоянии, в котором мы находились, попасть в нужные места не получилось с первого и, как мне помнится, с десятого раза тоже.      Не надо было Ричарду спрашивать, потому что смутило. Очень. Мерзопакостное воображение тут же нарисовало, как Рокэ пытался… ммм, попасть в нужное место господину начальнику королевской охраны. Поносить подобной похабщиной грозное имя старшего Савиньяка Ричард не решился даже мысленно, но картинка исчезать не спешила, мелькая где-то за синими глазами.      — Если вы это представили, — ужаснулся Алва, принимаясь за пояс, — развидьте немедленно то, что увидели.      Дикон хотел спросить, кто это всё-таки был, но Алва очень вовремя и очень действенно закрыл ему рот. Ричард испытал кратковременное состояние когнитивного диссонанса — с Марианной в губы он не целовался, Катарине целовал максимум руки, но девственником — спасибо, опять же, Марианне — не был. Язык влажно прошёлся по губам и проник в рот, вынуждая принимать какие-то ответные действия. Челюсть затекла и не хотела нормально открываться, тем более это было наверняка тем еще зрелищем, но убеждать Рокэ умел даже молчаливо. Ричард покорно закрыл глаза и неуверенно скользнул по губам Алвы кончиком языка. Короткий смешок, Алва затянул его себе в рот и слегка прижал зубами. Дикон, дабы не застонать, утробно заскрипел и оторвал макушку от стены, хватаясь за плечо монсеньора.      — Быстро учитесь, — одобрил Рокэ, прикусывая мочку уха и стягивая вниз безумно тесные штаны. Ричард переступил ногами, освобождаясь от ткани, и, всё еще не открывая глаз и безудержно краснея, развел ноги — никаких иллюзий по поводу «куда нужно» он, при всей своей наивности, не питал.      Если Алва и удивлялся, то недолго. Ладонь легла между бёдер и сжала ягодицы, проходя между ними двумя пальцами. Колени у Дикона совсем подкосились, но он стоически продолжил удерживать вертикальное положение, лишь бы не грохнуться или на пол, или в объятия эра. Ричард бы с удовольствием глянул, как происходит в этом смысле дело у Алвы, если бы умел останавливать время или, на худой конец, смотреть с закрытыми глазами, потому что стыд никто не отменял, но Рокэ, видимо, и здесь умудрился прочитать его мысли, прижавшись к внутренней стороне бедра горячей и твёрдой плотью. Когда он умудрился спустить штаны, Дик не стал даже задумываться, осторожно приподнимая одну ногу и упираясь ей об Алву. Пока от мягких, но настойчивых движений руки было хорошо. Даже очень, Рокэ сжимал в ладони самое основание, поглаживая между ягодиц.      Вскоре к первой ладони присоединилась и вторая, но лишь чтобы открутить крышку у тюбика понятного назначения. Зачем Рокэ носит с собой смазку, Ричард благоразумно решил не спрашивать, потому что ответ наверняка был бы еще хуже самой гадкой версии. К тому же, у Дика всё еще витала иллюзия, что Рокэ приходил не к Катарине.      За мыслями о возвышенно-прекрасном Ричард пропустил, как в него почти нежно вошел палец, благо без перстня. Серебряные украшения с камнями чувствовались где-то на коже, но особых неудобств не вызывали, только была эта волнующая тяжесть внутри. Ричард крупно задрожал, сжимая губы и глаза. Первое — потому что помнил про Катарину в смежной комнате, второе — потому что сгорел бы на месте, если бы только посмотрел на Алву. Ричард ощутил внутри себя костяшку длинного пальца и еще сильнее развел колени.      Рокэ подхватил его ногу — ту самую, которую Ричард поднимал, — положил себе на бедро и вновь накрыл рот губами. Челюсть пришлось расслабить и раскрыть, шею свело судорогой, а по позвоночнику прошла дрожь, когда Алва одновременно толкнулся внутрь языком и вторым пальцем.      Дик так и не понял, виртуозно снимал ли Рокэ перстни с пальцев, или он просто их не чувствовал, но ничего паникующе-металлического Дикон в себе не обнаружил и когда оба пальца прочно укрепились в нужном месте. Немного давили, растягивали стенки, да и впереди творилось кошки знают что, желание прикоснуться к себе и немного унять напряжение стало почти навязчивым, но тогда пришлось бы отпустить плечи Алвы, а за них было жуть как удобно хвататься, подтягиваясь за новым поцелуем. Мысль была кощунственной, но за несколько минут Дик натренировался на монсеньоре на пару лет вперед, и можно было смело искать даму, на которой науку можно было бы опробовать.      Мысли отвлекли ненадолго — ровно до того момента, когда пальцы начали двигаться внутри, размывая смазку по стенкам. Дик не удержался — с кратким стоном выпустил воздух, Алва шикнул, но как-то по-доброму. Пальцы выходили плавно, возвращались резко, и каждый раз чувствовалось, что будто до живота доставали, и о пах тёрлась твёрдая плоть, совсем рядом с тем, до чего хотел дотронуться Ричард. Дикон аккуратненько сдвинулся и всё-таки достал членом до бёдер Алвы, которые были совсем как-то близко, и Рокэ, уркнув как недавний леопард, посчитал это, видно, намёком.      Ногу он перехватил еще выше, вынуждая Ричарда встать на носочек второй, а спина оказалась плотно прижатой поясницей к стене. Пальцы еще раз мазнули по ягодицам и легли на внутреннюю сторону бедра, разворачивая ногу. Меж ног коснулись уже вовсе не пальцы, и Ричард сначала зажмурился и напрягся, а потом выдохнул и постарался расслабить живот. Алва одобрительно хмыкнул в ухо, подвел ладонью член ко входу и втиснулся головкой, небольно впившись зубами Дикону в плечо.      Чтобы не заскулить в голос, когда Алва резко толкнулся вперед, Ричард снова сжал зубы. Воздух проходил в легкие как-то рвано, а тут еще и рука Алвы обхватила его собственный член и провела по всей длине. Губы на шее и давящие на ягодицы пальцы той руки, которая держала поднятым бедро, оставляли какое-то странное ощущение всего Алвы, а не только вошедшей в него меньше чем наполовину части тела.      Терпеть сил не было, а Ричард вновь зачем-то подумал о Катарине. Представлять её на месте Рокэ было странно и нелогично, себя на месте Катарины — как-то обидно. Мысль почему-то помогла, Алва с утробным рычанием толкнулся несколько раз и без предупреждения задвигался. Сказать, что Ричарда затрясло, означало сильно преуменьшить действительность. Да, Рокэ старался быть осторожным, чтобы не разорвать мышцы, но и особо галантен тоже не был. Ричард еле отцепил руку от плеча и сам себе зажал рот, дыша через нос так часто и так громко, что казалось, его слышит вся королевская рать. Рука Алвы время от времени забывала, что нужно двигаться в такт, но попросить не останавливаться Дикон не мог по вполне понятным причинам. И в горле совершенно пересохло.      Время ухнуло в какое-то небытие. Алва двигался с каждым толчком всё свободнее, боли уже почти не было, впрочем, она не особо была и с самого начала — Рокэ говорил, что не был ни разу с мужчинами в известном смысле этого слова, но, видно, Рокэ Алва всё делал хорошо. Дик пытался держаться из последних сил, которых уже совсем не оставалось. Дикон непроизвольно толкнулся в руку и подался бёдрами навстречу, внутри всё будто взорвалось и разлилось расплавленным свинцом, и Ричард, не удержав собственной руки, горлицей закричал в перламутровый потолок, марая жидкостью похожего цвета Алве рубашку. Алва был не в претензии — ни к сорвавшемуся крику, ни к предмету одежды, но через несколько грубых движений прижался к полностью расслабившемуся телу совсем тесно, мурча куда-то в волосы.      Задерживаться Алва не стал — почти сразу вытащил удовлетворённого себя и бережно сложил хозяйство туда, где лежало — в штаны. Поцокал на рубашку, ополоснул её освященной водой из чаши и без особых эмоций протянул сползшему по стенке Ричарду штаны.      — Не советую в ближайшее время показываться на глаза Её величеству.      — Почему? — не удержался Дикон от вопроса, заранее зная, что прогадает.      — Потому что она вас спросит, почему вы мешали ей спать.      От многосмысленности и галантности постановки ответа Ричард нервно закашлялся в кулак, споро натянул штаны и замагнитил обратно колет так, чтобы выглядеть хотя бы прилично.      Его ждали тайные ходы и еще целых два с половиной года с Алвой под одной крышей.