Тот, кто остается позади

Катерина, отложив массивную книгу в сторону, с усталой улыбкой следила за движениями только что вошедшего мужа. Время тянулось традиционно однообразно и скучно — если бы не принесенная Генрихом библиотека, королева, пожалуй, сошла бы с ума. Целыми днями ее супруг был занят государственными делами, изредка проведывая покои и всякий раз замыкая за собой дверь... Еще у входа Генрих сбросил меховую накидку на пол, а проходя мимо кресла, повесил на него жилет, оставшись в одной рубашке. Король заговорщицки улыбался, всякий раз встречаясь взглядом с супругой. Наконец, приблизившись к постели, он победно произнес: - Я придумал, - и с мальчишеской гордостью протянул перед собой большое белое перо. Катерина звонко рассмеялась: - Ты общипал курицу? Генрих причмокнул, неряшливо усаживаясь на край постели с противоположной стороны от лежащей супруги, и задумчиво покрутил перо в руке: - Нет.. но я нашел, где в замке кухня... Никогда бы не подумал, что там так много... непонятных предметов, - он повернул голову к Катерине, только сейчас замечая, как та сжалась, стоило ему оказаться рядом. - Ничего не будет, если ты не захочешь, я обещаю, - он покачал головой и, скинув башмаки, забрался на одеяло с ногами. Катерина не дышала — от былой расслабленности и любопытства осталась жалкая побледневшая копия: - Я не хочу, - мягко, но настойчиво проговорила она, делая паузу после каждого слова. - Это не может длиться вечно, моя дорогая супруга, - он откинулся спиной на подушку, не покидая свою половину кровати. - Ты просила меня остаться, но не даешь мне шанса. - Генрих, прошло всего две недели, - в ее голосе зазвучали нотки раздражения, и она потянулась поправить выбившийся из прически локон. Катерина и сама не до конца понимала, для чего так настойчиво каждое утро заставляла себя приводить волосы и лицо в надлежащий вид — было ли это немым укором неизбежности присутствия Генриха в покоях или попыткой убедить себя в том, что жизнь налаживалась — королева не знала. Она только злилась на мужа, что тот так и не распорядился принести ее платья — с невероятным упорством Генрих отказывал ей всякий раз, когда она просила вернуть ее в собственные покои или хотя бы дать одежду. Король был непреклонен, а Катерина оставалась заложницей спальни супруга и своих бесчисленных ночных сорочек. И хотя Генрих ночь за ночью лишь целовал ей руку и удалялся спать на специально принесенный в комнату диван, Катерина всякий раз опасалась, что муж попросит большего. Он же просто отмахивался: будто не замечая, что заставляет жену бороться со страхами, а не забывать о них. Король лично контролировал все, что попадало в покои, не подпуская к Катерине верных ей слуг и не позволяя Ее Величеству принимать успокоительные отвары. Без них Катерина чувствовала себя уязвимой. Проклиная супруга за эту жестокость и в глубине души соглашаясь с его правотой, она страдала от мучительных воспоминаний. Раны в сознании заживали намного медленнее тех, что были на ее теле. - Я уже был сегодня у леди Кенны, тебе не о чем беспокоиться, - он мотнул головой, бросая взгляд на застывшую у волос руку жены. - Как это мило, - Катерина отвернулась от него, приподнимаясь немного выше по подушке. - Почему бы тебе не рассказать мне обо всем в мельчайших деталях? - в голосе чувствовалась обида и неловкость. - К чему это представление? После всего случившегося... я должна быть тебе противна. Король хмыкнул: - Ты много чего мне должна, - он протянул руку к затылку жены, едва ощутимо касаясь ее волос. - Но без тебя, дорогая жена, мне будет скучно. - Чего ты хочешь? - неожиданно спокойно прошептала Катерина, повернув голову к супругу — тот не успел отдернуть руку, и королева дотронулась щекой до его ладони. - Я хочу свою жену, - он чувствовал тепло ее лица у себя на пальцах, как чувствовал дрожащее напряжение ее тела. - Ляг на спину, - король широко улыбнулся, немного отодвигаясь к краю кровати. - Я и так лежу на спине, Генрих, - женщина закатила глаза. - Ты почти сидишь. Что доктор, кстати, запретил, - он и не пытался скрыть удовольствие, с которым смаковал происходящее. В ответ Катерина недоверчиво взглянула на мужа, все еще не шевелясь: - Так зачем тебе перо? - спросила она, зажмуриваясь, когда Генрих протянул руку к ее лицу. Но прикосновения не последовало. Она лишь ощутила легкий ветерок на коже — король вычерчивал пером на щеках супруги причудливые узоры. Выдохнув, Катерина сползла вниз, упираясь взглядом в потолок и инстинктивно подтягивая ускользнувшее одеяло обратно на бедра. - Приподними сорочку, - Генрих все еще лежал на кровати, расслабленно помахивая пером у головы супруги. Катерина нахмурилась и сглотнула. Ее пальцы задрожали, и она крепче впилась ими в одеяло. Перо снова скользнуло по виску и спустилось на шею: - Щекотно, - выдохнула женщина и, замерев на несколько долгих мгновений, а затем набрав воздуха в легкие, потянула вверх сорочку, оголяя живот и немного приоткрывая бока. Рука, которой она держала подол, сжалась в кулак. Генрих же с довольной улыбкой кота, только что искупавшего мышь в сметане, очертил пером пупок жены и заскользил по ребрам. Через несколько мгновений Катерина снова открыла глаза. Ее напряженное лицо разгладилось, а уголков губ коснулась улыбка. Видя эти перемены, король привстал, с неподдельным интересом разглядывая жену: та часто дышала, едва заметная дрожь все еще гуляла по ее телу. С настороженной преданностью Катерина смотрела на лицо супруга. Перо щекотало ее живот, то соскальзывая на полуприкрытые одеялом бедра, то упираясь в собранную под грудью сорочку. Прикрыв глаза, Катерина наслаждалась моментом. Муж удивил ее — удивлял с тех самых пор, как она очнулась в его покоях; но она все еще искала в его поступках скрытый смысл, все еще была наготове, ждала любой сочиненной им жестокости. Сейчас она впервые вынуждена была признать — пусть и самой себе — что за последние десять лет они слишком сильно отдалились друг от друга из-за ее нежелания позволять мужу калечить ее чувства. Но даже отчетливо понимая, что обойтись без этого он не сможет, Катерина накрыла ладонью его руку, скользящую пером по коже — и уложила ее себе на живот. Генрих удивленно выгнул брови, ощущая под пальцами участившееся сердцебиение. Какое-то время они так и лежали — рука короля покоилась на животе супруги, придавленная ее ладонью. А затем Катерина разорвала прикосновение, поднося пальцы мужа к своим губам и нежно целуя их — не переставая смотреть на лицо Генриха, все с той же затравленной верностью, будто бы ожидая, что вот-вот он вспомнит об ожидающей его где-то фаворитке, и снова уйдет. Он не шевелился и даже не дышал — лежа на боку и наблюдая за женой, король улыбался. Свободной рукой Катерина потянулась к его лицу, проводя подушечками пальцев по бровям и с интересом разглядывая перемены в лице мужа. - Словно мы снова те влюбленные дети, - прошептал Генрих, медленно наклоняясь над супругой и невинно целуя ей лоб. - Если бы только ты доверяла мне... все могло бы сложиться иначе... Королева невольно вжалась в подушку от его неожиданного вторжения: - Доверие никогда не давалось мне легко. Люди любят лишь то, что ты можешь дать им. Меня всегда этому учили, я... - на мгновение перед глазами Катерины снова вспыхнул образ из детства — вонючий старик, нависший над ней, сменился перекошенным злобой лицом итальянского графа, и она дернула головой - муж отстранился. – Что толку от наших «если бы»? Те двое наивных детей давно мертвы, мы убили их... - она прикрыла глаза, ругая себя за слабость. - Неужели? - Генрих оттолкнулся локтем от кровати, вставая на колени над супругой и высвобождая руку, которой опирался до этого на подушку. Он провел пальцами по виску жены, заправляя непокорный локон за ухо... В дверь постучали. Раздраженно, Генрих сжал зубы, разрывая контакт с супругой, и перекатился к краю постели. Кто бы ни рискнул побеспокоить его сейчас, наверняка имел на то достойный повод. Быстрыми шагами король преодолел расстояние до двери и, щелкнув ключом, выглянул наружу: - В чем дело? - Ваше Величество, - стражник поклонился. - Мы нашли шотландскую королеву и бастарда... но... - Они были вместе? - зловеще прорычал король. - И да, и нет, Ваше Величество, но когда мы попытались привезти их назад, он был ранен и скрылся в лесу. - А королева Шотландии? - Она в тронном зале. Вместе с дофином, Ваше Величество. Генрих поджал губы, на мгновение обернувшись в сторону жены и заметив, как она напряглась, вслушиваясь в разговор. Закрыв дверь, король вернулся в постель, еще на подходе предостерегающе качая головой и приложив палец к губам: - Я не хочу с тобой так поступать, но если ты помешаешь свадьбе нашего сына с Марией... - он сильнее укрыл супругу, натянув одеяло ей до груди. - Если я еще хоть раз услышу от тебя о проклятом пророчестве... Если ты попытаешься выйти из этой комнаты до того, как они дадут брачные клятвы, я казню твоего старого друга Нострадамуса за ересь. Я понятно выражаюсь, моя дорогая супруга? Катерина молча смотрела на лицо мужа — от былой игривости там не осталось и следа, он снова был королем Франции, к ногам которого вот-вот могла пасть Англия. Кивнув, женщина отвернулась, впиваясь полными отчаяния глазами в одну из горящих свечей, а затем тихо прошептала: - Мария никогда не пойдет на это. Она любит Франциска и не желает ему смерти. - Мария — королева. Она любит свою страну, - Генрих провел указательным пальцем по губам и подбородку супруги, поворачивая ее лицом к себе. - Если она не выйдет за моего сына, Шотландия останется без поддержки могущественной Франции. Она этого не допустит... Отдыхай, - он наклонился поцеловать ее в лоб, но замер на полпути, вспомнив затравленный взгляд, которым жена одарила его в прошлый раз. Резко выдохнув, король спрыгнул с кровати и покинул свои покои — вечер только начинался... ------------------------------ 2200 просмотров:) Всем притаившимся хомячкам премного благодарна за внимание, но все же хотелось бы вас услышать: плюшки и тапки приветствуются:) А у нас остался эпилог - бессмысленный и беспощадный, который, наконец, свернет сюжет.