Любовь и дальние страны

Свежий ветер разгонял смрад и вонь столицы Великой Империи. Особенно влажным воздух был у моря ─ там утренний береговой бриз смывал с мощеных пристаней рыбный гнилой запах и топил его в соленой воде. Джорах Мормонт свернул с положенного пути и выехал к морю специально для того, чтобы убедиться, что весна совершенно точно пришла и в Королевскую Гавань. На пристанях разгружались корабли со всего света: пряности, апельсины, персики в коробах, тюки восточных прекраснейших тканей, лучшие вина из самых далеких земель загромождали берег. Здесь смешивались языки и наречия, встречались люди разных рас и цветов кожи. И сановитые вельможи ходили по одним причальным доскам с простыми матросами и даже нищими. Разодетый в широкие яркие одежды смуглый молодой купец спускался по сходням красивого корабля с гарпией на вымпелах. ─ Уступи дорогу благородному Скахазу мо Динаку, деревенщина, ─ прикрикнул на Мормонта высокий охранник, но, увидев клеймо на его щеке, осекся и поспешно отвернулся. Джорах не стал огрызаться. Посланники из восточных колоний Великой Империи его не интересовали. Он спешился, отдал поводья своему товарищу, брату Тумусу Колченогу и спустился к воде. Береговые камни были покрыты грязной пеной, которую теребили ленивые волны. Джорах порылся в кошеле, достал мелкую монету и, широко размахнувшись, бросил ее далеко в темную воду. ─ Вот охота тебе транжирить деньги, Мормонт, ─ заворчал тощий красноносый северянин, вступивший в Дозор из одичалых. ─ Лучше бы отдал свой грошик мне, уж я бы нашел ему лучшее применение. ─ Ты бы нашел, ─ согласился Джорах, поднимаясь назад на причал. ─ И найдешь еще себе на пропой, не сомневаюсь. ─ Зря ты ругаешь меня пьяницей, брат, ─ обиделся Тумус. ─ За всю мою жизнь до тридцати годов я не пробовал ни капли сладкого дорнийского и не видел дорнийских девок. А уж коли девки мне теперь заказаны, то хоть вина попью... Мормонт выслушал это ворчание с ухмылкой и ничего не ответил. ─ Куда мы теперь? Может, остановимся в «Зеленом Петухе»? Мне брат Олаф рассказывал, что в этом трактире... готовят лучшую похлебку из свиных хвостов на всем белом свете. ─ Ты иди, хоть и в свой «Зеленый Петух», определишь нас на постой и позавтракаешь, ─ ответил Мормонт, ─ а у меня есть дела... ─ Если ты про Красный Замок, то рановато туда. Там еще и глаз не протерли поди. ─ Там, куда я пойду, просыпаются... всегда просыпались рано, ─ ответил Мормонт, махнул брату Тумусу рукой и пошел стремительным шагом, явно торопясь и в то же время, смиряя свою поспешность. *** Дейенерис так долго и пристально смотрела в лицо Джораха, что в конце концов смутила его. ─ Я не стал привлекательнее с тех пор, как мы расстались, кхалиси, ─ сказал он, и румянец окрасил его скулы. Дени вздохнула. Уже очень давно никто не называл ее так. ─ Я только сейчас поняла, сир Джорах, как соскучилась по тебе. Хорошо, что ты вернулся. Они сидели вдвоем на балконе в покоях королевы. Отсюда было видно море, поэтому Джорах предпочел отвернуться от Дейенерис и проследить глазами за одной особенно белой чайкой. Он-то не знал, хорошо или плохо то, что он вернулся в Королевскую гавань теперь, когда уже пятый год носил черное по завету своего покойного отца. ─ Ты приехал за пополнением? Конечно, Дейенерис было прекрасно известно, с какой целью брат Ночного Дозора прибыл в Королевскую Гавань. Это был не лучший способ разговорить его, но другого Дени просто не успела придумать. ─ Да, ваше величество, ─ ответил Мормонт и поднялся. ─ Мне следовало сначала явиться перед лицом Его Величества и передать ему грамоты от лорда-командующего Джона Сноу, но... ─ А я рада, что ты сначала пришел ко мне, сир, ─ Дени нахмурилась. ─ Сядь снова. Я тебя не отпускала. Джорах послушно опустился в кресло и вдруг улыбнулся, отчего вокруг его голубых глаз собрались лучистые морщины. ─ Вы совсем не меняетесь, кхалиси. Дени это рассмешило и обрадовало. Она, конечно же, изменилась за прошедшие годы, но Джорах все равно видел в ней ту девочку, которая когда-то была насильно выдана замуж за кхала. ─ Да? Что же я совсем не постарела? ─ Дени игриво поправила прядку в высокой прическе. ─ Ничуть. Вы самая прекрасная женщина из всех, что я когда-либо знал. ─ Это же говорит мне и Его Величество! ─ ответила Дейенерис со смехом. ─ Не знаю, можно ли верить вам обоим. ─ Разве у вас есть причины сомневаться в искренности Его Величества? В этом вопросе я согласен с ним всем сердцем. Теперь Джорах вздохнул с облегчением. Всю долгую дорогу от Стены до Королевской Гавани он представлял себе, как Дейенерис встретит его – он не ждал ласки и объятий, но в глубине души боялся и слишком холодного приема. И вот теперь Дени сидела рядом с ним – его королева, но не его женщина – и все, что он чувствовал, можно было описать словом «покой». Так и должно было быть, и все его прежние сомнения представлялись долгим путем к этому мгновению. ─ Все-таки хорошо, что ты вернулся, ─ опять произнесла Дени, ласково проводя рукой по черному рукаву рыцаря до тех пор, пока ее пальцы не встретились с его. Мормонт осторожно и почтительно поднес ее руку к своим губам и, едва коснувшись, опустил. ─ Я счастлив увидеть вас снова, моя королева. Теперь был черед Дейенерис смутиться. Она почувствовала сдержанность в словах рыцаря и поняла, что перегнула палку ─ на самом деле она вовсе не хотела бередить его старые раны. ─ Как идут дела на Севере? ─ Неплохо. Жизнь возвращается на эти земли, а в Винтерфелле снова сидит Старк. ─ О, не советую тебе упоминать о Северной Деве, когда будешь разговаривать с моим мужем-королем. Брак Тириона с Сансой Старк был аннулирован еще до конца зимы. Рыжая северянка предпочла доказать в Суде Семерых свою девственность, пройдя через унизительную процедуру осмотра септонами, но не оставаться супругой Ланнистера. ─ Не буду, ваше величество, ─ ответил Джорах. Леди Старк была достойна восхищения — она единственная из всех женщин сумела выскочить из постели Беса невинной и, кроме того, стать леди Винтерфелла, Хранительницей Севера. ─ А твой остров? Ты заезжал туда по пути? ─ Да, ваша милость. Лорд-командующий вернул родовой меч Мормонтов моей семье, и я отвез его моему племяннику Джиору. ─ Сколько ему? ─ Двенадцать. ─ Уже юноша. А мой сын... ─ Дени вдруг испугалась, что Джораху будет неприятно упоминание о её ребенке. ─ Ты ведь знаешь, сир, что у меня родился сын? Он еще совсем малыш... Мормонт улыбнулся: ─ Дозор три дня праздновал его рождение, ваше величество. Я не могу не знать. ─ А ты? Ты праздновал? Джорах понял, что слишком многое зависит от его ответа на этот вопрос. Он посмотрел на море, уже начавшее нестерпимо блестеть под лучами взошедшего солнца, потом на свои руки, тяжелые и грубые, лежащие на коленях, словно в ожидании оружия или работы... Потом он поднял глаза на королеву. ─ Я был рад, кхалиси. Как радовался я всякой удаче, сопутствующей вам, как радовался победе и приходу долгожданной весны. Он не лгал. Он действительно был рад, что Дейенерис, давным-давно потерявшая ребенка отчасти и по его вине, считавшая своими единственными детьми самых чудовищных тварей, которых когда-либо порождали боги, наконец обрела счастье настоящего материнства. Он представлял себе, как она кладет руку на увеличивающийся живот и прислушивается к новой жизни, живущей внутри, как впервые прикладывает ребенка к груди... Хотя он не знал сам, что значит быть отцом, он понимал умом, что Дейенерис, должно быть, очень счастлива быть матерью. ─ Погоди, ─ прервала Дейенерис его размышления, ─ я познакомлю вас! Она взяла Джораха за руку и повлекла его вглубь комнат, в те ароматные, темные и сладкие покои, в которых Мормонту не доводилось бывать никогда в своей жизни - в детские комнаты. Малыш спал в кроватке из красного дерева и слоновой кости, укрытый мягким лебяжьим одеялом, румяный и довольный. Джорах силился припомнить, когда ему в последний раз доводилось видеть таких маленьких детей, и по всему выходило, что это было очень давно, еще до его изгнания с Медвежьего острова. Мальчик сосал во сне большой палец, его длинные ресницы вздрагивали, круглые щечки алели ярким румянцем. Дейенерис наклонилась, убрала со лба сына прилипшие темные волосы и нежно поцеловала малыша. Тот открыл глаза ─ чудесного фиолетового цвета ─ и протянул руки к матери. Она подхватила его и счастливо рассмеялась. ─ Смотри, сир, какой у меня богатырь! ─ сказала она Мормонту. Джорах проглотил невесть откуда взявшийся в горле комок, прежде чем ответить. ─ Вы назвали его Дунканом, ваша милость. Хороший выбор для будущего короля... ─ Мой муж-король выбирал это имя, ─ ответила Дени. Сейчас принцу три года. И его ментор говорит, что он очень умен для своего возраста. ─ Даже не видя его, я не сомневался в его уме, ваше величество. Дени нахмурилась. Мормонт говорил то, что от него ждали. Это было не просто непривычно ─ это было неправильно. Раньше её медведь всегда говорил то, что думает, даже если ей это могло не понравиться. ─ Хочешь подержать его? ─ спросила Дейенерис и, не дожидаясь ответа, передала малыша Джораху. Тот не слишком ловко принял мальчика, который ничуть не испугался ни черного одеяния незнакомого рыцаря, ни его страшного клейменого лица. ─ Я – Дун, ─ сказал малыш, глядя прямо Мормонту в глаза. – А ты? ─ Я… Меня зовут Джорах, ваше высочество. ─ Ты большой, ─ сказал принц Дункан, ─ пусти меня. Мормонт наклонился и осторожно опустил принца на пол. ─ Мама, ─ мальчик побежал к Дейнерис, шлепая крепкими розовыми пятками. Дени обняла сына и поцеловала, прежде чем передать подошедшей няньке. Когда она подняла глаза на Мормонта, тот смотрел в пол. Они снова вышли на балкон. Солнце поднялось еще выше, и море теперь сияло бликами так, что слезу вышибало из глаз. *** Тронный зал мало изменился с тех пор, как Джорах видел его в последний раз. Железный Трон, окутанный лучами света, падающими из высоких окон, выглядел все также устрашающе и великолепно. Его Величество, Император Тирион Полумуж, первый своего имени, выглядел на нем несколько неуместно. Смешно, если быть совсем уж откровенным. Но, безусловно, никто из присутствующих вельмож, членов Тайного Совета, придворной челяди, собравшихся в зале просителей и не думал смеяться. Императорская корона, выкованная из семи разных металлов (в честь Семерых) и украшенная крупными рубинами (в честь Рглора), придавала безобразному лицу короля необходимую серьезность. А быть может, никто не смеялся, потому что в разных глазах его величества всякому виделся ум и справедливость Императора, который воспевали в своих речах придворные льстецы. А может быть, от смеха публику удерживал страх ─ ведь королю Тириону покорились не только далекие земли от самого Скагоза до Дорна, но и прекрасная драконья королева Дейенерис, Разрушительница Оков. С ней-то уж точно шутки были плохи. Сама Дени сидела рядом с мужем на троне чуть меньшем, чем Железный, выкованном из цепей и ошейников освобожденных ею рабов. Мормонт подумал, что рядом с его собственным ошейником, который когда-то, в самый черный день его жизни, стянул горло, возможно, вплавлен и забавный ошейник с колокольцами, висевший на шее будущего императора. ─ Посланник Ночного Дозора Джорах Мормонт, ─ выкрикнул герольд. Мормонт вышел на середину зала и преклонил колено перед правителями. ─ Ваше Императорское Величество, ─ начал Мормонт, ─ я прибыл в Королевскую Гавань с письмом от лорда-командующего и с просьбой от братьев о новых рекрутах. ─ Мы рады помочь Ночному Дозору в его нуждах, ─ сказал Император, ─ подойди, брат, и передай письмо, которое лорд-командующий не доверил ворону. "...но доверил вороне" ─ шутка прозвучала в голове Мормонта также ясно, как если бы Бес произнес ее вслух. Должно быть, ему сложно удерживаться от шуток теперь, когда за неудачное остроумие ему не грозит потеря зубов. Джорах поклонился еще раз и передал пергамент подошедшему лорду-распорядителю. ─ Мы так же рады видеть тебя нашим гостем, Мормонт, ─ продолжал Тирион. ─ Ты остановился в городе? ─ Да, ваша милость, ─ ответил Джорах, ─ я с еще одним братом остановился в гостинице "Зеленый Петух". ─ Отличный выбор! ─ воскликнул Тирион. На выходе из зала Мормонта остановил моложавый щеголь из Королевской Гвардии. ─ Я сир Леон Тирелл, ─ представился он. ─ Их императорские величества приглашают вас разделить с ними сегодня вечернюю трапезу. Мормонт кивнул. Гвардеец скривился от такого пренебрежения: императорская семья приглашает "ворону" за свой стол, а тот принимает это как должное. Он развернулся, всем своим видом, включая белоснежные складки плаща, выражая свое негодование. Этот мальчик слишком молод для Белой Гвардии, подумал Мормонт, хотя возможно это он сам был уже слишком стар для столицы. Пять лет назад он вышел из игры в престолы, и, наверняка, не стоит начинать её снова.