Илиас

Наступит ли такое время, когда Аристину не придется принимать решений, от которых зависит не только его жизнь? Когда он сможет спокойно вздохнуть и почувствовать себя в безопасности, знать, что сестры устроены и счастливы? Когда не нужно будет думать о том, что на бывшей родине тебя ждет смерть, о том, что возможно завтра окажешься без работы, о том, что нечего есть? Когда выздоровеет Анника и возьмется за ум Марта? Когда наступит это блаженное будущее? Пожалуйста, сегодня это будущее предложили ему, преподнесли на блюдечке, человек, которого он видел всего два раза в жизни, но который уже успел сделать для него немало. Он не может ничего сказать дурного про Эрлинга Эвера, который даже не воспользовался тем, за что заплатил четыре сотни нувских денег. Почему же сейчас так плохо на душе и он теперь чувствует, что его покупают? Покупают за очень высокую цену. Потому что предложение слишком заманчиво и невероятно, или потому что товар на самом деле никуда не годен? Что он представляет собой, Аристин Илиас, что могло заинтересовать в нем такого человека как Эрлинг Эвер. Кроме фамилии и «ожерелья» у него ничего нет, но кому, кроме хокдаленских властей теперь интересны Илиас? Толку с него никакого: в секреты отца он не посвящен, богатств семьи у него тоже нет, кроме легенд. Он хорошо работает? А как еще ему работать, если с неба свалился шанс выжить? Ответственный, а что, кто-то может себе представить, чтобы аристократ-даленец бросил женщин рода, а тем более детей в опасности и спасал только свою жизнь? И если сложить все это, то картинка весьма неприглядная, а в ее центре, он — Аристин Илиас, как есть, восемнадцатилетний уборщик кафе «Горячие булки». Эрлинг Эвер как-то говорил, что Аристин красивый, но это тоже не то, красивых парней уж, наверное, в Нуве хоть отбавляй, и без таких проблем, какие есть у Аристина. С такими деньгами Эверу стоит только, наверное, поманить, как побегут сами. Да и сам он не карикатурный толстяк, на которого вешаются глупенькие блондинки, а серьезный и ухоженный мужчина. Опять не сходится. И голова уже болит от этих раздумий. Как ему поступить? И только сейчас в голову пришло, что он даже не усомнился в словах Эвера Эрлинга, не искал обмана и подвоха. И что с ним могут сделать, в случае, если задумают дурное? Продать на органы? Смешно. Стоит ли Эверу тогда так стараться, если в любом переулке проще скрутить руки жертве. Сестры тоже не представляют интереса. Анника нездорова и Эрлинг знает, а таких как Марта полно. Все равно, Аристин не может поверить в милосердие, а тем более, такое. Так трудно без отца, без его совета и мудрости. Так страшно сделать ошибку и рискнуть не только собой, но и сестрами, самыми родными людьми. Поговорить не с кем, не у кого спросить совета. Но пусть скажет хотя бы Марта, иначе он сойдет с ума от этих сомнений. Для семейного совета пришлось купить пакет рассыпчатого печенья и бутылку молока, иначе доверительной беседы не выйдет. А так можно будет сесть с кружками и спокойно поговорить. Любовь к печенью — это семейное. — Ого, какая роскошь! — встретила Аристина Марта. — С чего бы вдруг? И что это за тачка, на которой ты уехал? Заказали где-то сортир помыть?! Ничего рассказать не хочешь? Печеньем не откупишься. Марта загнала его в угол вопросами, даже не дав снять куртку. — Все по порядку, ладно? Ты никогда не ездила на машине? Ай! Ты чего, дура! Марта колотила его по рукам, груди, везде, куда доставала с ее ростом: — Ты, придурок! Ты ничего не сказал, уехал молча! Мы думали, что тебя арестовали! Дурак! Дебил! Я Аннику еле успокоила, она же видела! Машина черная! Придурок! Брат, называется! — Мне больно, ты сдурела?! Перестань! Ну! — было и вправду больно, Марта умудрялась попадать своими кулачками по чувствительным местам. Но сразу стало стыдно, он и вправду придурок. Сказал, что пойдет по делам. Но перехватил, обнимая, плачущую Марту, которая отбивалась так, словно он был незнакомым дядькой. — Извини, ну, перестань, хватит. Я не подумал. Сказал же, что по делам, — успокаивать плачущих подростков он не умел совсем. — Ты никогда не думаешь! — взвизгнула Марта. — По каким делам? Что за дела в таких машинах, Ари! — Тихо, тихо. Хватит. У меня есть очень серьезный разговор. Это нас всех касается. Мне, Марта, твое мнение очень будет нужно. Анника, накрой на стол, пожалуйста. — Ничего себе ты дерешься, — Аристин потер локти, — как кошка! Короче, есть дело. — Давай уже, — Марта подозрительно быстро успокоилась, а Анника, разливавшая по чашкам молоко, смотрела на старших брата и сестру, как зритель на актеров в театре. — Я не очень знаю, как начать. Вот представьте, зайки, что кто-то вдруг предложил вам жилище, еду, возможность ходить в школу, одежду. Пока просто так. Но в будущем, когда закончите обучение, вы обязаны будете работать на этого человека. То есть вы получаете все готовенькое, учебу и работу и ни о чем не заботитесь. Я понятно объяснил? Вы понимаете? Аристин намеренно обращался к обеим сестрам, помня наказ врача, о том, чтобы вовлекать Аннику во все возможные домашние дела. Занимать как можно больше тем, что происходит рядом. — Кто бы это предложил, а? И как этот человек будет знать, что его не обманут? Закончишь школу и сбежишь, например. Я бы согласилась. Кажется, он совсем не знает свою сестру. Или она растет так быстро, что он не успевает следить, чтобы она не понабралась дурного? Но разорваться он тоже не может. Но ему бы никогда в двенадцать, ладно, почти тринадцать лет, такое в и голову не пришло, обмануть того, кто предлагает помощь. Хотя, тогда ему она и не нужна была. — То есть, если человек делает тебе добро, то ты его обманешь, да, Марта? — на всякий случай уточнил он. — Ты сегодня совсем тупой и сказки рассказываешь, — опечалилась Марта. — Что, вот прямо так возьмут и предложат? Кто это такой добренький? — Вот так возьмут и предложат, — повторил Аристин, — мне сегодня предложили, один человек. Он дает нам жилье, платит за обучение, мое в университете, ваше в школе, а потом я буду работать на него, когда получу специальность. Таково условие договора. Это очень серьезно, Марта, мне нужно завтра дать ответ. — Один человек, — прыснула смехом Марта, — это тот, кто тебе цветы подарил, да? А ты его откуда знаешь? Аристин проглотил комок. Лучше бы Марте никогда не знать про такие знакомства. — Я искал работу и познакомился. Это он сделал так, что меня сюда устроили. А потом прислал цветы и пригласил на беседу. А здесь вроде как испытательный срок был, господин Евходи видимо рассказал, что я хорошо работаю. — И что, все это ради того, чтобы ты потом хорошо туалеты мыл? — не поверила Марта. — И цветы красивые за мусор, да? Пусть она не думает об этом, ну пожалуйста, взмолился Аристин. Лгать он не любил, а правды сказать не мог. — Нет, просто все тоже не сразу, просто он смотрел, какой из меня работник, не сразу же меня директором назначат, правильно? И вот он сказал, что даст нам возможность учиться и спокойно жить. — А почему он тебе сразу денег не даст? Много-много? А мы сами все купим, дом, одежду, за школу заплатим. Аристин рассмеялся. Какую же чушь он несет! Если сам не верит, что уж ожидать от Марты?! Ну, еще бы самому бы знать, за какие заслуги так щедр Эрлинг Эвер. А Марту понять можно, старший брат является неизвестно откуда, и заявляет, что все, чего они хотят, преподнесут на блюдечке. — Вот ты бы дала денег? — Что я, дура? — И он не дурак, Марта, — и ведь он совсем не знает Эрлинга Эвера. Одна ночь и час разговора. Вот и все. — А может, ты ему нравишься? А? — хитро посмотрела на брата Марта. Хорошо, что молоко он уже успел допить, а то бы подавился точно. Наверное, ему следовало бы лучше следить за тем, где Марта гуляет днем и с кем общается. А если она пойдет в эту благотворительную школу, то все воспитание, что дала им мама, у нее исчезнет окончательно. — Чтобы я никогда больше не слышал ничего подобного, — строго сказал он, и даже до Марты дошло, что Аристин серьезно рассержен. — Дома бы никто не потерпел такого. Ты же девочка, Марта! Но перебороть свой характер она не смогла, и не стоило ему произносить последней фразы. Это «ты же девочка» выводило из себя всегда. Да, она девочка и что? Почему Аристин может делать что хочет, только потому, что он мальчик? — Хорошо. Но сомневаюсь, что дома бы кто-нибудь обрадовался тому, что ты цветы от незнакомых дядек принимаешь. Съел, братец? Съел. Такого удара, ниже пояса от Марты не ожидал. Который раз недооценивает сестренку. — Съел, — признал он. — Ладно, так что делаем? Соглашаемся или сами? Если бы на нас еще и не охотились… Он показал мне документы, нас ищут. Это изменило для Марты все. Страшно даже вспоминать все, что пережили в Хокдалене, как ехали в тесном грузовом вагоне, как Аристина избили однажды только за длинные волосы, как мерзли в доме, и как выгнала родная тетка, как все кругом оскорбляли и говорили гадости про папу. Никого он не убивал и не мучил! И ей не нужно объяснять, кто их ищет, она не маленькая, как наивно думает Ари. Уж явно не друзьям они нужны. И даже Анника поняла, замерла, испугалась. — Соглашаемся. Мы же ничего не теряем? А ты отработаешь потом. Нажать кнопку вызова на телефоне оказалось гораздо сложнее, чем думал Аристин. Он долго вертел в руках крохотный золотистый аппарат, изучал меню, настройки, открывал и закрывал. Дома у него не было такого телефона, они только-только появились, но отец сказал, что покупать их не будет, как бы его не уговаривали. Слишком опасно, легко прослушать и выследить, и они нужны только тем, кому нечего опасаться, а Илиас были настороже всегда. Наверно он был прав. Нужно набраться храбрости и позвонить. И забыть свою обиду, обиду на сестру. Марта так легко согласилась, распорядилась им и его жизнью, что он чувствовал, словно его продали. Да, он обязан заботиться о сестрах, обеспечивать их, но Марта так ведет себя, словно он ее собственность, не имеющая своих желаний. С другой стороны, он обижается как взрослый, а она всего лишь ребенок, ей трудно судить о том, чего она не знает. Пока длились гудки в трубке, Аристин перестал дышать, ловя себя на мысли, что если господин Эвер не возьмет трубку, то будет несравненно легче. Но гудок оборвался на полузвуке: — Я слушаю, — мягкий баритон, который было невозможно не узнать. — Доброе утро, господин Эвер. Это Аристин, — глупо было это говорить, если номер предназначался только для него. — Я узнал тебя, Аристин. Ну, ты подумал над моим предложением? — голос господина Эвера уверен, и Аристин понял, что тот знал ответ заранее. Кто же не согласится на такое щедрое предложение? — Да. Я принимаю его, господин Эвер, — обреченно сказал юноша. — Как-то ты не весел с утра. Хорошо, я рад. Сейчас девять, я распоряжусь Бриану и он рассчитается с тобой, в двенадцать ваши вещи должны быть собраны. Как выглядит машина, ты помнишь. До встречи, Аристин. Короткие гудки. Ему выдали даже больше денег, чем он рассчитывал, оказывается, еще причиталось за какие-то дни отпуска, которыми он так и не успел воспользоваться. И как показалось Аристину, прощаясь, господин Евходи смотрел на него весьма укоризненно. Вещей они много не нажили за эти три месяца, и поэтому собирать было особо нечего. Марта долго колебалась, брать ли утварь, что Илиас купили для комнаты — чашки и прочее. Аристин решил сложить все в сумку — лишними не будут, мало ли чего. Аккуратно завернул в салфетки фотографии, уже оправленные в рамки. — А у нас своя комната будет? — пристала Марта, в нетерпении. — Откуда я знаю! — огрызнулся Аристин, который нервничал и без дурацких вопросов. — Я даже не знаю, где мы будем жить! — Так ты чего, — ахнула Марта, — не спросил даже?! Ну, ты даешь! — Я был занят и забыл, — ну чего она пристала, а? Все та же черная машина, с наглухо затемненными стеклами, водитель не стал с ними здороваться, просто вышел из машины, поджал губы, рассматривая несколько пакетов нехитрого имущества. Анника вцепилась ему в руку так, что стало больно, впилась ноготками в пальцы, что-то слабо пискнула. Аристин вздрогнул, поняв, не обращая внимания на прохожих и водителя, присел на корточки перед сестрой. — Ну, что ты? Эта не страшная машина, Анника. Это другая. Мы немного поедем на ней, и все будет хорошо. По два раза одно и тоже не случается. Пойдем. Но не так-то просто сдвинуть с места десятилетнюю девочку. Аристин замолчал, глядя на сестру. Девочка стояла неподвижно, сжав руки, и не плакала, нет, но лицо было застывшим, словно она потерялась где-то далеко и не могла никак вернуться в себя. Бесполезно. — Ну, Ани! Нас же ждут! А мы как дураки стоим! — это уже Марта вцепилась в сестренку. — Извините нас, пожалуйста, — Аристин прижал к себе Аннику, обняв за плечи, — но мы не сможем поехать с вами. Скажите нам адрес, мы доберемся на автобусе. Хорошо? Водитель чуть поднял брови и бесцветным голосом, равнодушно ответил: — Шеф приказал довезти вас на машине. В чем причина? — Моя сестра не может ездить на таких машинах, она нездорова. — Маленькую принцессу не устраивает модель? Самая новая, — ухмыльнулся водитель. Аристин покраснел, не от смущения, от ярости. Как плохо все начинается. — Я не буду тут пререкаться, — вскинул он голову, — я решу этот вопрос с господином Эвером. Телефон уютно лежал в кармане. — Ладно тебе, парень, — сдался водитель, угроза явно возымела действие, — шеф сказал, что надо охранять. Мне-то как быть? — Вот я спрошу у него сам, — пальцы уже нажимали заветный номер. — Ясно, — Аристин решил, что ослышался, но вроде как господин Эвер вздохнул. — Я не учел. Значит так, берите обычное такси, вещи кладите в мою машину и пусть водитель сопровождает. Дай ему трубку. Эрлинг досадливо поморщился. Досадовать нужно исключительно на себя. Это его прокол, хотя он читал все, что нашли касательно гибели Дитера и Уны Илиас и допустил ужасную ошибку. Не стоит настраивать против себя мальчика. Но Аристин снова не уронил себя. Такая преданность своей семье только похвальна. Храбрый маленький даленец. И нужно купить другую машину, не траурного цвета. Они приехали к особняку Эрлинга, Аристин узнал этот дом, несмотря на то, что в последний и единственный, раз видел его темным вечером. Почему сюда? Или снова какие-то переговоры с господином Эвером, уточнение деталей сделки? Марта и Анника восхищенно-испуганно оглядывались, рассматривали равнодушную охрану, двор особняка. — Это здесь? Да, Ари? — Марта дернула его снова. — Не знаю. Нам скажут, Марта. Их встретил сам хозяин дома. Теперь господин Эвер был похож не на акулу бизнеса, затянутую в строгий костюм, а на дальнего дядюшку-родственника, не слишком близкого, чтобы быть приторным, но достаточно любезного. И одет он был теперь в джинсы и пуловер из тонкой шерсти. Оказывается, в такой одежде он выглядит моложе, так решил Аристин. — Здравствуйте, — хозяин первым поздоровался с детьми Илиас, — надеюсь, вы доехали без происшествий? — Добрый день, — поклонился Аристин, чуть опустив голову. — Да, все в порядке. Извините нас за инцидент с машиной. — Это мой недосмотр, я должен был учесть все твои обстоятельства. Впрочем, надеюсь, эти вопросы мы разрешим. Это, я так понимаю, Марта и Анника? — Да, это мы, — Марта чуть выступила вперед. — А что, мы тут будем жить? — Марта! — прошипел Аристин. — Логичный для девушки вопрос. Ты меня даже не спросил об этом. Да, здесь. Здесь безопасно, территория охраняется. Вопрос с транспортом будет решен, Аристин. Ваши комнаты готовы, одна для девушек, вторая для тебя, если будут вопросы и пожелания, то обращайтесь к администратору, госпоже Эрне. Она вас проводит. Отдыхайте, а вечером, Аристин, нам нужно с тобой решить разные вопросы. — Спасибо, — снова все та же неловкость и сомнения. Госпожа Эрна, оказавшаяся высокой и холеной, впрочем, доброжелательной дамой, сначала проводила маленькое семейство в девичью комнату, чтобы Аристин мог убедиться — его сестер разместят достойно. Все было готово заранее, он понял, как только увидел комнату. Розовые девичьи обои, два стола для занятий, шкафы и прочая обстановка в истинно девчоночьем стиле. — Вау! Это все нам! — Марта влетела на середину комнаты. — Как тут здорово! Анника, у окна кровать моя! — Уступи Аннике, — Аристин сказал это только потому, что нужно было что-то сказать, беспомощно посмотрел на госпожу Эрну, она улыбнулась. — Чуть дальше ваша комната, Аристин. Идемте, я вам покажу. Девочки, устраивайтесь пока. Как ни странно, но его комната, даже две, потому что они были разделены на комнату и спальню, была больше и отделана в серебристо-голубом стиле. Стеллажи для книг, пустые, стереосистема, компьютер, кресла, письменный стол. — Вам нравится? — спросила Эрна. — Да, очень, — улыбнулся Аристин. — У вас справа от спальни еще одна дверь, это санузел, там ванная, душевая кабина и остальное. Телефон, если будете звонить напрямую — внутренний, если через «девятку», то внешний. Если будут вопросы, то звоните лично мне — ноль-пять. — Спасибо, я учту, — администратор ему очень нравилась, и, наверное, лучше разговаривать с ней, чем напрямую с господином Эвером. — Располагайтесь, через час вам подадут обед, а ближе к вечеру я покажу вам остальной дом. Какая роскошная спальня, словно он взрослый женатый человек, слишком широкая кровать, застеленная темно-синим шелковым покрывалом и большой одежный шкаф, с зеркальными створками. У него и вещей-то столько нет. Роскошно и уютно. Видимо он заплатит за это все позже, но заплатит рано или поздно. — У тебя завтра много дел, Аристин, — начал ужин Эвер Эрлинг, когда все собрались за столом. — Всеми вашими делами будешь заниматься ты и администратор. Итак, завтра ты запишешься на курсы в университет, выберешь не только базовые предметы, но и то, что тебе требуется, выберешь по каталогам одежду и остальное, так же посмотрите несколько школ для девочек. Послезавтра приедет врач, вы сдадите тесты и пройдете собеседования у психолога, госпожа Эрна объяснит подробнее. В последнее время у Аристина было только одно состояние, которое он уже ощущал почти постоянно: чувство неловкости и собственной неуместности — в этом доме, в любом месте, где он искал работу, даже тогда, когда уже бывшие коллеги поздравляли его с днем рождения. Это все не с ним происходит и не должно происходить с ним. В его пути были только две дорожки, расходящиеся друг от друга — благополучный юный аристократ-даленец или нищий бродяга, спасающийся от войны вместе с крохотной семьей, а вместо этого он сидит в чужом, роскошном доме, пытается намазать кусок мяса горчицей и слушает, как кто-то расписывает жизнь Илиас на ближайшие шесть лет. Почему-то это было даже более жутко, чем очередной отказ в хосписе и призрак голода. Ужин не ладился, как это иногда бывает среди людей, не только незнакомых друг с другом, но и не подходящих по возрасту и статусу. Аристина спрашивали — он отвечал. Эвер даже не мог их спросить о том, о чем обычно спрашивают детей, чтобы не заставлять вспоминать. Но неожиданно развеселила всех Марта, которой, казалось, все было нипочем: отсутствием аппетита она не страдала, сдержанностью тоже: — Скажите, пожалуйста, — она потянулась за виноградом, — а это вы Аристину цветы подарили, да? А зачем? В тишине грохотом стала уроненная Аристином вилка. Кровь мгновенно прилила к щекам, и больше всего ему хотелось сгореть от стыда, оставшись кучкой пепла на бордовом ковре роскошной столовой. — Марта! — тихий голос юноши предвещал девице большие неприятности, но разве это могло остановить Марту Илиас? Эвер Эрлинг облегченно рассмеялся, кажется, ему и самому было неловко с замкнутыми и напуганными детьми. — Я. Ты же Марта, если не ошибаюсь? Так вот, Марта, цветы я подарил потому, что мне хотелось их подарить твоему брату. Вот и все. — Просто так цветы не дарят, — знающим тоном поставила мужчину на место Марта, — а тем более белые розы. Мама всегда говорила, что это знак ухаживания. Ему, кстати, очень понравились. Ари так страдал, что не мог их в комнате поставить: места не было, а на несколько букетов разбить не догадался. — Ну и чего ты сейчас тогда выступаешь? — перехватил Марту Аристин на ошибке. — Чего тогда-то молчала? — А ты такой смешной с ними был, да и сейчас, посмотрел бы на себя. — Марта! — желание уйти из-за стола было нестерпимым. Зачем она говорит это, неужели не понимает, что ему неудобно? За что с ним так?! — Поверь, цветы просто так, — улыбнулся Эрлинг, — бывает и такое. Ладно, я вас покину, еще есть дела. Доброго вечера. — Какого черта ты про цветы заговорила?! — Аристин был не просто раздражен, он был рассержен. — Какая тебе-то разница? Их подарили мне! Зачем ставить меня и господина Эрлинга в неудобное положение? Ты забыла все, что говорила мама! — Я ничего не забыла! — огрызнулась Марта. — Вы все с такими лицами сидели, как будто вам какать хочется, а отпроситься нельзя! — И за мой счет ты решила разрядить обстановку? — сощурился Аристин. Надо же, вывернулась. — Оригинально. — Ну, а за чей же? — изумилась Марта. — Это ж не ради меня нас сюда жить позвали! И, каталог я смотрю первая! — За что мне все это?! — в никуда задал вопрос Аристин, уходя к себе. Какие все Илиас разные. Донельзя смущенный, строгий красавец Аристин, в котором избранная кровь побеждает юношескую вспыльчивость, с пламенеющими румянцем щеками. Девочка-подросток, Марта, в которой уже все черты будущей роковой женщины, умеющая одним словом повернуть все внимание на себя, наверняка мечтает о карьере кинозвезды или подиуме. Что же, у девочки есть все шансы, уже высокая для своего возраста, с прекрасными черными волосами и судя по всему, умница. Но воспитание как будто совершенно другое, нежели у Аристина, как будто они из разных семей. Или просто так быстро выветрилось? Младшая, совершенно ребенок, хрупкая девочка с большими карими грустными глазами, тихая и неслышная. Именно она у них нездорова и именно из-за нее Аристин едва не устроил ссору с водителем. Вероятнее, лучше всего будет пригласить для нее кризисного психолога. Иногда эта идея казалась безумной аферой. Взять в свой тихий дом-крепость, где он бывает хорошо, если два раза в неделю, какого-то даленца с детьми, пусть даже бывшего аристократа. А вдруг, все то, что он сам себе надумал про мальчишку так и останется собственными фантазиями? Что стоит парню, снова вернувшемуся к благополучной жизни, измениться, расслабиться и облениться, ведь теперь не надо бороться ни за что? Вряд ли Аристин до конца осознал суть и подоплеку своего «контракта», слишком молод и неопытен для этого. А отрабатывать даленцу придется, и еще как… Его собственная спальня, отдельная ванная, широкая, где можно лежать и даже, наверное, читать книгу — с кнопками гидромассажа и подголовником. Такой роскоши у Аристина не было даже дома, а ведь Илиас были весьма не бедной семьей. В эту ванную даже купили шампуни, мыло несколько видов, словно для того, чтобы он выбрал. Полотенца подобраны в тон стиля. Все, что сейчас хочется — это ванную, полную горячей воды, полутьму сенсорного светильника и спать. Спать одному, в широкой постели, где можно раскинуться во все тело, не рискуя никого придавать и не слушая очередной возмущенный вопль: «не пихайся!». Один под одеялом — оказывается, это так ценно для него. И хорошо бы Марта догадалась присмотреть за Анникой, вдруг та будет переживать, что одна ночью, теперь же и у сестер раздельные кровати. Они снова живут почти как дома, в разных комнатах. Помнится, мама настаивала на том, чтобы сделать отдельную детскую и для Анники. В том доме была комната, «младенческая», как ее называла мама, где поочередно до трех лет жили Аристин, Марта и Анника. Потом Аристин, как наследник и мальчик получил свою комнату, а впоследствии, отдельную детскую сделали для Марты. Комнатка, где было невероятное количество кукол, плюшевых зайцев и розовые шторы. Марта любит все такое, розовое. Задохнуться наверно можно. Аристин набрал полную ванну воды, вылил чуть из найденной бутылки пены, и включил гидромассаж. Чуть-чуть полежать и ни о чем не думать. Один, под тихий шум гидромассажера, закрыть глаза, позволяя телу «отмокать», ведь за почти два года у него впервые такая возможность. Почти два года. Скоро, в середине первого месяца осени будет ровно два года. Два года, как он стал сиротой, увидел страшную смерть своих матери и отца, остался старшим над двумя сестрами, узнал о голоде и страхе. Два года как он носит Ожерелье Илиас. Проклятье! Аристин закашлялся, выплевывая воду. Задумался все-таки, почти заснул, чуть не захлебнулся, растяпа! Умный прибор вовремя среагировал, запищал, когда уровень воды стал высок. Хорошо еще на пол пролилось немного, хотя и это вытереть нечем… в этой роскошной ванне ни швабры, ни тряпки. Неловко вышло… Пол с подогревом, Аристин выбрался из ванны, где уже не было никакого удовольствия быть, босыми ногами на пушистый коврик, странно теплый. Волосы мокрые, но сушить нет времени, безумно хочется спать, вроде ничего особенного не делал, но устал Аристин невероятно. Мельком окинул себя в зеркале — нет, все-таки ничего, чуть-чуть стали поменьше выпирать кости, благодаря фаст-фуду из «Горячих булок». Но все равно дохляк. Невероятное, неописуемое ощущение чистого постельного белья, приятная тяжесть пухового одеяла и упругость подушек. Аристин благоговейно лежал в кровати, ощущая всем телом эту новизну хлопка и чистоту, потом уютно повернулся на бок, вытягиваясь, и заснул почти сразу. Конечно, благовоспитанный даленец не забыл поблагодарить Эвера за ужином, за комнаты для себя и сестер. Но то была формальность, было бы интересно узнать, понравилась ли Аристину его задумка на самом деле. Темно-синий дизайн был согласован с Эвером лично, и он был согласен со стилистом — юноше с таким характером подойдет этот надежный и насыщенный цвет. Постарались подобрать технику — то, что нужно молодому человеку его возраста, а книги пусть покупает сам, какие хочет. Денег будет достаточно. Хотелось бы увидеть, как мальчик устроился в спальне, как изумительно выглядят черные кудри на синем белье, как расслаблено лицо спящего. Но пока нельзя, чтобы не вспугнуть юного даленца. Эту ночь можно провести и привычным образом, вызвать водителя и поехать к Ятварду. Пусть все будет давно привычно: затейливый секс, кокетство, выписанный чек или небрежно оставленная платежная карточка… В этом мире все покупается или продается, ну или все, за редким исключением, которое еще надо постараться найти.