Илиас

К воскресенью Аристин готовился особо. Смешно сказать, почти в двадцать своих лет он не знает, как правильно нужно ходить в гости. Дома, конечно, бывал у приятелей, но редко - тоже свои особенности из-за разницы в общественном положении. В школе они все равны: и сыновья из Десятки, и сыновья банкиров, и прочих знатных горожан, но вот вне школы это чувствовалось сильно - если Аристин оказывался в чьем-то доме, то с ним либо носились как с драгоценным гостем, либо требовалось соблюдать официоз и вести подобающие разговоры со взрослыми, которые вместо ровесника своего сына, видели только наследника Илиас. И к себе он почти никого не звал без повода, чтобы не было неловкости. Им с друзьями хватало школы, городских улиц и кафе, где не было навязчивых взрослых и не требовалось соблюдать ритуалы и этикет. Отец и мать ездили, конечно, в гости, но отдельно, детей не брали, да Аристин бы и сам не поехал. А самая частая поездка всей семьи Илиас – это к бабушке и дедушке, иногда на целые выходные. Часто дедушкин шофер забирал его прямо от школы, а вечером приезжали родители с сестренками. И дедушка с бабушкой – это не совсем «в гости», потому что у всех Илиас в дедовском доме свои комнаты: у Аристина своя, у девчонок девичья, и спальня отца и матери. Аристин всегда гордился тем, что ему досталась отдельная комната, да еще и бывшая детская комната его отца, со старинной мебелью и старыми, оставшимися еще от отцовского детства, книгами. И на полках, по какой-то устоявшейся в доме Илиас традиции, игрушки, которые остались неубранными на чердак и не перекочевали в девичью детскую. Аристин помнил их так, как будто видел вчера - корешки книг, маленького плюшевого медведя, машинки. Странно, но комната в дедовском доме ему нравилась больше, чем в родном, наверное потому, что все было старинное: дом, мебель, тяжелые двери с позолоченными ручками и крохотными микрозамочками. И только у их семьи из всей родни Илиас были личные комнаты, остальные: племянники, кузины, тетки, жили в гостевых. Дедовский дом для него всегда был полон загадок и тайн, словно родовая книга, а если Аристину удавалось выпросить у бабушки ключ от чердака, то он пропадал там часами, копаясь в старых сундуках, рассматривая старинные вещи и думая о том, какую жизнь прожили его предки. В одном из сундуков он наткнулся на старинные платья, которые явно не принадлежали ни матери, ни бабушке, но женские шмотки его интересовали мало, он искал оружие, какие-нибудь записи и карты, сошли бы и игрушки. Как-то раз нашел игрушечную железную дорогу, не электрическую, какая была у него самого, а механическую, где все стрелки и переезды нужно было переставлять вручную, где можно было составлять вагоны, так как хотелось. Конечно же, игрушку отдали ему, она оказалась не отцовской, а дедовой, маленький Ингер играл в нее, дед же и показал как с ней обращаться и они сидели на ковре в гостиной втроем, трое главных мужчин Илиас, и возились со старой железной дорогой. Один раз испугался до дрожи, когда кто-то из бабушкиных котов тоже воспользовался возможностью побывать на чердаке и незаметно проскользнул за Аристином. Два жутких ярких глаза с вертикальными зрачками, которые смотрели на мальчика с высоты шкафа в полутьме чердака, десятилетнему Аристину хватило храбрости кинуть в них первым, что подвернулось под руку. Возмущенное мяуканье и посыпавшийся хлам, прибежавшая на шум бабушка и прислуга. Сейчас шуточки любит Церри – сидит и таращится со стеллажа, толстая морда. Если ночью не включать в комнате свет, когда идешь на кухню за водой, то как раз можно увидеть. Аристин улыбнулся воспоминаниям, они так грели сердце своей безмятежностью. И снова защемило, сам растравил рану. Любимый дедовский дом - гнездо Илиас, не совсем чтобы родовое, потому что дому было только лет двести, а предыдущий почему-то продали, но старинное и овеянное легендами. Портреты в парадной, приемный зал, святая святых – дедовский кабинет, малая семейная столовая, где был камин и, любимые маленьким Аристином, часы с солдатиками, крутая широкая лестница на второй и третий этажи, невозмутимые бабушкины коты, взиравшие даже на самого Ингера Илиас с некоторой долей превосходства. Ничего больше нет. Но может и хорошо, что разрушили – ни одна гнида не будет жить в отцовской комнате и жрать в столовой Илиас. По поводу похода в гости пришлось за советом обращаться к Эрне, потому что сам придумать так ничего и не смог. - Так, это официальный визит или просто, в гости к друзьям? – уточнила на всякий случай администратор. Точно Аристин не знал, но если приглашают домой и там есть женщина и ребенок, то наверно неофициальный. И не к олигархам уж точно. - Понятно, - выслушала его сомнения Эрна. - Но если летчик, то хорошая квартира, это престижная тут профессия. Значит так, никаких костюмов, джинсы, приличный верх, тот браслет, что ты обычно носишь и все, и носки новые, без дырок на пальцах. Шучу! С собой цветы, средний букет, я закажу тебе сама, а то еще купишь свадебный или веник какой, и что-то сладкое, можно бутылку вина. Это я тебе тоже закажу, пирожные в кондитерской, и вино, дома есть, десертное. - И все? – удивился Аристин. - И все, – отрезала Эрна. - Если ты не знаешь ничего о ребенке и в первый раз приходишь, то можешь не угадать с подарком и попасть в глупое положение. Вот когда пригласят во второй – тогда обсудим. Оказывается все так просто, надо же! И не надо ломать голову, спасибо Эрне. Спальный район Нувы, в нем он еще ни разу не был. Когда жил в лагере, то было незачем, в таких районах нет работы, а для Эвера это не место для жилья. Средний класс живет именно в таких районах, в разноцветных девятиэтажных домах с паркингами и детскими площадками. Интересно, Матиас снимает эту квартиру или смог купить? Как полагается, охрана его проводила прямо до двери и сдала, что называется, «из рук в руки», парни не забыли цепким взором заглянуть внутрь квартиры, оценивая ситуацию. Будут ждать в машине, посменно дремать и следить за двором, хоть огромный внедорожник и встал посреди двора, но никто не посмеет сделать им замечание, Аристин настаивал на парковке в гостевом паркинге, но особо спорить с профессионалами не стал. - Проходи, - «принял» его у охраны Матиас, открыв дверь сразу же после звонка. - Всё, парни, верну назад, не сомневайтесь. - Привет! – почему-то смутился Аристин, в одной руке корзинка с пирожными и вином, во второй букет. Кроме Матиаса в прихожую вышла женщина с ребенком на руках, мальчиком лет двух, невысокая и черноволосая, Бъерг, вспомнил Аристин. Она улыбнулась ему, но в ее глазах он увидел лишь досаду и любопытство. - Здравствуйте, это вам! – он наконец-то избавился от букета, еще больше смутившись. - Спасибо, красота какая! – женщина перехватила цветы, ребенок сразу потянулся к ним. - Это Бъерг, а этой мой сын, Армод, - корзинку Матиас забрал сам, спасая потерявшегося Аристина, – два года почти. Аристин улыбнулся ребенку, с маленькими детьми он обращаться не умел, несмотря на младших сестер, и как вести себя с ними он тоже не знал, но, кажется, малышу он понравился и Аристин получил ответную улыбку. - Вот так и живем, только недавно ремонт закончили, в прошлом году эту квартиру купил. Теперь все, двадцать лет каторги, – рассмеялся Матиас. - В кредит? – осторожно уточнил Аристин. - Оно самое, машину так потянул, а квартиру нет, три комнаты нужно, не меньше. Думаю, раньше выплачу. Стол был накрыт на двоих, приборы, рюмки, все на две персоны. Почему? И Аристин вспомнил – в простых даленских семьях женщины садятся за стол с мужчинами, только когда нет посторонних. - Ты думаешь возвращаться когда-нибудь? – спросил Матиас, уже после того, как они почти допили вино. - Ну если все уляжется? - Нет, - картошка с мясом была удивительно вкусной, Аристин даже набрался смелости попросить добавки, давно не ел такой простой и сытной еды, – не хочу, и не смогу. У меня тут девчонки учатся, им нравится. И я хочу тут работать, и Эвер, опять же. Не смогу. Я, наверное, даже в Дален не смогу приехать просто так. Он сильно изменился? Матиас кивнул головой. - Понастроили ерунды какой-то. Везде учреждения, те особняки, что не сломали – или сами живут, или конторы там завели. Памятники посносили, половину точно, библиотеку переименовали и музей. Теперь все, что до них было – «древняя история». Делать там больше нечего, а тебе тем более. С покушением этим разобрались? - Разбираемся, иногда таскают в прокуратуру или безопасность. Кого следовало – все равно не посадят. - Раньше за Десятку казнили… - Повезло, что из миграционного лагеря выбрались! Там идешь каждый день за водой и камня в спину ждешь. И работы не было, если бы не эверова контора, мы бы там, может, на глазах у всех сдохли. Кроме соседей и не подошел бы никто. Но я не хочу спрашивать, что же такого сделал мой отец. - И не надо, Аристин. Легче тебе от этого не станет, но Дитер точно знал что делал. - А у вас фотографии есть, – вдруг спросил Аристин. - старые, с отцом? Я только четыре нашел, в доме тогда… Эвер говорит, что нужно запросить архив Нувы, но там будут только официальные все равно, или из старых газет. Можно… Посмотреть? Матиас словно ждал этого вопроса. Они давно из-за стола пересели на диван, Аристин наелся так, словно перед этим голодал два дня. Вот Эвер-то смеяться будет! Но так вкусно готовят, и слишком давно он не ел даленских блюд. Матиас же раскрыл дверцу шкафа и вынул коробку, в таких обычно женщины покупают сапоги. - Вот. Сначала только вот это у меня забери. И посмотри дома... Пожалуйста. Без меня, – Аристину сунули в руки плотный пакет, упакованный в черную пленку и перемотанный клейкой лентой. Даже не стал спрашивать, и так понятно, что это. – Прости, не хочу это второй раз видеть. Из рук в руки отдаю. А фотографии, вот они, смотри. Только у нас все с учебы и потом несколько. Кстати, мне Дитер твои присылал, детские и сестренок твоих, они все тут. И Уны есть, несколько. Ты кстати, на редкость не любопытный парень, я еще тогда понял. Или слишком сдержанный. - Наверно не любопытный, точнее, мне иногда неловко спрашивать. Эвер тоже так иногда говорит. А о чем я должен спросить? О том, почему у вас есть наши фотографии, но вы не разу не были у нас дома? - О, сразу видно сына Дитера. Любит тебя твой Эвер. -Да? – глухо спросил Аристин, раскрывая первый маленький фотоальбом. - С чего ты взял? - Видно. Ну так тебе нужен ответ или нет? - Это не моя тайна, как хочешь, - улыбнулся Аристин. - Теперь уж все равно скрывать нечего. Да, фотографии из военной академии, младшие курсы, потому что потом дорожки Дитера Илиас и Матиаса Арнассона разошлись – один в безопасность, другой в летное. На этой фотографии отец младше, чем Аристин сейчас, в пятнистом камуфляже, смеется. Этой фотографии Аристин не видел ни разу, да они почти все незнакомы ему, юношеские фотографии отца. Матиаса легко узнать, даже тогда. И часто они вместе с отцом и еще какими-то мужчинами, он узнал только кого-то из Финнгейр, ну их узнать несложно, по белым косам. - Это учения, - комментировал Матиас, - еще на первом году стрелять учились, заново, после школы. Три фотоальбома. Аристин с нескрываемым сожалением закрыл уже два. Последний – самый тонкий. - Тут же разное, - словно прочитал его мысли Матиас. - Тебе еще налить? Аристин улыбнулся, помотал головой. Он смотрел на первую фотографию в этом альбоме и не понимал ничего. Мама, такая юная и красивая, такой он ее не помнил, чтобы она была похожа на обычную девчонку, а тут – волосы не заплетены и она обнимает мужчину, не отца. Не Дитера Ингера Илиас, а Матиаса Арнассона. - Да, все так. Здесь твоей матери восемнадцать, мне двадцать. С твоим отцом мы ровесники, одногодки. Против Дитера я не боец был. Твой отец действительно достоин Уны больше, чем я, и она сделала правильный выбор. Аристин все равно смотрел на него не понимающе. Кто бы мог подумать, что он станет рассказывать об этом сыну Дитера? Очень похож на Уну и на Дитера. Лицо нежнее, чем у Дитера, в Уну красотой, но характер и стать Илиас. - Как тебе рассказать? Я познакомился с красивой девушкой, а она стала женой моего друга. Вот и все. Я потерял девушку, но сохранил друга. Аристин все равно не мог ничего сказать. Он не знал, действительно не знал, что тут можно сказать. Не ревнует, не сердится, просто такая взрослая тайна, о которой он узнал. Он родился, когда отцу было двадцать два. - Просто никогда не думал, что узнаю такие тайны, – улыбнулся Аристин. - Мама тут очень красивая, я раньше не видел таких фотографий. Асберг предпочитали с нами не связываться, там тоже были какие-то сложности, с безопасностью и родственниками. - Да, Дитер говорил, это едва не стоило ему карьеры, когда двоюродный брат жены оказался чересчур нечистоплотным в делах. Кстати, из-за этого и от Ингера уехали. Ты тоже не знал? - Нет, – Аристин помотал головой. - А теперь, наверное и выпить можно. Вот этого я не знал, я слышал, что мы купили другой дом из-за того, что у отца была аллергия на бабушкиных кошек. Я еще тогда удивился, она же их всю жизнь держала. Матиас рассмеялся, подавая ему бокал с вином. - Вот про кошек версию я еще не слышал. Кстати, у моей сеструхи был кот от вашей породы. Здоровенная зверюга. Я видел фотографию в журнале, тебе Эрлинг похожего подарил. Красивый. - Церри, – назвал Аристин. - Ему уже год. Не знаю, как Эвер угадал. - Я тебе может глупость скажу, но такие люди, как твой Эвер, они не угадывают, они знают. Я даже не сомневаюсь, что раз он тебя сюда отпустил, то всю мою биографию уже прочитал и данные по квартире получил. Серьезный мужик. - И вот, что, я тебе сделаю копии всех фотографий. Надо чтобы и у тебя были, – Матиас и Аристин прощались. Уже вечер, пора и домой ехать. Жена Матиаса вышла его провожать и на этот раз льда в ее глазах не было. - Благодарю вас! – поклонился ей по-даленски Аристин. - Вы бы знали, как я тосковал по такой еде, а вы так замечательно готовите! Спасибо вам большое! - Приезжайте еще, - теперь смутилась даленка, - раз понравилось. - Да куда он денется, конечно приедет, - ответил за него Матиас. – Пойдем, провожу тебя. Ты свой пакет забрал? Да как же он забудет его? - Возьми, - Матиас протянул ему две фотографии, отец в военной форме и мамина фотография, где она одна, еще юная и не замужем, - сестрам покажешь. Последнее время Аристин неузнаваем. Эвер не стал спрашивать, как было в гостях - по лицу мальчишки и так все видно. Получил очередное откровение от родичей и привет из прошлого. Это беспокоило больше всего – сколько можно душу травить самому себе? Кончилось все, сгорело, страшное горе, которое Аристин никак не выпьет и не переживет. И сейчас, немного страшное, застывшее лицо. Эвер ждал его в гостиной, смотрел какой-то фильм, названия которого не знал и юноша сам, первый, поцеловал его, вернувшись. От прохладных любимых губ пахло вином и мятой. - Пойдем, - Аристин потянул его за руку, - я один не могу. - Да одному и не надо, - не понял сначала Эвер, потом спохватился. - Куда? - Ну ко мне, наверное. Мне, вот, Матиас отдал, - юноша протянул Эверу черный сверток. - Я один боюсь открывать. Не хочу один. Документы отца и карточка? Да, лучше одного не оставлять наедине со страхом. - Пошли, - Эвер серьезен, взял Аристина за руку, чуть сжав тому пальцы, – пойдем, родной. Руки дрожали, когда он канцелярским ножом вскрывал пакет. Аккуратно подрезал пленку, чтобы не повредить бумаг, но перестраховался – в пакете была небольшая жестяная коробка. Когда-то в ней было печенье, которое может Аристин и съел. - Не бойся, открывай, – Эвер успокаивающе погладил его по плечу. Оба сидели на ковре, как дети. Свернутые вдвое бумаги: нотариально заверенные копии всех документов – собственность на дом, на машины, свидетельства о рождении Аристина, Марты, Анники, свидетельство о браке между родителями, аттестат Аристина об окончании школы, медицинские справки, новенькие автомобильные права на имя Аристина, а ведь их не было у него никогда, и белый конверт Международного Банка. Конверт Аристин разорвал уже не бережно. Договор бессрочного банковского счета, с неуказанной суммой вклада на предъявителя с документами на фамилию Илиас, и сама карточка с кодом и списками отделений Банка. Больше ничего. Ни записки, ни письма. Ничего. - Почему? – Аристин с беззвучным воплем уткнулся в плечо Эвера, задыхаясь от накатившей в сердце боли. – Почему? - Тихо, тихо, мой хороший, – не плачет, просто дрожит. Переволновался. Когда же это закончится? Ночью все было очень нежно. Эверу очень стало нравиться самому мыть Аристина в душе или ванне, во-первых, лишний раз потрогать такую красоту, а во-вторых – это неплохая прелюдия, когда Ари заводится от легкого массажа затылка. И на этот раз так же, только он был нежен, очень нежен, давая Аристину отдохнуть и отвлечься, почти убаюкивая, и Аристин сам хотел такого сегодня, прижимаясь и что-то шепча на ухо по- даленски. Зачем спрашивать перевод? И так все понятно. В банк Аристин, конечно, поехал не один, Эвер бы его не отпустил. Охрана – само собой, но мало ли, в финансовых делах лучше иметь рядом грамотного специалиста. Да и сам визит – не просто зайти в офис, а по предварительной договоренности с управляющим одного из центральных отделений. Поэтому господина Аристина Дитера Илиас и господина Рагнара Янри – начальника Финансового Департамента Корпорации «Синто», направленного волей шефа на помощь Аристину, уже ждали в переговорной. Нравилось ли поручение шефа Рагнару Янри или не нравилось, но он уже полчаса втолковывал Аристину правила ведения счетов и основы ведения банковской системы. Аристин не понимал ни черта, прижимая к себе коробку с документами и конвертом. - Если я правильно понял, то вы, господин Аристин, имеете бессрочный счет в нашем банке, открытый на фамилию Илиас в бывшем Даленском отделении. Счет был открыт Дитером Ингером Илиас тринадцатого числа последнего летнего месяца. На следующий день после его шестнадцатилетия. А он даже и не посмотрел в бумаги, когда открыл конверт. - Соответственно, что вы хотите узнать точно? Сумму по счету, суммы, уплаченные за расчетно-кассовое обслуживание и ведение счета? Аристину не дал сказать Рагнар Янри. - Все сведения по счету, вплоть до количества запросов внешних лиц. Кто и когда. Эта информация хранится пять лет и они еще не прошли. - А зачем? Что это? – встрял Аристин, который ничего не понял. Да, у Эвера Эрлинга, конечно, любовник красавец, и в медицине, может, разбирается, но в финансах ни черта не понимает. Ему только вчера отдали эту карточку и мало ли, что с ней было. - Это политика соблюдения конфиденциальности ведения счета, Аристин, – сказали ему много умных слов. - Да, конечно, - сделал для себя выводы управляющий, - давайте ваши документы и, после получения информации и подписания выписки, мы обсудим дальнейшие действия. В переговорную принесли чай и менеджер испарился, пообещав для потенциальных особо важных клиентов максимальное скорейшее решение. - Хорошо, узнаешь ты сумму, и что намерен делать дальше? – спросил Аристина Рагнар Ярни. - Ну, я не только сумму, вдруг там еще чего-то… Может отец оставил какую-то информацию?- вдруг сказал Аристин. Не хотел говорить этому, а сказал. – Я не знаю, скажу Эверу пока, он посоветует, что мне делать. Значит, мальчик доверяет шефу, ну хоть и то хорошо. Предыдущий, блондин, что приезжал как-то прямо на совещание, был вообще – клейма ставить негде. Этот какой-то другой совсем по характеру и намного моложе. И эта «информация от отца», с такой надеждой сказал. Какая информация в наборе цифр банковского счета? Управляющий вернулся даже быстрее, чем ожидали, с пачкой бумаг в руке. Сердце забилось так, что Аристин даже испугался – вдруг услышат? Может, в этой пачке есть что-то для него лично?! - Все документы из даленского допофиса были переведены в электронный вид и сохранены в базе, поэтому вашу информацию мы получили быстро, - веер бумаг лег на стол. – Так, еще раз, открытый господином Дитером Ингером Илиас счет на предъявителя прямой фамилии Илиас, с приоритетным правом Аристина Дитера Илиас. Бессрочный, с минимальным процентом, но учитывая сумму. Сумма вклада составляет девятьсот тысяч марок, плюс тридцать тысяч как процент, за обслуживание в истекшем периоде, со дня открытия списано четыре тысячи триста двадцать марок. Итого, на счету девятьсот двадцать пять тысяч шестьсот восемьдесят марок. Обращений за информацией по счету до нынешнего дня не было. Аристин, вам нужно заполнить вот эту форму, она подтвердит, что вы теперь являетесь владельцем счета, сюда вписывается имя, номера и вид ваших документов и ставится подпись. Вы будете обслуживаться в нашем отделении или выберете какое-то поближе к дому? Это нужно для того, чтобы мы оформили карту вип-клиента для вас. Вам нехорошо, Аристин? Девятьсот тысяч. А все эти бумаги – выписки по счету с начислением процентов по вкладу и никакой записки, и никакого письма. Девятьсот тысяч для него, мамы и сестер, на которые они должны были жить в Сакте. Сакта маленькая республика и тихая, недвижимость там недорогая. Откуда у отца девятьсот тысяч? Хотя он и тогда толком не знал, сколько в семье денег, но для Далена это действительно богатство, не самое большое, но так и они не финансовые воротилы. И письма нет. - А эти бумаги, - справился с собой Аристин, - это все, что есть вообще? Менеджер удивленно на него посмотрел, не понимая, чего от него хотят. - Аристин имеет в виду, не было ли каких прилагающихся документов от открывателя счета, указаний для пользователей, например, – пришел на выручку Аристину Рагнар Янри. Никакой учебы сегодня, он просто не способен сейчас поехать в университет и даже не отправит сообщения Эрику. Просто не пойдет, тем более, что по расписанию он успевает только на одну пару и нет никакого смысла ехать. Домой, снова забиться в свою синюю нору, разложить все в голове по полочкам, понять – почему? Попрощался с Рагнаром, который поехал в офис «Синто», наверняка доложит все шефу, и забился в свою машину, стиснув в руках папку с документами, полученными от управляющего. - Домой или в универ? – спросил Дэн, на всякий случай. - Домой. Эвер выслушал отчет Рагнара Ярни, сделал пометки в блокноте. Почти миллион марок, немалые деньги оставил Дитер Илиас своей семье. Только не предусмотрел всего и не поговорил с сыном, а следовало бы! Не успел или не захотел – неважно, важно только то, что это стоило слишком дорого его сыну. Цепь случайностей и несовпадений которая хлестнула по Аристину, едва не переломив его. Если предчувствия верны – вечером будет снова жарко и Аристин будет ждать совета. Так доверяет? И вдруг дошло, стукнуло как мешком по затылку. Опять деньги – всегда между ними будут стоять они. Где-то там, в очаровательной кудрявой головке юного даленца, за складами с умом и честью есть маленькая бухгалтерия, в которой все учтено, все расходы и доходы и, конечно же, налоги. Правда, если вдруг Ари решил бы пойти в финансисты, то потом Эвер ему бы не доверил ни гроша в корпорации, с такой кристальной честностью - это будет просто подарок для налоговых органов. Вдруг он решит рассчитаться… Окончательно и бесповоротно. В это не хотелось верить, в то, что вдруг мальчишку держат только деньги и долг перед семьей и благодетелем. Ведь все же хорошо, Ари не умеет притворяться, и если ему нравится, то и спрашивать не надо. И с него станется - вернуть «долг». Не возьму и не отпущу. Самый последний, самый главный экзамен будет сегодня, если зайдет речь. Аристин развернул машину на пол-дороги, в тир. Состояние такое, что готов был сорваться на ком угодно, а дома окажутся или Церри или Эрна, которые ни в чем перед ним не провинились. Зато если он расстреляет коробку патронов, может, станет легче. С тех пор, как он стал посещать тир, навыки стрельбы почти вернулись, и парни-охранники посмеивались над ним, рискуя предположить, что Эвер Эрлинг воспитывает личного снайпера. Не зря Агнарр и Дагмэр были профессионалами, умея не только защищать, но и быть незаметными и молчать, когда надо. Аристин никогда не ставил себя выше тех, с кем ездил и сидел на одном сиденье автомобиля – они нередко вместе обедали, вместе занимались в спортзале, да и разговоры были как между ровесниками. Но сейчас его указание приняли молча, как распоряжение старшего. Нарушили правило – пересекли двойную сплошную, но полиции такая машина не интересна. На этот раз его оставили в зале одного, понимая, что парню это нужно. Звукоизолированный зал, винтовка, патроны и мишени. Надо было родиться на три года раньше, чтобы уже быть на старших курсах военной Академии, работать у отца. Они бы и погибли вместе, но и забрали бы с собой больше. Каждая подпись отца на приказе о расстреле была именно на своем месте, все правильно, он и дед все правильно делали. Мало только. Всех этих сволочей, что убили их, что разрушили Дален, что сломали весь мир, построенный пятисотлетним трудом Десятки, всех их расстрелять к чертовой матери! Жаль только, что вместо них всего лишь картонные мишени. Аристин почти не промахивался и, наверное, не промахнулся бы ни по этому проклятому послу, ни по сраному президенту свободной республики Хокдален. - Шестой магазин пошел, Аристин… - Дагмэр все-таки решился напомнить ему о времени, значит расстреляно более пятидесяти патронов. Немало. – Может домой? Домой так домой. Ничуть легче не стало, все так же давили на сердце мысли и сомнения. - Я слышал отчет Рагнара о поездке в банк, - не стал откладывать разговор в долгий ящик Эвер, сразу после ужина и заговорил. За ужином не стал – незачем портить еду, - так что ты думаешь? Они уже перебрались в большую комнату наверху, оба не любили засиживаться в столовой допоздна, до сна находились дела у всех: Эвер рассматривал привезенные из офиса документы, а Аристин читал учебники или дрессировал Церри, точнее испытывал кота на упрямство. - Я не знаю, - честно признался Аристин, - там почти миллион. Я даже понять ничего не могу. Не было, и вот он есть. А если бы мы замерзли еще тогда, на метеостанции? Он бы так и лежал? Матиас ведь и думал, что мы погибли. И даже пакет не открыл от отца. - Значит, если бы прошел срок востребования, ваши деньги достались бы государству и банку, вот и все. Хотя, если бы там думали головой и сидели нормальные менеджеры, они через внутреннюю безопасность разыскали бы вас раньше, засранцы. Еще тогда, когда ты только-только стал известен. Я сомневаюсь, что такая клиентская фамилия осталась незамеченной. Я думаю, что тебе стоит запросить объяснения. - Но наверно они не обязаны же это делать… Разыскивать. И зачем им это? Ну забрал бы я деньги и они потеряли бы клиента. - Ты бы стал проводить операции по счету - это дополнительные деньги. Да еще бы тебе сели на уши с инвестициями в ценные бумаги и прочим дерьмом. Поэтому, так дела не делаются, Аристин. - Я не хочу ничего выяснять, – устало вздохнул Аристин, встал у окна, одно из любимых мест, невежливо, но ему так проще разговаривать. За окном улица, машины, деревья. – Я просто спросил, что мне делать с деньгами. - Это твои деньги, тебе решать в первую очередь. Я бы посоветовал оставить как есть. Пусть пока лежат, ну можешь действительно их инвестировать во что-то, даже в Синто. Проверь только право проведения всех операций. Аристин волнуется, это видно. Готов защищаться, спрятался у любимого окна. Значит, они думают об одном и том же. Только по-разному. Эвер поймал себя еще на одном наблюдении, Аристин предпочитает разговаривать о серьезных вещах стоя, причем стоя на отдалении от собеседника, может отвернуться, может смотреть в глаза, но всегда стоит, а ему удобнее сидеть, как «большому боссу», причем сидеть так, чтобы собеседнику было неуютно и неловко. Вот и сейчас так же, Ари сейчас даже силой не усадить в кресло рядом. - Это не мои деньги, это деньги Илиас, Марты и Анники. Отец оставил их в расчете на маму, меня и сестер, я не вправе распоряжаться ими в одиночку. - По-моему, обязанностей главы рода с тебя никто не снимал, если я помню, и твои сестры, в любом случае, ценят деньги не как ты, - усмехнулся Эвер. – Главное решение за тобой. Сейчас не вижу никаких оснований для скорого решения, пусть лежат, копятся. Или ты хочешь на что-то их потратить? - Да, - Аристин обернулся от окна так резко, что даже задел шторы, - но я надеюсь, что ты поймешь меня правильно. Я хочу отдать часть тебе, потому что надо, потому что в любом случае то, что я вешаю на тебя свою семью, нехорошо и неверно. И почему ты думал, что он пощадит тебя? Наивность непростительная для пятого десятка лет. Это же Аристин Илиас, с его наследственными честностью и совестью, которые селекционировались веками, и которые ценили, доверив безопасность страны. Что он такого сказал, чтобы повисла мертвая тишина? Эвер смотрит на него, и куда деваться от этого взгляда? Он же хочет как лучше, убрать последнее препятствие, что сковывает и ограничивает все, что происходит между ними, снять эту душащую петлю с горла. Но почему Эвер так странно молчит? Иногда Аристина хочется ударить, вот как сейчас, не нападая, а защищаясь. Но нельзя даже и думать о таком, потому что не простит ни он, ни ты. Это красивое, идеальное лицо безупречного принца, непроницаемые карие глаза и нервы – слишком крепко сжаты губы. - Это ты молодец, умница, Ари, – разбил тишину Эвер, - не стал тянуть и мотать нервы, ни мне, ни себе. Тебе впрочем это все равно врачи запретили. А у меня они крепкие. Мы с тобой уже обсуждали эту тему, не раз. Ты отлично знаешь, что не возьму от тебя никаких денег. А тем более тех, что тебе оставил отец. Тут я не конкурент. - Я не понимаю… - Чего ты не понимаешь, Аристин? Ты все отлично понимаешь, можно теперь спокойно вздохнуть и выдохнуть. Спасибо, Эвер, мы в расчете? Так получается? Даже отступил на шаг, вжался в окно, напуган, но не сдается, это видно. Разомкнуть горло, суметь вдохнуть, раздвинуть ребра и все-таки сказать. От обиды, от удивления свело грудь. - Вот поэтому я и хочу отдать тебе деньги, – главное, чтобы не дрожал голос, справиться с собой, взять себя в руки. – Именно поэтому. Я устал от этой зависимости и беспомощности, я скоро задохнусь, Эвер! Ты так сразу решил, что я положу их на стол и уйду, правда, Эвер? Что я только ради денег и безопасности, и сестер, и сбегу при первой же возможности? Я понимаю, что наши двести-триста тысяч для тебя действительно не деньги, а для меня это шаг. Перестать быть зависимым и нахлебником. Я не знаю, как принято в Нуве, но я другой. Мне действительно тяжело жить за чей-то счет, даже если это счет того, кто мне дорог! Да, я читал, что ты вот так запросто мог оставить у кого-то, с кем спишь, карту на сотни, им может это и нравится и нужно, но не мне. Я считал дни, до того, как смогу снова зарабатывать, чтобы хоть немного, не чувствовать себя… - Прекрати истерику, Аристин. Я тебя слышу, – хотелось сорваться с кресла, перехватить чертова даленца, чтобы он собой стекло не выдавил, ни поранился. - Здесь, в этой комнате, два идиота. Один хочет поскорее повзрослеть и доказать неизвестно кому, что он сам все может, хотя в этом нет сомнений, а второй - боится и понимает, что уже не молод, что ему нечем удержать. Мне почти сорок два, Ари, и у меня поменьше возможностей, про бесплодие мы с тобой уже говорили. Я сам, и деньги. А ты хорош и сам по себе, и у тебя впереди целая жизнь. Я наконец-то, на пятом десятке нашел правильное вложение средств – в семью, пусть и не свою. Отойди от окна, пожалуйста. Сделал шаг вперед, послушался. - Они между нами, Эвер! – Аристин не назвал причин, но и так было ясно. - Все думают, что мы, точнее, я, только из-за денег, что я продал тебе и молодость и красоту. И это так, ты же помнишь наш «контракт». Это было так, но потом... А по сути - все по-прежнему, для всех, даже для моих сестер. Марта думает, что она удобно меня пристроила, меня тошнит, когда она спрашивает про деньги! Я для нее только банкомат пока, хотя это и до тебя было, только требования поменьше. Но с этим я сам разберусь. Ты можешь меня держать, но я не хочу висеть у тебя на шее! - Спасибо, что разрешил, – кивнул Эвер, - иногда твоя порядочность, хуже ятвардовой жадности. Это у меня любовник такой был, письмо тебе еще писал. Это мои деньги, Ари, и я решаю как мне их тратить и на кого, но ты хоть раз обратил внимание на мое лицо, после того, как благодаришь за подарок, даже за самую ерунду? Твое я сотни раз видел – озабоченное, что подсунули очередную дорогую безделушку, а не обрадованное. Это знак внимания, а не покупки. Ты просто лишаешь меня возможности заботиться, только потому, что к тебе относятся как к любимому? Беспокоит, выбивает из колеи, где ты должен всем? Опустил голову, кажется, дошло. Теперь обожгло стыдом самого. Ему действительно неловко принимать эти подарки. Они красивые, они желанные, Эвер никогда не дарит ничего нелепого, но и вправду… Ведь когда делаешь подарок, всегда страшно, что не понравится, любому, обычно, страшно, даже Эверу наверное. И еще Эвер не празднует свои дни рождения. По какой-то причине, один раз зашел разговор, но Эверу он был неприятен и загадка так и осталась загадкой. Но все равно... Тут он виноват, он, действительно, боится этих подарков. Загнан в угол. Рысь, как на их даленском гербе. Тяжело дышит и молчит, не знает, куда девать руки и поэтому обхватил себя за плечи. - Наверное, – уже истерика на спад, голос спокойнее, - наверное, я не прав, Эвер. Но я ничего не могу, даже справиться с собой тут. Но видишь, ты решил, что я уйду от тебя, сразу… Это было не просто обидно, это как удар под дых. Эвер не верит ему, потому что он не умеет ластиться и вести себя как влюбленная девушка? А как себя надо вести, когда тебе кто-то нравится? И как он может ухаживать за Эвером? Не цветы же ему дарить, в конце-то концов! Девушка здесь он, Аристин, хоть и совсем не девушка… - Мы опять возвращаемся уже к моим страхам, Аристин. Ты боишься, что вдруг станешь обязан, а я боюсь тебя потерять. Вот и все. Гроза прошла. Но все равно, Аристин даже не поднял лица, боясь, что опять прочитают все эмоции, которые он так и не научился скрывать. Они оба запутались. Лучше бы не было сейчас этих денег! - Знаешь, устал я от всего этого, Ари, – вдруг сказал Эвер, и Аристин вздрогнул, как будто его все-таки ударили, - давай уже, выходи за меня, раз не уходишь. А когда потом решишься – тогда и поговорим снова. Решайся. Аристин Дитер Илиас-Эрлинг. Не кивнул, а почти как-то сразу упал рядом в кресло, и снова спрятал лицо за завесой черных кудрей. Щеки пылают, так, что страшно дотронуться, от стыда, от пережитого, от передуманного, ссутулился, решая, а потом резко выпрямился. Хорошо, Эвер… Только... Только сегодня больше не будем ссориться… - И где тут подвох? – сам себя вслух спросил Эвер Эрлинг. - Где битва с твоими комплексами и даленскими обычаями? - Не будет, - вздохнул Аристин, недобрым словом помянув про себя госбезопасность Нувы, – в плен, без боя. Вспомнил собственные слова, брошенные Хакону – «вдруг я соглашусь». Не вдруг, согласился, сразу. Потому что не уйдет.