Прости.

Что я сделал не так? Я всего лишь хотел, чтобы ты, мой любимый человек, создание, которому я навеки отдал своё сердце, тело и душу, был счастлив. Чтобы улыбка не пропадала с твоего лица и сияла для окружающих тебя людей. Чтобы твои глаза трезво, с азартом смотрели на этот серый мир, стараясь отыскать крупицы позитива и верить, что стоит искать надежду на тёплое, светлое и лучшее будущее. То будущее, которое тебе так нужно. Будущее, в котором нет места для меня и для моих чувств. Ты мог бы продолжать с лёгкостью идти по жизни, учиться, работать, найти хорошенькую, милую девчушку твоего типажа. Да, я помню, что тебе нравились рыжие, тихие девушки с яркими зелёными глазами - так банально... Девчушку, которая родила бы тебе сына, так похожего на тебя внешностью и характером. Наверное, он был бы такой же как ты: с такими же живыми, карими глазами, точными и мужественными чертами лица, ровными, не пухлыми губами и с такими же густыми, словно шелк, на ощупь, блондинистыми волосами, которые больше выглядели белыми. Ты считал их своим достоинством и редко стриг. В итоге, они у тебя теперь были немного ниже лопаток. Помнится, первое время ты их распускал, но из-за строгой матери и вечно возмущённых учителей, ты, смешно фыркнув, подвязывал их, причём всегда белой лентой. На мои расспросы по этому поводу, ты лишь, махнув рукой, менял тему, говоря, что это не имеет значения. Но, как говорится, русские так просто не сдаются и через некоторое время, изрядно накапав тебе на мозги, я докопался до истины. Ты рассказал, что так подвязывала волосы твоя младшая сестра. Помню, тебе было очень плохо, когда она умерла от рака. Ты пытался доказать врачам, что у неё есть шансы выжить, но у тебя ничего не вышло. В её последний день ты сводил её в парк аттракционов, в тот, где она никогда не была из-за принципов. Ей тогда было десять, если я правильно помню. Совсем ещё ребёнок. Хотя взгляды у неё отличались от взглядов сверстников. Когда её одноклассники увлеченно обсуждали какую-то новинку из игр, она молча в стороне читала книги и иногда делала записи о том, что иногда не может понять взрослый человек с большим жизненным опытом. У неё были такие же белые волосы, как и у тебя. Она была очень привязана к тебе. Да и ты больше предпочитал гулять со своей младшей сестрой и обсуждать ситуации в стране, чем идти куда-либо с друзьями. У неё всегда было слабое здоровье, ради неё ты даже мог прогулять школу, так как ваша мать должна была быть на работе и зарабатывать деньги, чтобы прокормить вас с сестрой. Твой отец бросил вас, как только родилась твоя сестра. Тяжко вам приходилось, наверное. Когда Аня умерла, ты был в отчаянии, не выходил из комнаты и держал в руках ту самую любимую ленту твоей сестры, которой она подвязывала свои белоснежные волосы. Через несколько месяцев я признался тебе в своих чувствах, а ты, не поверив, посмеялся и продолжил заниматься своими делами. Но, когда до тебя дошёл смысл сказанных мною слов, ты в отвращении отстранялся от меня и не давал мне и слова сказать. А я продолжал гоняться за тобой, пытаясь что-то доказать. В одной из таких погонок ты не заметил, как выбежал на оживленную трассу. Столкновение, визг колёс, авария... Море крови... Я с ужасом смотрел на это, не в силах пошевелиться. Вокруг места происшествия уже собрались люди и я, сорвавшись с места, подбежал туда. Ты был ещё в сознании. Нет, нет, только не умирай, пожалуйста. Не оставляй меня. Последний вдох и выдох. Твои лучезарные глаза больше не были такими яркими и выглядели, словно пластмассовые стекляшки, как кукольные глаза. На белоснежных волосах была кровь... Мне было сложно поверить в происходящее. Приехала скорая, забрала твоё безжизненное тело.. Через неделю состоялись похороны. Съехалась вся твоя родня, рассказывавшая, какой ты бы чудесный мальчик. Мне было противно это слушать. Когда все ушли, я остался у могилы, сотни раз перечитывая написанное на плите:

"Руслан Орченков. Годы жизни **** - ****

*** В стороне, в нескольких метрах от могилы стоял парень. Его длинные, белые волосы были испачканы кровью, а губы шептали немое: - Прости.