EXO. Ключ к рассвету

Глава 2

Хань третий час сверлил упрямым взглядом спину Кая. Тот так и не представился, а как-то называть его нужно. Его неразговорчивость и замкнутость заставляли Ханя нервничать - хорошо, что это внешне не проявлялось. Каю, должно быть, он казался непробиваемым и уверенным в себе. Он уселся на диване с максимальным удобством и обнял подушку, продолжив наблюдать за Каем. Гибкая спина, широкие плечи и длинные ноги. Руки на фоне белой бумаги выглядели тёмными. Карандаш уверенно скользил по шершавой поверхности, оставляя ровные линии. Склонённая голова, густая чёлка завесила глаза, только и видно время от времени упрямый подбородок и кончик носа. На астрофизика Кай никаким местом не походил. Вообще. Больно уж эффектный он для яйцеголового или "книжного червя". Вот в первую их встречу на стоянке он был на своём месте ― в форме охранника, с тонфой в руках. Или на сцене, когда танцевал под сменяющие друг друга музыкальные композиции. Внезапно Хань понял, что ему это нравится ― то, что он не мог "прочитать" Кая, как любого другого человека. Это вносило свежую струю в его жизнь, делало её интересной и вкусной. Всё-таки печально, когда ты с первой же секунды знаешь, что собой представляет собеседник. Вероятно, потому и на личном фронте у Ханя стоял мёртвый штиль: тяжело знать всё, что любимый человек никогда тебе не скажет или попытается скрыть, точнее, будет думать, что скрыл, ведь от Ханя ничего нельзя скрыть. А тут вот, пожалуйста, глухая стена во всех направлениях. Хоть в морской узел завяжись ― толку никакого. Хань сосредоточился и попытался ещё раз ― долбанулся лбом в "стенку". Ни эмоциональных оттенков, ни обрывков мыслей, ни цветной ауры настроения ― ничего. Как будто Кай и не человек вовсе, а робот, например. Он благополучно пропустил тот миг, когда провалился в сон. Его новый знакомый оказался не без странностей, но рядом с ним было спокойно и уютно. Проснулся Хань в вечерних сумерках, разбуженный ароматом кофе. Кто-то подсунул чашку с кофе ему под нос. Хань вцепился в неё и сделал маленький глоток, с наслаждением смакуя приятную горечь, смешанную с едва ощутимой сладостью. Заварено крепко и добавлена всего одна чайная ложка сахара, без горки, именно так, как он любит. Хань сел на диване и обнаружил рядом Кая, тот держал в руке вторую чашку. Чертежи и книги исчезли с пола, как и стопки фото и расчётов, зато там устроилась собака, вытянувшая лапы и прикрывшая глаза. ― Доделал свою работу? ― немного сонно поинтересовался Хань. Кай молча кивнул. ― Слушай, а то место... ну, где это колесо со знаками... Ты можешь отвести меня туда? ― Зачем? ― Но тебе ведь интересно. Ты читать не пробовал? ― Знаки? ― В них многое зашифровано. Если ты не можешь прочитать, то дай хоть мне попытаться. ― Я не знаю, где находится это место, ― пожал плечами Кай и слегка качнул головой, из-за чего длинная чёлка вновь завесила глаза. ― Но ты как-то туда попадаешь? ― Я могу перенестись туда ― и только. Я не знаю, где это. И не знаю, почему мне там не хочется искать выход наружу. ― А ты... Ты можешь перенести меня? ― Никогда не пробовал, ― хмыкнул Кай. ― Обычно я перемещался сам. ― Давай попробуем? Ты же астрофизик? Учёный? Где твоя исследовательская жилка? ― В космосе, ― буркнул тот и внезапно твёрдо сжал пальцами запястье Ханя. Это было то, что называется "и глазом не успел моргнуть". Хань не успел. В самом деле. Диван и собака исчезли в один миг, сменившись серыми стенами и пылью. И Хань хлопнулся задницей на каменную плиту, выплеснув на себя кофе из чашки. Как ни странно, короткое, но эмоциональное слово он брякнул по-корейски. И это слово не относилось к тем, которые можно произносить в приличном обществе. Хань смутился немного, поскольку у него не получалось воспринимать Кая как младшего. Тот держался вовсе не так, как следовало бы студенту в обществе уважаемого человека, более того, даже общался с ним неформально, словно со сверстником. ― Предупреждать же надо, ― сердито прошипел Хань, поднявшись на ноги. ― В следующий раз вышлю факс. Пошли. Хань предпочёл ругаться про себя. Он поспешил за Каем, потому что боялся заплутать в коридорах. Одинаковые серые стены по сторонам производили гнетущее впечатление. Кай, не расположенный к пустопорожней болтовне, ― тоже. Добрались до пресловутого диска через пару минут, и Хань прилип к нему: принялся водить пальцем по впаянным в металл символам, шевелить губами и трогать сердцевину с какими-то то ли голографическими объектами, то ли телеметрическими, то ли вовсе... Под пальцами тихо кракнуло. ― Ой... ― Ты что делаешь? ― возмутился Кай, когда колесо вывалилось из стены и шлёпнулось в руки Ханю. ― Оно само. ― Уж конечно! ― Нет, ну правда. ― Хань уселся на ближайший обломок и пристроил колесо у себя на коленях. Сплошной диск, лёгкий, по виду металл, но на вес и не скажешь. Тонкий золотой ободок с двенадцатью символами, внутри ― сменяющие друг друга картинки. Хань приложил ладонь к центру и прикрыл глаза, постаравшись сосредоточиться на мысленных образах. Если тут и сокрыли сообщение или подсказку, то принцип походил на те образы, которыми Хань пользовался при "чтении" окружающих. ― И? ― впервые проявил неподдельное любопытство Кай. ― Ты ведь не умеешь читать, да? Я не про хангыль сейчас, если что. Так... ― Хань зажмурился и начал читать медленно и неуверенно: ― Мир, который был в начале... Изначальный мир хранили... оберегали... делали его существование возможным... двенадцать сил... стражей, но однажды против них выступило... гм... а... пускай ― алое воинство, и изначальный мир был обречён на увядание в сумраке войны, кажется так. Чтобы спасти наследие изначального мира, его сущность разделили пополам и спрятали. И настало безвременье и безвластие. Двенадцать стражей разделились, чтобы оказаться под двумя солнцами в разных мирах и стать легендами... или пророчеством? Будучи в разных мирах, они видят одно небо. И будучи в одном мире, смотрят на разные небеса. И в тот день, когда миры и небеса станут едины, они вновь встретятся друг с другом. И двенадцать принесут мир новый, когда алое воинство лишится своей мощи. Как-то так. Хань открыл глаза и удивлённо посмотрел на Кая, тот стоял у стены и водил пальцами по выемке. ― Получается, мы с тобой из тех самых двенадцати стражей? Так... выходит, я видел всех, но... ― Ты видел всех? ― негромко уточнил Кай, но на Ханя не оглянулся. ― Во сне. Иногда мне снятся разделённые сферы, их двенадцать. Значит, видел. Проблема в том, что вспомнить это я не могу. Ну и иногда я видел то, что происходило с каждым, его же глазами. ― Как разделённые? Каким образом? ― Вопросы были чёткими, как на допросе. ― На две равные части. По шесть. И каждый ― сам по себе. Тогда получается, что нам нужно просто собраться всем вместе? ― Не думаю, что это так просто. ― Кай опустился на соседний обломок и вытянул длинные ноги, потом указал на колесо на коленях Ханя, точнее, на один из знаков. ― Он мне знаком, но очень смутно, на уровне призрачных ощущений. И ты там что-то сказал про разные миры. ― Мне кажется, это образно сказано. ― Тогда начнём сначала. По какому принципу в твоих снах сферы были разделены? ― Ааа... ― Хань задумался, вспоминая, затем накрыл колесо ладонью, спрятав правую часть. ― Кай, Разрушитель, Вода, Звезда, Феникс, Ветер ― это одна половина. ― Он сдвинул ладонь, спрятав теперь левую часть. ― Время, Дракон, Единорог, Иней, Скорпион и Лухан ― другая половина. Вот так. Кажется. ― Ясно. Что тут было ясно Каю, Хань пока не понял. ― Сферы пересекались? ― Ну... Да. ― И? Почему они не соединились? ― Я откуда знаю? ― возмутился Хань. ― Попробуй вспомнить. Ты же сам сказал, что видел сны. И даже видел чужими глазами. Вспомни, что было не так, что помешало им соединиться? ― Ты хочешь сказать... Хочешь сказать, что просто встречи мало для объединения? То есть... Сейчас! ― Он прикрыл глаза, воскрешая в памяти обрывки снов. Особенно ― обрывки тех снов, когда он смотрел чужими глазами. И прошептал, осенённый догадкой: ― Они не видят друг друга. Время и Дракон. Они встречались, но не увидели друг друга. Почувствовали, но увидеть не смогли. Ты и Ветер ― то же самое, вы были рядом, но друг друга не увидели. ― Отлично, ― фыркнул Кай. ― Но мы друг друга видим, так? Чем мы отличаемся тогда? Хань растерянно уставился на колесо, потрогал пальцем знак Времени, потом Дракона, Ветра, знак Кая и собственный. ― Время и Дракон, ты и Ветер ― вы из одной группы. Шесть левых и шесть правых. А мы с тобой ― из разных. Когда-то я думал о том, как можно собрать все двенадцать. Получалось, что собирать надо попарно. Так... Ты и я, Разрушитель и Скорпион, Вода и Иней, Звезда и Единорог, Феникс и Дракон, Ветер и Время. ― Эти пары смогут друг друга увидеть? ― Выходит, что смогут. Наверное, у них просто больше шансов увидеть друг друга и узнать. Сходство сил. Помнишь, там было сказано, что всё поделили пополам? Получается, нас... э... тоже поделили. То есть, наши с тобой способности схожи. ― Ты не умеешь перемещаться, ― безжалостно обломал Ханя Кай. ― Не умею. Но силы схожи, а не абсолютно одинаковы. Может быть, портация не по моей части, но что-то с "теле" ― вполне. ― Телепатия, телекинез или ясновиденье? ― предположил Кай, вскинув бровь. ― Все три эти способности являются, по сути, одной. Сила мысли. Она же лежит в основе телепортации. Ты должен знать, куда собираешься переместиться. И в какое время. ― Так далеко я не заходил, ― пробормотал Кай. Как видно, ему пока не приходило в голову, что "прыгать" можно не только по географической карте, но и по временной. ― Ещё бы. Раньше у тебя не было меня. Чтобы перемещаться с таким количеством переменных, нужен навигатор. ― В этом что-то было. Хань действительно мог давать Каю координаты для "прыжков". Точные и надёжные. Более того, Хань мог отправить Кая к любому из других десяти ребят. И это объясняло, почему он не мог "читать" Кая. Такое "слепое пятно" Хань ни с кем и никогда бы не спутал. Кай тем временем поднялся с обломка камня и прошёлся по залу, остановился, сунув руки в карманы. ― У меня есть один вопрос. ― Всего один? ― съехидничал Хань. ― Один, зато очень важный... Что там с "алым воинством"? ― Ааа... Прости? ― Оно выдохлось или как? Если не выдохлось, то ничто не мешает им поставить крестик хотя бы на одном из двенадцати, дабы воспрепятствовать счастливому воссоединению. Полагаю, этого достаточно, чтобы они победили. ― Поставить крестик? ― Грохнуть. Так доступнее? ― Вряд ли настолько легко поставить на ком-нибудь крестик... ― с сомнением пробормотал Хань, вновь уставившись на колесо. ― Тебя чёрта с два поймаешь, например. ― Спасибо за лавры лучшего беглеца, ― сердито отозвался Кай. Ну надо же, шпилька угодила в цель? Обиделся, что его назвали лучшим в искусстве ускользать? Очень на то похоже. ― А что с тобой? Будешь в случае опасности рассказывать врагам про свои сны? ― Забалтывание противника ― это тоже искусство, ― теперь уже обиделся Хань. ― Ну и если твоё предположение про телекинез верное, то я тоже с зубами. ― Угу, посмотрим... ― Кай отобрал диск у Ханя и принялся перечислять: ― Я могу сбежать, это мы уже выяснили. Разрушитель, судя по названию, уже не подарок. Вода... утопит, да? Звезда ослепит своим сиянием, небось. Феникс ― этот и из пепла может воскреснуть по идее. Ветер тоже может усвистать куда подальше ― в теории. Время что-нибудь придумает, такую силу я и сам бы хотел. Дракон сожрёт и не подавится, ну или пламя выдохнет, если умеет, и вообще ― он большой, в теории. Единорог... Потыкает рогом, наверное. Иней заморозит к чертям собачьим. Скорпион отравит ядом. Лухан... уболтает насмерть. Тебе нравится картинка? ― Не очень, ― неохотно признал Хань, допустив мысль, что не все из них знают правду, не все могут знать о своих силах, не все могут ими пользоваться. И вообще ― на колесе лишь два знака светились хоть как-то, остальные пока были тёмными. И остальные десять просто не подозревали ни о каком "алом воинстве", может быть. ― Надо всех найти и предупредить. ― Глупо. ― Почему? ― Хань вскочил на ноги и отобрал у Кая диск. ― Если бы я был представителем того самого "алого воинства", я бы обрадовался такому повороту. Два придурка, не умеющие толком пользоваться своими силами, бегут со всех ног собирать в кучу всех остальных придурков, которые тоже, скорее всего, ничего не умеют. Куча собирается вместе, остаётся только взять всю кучу тёпленькими. Красиво. Для начала было бы неплохо освоить свои возможности и отточить их, а вот уже потом помочь остальным с тем же. И только потом собирать всю кучу. ― С чего тебя это вообще волнует? Мне казалось, тебе это не слишком интересно. ― Не слишком, ― кивнул Кай. ― Я просто не люблю проигрывать. Хань открыл рот и закрыл. Он многое способен был понять, но такой убийственный довод плохо вписывался в его картину бытия. ― Мне жаль это признавать, но... ты мне совершенно не нравишься. ― Не плачь, это взаимно, ― буркнул Кай и поймал его за запястье. И Хань опять не успел моргнуть, только прижать к груди диск и плюхнуться на диван. Вовремя, кстати, потому что в дверь стучали. Возможно, ногой. Кай кинулся открывать, а Хань навострил уши. ― У тебя полгода не оплачено! ― Да, знаю... ― Знает он! Плати! ― В конце месяца... ― Эту песню я уже слышал. Или в конце месяца ты погасишь всю задолженность, или ищи себе новое жильё, ты меня понял? Очевидно, домовладелец. И, очевидно, у Кая нет денег, чтобы выплатить всю сумму. Любопытно. ― Разве родители у тебя не здесь живут? ― поинтересовался Хань, когда Кай выпроводил домовладельца. ― Нет. Раньше жили тут, потом купили дом в провинции и переехали туда. Я остался. ― Будут проблемы, можешь ко мне перебраться. ― Спасибо, нет. К тому же, ты мне не нравишься, как и я тебе. Всё верно, но Ханю по-прежнему требовался танцор для съёмок, и Кай более чем ему подходил. Ну и он не привык останавливаться на полпути. И тоже не любил проигрывать. ― У меня дом большой, могу и потерпеть. ― Отлично. Ты вообще собираешься возвращаться в свой большой дом? ― скрестив руки на груди, подчёркнуто вежливо спросил Кай. ― Сразу же, как только ты соберёшь вещи. В тишине они молча сверлили друг друга взглядами, пока обеспокоенный Монгу не завертелся у Кая под ногами, тихо поскуливая при этом. ― На тот случай, если ты не в курсе, это мой диван. Поищи себе место где-нибудь ещё, а мне вставать рано. Хань стиснул кулаки. Со шкафа Каю на голову свалился справочник. Кай прикрыл глаза, потёр ладонью ушиб, вздохнул, но ничего не сказал ― просто ушёл на кухню вместе с Монгу. Хань тоже вздохнул, подошёл к книжке, поднял и положил обратно на шкаф. Кровать ― это священное место, с этим он был согласен. Пусть на диване спит хозяин. Он огляделся беспомощно, стянул с дивана подушку и покрывало, помыкался немного по комнате, в итоге забрался в кресло и свернулся там в позе эмбриона. Дома было бы лучше, но Хань боялся, что Кай исчезнет, если хоть на миг выпустить его из поля зрения. Впрочем, пребывание Кая на виду эту угрозу ничуть не уменьшало. У Копперфильда определённо имелась веская причина для чёрной зависти.