Паутина

      Чад посмотрел в салон машины через зеркало заднего вида. Встревоженный Ичиго на заднем сидении поддерживал бледного Исиду, чья голова безвольно свешивалась на плечо вакагаширы. С каждой минутой парню явно становилось всё хуже. Черные прядки неровными штрихами прилипли к взмокшему лбу, глаза закатились, а дыхание с трудом прорывалось сквозь полуоткрытые, искусанные губы – то ещё зрелище. Запах разгоряченного тела и возбуждения достигал даже водителя. Не долго думая, Чад включил кондиционер.       - Надо позвонить Урахаре, - тихо сказал он.       Ичиго вздрогнул и полез в карман за телефоном. Через несколько мгновений он уже взвинчено объяснял Урахаре состояние неудавшегося кагема. В кои-то веки, Урахара выслушал серьёзно, то есть без идиотических шуточек, которые сам, видимо, считал остроумными.       Едва Ичиго закончил разговор, Исида протяжно застонал и дернул на себе кимоно, неловко распахивая взмокшую грудь. Дышал парень тяжело, маленькие и тёмные соски были заметно напряжены, наверняка даже гладкий шёлк сейчас их немилосердно раздражал. Замысловато выругавшись, Куросаки стиснул бледные руки и обхватил Исиду за плечи, вынуждая замереть. В ответ – лишь ещё более протяжный стон и откинутая под почти невозможным углом голова.       - Он не дойдёт до Урахары сам, - Чад оставался все таким же спокойным, а машина стремительно мчалась вперёд.       - Я отнесу.       - Нет. Тебе нельзя. Ты боччан. Я сам.       - Понял, - Ичиго поморщился. Все эти церемонии и правила порой дико раздражали. Ну, какая разница, кто отнесёт бесчувственное тело? Исида теперь человек клана, кем бы ни был до этого. Так нет же! Особо резвые могут потом под шумок обрить парня на лысо. Церемонию обривания головы Ичиго как-то раз видел, больше не хотелось. Уж тем более не хотелось, чтобы через подобный кошмар проходил этот и без того на всю голову чокнутый парень.       Размышления прервали новый стон и резкое движение. Исида снова мотнул головой, задевая влажными прядями лицо Ичиго. Синие глаза стали совершенно мутными, губы непривычно красными, а кожа, покрытая крупными каплями пота, пахла странно и пряно.       - Чад, гони! Ему совсем плохо. – Ичиго уже всерьёз испугался за состояние одурманенного парня.       Гнать быстрее было уже невозможно, но Чад послушно выжимал из машины это самое невозможно. В зеркале заднего вида в руках Ичиго бился обезумевший от наркотика Исида. Боччан перехватывал руки, натягивал на влажное тело распахнутое кимоно и отводил странно нежным жестом слипшиеся угольно-чёрные пряди с белой кожи лица и шеи.       Урахара зевнул, скрипуче почесал щёку и вскинул голову, прислушиваясь. Снаружи, громко топоча, к маленькой постройке, служившей подпольному доктору медпунктом, а также лабораторией и жильём, неслись двое. Боччан и Садо. Как раз вовремя, вот только было в их шагах что-то неправильное. Впрочем, если вспомнить паникующий голос боччана по телефону, то суета более чем понятна. Поправив панамку, Киске встал и подошёл к входной двери. Едва створка отъехала в сторону, как перед носом Урахары возникла встревоженная физиономия Ичиго.       - Киске! Помоги ему! – Куросаки впихнул внутрь Садо. Ну, попытался.       Метис вошел, бережно держа на руках тяжело дышащего Исиду с лихорадочным румянцем на щеках.       - Дурь, - коротко пояснил Садо, хотя Урахара уже всё знал из телефонного разговора с Ичиго.       - Скорей клади его сюда, - Урахара суетливо показал на заблаговременно раскатанный футон, прикрытый свежей простынёй.       Садо бережно уложил Исиду. Очутившись на прохладной простыне, тот на мгновенье блаженно застыл, но почти сразу же начал неловко выпутываться из одежды. Худые бледные руки двигались ломко, как у механической куклы. Садо прижал парня за плечи, давая возможность Киске осмотреть пациента, чем тот и воспользовался, а потом глянул на Ичиго. И тому этот взгляд очень не понравился.       - Помоги ему, - не надеясь на успех, приказал Урахаре.       - Не могу. Это не яд – противоядия, соответственно, нет.       - Да он с ума сойдёт, если это будет продолжаться!       Куросаки взглянул на мечущегося Исиду. Тот уже скулил от охватившего тело жара, изредка хныкал и выламывал собственные руки в безуспешной попытке вырваться из железной хватки Садо. Дрожащие бёдра несколько раз вскинулись в характерном жесте, а губы невнятно шептали неразборчивые просьбы. Но хуже всего взгляд синих глаз – расфокусированный, мутный, полный страдания и непонимания. Киске был вынужден согласиться с Ичиго, но мнения своего не изменил.       - Не могу. Я не женщина. Ему полегчает, если… - Урахара изобразил веером что-то не совсем понятное, но однозначно непристойное. - Это прекратится, как только он кончит. Несколько раз. Но сам он не сможет. Слишком долго находится под действием препарата, у него сейчас нет сил для такого. Нужно как-то…       Урахара развёл руками, показывая, что сам он эти самые руки распускать не собирается.       - Я на пару часов спущусь в лабораторию, - Киске направился к одной из внутренних дверей.       У Ичиго заполыхали уши, и он беспомощно оглянулся на невозмутимого Чада. Урахара скрылся в подземной лаборатории со скоростью и ловкостью перепуганной белки. За это Ичиго был даже ему благодарен. Совсем немного.       - Выйди, - спокойно попросил Чад. – Ему будет неловко, если ты будешь смотреть.       - Я отвечаю за него, - Ичиго упрямо вздёрнул подбородок, хотя любому было заметно, что открывающиеся перспективы его ничуть не привлекали.       - Хочешь, чтобы он снова сбежал? – Чад пожал могучими плечами, не выпуская мечущегося Исиду. – Ты вакагашира. Ему не простят.       Ичиго взлохматил волосы на затылке и беспомощно посмотрел на единственного друга. Из-за привычки Чада обходиться минимальным набором слов, его умственные способности часто недооценивали, но Ичиго знал, насколько тот умён и проницателен на самом деле, и доверял его суждениям. К тому же, он одинаково не хотел ни возиться с Исидой, ни подставлять его. Вот только проклятое чувство ответственности что-то упрямо вякало в голове едким, булькающим голосом.       - Иди.        Садо больше не смотрел на Ичиго, он был слишком занят, заводя руки Исиды у него над головой и сжимая оба хрупких запястья смуглой лапищей. Когда второй рукой Чад распахнул кимоно, Ичиго поднялся и вышел, чтобы не смотреть на бледное тело с чёрным треугольником внизу живота и тёмным, болезненно напряжённым членом.       Едва фасума тихо зашуршали за спиной, Садо провёл широкой ладонью по влажной, ходящей ходуном груди, легко тронул соски, вызывая протяжный стон не то наслаждения, не то муки, и сомкнул пальцы на восставшей плоти. Исида пронзительно выкрикнул и почти сразу оросил семенем собственные живот и грудь. Оргазм был слишком быстрым, чтобы принести облегчение. Нездоровое возбуждение совершенно не уменьшилось.       Чад покачал головой и потянулся к салфеткам, чтобы вытереть быстро остывающую сперму, но Исида мученически застонал, выгибаясь всем телом, едва чужие пальцы покинули его. Взгляд парня оставался всё таким же мутным, рот болезненно искривился, а тонкие брови поднялись изломанными домиками, как у Пьеро.       Чад вернул руку на прежнее место и легонько сжал пальцы. На фоне смуглой кожи полукровки тело Исиды казалось неестественно белым. Впрочем, во всей этой ситуации было мало естественного. Чаду оставалось только смириться с ней и смотреть, как одурманенный парень бессознательно толкался в его руку, хрипло дыша и изредка срываясь на короткие стоны. Садо наклонился и обхватил крупными губами болезненно напряжённый сосок. Стон Исиды стал продолжительным, а тело, наконец, расслабилось, полностью отдаваясь сильным, грубым, но нежным рукам.       Ичиго нервно вышагивал перед флигелем Урахары, явно намереваясь вытоптать тропинку в зелени газона. Рваные стоны Исиды были хорошо слышны через бумажные стены, и Ичиго предпочёл отойти подальше, но метаться туда-сюда не прекратил. Эмоции разрывали его изнутри, и парень не мог понять злится ли он или переживает. А если и злится, то на кого конкретно. На чёртового старика, упрямого Исиду, недоумка, вкатившего дурь упрямому идиоту, или на всех разом, включая себя, поскольку именно он допустил всё это, а расхлёбывает сейчас один Чад.       Изредка в поле зрения попадал то один, то другой подручный отца, причём ничем конкретным эти оболтусы в кричаще-безвкусных костюмах заняты не были. Ичиго пришлось признать, что Чад был прав. Если бы он сейчас находился внутри, Исиде бы потом не поздоровилось.       Перед глазами замелькали кадры из видео, притащенным Хичиго полгода назад. На диске была любительская запись церемонии обривания головы какого-то мелкого и смазливого паренька, не входящего в семью, но попытавшегося умыкнуть довольно жалкую, по меркам якудза, сумму.       Ичиго знал о таких. Обычные жуликоватые сопляки, не представляющие ценности, но годящиеся на мелкую грязную работу, слишком ничтожную, чтобы привлекать братьев и достойную только для мелких сявок. Такие всегда находились. Некоторые рассчитывали, что рано или поздно станут гокудо*. Иногда так и случалось, но всё равно эти парни до самой смерти оставались в самом низу. Обычные «быки», но уже имеющие право называться сятей*. Для якудза самый распоследний и бесполезный из младших братьев стоял несоизмеримо выше таких вот оборванцев, пригодных лишь на разовую работу. Но именно потому, что смазливый паренёк не был сятей, его всего лишь обрили, а не лишили мизинца. Впрочем, в клане Сакаки наказание могло оказаться намного более тяжёлым – оябун Цугаса был непредсказуемым и чудовищно жестоким человеком.       Что же до проштрафившегося мальца, то его заставили принять наркотик-афродизиак, связали руки за спиной и сняли на видео экзекуцию. Хичиго, показывая это мерзкое видео, смеялся, размахивая початой банкой пива, а Ичиго… Ичиго запретил себе вспоминать. Он так и не понял до конца, хотел ли Хичиго заставить его примириться с собственным прошлым или в очередной раз издевался.       В любом случае смотреть, как на экране телевизора ржущие парни поливали пивом голову одурманенного паренька и медленно водили по макушке опасной бритвой – где только раскопали эту древность – было мерзко. Наказуемый лишь жалобно скулил и с готовностью открывал рот, когда к лицу подносили очередной член. Вяло соображающий от наркотиков и искусственного возбуждения парень покорно принимал насилие и жалобно просил разрешения кончить. Вот только его собственные гениталии были изуверски перетянуты тонким шнурком во избежание разрядки. А когда чья-то нога в лакированном ботинке наступила пареньку между ног, из его чёрных глаз с невозможно суженными зрачками брызнули слёзы.       Ичиго закрыл глаза ладонью, старательно изгоняя из памяти экзекуцию безымянного подонка. Это было трудно. Взгляд одурманенного Исиды был точно таким же, как у того парня.       - Йо! – Хичиго бодро шёл к брату, подняв ладонь в издевательски-приветливом жесте.       Ичиго подавил в себе желание послать чёртова панка подальше и сунул руки в карманы. Не то чтобы это могло помочь сдержать порыв дать братцу в морду, – при случае Ичиго без проблем мог сделать это и ногой – но так всё же было немного спокойнее. Хичиго же навострил уши, прислушиваясь к редким, почти не слышным с такого расстояния стонам.       - Ого! Куколка всё-таки вляпался.       - Тебе-то что? – Ичиго насупился, отчего сразу стал похож на помесь сердитого ежа и апельсина.       - Ну, я бы не прочь ему слегка помочь, - осклабился Хичиго.       - Ты уже помог, - фыркнул ежеподобный боччан. – Больше не надо.       Хичиго пнул ногой ближайший пучок травы, но выглядеть хоть немного виноватым или раскаявшимся не стал.       - То, что он там стонет, а ты торчишь тут, означает только одно, - он посмотрел в глаза брату, и это взгляд ощущался даже через непроницаемо-чёрные стёкла очков, – ты успел. А если бы ему была нужна медицинская помощь, ты бы остался с ним.       Ичиго и сам не заметил, как его пальцы покинули карман и сжались на футболке брата.       - Если ты…       - Полегче, - Хичиго булькающе рассмеялся, поднимая ладони. – Я не виноват, что ты тогда вошёл.       - Что? – Пальцы отпустили футболку.       - Так ты так и не понял? – Ичиго взлохматил и без того торчащие в разные стороны волосы. – Он не возражал. Не перебивай. Я ничего ему бы не сделал, и он это понял. Вот только парень молодой, организм отреагировал, и тут входит тип, у которого он подвизается «горничной». Стыдно, вообще-то. Не то, что его зажали в душе, а то, что ты увидел его реакцию. Парень голубее собственных глаз и прекрасно знает, что о таких думают в нашей среде.       - Исида… гей?       Хичиго расхохотался сумасшедшим смехом. Пока Ичиго краснел и злился от смущения, Хичиго согнулся пополам и притопывал ногой. Наконец отсмеявшись, он вытер уголки глаз, приподнимая согнутым пальцем стёкла очков.       - Слушай, ну ты и придурок! У него же это на лбу светящимся иероглифом написано. Только он наивно полагает, что никто ничего не видит. А тут ты такой заходишь. Спаситель всея горничных. Вот парень и слинял, пока его по кругу не пустили. Похоже, у него мозги варят лучше, чем у тебя.       - Пошёл ты, - беззлобно отозвался Ичиго и задумчиво пожевал губу.       - Вот только не вздумай ему говорить то, о чём уже и так знают аж трое. И, возможно, догадывается Урахара.       - Трое?       Хичиго закатил глаза так, что тёмные очки это почти не скрывали.       - Ты, твоя дворняга и я, бестолочь! То, что было перед тем, как нас сюда приняли, забыто и быльём проросло. Прямо на могилках тех, кто знал подробности. Намёк понял? Не давай ещё один повод убрать Куколку. Босс и так к нему счёт имеет. Ты ж разрешения не спрашивал, когда утащил его из-под носа Кучики.       - Откуда ты знаешь, где он был?       Хичиго хмыкнул, вывалил синий от очередной порции пищевого красителя язык и с достоинством удалился. Ичиго поморщился. Братец обладал сверхспособностью доводить в кратчайшие сроки до белого каления любого. Кажется, этой участи избежал только Цугаса, да и то лишь потому, что всё безумие Хичиго было такое же фальшивое, как и цвет его языка. Ичиго так и не мог понять до конца, чего добивался его брат. Хичиго был слишком непредсказуемым, он мог, походя помочь, а мог выкинуть чудовищную пакость, достойную выкормыша Цугасы. Он всячески демонстрировал свою ненормальность, одевался показательно агрессивно, корчил жуткие рожи, говорил с нарочитой хрипотцой, зачем-то жрал горстями синий пищевой краситель. Синий язык в сочетании с нездоровым цветом кожи, который не становился лучше от кучи специфических защитных средств, и белой шевелюрой производил неизгладимый эффект. Но при этом Хичиго не делал татуировок, не носил пирсинга, предпочитая быть фриком без кардинального изменения внешности. Впрочем, сверхчувствительная кожа альбиноса была слишком непредсказуемым полотном для татуировок. Ичиго помнил, как однажды она воспалилась от безобидной бамбуковой занозы. По этой же причине – излишняя чувствительность – глаза братца всегда, даже в полутёмном помещении, скрывались за стёклами тёмных очков. Но, несмотря на все безумные выходки, Хичиго оставался его братом – единственным родственником по крови, с которым можно было общаться, без вреда для него же.       Ожидая Чада, Ичиго пропустил ужин и безнадёжно испортил газон, вытоптав знатную проплешину. Когда его телохранитель показался на пороге домика Урахары, Ичиго почти побежал навстречу.       - Что с Исидой?       - Спит, - спокойно ответил Чад, подумал, словно собирался что-то добавить, но так больше ничего и не сказал.       Ичиго давно привык к немногословной манере друга. Раз Чад больше ничего не добавил, значит, всё в порядке или просто не зависит от них. Если бы Исиде требовалась помощь, то Чад молчать не стал бы.       - Когда его можно будет забрать?       - Утром.       Ичиго кивнул своим мыслям и повернулся к флигелю спиной. Больше не имело смысла торчать тут, а любоваться спящим красавцем желания не было. Чад неторопливо последовал за своим хозяином, раздумывая о том, позвать ли Ичиго на обед или просто принести перекусить ему в комнату.       Чего Ичиго точно не ожидал, так это, едва войдя к отчиму, схлопотать хлесткую оплеуху, свалившую его на колени. Чад было дёрнулся на помощь, но холодное дуло, прижатое к виску вмиг охладило пыл метиса. Всё, что ему оставалось – смотреть, как коленопреклоненный Ичиго вытирает тыльной стороной ладони уголок губ и кривит губы в усмешке.       В каком-то смысле Ичиго был ещё более безбашенным, чем его брат. Цугасе это нравилось. Как нравился обжигающий, почти звериный взгляд, которым рыжий пацан сейчас награждал его.       - Я ещё не решил, кого из вас двоих сделаю наследником, - Цугасса, диковато ухмыляясь, толкнул босой ногой коленопреклонённого Ичиго в плечо, заставляя упасть на пол, а затем поставил ступню на грудь юноши, крепко пригвоздив к полу. - Мне вообще побоку, что случится с кланом, но это не значит, что я спущу тебе с рук прямое неповиновение.       - Ты сам мне отдал Исиду, старый придурок, - прохрипел Ичиго. Он с удовольствием продолжил бы, но нога Цугасы придавила рёбра так, что вдохнуть уже не получалось.       - Дважды, Ичиго, - Цугаса ещё шире улыбнулся, заставив всех присутствующих внутренне сжаться от ужаса. Чад почувствовал, как дрогнуло прижатое к его виску дуло. – Дважды ты спас щенка Исиды. Тот, кого всё время спасают – бесполезен. Ты снова окружаешь себя никчёмными людьми.       - Что не мешает тебе их использовать! – Ичиго выплюнул эти слова и захрипел в попытке жадно вдохнуть воздух.       - Ты про эту шлюшку? – Цугаса облокотился на колено ноги, которой удерживал пасынка. – Сам догадался? Молодец. Тогда подумай ещё вот о чём: ты их спасаешь, а они оставляют тебя, чтобы служить мне в моих грязных, чудовищных и неправильных делах. Девка первая, как самая сообразительная. Скоро дойдёт черёд и до твоей дворняги. Или ты думаешь, что он всегда будет верно служить тебе? Он не лучше других. Люди жалкие твари, просто есть те, кто может себе признаться в этом, а есть лицемеры. Но рано или поздно натура возьмёт своё. Тогда твоя дворняга будет лизать мне пятки за возможность уйти, даже если это будет означать раздавить кого-то другого, как букашку.       - Чад никогда! – сиплый полупридушенный голос Ичиго было почти не слышно, но уверенность в нём оставалась непоколебимой.       - Посмотрим, - легкомысленно ответил Сакаки и убрал ногу, прижав напоследок почти до хруста костей. – А пока ты останешься в своей комнате и не выйдешь туда даже в туалет. Твой верный пёс или горничная пока побегают с горшками. Считай это их проверкой на верность. Пшёл вон!       Ичиго, жадно хватающий вожделенный воздух ртом, не успел увернуться от меткого пинка в лицо и снова повалился на татами. Чад, едва дуло перестало упираться ему в голову, подался вперёд, даже не взглянув в сторону того, кто удерживал пистолет. Бережно подхватив отрубившегося хозяина на руки, огромный метис бесшумно покинул комнату оябуна. Следом за ним поспешили убраться и остальные якудза, оставляя Цугасу и Аки наедине.       - Не наказывай их, - Юкки смотрел в глаза Сакаки твёрдо и спокойно.       Цугасса уселся на пол и привычно облокотился о собственное колено. Полы кимоно разошлись, обнажая волосатые жилистые ноги и белую ткань фундоши. Несколько долгих мгновений якудза смотрел на своего любовника, а потом тихо заговорил.       - Я сделал всё, чего ты хотел: поднял клан, женился, даже вырастил сына – такую же бесполезную тряпку, как и его мать. Нашёл на замену достойных наследников и укрепил позиции. Я сделал всё это, хотя мне оно не нужно и не интересно. Всё, чего я хотел – чтобы ты оставался рядом. Аки, из нас двоих только ты постоянно пытаешься нарушить слово. И при этом выдвигаешь всё новые требования.       - Но… - Аки осёкся и опустил голову. Некогда сбритые волосы уже слегка отросли и топорщились коротким ежиком, сильно молодя мужчину.       Цугаса хмыкнул и провёл жёсткой рукой по голове любовника. Волоски оказались на ощупь значительно мягче, чем на вид и приятно щекотали ладонь. Оябун чуть прикрыл свои дикие глаза, отчего выражение его небритого и грубого лица сразу стало значительно мягче.       - Я выполнил все твои просьбы, Аки, но что получил взамен? Ты постоянно сбегаешь, сопротивляешься и просишь то одно, то другое.       Плечи склонённого мужчины вздрогнули и он медленно склонился ещё ниже. В этом жесте была какая-то неправильная покорность, которой Цугаса уже давно не верил, но всё ещё не имел сил оттолкнуть единственного важного в своей жизни человека. Он безразлично смотрел на то, как Юкки высвобождает его пока ещё вялую плоть из слоёв фундоси, как склоняет голову, вбирая в рот. В жарком плену Цугаса обретает твёрдость, но не желание. Он всё ещё не может получить Аки, только его тело. Пока Сакаки готов довольствоваться и этим. Если Аки хочет, чтобы его заставляли, что ж, ничего нет проще.       Ичиго пришёл в себя от тихого скрипа. Приподняв гудящую голову, он увидел широкую спину Чада, которая казалась ещё шире из-за разведенных в стороны рук. Чад спокойно и неторопливо, как и делал всё остальное, устанавливал в углу комнаты ширму.       - Что ты делаешь? – вопрос сорвался с губ ещё до того, как Ичиго осознал его бессмысленность.       Чад скосил болотно-зелёный глаз на боччана, подумал и лаконично ответил.       - Биотуалет. На неделю хватит.       Ичиго хмыкнул, потом ещё раз, потом расхохотался, повалившись на спину. Чада слишком часто недооценивали, а тому даже не приходило в голову этим воспользоваться. Вот и сейчас, он просто нашёл самый простой и эффективный выход из ситуации, а ведь с такими мозгами мог провернуть под носом у Цугасы целый заговор, никто бы, включая хитрозадого Урахару, ничего и не заметил бы. Слишком уж Чад был... Чадом. Огромным, тихим, спокойным и совершенно не тщеславным.       - Голова болит? – Чад закончил с ширмой и теперь нависал на Ичиго.       - Нет, - отмахнулся боччан и весело посмотрел на друга. – А туалет-то откуда?       - У Урахары взял. – Чад подумал и решил пояснить. Обычно он на это сил не тратил, но сейчас Ичиго был несколько помят, и Чад решил не утруждать его необходимостью задавать уточняющие вопросы. - Он как-то купил на случай, если придётся кого тяжелораненого выхаживать. Так и стоял без дела. Бактерии я проверил, срок годности ещё не прошёл.       Ичиго хмыкнул и улёгся поудобней, заложив руки за голову. Он не сомневался, что Чад ему и ванную прямо в комнате организует при необходимости.       Исида очнулся на футоне в темной и пустой комнате. Он никак не мог сообразить, где же находится. Определённо это не было его комнатой в борделе, где он потерял сознание, так и не добравшись до тела отца. Сожаление обидно кольнуло где-то в груди. Кажется, им помешали… и, кажется, это был рыжий Куросаки…       Исида вцепился пальцами в простыню, служившей ему одеялом, и понял, что под ней он абсолютно обнажён. Тревожно оглядевшись, парень увидел рядом со своей постелью сложенную юкату. Традиционная одежда в традиционной же комнате, безликой настолько, что могла принадлежать кому угодно. Исида не видел ничего, что могло бы стать подсказкой. Белый потолок, простой светильник, светлые стены, дешёвая ширма и татами, чей запах невозможно перепутать ни с чем другим. Впрочем, к специфичному запаху бамбуковых циновок примешивался другой, не менее характерный – запах стерильных средств и лекарств. Исида протяжно выдохнул и прикрыл глаза. Ему не показалось, Куросаки действительно пришёл за ним. И во второй раз увидел его в более чем компрометирующей обстановке.       - Ненавижу, - Исида брезгливо скривил тонкие губы и выплюнул, словно оскорбление. - Якудза.       Утром пришёл довольный жизнью Урахара. Исида, сумевший снова уснуть лишь под утро, хмуро смотрел на фальшиво-широкую улыбку на небритом лице, мельтешащий веер и отчаянно хотел кофе.       - Исида-сан, вы даже не спросите, что с вами случилось? – Урахара выглядел разочарованным, но не долго. Хитрая улыбка змеёй искривила губы. – Или с утра у вас низкое давление?       Исида с разочарованием понял, что вспылить сейчас у него просто-напросто нет сил. Парень молча потянулся к юкате.       - Нам пришлось вас раздеть и обтереть, - Ураха решил не дожидаться вопросов со стороны явно не пришедшего до конца в норму пациента. – Некоторое время вы будете вялым, но употреблять энергетические напитки я вам искренне не рекомендую. Могу предложить витамины.       Пока шут в полосатой панаме деликатно прикрывался веером, Исида оделся. Что делать дальше, парень не знал. От этого было неловко. Так же как и от пробела в памяти и смутного чувства, что он обязан медику без лицензии.       - Вчера… - Исида формально сложил руки на коленях. – Что я должен вам за вчерашнее?       - Мне? – Урахара преувеличено удивился. – Мне ничего. Надо заметить, что в моих услугах вы нуждались гораздо меньше, чем в нормальном сне и душе. Да и обтирал вас не я, а Садо-сан.       На миг Исида почувствовал облегчение, но сам не смог бы определить, от чего именно. Церемонно поклонившись, молодой человек пробормотал традиционные извинения за причинённые неудобства.       - Исида-сан, - Урахара с щелчком захлопнул свой веер и внезапно стал серьёзным. – Я попрошу вас в будущем воздержаться от поспешных решений и необдуманных действий. Держитесь подальше от кумичо, пожалуйста.       Формальная речь из уст вечного студента несколько сбила Исиду с толку. То, что со своим «побегом» он погорячился, парень понял ещё в «Голубой розе». Вот только оставаться в одном поместье с Цугасой было не менее опасно. Особенно теперь, после того, как он побывал в борделе отнюдь не в качестве клиента. Урахара смотрел внимательно и спокойно, возможно даже понимающе, но, к счастью, молчал. Исида размышлял над ответом. По большому счёту, его дела Урахару не касались, но с другой – этот человек уже помог ему. Кроме того, Урахара был старше и выше по положению. Так ничего и не придумав, Исида открыл рот, но не успел произнести ни звука. В комнату тихо вошёл молчаливый Садо.       - А, Садо-сан! – Урахара приветливо замахал веером, снова став смешливым и ребячливым. – Вы как раз вовремя! А боччан где?       - Наказан, - Садо поприветствовал Урахару едва заметным кивком.       - Из-за меня? – Исида почувствовал, как кровь отхлынула от лица.       - Нет, - после небольшой паузы ответил метис. – Тебе лучше?       - Кстати! – Урахара засуетился, не вставая с места. – Исида-сан, вот человек, которого вы должны благодарить, а не меня.       - Я… - у Исиды пересохло в горле.       Перед его глазами всплыли смутные воспоминания вчерашнего вечера. Разрозненные осколки, размытые и туманные, они, тем не менее, укладывались в вполне однозначную картину. Исида помнил жар, охвативший его тело, невнятный гул чужих голосов и собственной крови, отдававшейся пульсом в висках, взгляд нависшего над ним Садо и его руки, настойчиво толкавшие его к очередной не приносящей удовольствие разрядке.       - Я… - Исида неловко сжал похолодевшими пальцами ткань юкаты и поднял на Садо мученический взгляд. - Я не должен был…       - Всё в порядке, - голос Садо был удивительно спокоен. В нем не чувствовалось ни досады, ни раздражения, ни злости. – Ичиго так решил.       Всё остальное, по мнению Садо, не имело никакого значения. Посчитав вопрос решённым, парень перевёл взгляд на Урахару. Исида с усилием разжал пальцы, не понимая, что ему дальше делать. В его извинениях Садо явно не нуждался.       - Что-то ещё нужно?       - Нет, Садо-сан, - Урахара снова улыбался. – С Исидой-сан всё хорошо, а его вещи Кучики-сама уже отправил сюда, думаю, к обеду будут здесь.       Садо кивнул Урахаре, прощаясь, а Исиде, давая знак следовать за собой. Скупые жесты здоровяка были удивительно красноречивы и понятны.       Ичиго в очередной дурацкой футболке и неизменных джинсах валялся на кровати, рассматривая потолок. При виде Исиды он не изменился в лице, лишь едва заметно скосил взгляд на виновника собственного домашнего ареста.       - Я скажу это только один раз, - голос рыжего звучал спокойно, но твёрдо. – Забей на то, что было раньше. Ты теперь со мной и больше не пытайся это изменить. Не то, чтобы мне самому это нравилось, но выхода нет ни у тебя, ни у меня.       - Я ненавижу якудзу.       - Какой же упрямый, - Ичиго закатил глаза. – А ничего, что ты сам тоже якудза?       - Я знаю это, - Исида поправил очки привычным жестом. – Но я это изменю.       - Только не через проституцию, хорошо?       - Ичиго, - спокойный голос одёрнул боччана прежде, чем Исида успел возмущённо втянуть в себя воздух.       - Я понял, - рыжий сел на кровати, взлохматил и без того стоящие дыбом пряди. – Не обижайся, Исида. Забудь обо всём, что было до сегодняшнего утра. Я сам не в восторге от якудза, но деваться некуда. Пока некуда. Останься со мной, и тогда возможно однажды у нас появится шанс что-то изменить.       Чад с неуловимой улыбкой наблюдал за своим хозяином. Когда-то давно похожие слова спасли его самого, возможно, в этот раз они спасут Исиду Урью.       Осознавал это Куросаки или нет, но его короткая речь подарила смутную надежду. Исида не знал, что с ней делать, ведь до сих пор он мог рассчитывать только на себя. Он привык к самостоятельности, хотя порой и тяготился ею. Поверить Куросаки было тем страшнее, что в глубине души хотелось это сделать. Но было стыдно перед этим парнем, уже пострадавшем из-за него и дважды ставшего свидетелем крайне неприятных сцен с участием Исиды. Просто какой-то рок, заставляющий показывать человеку, от которого полностью зависел, свои самые неприглядные стороны. И это не добавляло симпатии к Куросаки Ичиго. Что делать с комком запутанных эмоций Исида не знал.       Выполнив все свои обязанности, Исида заперся в своей комнате и попытался разобраться. Однако заняться анализом мешали смутные и обрывочные воспоминания о прошедшей ночи. И хотя Исида никогда не был особо страстным, эти воспоминания волновали его. Смутный образ отца, склонившегося над ним с брезгливым выражением на лице. Помнится, Исиде удалось ненадолго прижаться к его губам в отчаянном поцелуе. Сейчас же ощущалась только горечь и тянущая боль в груди. Столько лет мечтать прикоснуться, а когда удалось – почти ничего не осталось в памяти. И стоило ли изводить себя всё это время? Тяжёлая, тёмная жажда всколыхнулась внутри ледяным болотом. Наверное, всё же стоило. Если бы не вмешательство рыжего вакагаширы, то, возможно, Исида сейчас не чувствовал себя обманутым. Возможно, он получил бы больше, чем океан презрения и один единственный безответный поцелуй.       - Кого я обманываю, - со вздохом прошептал Исида.       Обычно он не разговаривал с собой, но сейчас, запутавшийся и уставший от переживаний, он несколько ослабил контроль.       - То есть тебе понравилось с этой дворнягой? – в окно бесцеремонно заглядывала нездорово бледная рожа второго Куросаки. – Это хорошо. Я сейчас!       Прежде чем Исида сообразил до конца, что происходит, Хичиго нагло перелез через подоконник.       - Миленько, - заявил он, оглядывая комнату и её ошарашенного хозяина. – Бедненько, но чистенько. Из тебя явно лучшая горничная, чем из Миоко. В кои-то веки брат не прогадал.       Исида медленно моргнул, а потом набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать этому… якудза всё, что он о нём думает. Но Хичиго оказался быстрее и крепко зажал рот рукой. За что тут же получил запястьем в подбородок. Каким-то чудом Хичиго удалось не выпустить чужую челюсть из захвата.       - Тише, придурок! – прошипел альбинос поправляя съехавшие очки. – Если заорёшь, примчится Ичиго, а ему запрещено покидать комнату!       Исида резко отбросил чужую руку от своего лица и раздражённо зашипел в ответ.       - А ты чего творишь?!       - О, надо же? – Хичиго поднял белёсые брови домиком над очками. – И куда вся вежливость делась? В борделе оставил?       Следующие несколько секунд Хичиго с наслаждением наблюдал над тем, как лицо Исиды меняет оттенки от красного до почти зеленоватого.       - Слушай, мне до тебя особо дела нет, куколка, - Хичиго с удобством уселся прямо на полу и заговорил спокойно, без привычного ерничанья. – Другое дело – мой брат. Мы с тобой, да, я признаю и свою вину, доставили ему неприятности. И вот это мне уже не нравится. Причинять Ичиго проблемы могу только я. Никто больше. И уж тем более не его собственная горничная, даже если это парень-извращенец.       Хичиго резко вскинул руку вверх, не давая дёрнувшемуся Исиде вставить хоть слово.       - Короче. Ты больше не создаёшь проблем Ичи-ни, а я сделаю так, чтобы тебя не трогали. Шикарная сделка, верно?       - И в чём подвох, вакагашира?       - Ты гляди, а мозги не проебал! – Хичиго криво усмехнулся. – Не кривись так, знаешь, с кем имеешь дело. Подвох, конечно, есть. Как я уже сказал, причинять проблемы брату могу только я. А одна мексиканская дворняга мне в этом благородном деле здорово мешает. Меня бы вполне устроило, если бы он защищал Ичиго от остальных, но он и меня к нему не подпускает. Видишь, какой я с тобой честный?       - Это как раз самое подозрительное, - Исида поправил очки.       - Блин! Тебе не угодишь, - Хичиго почесал в затылке. – Просто, если ты будешь это знать, то не выкинешь ещё какой номер. Я тут поинтересовался твоей биографией. Ты у нас, оказывается, шустрый и непредсказуемый. Вот, чтобы не шустрил в ненужном направлении, и говорю откровенно.       - Я должен Садо-куну, так что не…       - Я как раз об этом, - перебил Куросаки. – Пообщайся с ним, разузнай, что тут и как. Ему, кстати, в отличие от меня, верить можно. Сам-то ты, небось, и не знал, что делать? А хочешь, расскажу, чем он вчера вечером занимался?       - Не хочу, – слишком быстро ответил Исида, чувствуя, как горят уши.       - Помнишь, значит. Вот и хорошо. Но не переживай, для дворняги существует только Ичиго. Так что для него это ничего не значило. Мы договорились? Ты сидишь тихо, общаешься со здоровяком и никому не причиняешь проблем, а я слежу за тем, чтобы проблемы не возникли у тебя. Ичиго, конечно, тебя защитит, но я могу сделать так, что ему и не придётся. Только решай сейчас, а то снова надумаешь всякой ереси, разгребай потом за тобой.       Исида нахмурился. Он не сомневался, что ушлый приёмыш Сакаки сказал ему не всё, а из того, что сказал, далеко не всё соответствует истине. Однако понять, в чём подвох, он не мог.       - И как часто и долго я должен отвлекать Садо-куна? – Исида бросил пробный камень.       - Суть ты уловил, - Хичиго хмыкнул. – Ровно столько, сколько тебе понадобится, чтобы ты понял что тут творится, и как не причинять беспокойств моему брату.       - Не похожи вы на образец братской любви.       - Тем не менее, мы братья. И наши отношения тебя, куколка, не касаются.       Исиде ничего не оставалось, как согласиться.