- Сиськи и письки -

      Полгода назад я, Максим Савельев двадцати пяти лет отроду и менеджер среднего звена, переехал из комфортабельной трёшки в центре города в двухкомнатную квартиру на окраине. Причина банальна – после трех лет не очень счастливой супружеской жизни мы с Тамилой решили прервать совместное взаимное мучение. И теперь, поделив не совсем совместно нажитое имущество (квартиру мне подарили родители еще за год до свадьбы), разошлись, как в море корабли.       Вы можете сказать, что я непроходимый лох, раз разменял хорошую квартиру и половину денег отдал бывшей супруге, но у меня была веская причина – наша дочь. Причем это не тот случай о котором вы подумали. Деньги я отдал жене не для ребенка, а наоборот, для того, чтоб при разводе Танюшку оставили со мной. Немного пошантажировав меня ребенком и, все-таки вняв голосу разума, Тамила удовлетворилась половиной суммы от проданной квартиры. А потом, с чистой совестью, укатила со своим начальником за границу.       Вы бы могли пожалеть брошенного мужа и теперь одинокого отца, но все опять не так, как кажется со стороны. Правда в том, что я наконец-то избавился от этой стервы. И цена избавления мне совсем не кажется высокой.       Не знаю, нужны ли вам подробности моей личной жизни, но предамся воспоминаниям.       Свою нестандартность я заметил, еще когда мне было четырнадцать лет и одноклассники с упоением обсуждали шикарные буфера журнальных красавиц, выискивая эти же прелести у одноклассниц. Я активно поддакивал своим друзьям, но любовался жилистыми телами и намечающимися кубиками пресса у парней на физкультуре.       Мои родители были очень консервативными, поэтому я ни при каких условиях не планировал посвящать их в свои проблемы. Да и на самого очень давило воспитание и, вопреки собственным желаниям, я пытался рассмотреть в девушках хоть что-то привлекательное. Пытался... Безрезультатно, но пытался.       На втором курсе института, чтоб не отличаться от сверстников, я начал встречаться со своей одногрупницей, но, как и следовало ожидать, через два месяца, с облегчением и взаимно неудовлетворенные, мы разбежались.       На третьем курсе я первый раз поцеловал парня и это было феерично. Такое мощное возбуждение я ощутил первый раз в своей жизни. Но несмотря на то, какие яркие чувства возбудили во мне те пьяные поцелуи и взаимная неумелая дрочка, я все равно не хотел идти на поводу у своих желаний. Поэтому я с огромным облегчением воспринял, что тот знакомый моего друга, продрав осоловелые глаза утром, ничего не вспомнил.       Вот и вся моя сексуальная жизнь до того, как на последнем курсе института я встретил Тамилу. Не очень красивая, но яркая и харизматичная, Тамила была уверена, что в моем лице нашла идеального парня. А почему бы и нет? Я высокий и широкоплечий, в меру подкачан. А чем еще оставалось заниматься, когда друзья гуляли со своими пассиями – вот и ходил в тренажерку. Перспективная профессия и обеспеченные родители. Что еще нужно девушке от партнера? А когда родители подарили мне современную квартиру в центре города – я вообще стал неописуемо прекрасен.       Вот и вцепилась Тамилка в меня как клещ. Хотя сказать, что я сопротивлялся... На тот момент я был полностью доволен сложившейся ситуацией и искренне надеялся, что её энергия поможет мне забыть о непозволительных мыслях.       Только ни темперамент моей девушки, ни свадьба, ни рождение ребенка не могли вытравить во мне мои истинные желания – я просто не мог дарить Тамиле заботу и нежность. Для меня это было противоестественно. А когда два года спустя после свадьбы узнал что у Тамилы роман с её боссом, то не удивился и не разозлился – я надеялся вздохнуть с облегчением.       Увы, женушка, думая, что я не в курсе её похождений, все равно продолжала закатывать мне скандалы. И вот в очередной раз, когда она грозила мне разводом, я и согласился. Всех перипетий во время нашего расставания рассказывать не буду, но результат вам уже известен.       Переезжая на новое место жительства, я планировал начать жизнь с чистого листа и, несмотря на свой молодой возраст, у меня было только две цели: вырастить дочку и построить карьеру. О личном счастье для себя я старался не думать. Если раньше я боялся нетрадиционных связей, то теперь, когда у меня подрастала дочь, еще меньше хотелось портить свою репутацию.       Только я не учел один момент. ***       Спустя неделю, въехав и немного обжившись на новом месте, я познакомился со своим соседом: мы одновременно вышли вечером покурить в подъезде и неожиданно быстро разговорились.       Димка был темноволосым, немного выше и жилистей меня. В свои двадцать один он выглядел и рассуждал немного старше своего возраста, что заставляло меня воспринимать его как ровесника. Димка учился на заочном и работал, в основном, на дому, заезжая в офис только чтоб сдать выполненную работу. Задания были связаны с компьютерной графикой, но я так и не познал всех тонкостей его работы.       Не скажу, что это была любовь с первого взгляда, но Димка был особенный. Его хотелось слушать, им хотелось любоваться. Я даже и не заметил, как за месяц мы стали хорошими приятелями, и я знал кучу подробностей из его жизни. Например, то, что в соседнем подъезде у него живет лучший друг Женька, с которым они познакомились еще в садике и вместе воровали яблоки из соседнего частного сектора. Или то, как в десять лет ему вырезали аппендицит, а потом он прямо с дренажем бегал по больнице, после чего швы разошлись и врачам пришлось зашивать Димку по новому. Или то, что в четырнадцать лет у него родилась младшая сестра и он виртуозно научился менять подгузники.       Все эти моменты прошлого сближали нас с Димкой, но одновременно разрывали меня на части. В какой-то момент я понял, что отношусь к нему далеко не как к другу. Мне становилось все сложнее видеть Димку, но я уже не мог без него.       Несколько раз, во время совместно празднуемых праздников, под действием алкоголя, я порывался рассказать Димке о своих чувствах. Каждый раз мне что-то мешало и, протрезвев, я благодарил высшие силы за то, что удержали меня от роковой ошибки.       Вот и вся история моей личной жизни, состоящая из боязни собственных желаний и неуверенности в себе. ***       В среду я оделся и почти собрал Танюшу, когда мне позвонили из детского садика. У них заболело много деток и до конца недели объявлялся карантин.       Если бы я знал об этом раньше, то отвез бы Танюшу в соседний поселок, к родителям, куда те перебрались, выйдя на пенсию. Но вопрос надо было решать в течении получаса.       Я вышел в коридор и позвонил в Димкину дверь. Через минуту на меня, почесываясь и зевая, взирала сонная мордаха друга: - Макс, ты нормальный? Я же работаю допоздна. Что тебе надо в такую рань? - Димон, выручай, садик закрыли на карантин и мне сегодня не с кем оставить малую! А ты всё равно дома, и за младшей сестрой же смотрел. Таня у меня вполне самостоятельная. Думаю, ты справишься. Друг скептически посмотрел на меня: - Ей два с половиной года. О какой самостоятельности ты говоришь? - Самостоятельная для своего возраста. Дим, ну не артачься, мне реально не с кем её оставить. И я постараюсь не задержаться на работе. Димка потер щетину на подбородке и, сдаваясь, махнул рукой: - Ладно! Веди своё чудо.       Я на радостях схватил малую и сумку с некоторыми её вещами и, предупредив, что сегодня она проведет день с дядей Димой, передал дочку с рук на руки скептически хмыкающему другу.       Уже на работе я вспомнил, что не оставил им никаких игрушек, но решил, что Димка имеет опыт в обращении с детьми и что-нибудь придумает.       Вечером, придя к Димке я забрав сонного и довольного ребенка, пообещал выставиться на выходных пивом. Друг отдал Танины вещи, сказал, что она очень спокойный ребенок. А потом поделился, что серьезно поссорился с Женькой и совсем не против запить горе приличной дозой спиртного.       Искупав и уложив малую, я созвонился с родителями и договорился с утра отвезти к ним дочку. Мама ужасно обрадовалась и даже предложила оставить Танюшу до конца выходных, мотивируя свое решение обилием здорового воздуха у них в поселке. ***       Еще вчера я отпросился с работы, но утром еще раз отзвонился начальнику, что буду во второй половине дня. Потом собрал вещи, разбудив дочку и усадив завтракать, начал интересоваться тем, как она провела вчерашний день. - Доченька, тебе понравилось быть у дяди Димы? - Очень. Мы гуляли на улице. Встлетили дядю Зеню. Все вместе посли домой к дяде Диме и я ела супик. - А что дядя Дима делал? - Показывал другому дяде сиськи и письки...       Я ошарашенно посмотрел на дочку, но та спокойно ковырялась в каше. - А дядя Дима что-то при этом говорил? - Говорил, что другой дядя должен быть лосадкой. - Лошадкой? - Да, папуля. - Доченька, и они всё это делали при тебе. - Не-е-е. Меня оставили кусать супик и усли в длугую комнату. А я всё слысала. - И что ты ещё слышала? - Дядя Дима сказал дяде Зене “Окей”. Потом они вместе долго и гломко кличали.       Танюша невинно хлопала глазками и наворачивала кашу. А я, порядком прифигевший, осознавал, что Димка не такой и натурал, каким хотел казаться. Стоило бы всё высказать ему, чтоб потом при ребёнке они не занимались непотребствами, но тогда он будет знать, что я знаю... Ну уж нет! Этот козырь я не раскрою. До меня медленно, но верно доходило, что человек, которого я считал недосягаемым, как и я, умело скрывал свою нетрадиционную ориентацию.       Оказывается, у меня есть шанс! ***       Сижу на работе и делаю вид, что страшно занят договорами, а сам разрабатываю план действий. Во-первых, вспоминаю фразу про лошадок: значит Димке нравится анальный секс, а я даже не знаю, как к этому относиться. Мужчины мне всегда нравились, но подобный секс я никогда не считал привлекательным. Да и опыта у меня не было. А тут, из достоверных источников, я знаю, что Димке такое нравится. И пока я сидел и обдумывал эту мысль, пришел к выводу, что с ним я не против попробовать. Правда, из рассказа дочери я не совсем понял в какой позиции Димка предпочитает быть во время секса, но уже был согласен на любые варианты.       Во-вторых, друга надо как-то соблазнить. И, раз он поссорился со своим постоянным любовником, то задача облегчается. А когда я вспомнил, что Димка сам напрашивался выпить, то губы расплылись в широченной улыбке. Главное - загнать свои страхи поглубже, и всё будет отлично.       В четверг вечером как всегда пообщались с Димой на лестничной клетке, пока курили. Когда интересовался причинами ссоры, то друг отмахнулся, сказав, что Женька сволочь и он не хочет с ним общаться. Прощаясь условились, что завтра вечером Димка приходит ко мне на пиво и просмотр футбола по телеку. А я, вернувшись домой, до поздней ночи штудировал и заучивал информацию с гей-сайтов. ***       Конец рабочего дня в пятницу порадовал отсутствием незаконченных дел и я, не задерживаясь и со спокойной совестью, мог отправиться домой. Только всё оказалось сложнее, чем я себе представлял. Меня трясло от страха и неуверенности, но я понимал, что если Димка помирится с Жекой, то мне может уже не представиться такой шикарной возможности.       Спустя двадцать минут я все-таки поднялся со своего рабочего места и на негнущихся ногах спустился к машине, чтобы поехать в противоположный конец города. Я хотел купить в аптеке клизму, смазку и презервативы, как учили на просмотренных мною сайтах, но ни за что бы не стал приобретать их в аптеке своего района.       Не буду описывать, каких нервов мне стоила эта покупка, но спустя час я уже подъезжал к соседнему с моим домом супермаркету, а в бардачке машины лежал небольшой плотный пакет из аптеки. Накупив пива, водки (а вдруг понадобится более сильная анестезия) и всевозможных закусок, подъехал к дому и поднялся в свою квартиру. До Димкиного прихода оставалось всего ничего, и я с бешеной скоростью, прихватив пакет из аптеки, побежал в ванную комнату готовиться.       Когда пришел сосед, то я уже успел не только помыться и одеться, но и расставить пиво с закусками на журнальном столике в гостиной. - Макс, вот это ты затарился. Ты что, планируешь продержать меня тут все выходные? Пока жрачка и пивко не закончатся. - Димка ухмыльнулся и плюхнулся на диван. - Так я могу и согласиться. - Димыч, ну ты и свинтус. Сначала руки иди помой, а я пиво по бокалам разолью и найду канал с твоим футболом.       Фыркнув, со словами: “Мамочка нашлась тут...”, сосед направился в ванную комнату. Я же, нервно откупорив пиво и разлив его по бокалам, быстро разбавил Димкину порцию припрятанной за диваном водочкой – для надежности. Не уверен, что мне ещё раз выдастся случай повторить эту процедуру, а до конца футбольного матча я должен довести его до определённой кондиции.       Мы почти не разговаривали, только пили и ели, следя за игрой. Мне везло – несколько раз наша команда забивала противникам и, Димка с криком “Го-о-ол!”, бросался меня обнимать. И это и правда было чудо, потому что наша команда была почти в самом конце турнирного списка, а играли с фаворитами.       На последних минутах второго тайма мы, прижавшись бок о бок и почти не обращая внимание на стол с закусками, с восторгом следили, как главный нападающий нашей команды забивает решающий гол. Комментатор радостно объявляет: “4:3”, а мы прыгаем, похлопываем друг друга по плечу и обнимаемся прямо посередине комнаты. Мы даже чмокаемся на радостях и лишь пару секунд спустя я понимаю, что поцелуй стал более глубоким и требовательным.       Мы уже не прыгаем, а ожесточённо целуемся, почти сталкиваясь зубами. Языки плетут замысловатый и дикий танец, не дающий разорвать вспыхнувшую страсть. Я раньше и не подозревал, что всего лишь поцелуй может довести меня до вершины блаженства. А бешеный коктейль из адреналина, радости и похоти заставляет двигаться дальше.       Я тащу Димку в спальню, срывая по дороге свою и его одежду. Друг не мешкает и с не меньшим усердием помогает мне в этом процессе. На кровать мы валимся уже полностью обнаженные и готовые к продолжению.       Переворачиваю Димку на спину и, раздвинув его колени, замираю, вспоминая последовательность необходимых действий. А друг, воспользовавшись заминкой, сжимает ноги и качает головой в отрицательном жесте. Ну что ж, теперь я знаю, что ты предпочитаешь активную позицию и снизу предстоит быть мне. Как же хорошо, что я готовился.       Лукаво улыбаюсь другу и, вытащив припрятанную под подушкой смазку, сожусь напротив и развожу собственные ноги. Выдавливаю смазку себе на пальцы и вхожу сразу двумя – хорошо, что два часа назад я немного себя подготовил. Двигаю пальцами и стараюсь предоставить Димке как можно лучший обзор; тот, с горящими глазами, следит за моими движениями. Я же, откинув голову, всеми силами пытаюсь забыть про смущение и выглядеть опытным и эротичным.       Я падаю на спину и подтягиваю колени в приглашающем жесте. Димка не заставляет себя упрашивать и уже через минуту мы двигаемся в едином ритме.       Первые минуты я воспринимаю происходящее довольно болезненно, но с каждым новым толчком боль уменьшается, возбуждение добавляет пикантности ощущениям. Постепенно вожделение разрастется до невыносимого и я опускаю одну руку на истекающий смазкой орган, а через несколько минут улетаю в ярчайший оргазм.       Не успеваю прийти в себя и чувствую, как Димка впивается в меня крепким поцелуем и начинает дрожать, выплескивая в меня вязкую жидкость. На краю сознания мелькает мысль, что мы забыли про презервативы, но организм уже почти отключился. Хотя я, все-таки, успеваю услышать Димкино: “Какой же ты офигенный, Макс...” ***       Просыпаюсь от того, что меня гладят по груди и нацеловывают шею. С изумлением открываю глаза и, вспомнив вчерашнюю ночь, расплываюсь в улыбке. Димка расплывается в не менее блаженной улыбке и выдает: - Блин, а ведь до тебя я был натуралом. Я прикрываю глаза и самодовольно выдаю: - Димочка, не притворяйся. Мне доча рассказала, как ты показывал своему Женьке сиськи и письки, а потом в лошадок играли. Димка приподнимается, смотрит на меня удивленно и выдает: - Чего-о-о?!       Я, с коварной улыбкой, почти слово в слово пересказываю Димке наш судьбоносный разговор с дочкой. А Димка с каждым словом всё больше улыбается, а под конец рассказа начинает откровенно ржать: - Макс, мы пока гуляли с твоей малой на улице, насобирали шишек и каштанов, и я показывал Женьке не сиськи и письки, а ШИШКИ и СПИЧКИ. Я просил, пока Таня кушает, наделать ей из этого добра ЛОШАДОК и разных зверушек, чтоб потом поиграть. И я кричал не “Окей!”, а “Клей!”, потому, что Женька разлил бутылку клея на ковер и мы с ним поругались. Конечно никаких зверушек мы Таньке уже и не делали. - Завершил Димка и многозначительно на меня посмотрел. Я в шоке прикрыл лицо руками и застонал: - Я придурок! Это ж надо было так ошибиться. Димка отнимает мои ладони, чмокает в нос и, коварно улыбаясь, выдаёт: - А я рад, что ты ошибся.