Пульс

      Этот парень учился в его классе, наверное, ещё с начала старшей школы. Тихий, чем-то похожий на усталого больного воробья, и незаметный ровно настолько, чтобы о нём забывали даже на еженедельном построении. Дайки о его существовании знал только потому, что пару раз спотыкался о него в школьном коридоре.       Наверное, Дайки впервые толком замечает его в середине октября, когда к нему прицепляется Хайзаки. Вообще-то ничего против него Дайки не имеет – обычная скотина, каких пруд пруди в любой школе, не трогай – не завоняет, и обычно Дайки не вмешивается в чужие разборки, но за этого мальчишку отчего-то вступился. Как сказал потом Кисе – доберман с питбулем за котёнка подрались.       За питбуля Дайки обидно – собак он любит, и искренне считает, что бедная псина ничем не заслужила сравнение с такой дрянью.       От благодарностей "спасённого" Дайки тогда опешил. Во-первых – невелик подвиг, двинуть в челюсть. Во-вторых – Дайки не привык, чтобы к нему обращались на кейго. Тем более ровесники.       Ну и в-третьих... Да неважно. Просто голубые глазищи, слишком большие для худого бледного лица, впечатались в память.       Широко распахнутые, тусклые, неживые, как у сломанной куклы.       После этого они, наверное, и начали общаться. Так, перебрасывались ничего не значащими фразами, иногда обедали вместе на крыше. Почти молча, если честно – говорил новый знакомый мало, всё больше слушал и кивал, а если и отвечал – то от его прямолинейности хотелось лезть на стенку. Впрочем, Дайки это даже нравится – традиционные японские, чтоб их, обходительность и петляющие фразы в печёнках сидят.       Тетсу – так зовут этого паренька, Куроко Тетсуя, – часто пропускает занятия. Учителей это, похоже, не слишком волнует – то ли они его отсутствия и не замечают вовсе, то ли у него всегда находятся весомые причины. Да и на успеваемости это не сказывается – учится Тетсу довольно неплохо, иногда даже Дайки помогает – особенно перед тестами: с литературой у Дайки полный завал, а Тетсу умудряется как-то на удивление доступно и интересно объяснить все эти скучные риторические приёмчики, которыми как из дырявого мешка сыплют многочисленные авторы. Дайки взамен защищает Тетсу от местной шпаны – незаметность незаметностью, но прямолинейность без умения сильно бить или быстро бегать может и до беды довести. Такой вот взаимовыгодный тандем. Не так-то это и сложно – Дайки лет до пятнадцати занимался единоборствами, да и в школьные драки без его участия можно было по пальцам пересчитать, так что репутация у него соответствующая. На рожон не лезут.       На физкультуру Тетсу, разумеется, не ходит. Дайки это сперва удивляло, а затем он просто махнул рукой – Тетсу был безнадёжным дохляком, на построении стал бы в самом хвосте шеренги, и оказался бы на полголовы ниже Ториямы – тоже того ещё заморыша. Наверняка, пользуйся они одной раздевалкой, Дайки заметил бы одну странность куда раньше, но возможности не предоставлялось.       В этот четверг они с Тетсу дежурят по классу, и, понятное дело, этот самый класс убирают.       Пока Дайки составляет стулья, Тетсу с отрешённым видом елозит тряпкой по парте, пытаясь отмыть чьё-то карандашное художество. Гиблое дело, каракули только смазываются, оставляя неопрятные сероватые разводы. Тетсу выжимает тряпку – брызги летят на рукава пиджака, и Тетсу подкатывает их чтобы не мешали.       У Дайки очень острое зрение, и в том, что не касается учёбы, он бывает крайне наблюдательным.       – Что у тебя с руками?       Тетсу быстро одёргивает рукава, но Дайки всё равно успевает заметить багровые пятна чуть выше запястий. На то, чтобы пересечь класс, ему требуется не больше пары секунд.       Схватив Тетсу за руку, Дайки рывком задирает рукав почти до локтя. Так и есть, гематомы. Совсем свежие, уже почти сошедшие, большие, маленькие, на любой вкус. И заметные следы уколов вдоль кажущейся ярко-голубой на фоне светлой кожи вены.       Дайки с несколько секунд моргает в оцепенении. Да ну, это бред какой-то... Но если подумать – частые пропуски Тетсу, его, как бы это назвать… сильно заторможенная реакция, ещё по мелочи…       – Колешься?       Тетсу смотрит на него как-то странно. Молчит, не пытается вырваться, не отводит взгляд. Дайки теряется от немого укора в его глазах.       – Капельницы, – с явной неохотой отзывается Тетсу. – У меня от них всегда следы остаются. Отпусти, пожалуйста. Больно.       Дайки пристыженно ослабляет хватку, а затем резко, будто обжёгшись, выпускает его руки и отступает на шаг.       – Извини. Я сдуру незнамо что вообразил.       – Ничего. По крайней мере, ты обратил внимание. Я это очень ценю.       Дайки давится несказанными словами. Хорошо, что он смуглый, не так видно, что щёки просто пылают.       У Тетсу действительно какой-то особый талант без обиняков говорить вещи, от которых уши горят.       Смутившись, Дайки напрочь забывает спросить, а какого, собственно, лешего Тетсу понадобились эти самые капельницы, да ещё и так много. И вообще, раз он сам об этом не говорит – то и незачем лезть.       Однажды Тетсу умудряется переполошить всю школу. Просто на утреннем построении внезапно падает на землю, будто в нём что-то сломалось.       Наверное, Дайки тогда впервые по-настоящему испугался. Тетсу мелово-бледный, крупно вздрагивает от накатывающих судорог, и зрачки его странно пульсируют, то сужаясь до точки, то почти закрывая радужку, из-за чего глаза Тетсу кажутся совсем чёрными. В построении Дайки стоит всего в паре метров от него – между ними только одна девушка, – и пулей бросается к Тетсу, сгребает в охапку. Тетсу колотит – Дайки и не знал, что сердце человека может биться так быстро и сильно, у него такого даже после самых тяжёлых тренировок не бывало. Классрук что-то кудахчет – Дайки разбирает слово "медпункт", и, подняв Тетсу на руки – господи, да он будто и не весит ничего, – почти бегом несёт его в соседнее здание.       Наверное, с Тетсу в школе такое уже бывало, потому что медсестра, хоть и приобретает цвет мокрого мела, но действует быстро и чётко. Из её встревоженного жужжания Дайки улавливает только что-то насчёт обострения чего-то там, но это неважно, главное – приступ проходит, и Тетсу затихает.       Дайки вызывается побыть с ним до приезда его матери – Тетсу, только-только пришедшему в себя, явно плохо, и оставлять его одного – попросту неосмотрительно. Они не говорят почти – Дайки неловко спрашивать, сам Тетсу не торопится объяснять, только бормочет немного невнятно, что такое уже бывало, и не стоит волноваться, – просто молчат вместе, и Дайки придерживает его всякий раз, как Тетсу норовит клюнуть носом пол.       Мать Тетсуи, невысокая бледная женщина с усталым встревоженным взглядом, приезжает быстро. Торопливо что-то объясняет классруку, тепло благодарит Дайки, и уводит Тетсу, осторожно придерживая за плечи.       После этого Тетсу появляется в школе всё реже. Дайки даже прогуливать перестаёт, чтобы случайно не упустить его. Оставлять Тетсу одного боязно: на уроках-то он на виду, а в обеденный перерыв Дайки неотступно рядом.       – Аомине-кун, ты вовсе не обязан тратить на меня своё свободное время, – как-то говорит Тетсу, когда они сидят на крыше. Наверное, заметил, что Дайки время от времени бросает заинтересованные взгляды на спортивную площадку, где стайка парней из их класса играет в стритбол. Вообще-то уже похолодало, и на крыше тоже далеко не теплица, но Тетсу не любит оставаться в четырёх стенах дольше необходимого, и обычно либо читает на крыше, либо бродит по пришкольному саду. – Не пойми неправильно, я очень рад, что ты рядом, просто я не хочу быть обузой.       Дайки едва не давится банановым молоком и несколько секунд молча жуёт соломинку, думая над ответом.       – Я волнуюсь, придурок, – замаскировав смущение раздражённым ворчанием, отвечает он, и ерошит Тетсу волосы. Отчего-то ему очень нравится это делать, а Тетсу никогда не отстраняется. – Ты вечно один где-то шатаешься, а если тебе вдруг снова плохо станет? Не то чтобы от меня много толку было, но...       – Спасибо, – Тетсу улыбается так светло, что Дайки забывает, что хотел сказать, и вхолостую щёлкает клювом. Может, это он здесь больной, а не Тетсу? На всю голову.       – Было бы за что благодарить, – Дайки заставляет себя отвести взгляд, чтобы не сдать свою неловкость с потрохами, но всё равно не может удержаться, чтобы не смотреть на Тетсу хотя бы украдкой.       Понять бы, когда у него начали так блестеть глаза?