Порой бывает очень сложно не сойти с ума

Привет, меня зовут Фрэнк. Фрэнк Эдвин Райт третий, если быть еще точнее и дотошнее. Но друзья зовут меня просто - Тре Кул. Вернее, звали. Это, на самом деле, весьма паршивая история, о которой мне рассказывать ну совершенно не хочется. Хотя, какая теперь разница, так ведь? У меня еще целая вечность на то, чтобы вам о ней поведать. Но, увы, эта вечность есть лишь у меня, так что я даже не буду мучить ваше любопытство, как бы мне не хотелось держать эту историю в тайне. Вы не против? Я просто не стану вдаваться в подробности слишком глубоко, иначе вы можете надолго застрять со мной на этой лавочке. Хотя... Летом в парке красиво, не правда ли? Видите во-о-он ту девушку? Что вы можете мне о ней сказать? Приглядитесь. Казалось бы, что в ней нет ничего особенного. Дорогая укладка, явно новый гардероб, лёгкая нервозность и нетерпение в каждом её движении, радостная, белоснежная улыбка и этот мечтательный взгляд. Она словно светится изнутри, не так ли? "Свидание". - скажете вы. А я скажу, что вы правы, но не до конца. Невооруженным глазом невозможно заметить маски, ребята. Да, она счастлива, да, она всем сердцем ждёт этой встречи, но знаете ли вы, что сейчас скорее всего почувствовал бы её парнишка, влюбленный в неё до беспамятства, узнав, что самый дорогой человек в его жизни всего навсего - самая обыкновенная шлюха. Если этот парень был влюблен также, как когда-то я... Я бы пожелал гореть этой девице в аду, признаюсь. Ирония... Я тоже должен был оказаться там. Где вы видели, чтобы самоубийцы попадали в рай, м? Я застрял здесь уже очень давно. Именно на этой лавочке, представляете? На ней мы когда-то впервые поцеловались... Провожу мертвенно-бледной рукой вдоль её кованной ручки, краем глаза замечая, как на ваших физиономиях на долю секунды проступает тень страха, и усмехаюсь. Да, я сейчас не в лучшей форме, признаюсь. Потускневшие небесные глаза, которые он когда-то называл самыми красивыми на свете, на удивление вечно уложенные зеленые волосы, всё та же немного потрепанная, но любимая одежда, заключающаяся в футболке с любимыми "Ramones", красными конверсами, клетчатыми, красно-черными обтягивающими штанами, и глубокие не затянувшиеся шрамы на левом запястье, служащие для меня извечным клеймом позора. Я помню этот день, как будто он был вчера, но, на самом деле, с тех пор прошел год. Да, целый чертов год я подыхаю на этой лавочке, радуясь редким прохожим, некоторые из которых по какому-то странному стечению обстоятельств видят меня также, как сейчас видите меня вы. В какой-то из самых обыденных летних дней мне просто нашли замену. Простое нам надо расстаться вонзилось в мое сердце тысячью острых иголок, но тогда я ещё не знал, что это самое сердце перестанет биться через каких-то три часа. Я никогда не задумывался о подобном исходе для себя. А зачем? У меня было всё, что только было нужно для счастья. У меня были замечательные друзья, любимая работа и самый дорогой на свете человек, но... В таких историях всегда есть одно "но". Мое "но"... Это чертово "но". Самое большое заблуждение в жизни, самое горькое разочарование, имевшее столь печальный конец. Самый дорогой на свете человек просто... принимал меня как должное. Мне всегда казалось, что я что-то значил для него. Он был, не побоюсь этого слова, моим смыслом жизни. Ради него я готов был абсолютно на всё. Чёрт возьми, ради него я мог бы без промедления пожертвовать собой! Вот только ему не было нужно ничего из этого. Такое, увы, иногда случается... Я всегда считал себя сильным человеком, но в тот вечер я сломался. В первый и последний раз за свою жизнь я сломался, воя, подобно израненному зверю, крича навзрыд так, что по стенам нашей опустевшей квартиры едва ли не проходила вибрация. Я готов был лезть на стенку, царапая её ногтями, кромсая пальцы в кровь, только бы унять дикую душевную боль физической, но что-то внутри меня слабым голоском нашептывало, что этого делать не стоит. Кажется, его голос оказался слишком тих, чтобы перекричать мои мысли о самоубийстве. Я не помню, как лезвие оказалось в моей руке, но это произошло, и теперь уже ничего не повернуть вспять. Сейчас, оборачиваясь назад, я понимаю, каким я был идиотом. Не только в тот день. Всегда. Я не замечал очевидного. Я был слишком ослеплен любовью, чтобы заметить его равнодушие. Хотя, признаюсь, актер из него был просто превосходным. Сукин он сын! Прошу прощения... В последнее время со мной такое частенько случается. Я теряю над собой контроль. Как я понял, это происходит со всеми призраками без исключения. Шляясь между небом и землей, они теряют свое человеческое начало. Я встречал одного такого паренька. Право, я надеюсь, что Питер Венкман найдет меня раньше, чем я стану таким же, как тот чувак. На моих глазах он заставил маленького ребенка, мать твою, поседеть, понимаете? Ему было от силы лет восемь-девять и всего лишь не посчастливилось заблудиться в этом чертовом парке ночью. Этот мужчина почему-то всегда появляется исключительно ночью. Видимо, солнечный свет причиняет ему боль. Неужели я буду этим? Я не хочу быть таким же! Ох, извини, милая. Тебе больно? Я не хотел... Видимо, привычка в панике хвататься за чужие плечи ещё не изжила себя, черт! Не волнуйся, это всего лишь небольшие синяки.. Стой! Куда же ты? Я не трону тебя! Пытаюсь нагнать вашу подружку, пока она не убежала достаточно далеко, но с размаху врезаюсь в невидимую стену, падая на задницу буквально в миллиметре от нее, имея честь наблюдать по-животному испуганный взгляд. - Уйди! Уйди от меня, не трогай! - она кричала на весь парк, привлекая к себе настороженные взгляды окружающих, но её испуг сейчас перекрывал любое чувство неловкости. - Я не сделаю тебе больно, - я постарался сказать это как можно спокойнее, поднимая руку в защитном жесте, но она лишь подействовала на нее, как красная тряпка на быка. Причем, с совершенно обратным эффектом. - Ну и что, что у меня серые руки?! Зато татуировки красивые! - возмущенно прокричав это вслед убегающей девушке, разводя этими самыми руками в стороны, я перевел оскорбленный взгляд на вас, даже не думая о том, чтобы подняться с земли. Давайте, бегите отсюда, конечно! Подумаешь, я вам тут душу изливаю... Устало вздохнув, я с кряхтением поднялся обратно на ноги и неспешным шагом вернулся на лавочку, чтобы, как и целый чертов год подряд, тупо рассматривать прохожих, от скуки начиная их изучать. Ничего интересного. Какой-то пожизненный пессимист с парадоксально широкой улыбкой на лице. Девушка с надменным взглядом с содроганием глубоко в душе, прокручивающая по одному и тому же кругу все подробности изнасилования её собственным отцом на прошлой неделе. Подросток такой родной мне фриковатой наружности, витающий в мечтаниях о каком-то парнишке, с которым, видимо, познакомился буквально сегодня утром. И... Что за?