Ты мне нужен, Макс!

      Фелиция Харди с тревогой наблюдала за Максом. Уже более получаса мужчина не отрывал взгляда от зеркала, рассматривая раны на шее. Девушка не удивилась бы, если бы Диллон стал выковыривать сдерживающие его силы чипы ножом. Благо, до этого пока не дошло, так как наудачу именно в этот день из “Рейвенскрофт” выпустили доктора Коннорса. Акция Гарри по поводу свободы Курта прошла удачно, правда, особой радости никому не принесла в свете случившихся событий. Коннорс сразу занялся изучением ран Макса, пока адвокаты Гарри снимали деньги со счетов. Доктор сразу же сделал заключение, что Октавиус атаковал Макса неизвестными ранее микрочипами, которые каким-то образом блокировали мутацию Диллона. Сидели чипы крепко, так что извлечь их на данный момент возможности не было.       Октавиус не заставил себя ждать, почти сразу же он позвонил на телефон Джеймсона и назвал нужное количество Трития, которое по его требованию обязан был принести сам Джона. Представителям “Оскорп” не оставалось ничего, кроме как отправить Джону с опасным веществом по указанному адресу. Полиция прикрывала мужчину, надеясь вычислить логово Отто, который быстро получил прозвище: “Осьминог”. Всех ждал провал, когда Джеймсон просто пропал без следа, и полиция ничего не смогла сделать. Теперь незадачливые органы правопорядка также находились в “Оскорп”, ожидая новых требований похитителя, который до ночи и следующего утра так и не объявился. - Не советую этого делать, - предупредил Курт Коннорс Макса, когда на следующее утро застал его с пинцетом у горла. – Они слишком глубоко. Даже операционно извлечь чипы будет весьма сложно.       Диллон отложил пинцет и напряженно выдохнул, обхватывая голову руками. - Без силы Электро я ничто… - ответил он Курту, с которым довольно быстро сдружился. – Я даже не могу помочь Гарри… - Как это ничто? – улыбнулся Коннорс, положив единственную руку на плечо Макса. – Ты как минимум его защитник и друг. Макс, не сила делает нас кем-то. Главное, что ты нужен Гарри живой. Он сильный мальчик и вытерпит все. Я не думаю, что Отто решится на убийство. Так что скоро мы его вернем. И извлечем чипы, после чего ты уже не дашь мальчика в обиду. - Утешил, - Макс напряженно выдохнул и потер виски. – Ты рассказывал мне такие вещи о детстве Гарри, да и сколько всего наплел ему сам Отто. Я уже ни в чем не уверен. И я боюсь, что Гарри сломается. И тогда появится Гоблин.       Фелиция, которая в этот момент вошла в зал с чашками кофе для Макса и Курта, лишь плотнее сжала губы. Она поймала себя на мысли, что переживает за юного начальника. Вплоть до того, что ночью, в костюме Черной Кошки, она не воровала, а искала логово Октавиуса. - Ты переживаешь за него? – внезапно спросил Макс, посмотрев на серьезную девушку. – Спасибо за кофе, мисс Харди. - Да, переживаю, - призналась Фелиция. – Понимаешь… когда он только появился в “Оскорп”, я испугалось его. Это его первое: “Привет”… через стол на собрании директоров напугало меня. Я даже решила, что он избалованный мерзавец, который будет… ну, вести себя недобросовестно. Но Гарри ни разу не обидел меня. - Тебя… обижали мужчины? – чуть нахмурившись, спросил Диллон. Тут же поняв всю бестактность вопроса, Макс поднял руку и покачал головой, молча извиняясь.       Фелиция лишь грустно улыбнулась. Она понимала, что Макс не хотел задеть ее, он на самом деле возмутился такому факту. Диллон сам не был способен никого обидеть (до появления Электро), так что он просто не мог понять, когда люди причиняли боль другим. - Обижали. Но не Гарри, - ответила Фелиция.       Девушка вышла из комнаты, оставляя Конноса и Макса одних.       Питер уже с утра был в “Оскорп”. Ночное паучье дежурство не дало результатов, даже на пару с Кошкой они не нашли и следа похитителя. Паркер зло сжимал кулаки. Его душу терзали разные чувства: от неприязни и обиды, до волнения и тревоги. Гарри все еще был ему дорог. Тот Гарри, которого он знал. Но в тоже время это был Гоблин. Питер нервно потер пальцами виски, стараясь разобраться в себе. Он любил Гарри как старшего брата, он переживал о нем, и он знал, что это не Гарри совершил убийство его возлюбленной. Это сделал Гоблин. Но Гоблин – это часть самого Гарри. Все было сложно.       Все сложно.       Я не люблю, когда сложно.       Как давно состоялся этот разговор!       Заскочив в лифт с рабочими фирмы, Паркер невольно стал свидетелем их диалога. -…и только поэтому я должен слушать Диллона? – спросил один. – С чего это он решил, что он главный? Он больше не Электро! - Ты уверен? – второй спросил это явно со страхом. - Ну да! Осборн же сам объявил об этом не пресс-конференции несколько месяцев назад! - Хм… - перебил Питер, откашлявшись в кулак. – Он Электро. И давайте не будем давать ему повод снова слететь с катушек. Лучше слушайтесь его. Я в теме, я ведь журналист.       Оставив ошарашенных парней одних в лифте, Питер прошел по коридору последнего этажа “Оскорп” и вошел в ту самую комнату, где сидели Курт и Макс. Они с удивлением уставились на Паркера, на что Питер лишь пожал плечами. - Немного… неловкая ситуация, - усмехнулся он нервно.       Паук и два его врага. Бывших друга. - Не то слово… - прошептал Макс. – Вот ответь мне, что это такое?!       Диллон швырнул в лицо Паркера газету, которую юноша ловко перехватил в полете. Он развернул ее и не без удивления обнаружил заголовки сенсаций: “Похищение Гарри Осборна”, “Исчезновения Джоны Джеймсона с выкупом”. - Как… Вы ведь все хотели держать в секрете! – удивленно произнес Паркер, шокировано смотря на Макса. - Именно так, - язвительно отозвался Диллон. – Но кто-то все им слил! Не ты ли, Паучок? - Хватит, Макс, - успокаивающе попросил Курт. – Питер не такое зло, как ты думаешь… - Да что ты говоришь? – в глазах Макса буквально сверкнули молнии. - Он засадил Гарри, своего лучшего друга, в “Рейвенскрофт”! - Он убил Гвен! – перебил Питер. - Если бы ты не бросил его умирать, если бы дал кровь на анализ и тесты, этого бы не было! Ты породил Гоблина! – обвинительно настаивал Макс. – Зачем ты пришел? Мы ждем лишь тех, кто хочет помочь!       Питер замолчал. Да, он ощущал свою вину. Ощущал день за днем, вспоминая глаза Гарри, когда тот просил его о помощи. Вспоминая его дрожащий голос. Питер сжался. Коннорс с сочувствием посмотрел на юношу, когда как Макс оставался непримирим. - Моя кровь опасна. И в этом вроде все убедились, - уже тише пояснил Питер. - Ты просто отнял у Гарри надежду. Ты бросил его одного, - продолжал Макс. – Ты… вместо любви дал ему ненависть. И все мы теперь за это платим. Причинишь ему вред еще раз, и я тебя убью.       Питер промолчал. Диллон встал и отошел к большому окну, чтобы взять эмоции под контроль. Коннорс улыбнулся Питеру и тихо произнес: - Пойми, он переживает. Гарри – единственный, кто у него есть. - Я тоже переживаю! – ответил Питер, садясь напротив. – Но с другой стороны… Ведь Гвен… - Ты, верно, не можешь понять, являются ли Гарри и Гоблин различными личностями? – спросил Коннорс, внимательно смотря на Питера. – Я тоже не могу заверить тебя точно, я еще не обследовал его. Но, судя по тому, как Гарри желает избавиться от Гоблина… они разные. И Макс просто боится, что если Гарри отпустит эмоции, перестанет винить себя в смерти Гвен, если обдумает все своим здравым умом… то он поймет. Почему именно Гвен. - Потому, что Паук – я, - кивнул юноша и прикрыл глаза.       Дверь открылась, и в кабинет вошли двое из членов совета директоров - Ричард Дженкенс и Ванесса Льюис, которые уже были хорошо знакомы Максу. - Мы не можем так рисковать! – настаивала Льюис. – Проблемы Гарри не наши проблемы! - Ты предлагаешь бросить его? – удивленно спросил Ричард. – Кроме того, он один из нас. Утра, господа. Да и продавать акции “Оскорп” только из-за паники на Уолл-Стрит не стоит. Гарри, между прочим, почти дал нам в руки компанию Тумса. Их акции скоро будут наши. Предлагаю уже принять этого мальчика и отстаивать его так, как мы отстаивали бы Норманна. - Мы и так уже отдали Тритий! – Женщина села за стол и посмотрела на Диллона. – Нам нужна ваша сила именно сейчас. А ее нет. Если этот психопат начнет использовать Тритий, то… - Я этого не допущу, - пообещал Макс.       Питер вздохнул. Диллон очень изменился. И Паркер пока не понимал, к лучшему ли это.