Записки одинокого в толпе

Первый день и первая записка. Я уже и не помню, когда решил начать их писать, думая, что так мне станет легче. Каждый человек, хотя бы раз в жизни задумывался о том, что он один, одинокий в толпе. А я? Я жил этими мыслями последний год. Каждый день после смерти дорого мне человека, я осознавал, что теперь один, брошенный всеми. И вот однажды я решился: один день, одна записка и один порез. Кто-то может сказать, что это глупо. Но не я. Я не собирался убивать себя, я просто хотел унять душевную боль, заменив ее на физическую. И в этой записке я просто хочу вас ознакомить со своей жизнью и рассказать почему я стал таким. Ровно год назад, двадцать девятого апреля, умер мой лучший друг. Единственный человек, которому я был нужен в любом состояние, в любое время дня и ночи, которому я просто был нужен. Ровно год назад я лишился самого дорого мне человека и остался один. Может быть в том, что я одинок виноват только я сам, а может быть общество, которое меня угнетает...я не знаю. Для меня одиночество стало лучшим другом, отцом, матерью, учителем. Каждый раз приходя на могилу, на которой были написаны слова: "Ты не видишь своей тюрьмы потому, что ее решетки невидимы." , я понимал, что этот человек видел меня насквозь, ведь именно эти слова он всегда говорил мне и был прав, я оказался в тюрьме, в заточении собственного одиночества. Возможно, если бы кто-то тогда подал мне руку, тогда, когда я один сидел у его могилы и захлебывался слезами. Просто, если бы кто-то поддержал и сказал мне: "Все будет хорошо. Он хочет, чтобы ты жил дальше!", я бы жил, только ради этих слов, только ради того, чтобы он, смотря на меня сверху, улыбался. Но этого не произошло, никто в тот день даже не подошел ко мне. Всем было все равно. Люди эгоисты по своей природе. Я это понял в ту самую минуту, когда остался один. Один против всего мира. Телом я жил, но душой я уже давно был там, с ним на небе. Он мне обещал, что будет жить, будет бороться со своей болезнью, но он не смог. Ровно двадцать девятого апреля в пять часов вечера он проиграл. А моя жизнь разбилась на мелкие осколки. Я умер, умер вместе с ним в тот день, но я все еще был здесь. Он не раз приходил ко мне во снах и говорил мне жить, но я не мог. Он не понимал, как трудно сражаться одному против всего мира. Никто не понимал, все только осуждали. Я всегда знал, что между свободой и одиночеством есть тонкая грань и когда он умер, я перешел ее. Вместо свободного человека появился одинокий. Я все так же ел, пил, но не жил. Жизнью этот год было назвать очень трудно, скорее существование. Я не знаю почему до сих пор не ушел к нему, хотя догадывался. Даже на том свете он не давал мне совершить эту глупость, каждый раз, когда я видел его во сне, он мне напоминал, что мне еще рано умирать. Он говорил, что ждет меня, но он готов ждать вечность, лишь бы я жил. Только бы я каждое утро видел солнце, видел маленьких детишек, которые игрались во дворе, слушал музыку и иногда играл. Мы с ним очень любили садиться вечером и играть. Он на фортепьяно, а я на гитаре, просто играть и петь любимые наши песни. Один миг, триста шестьдесят пять не прожитых дней и триста шестьдесят пять не сыгранных песен - все что осталось у меня, когда он ушел. Он проиграл борьбу, а я потерял друга - вот и вся история. Это только первая записка, первый день и первый порез, а впереди еще девяносто девять. Девяносто девять дней для того, чтобы я научился жить заново.