Жнец

Какие же вы все невнимательные! Я хожу среди вас каждый день, каждую ночь, а вы не замечаете меня. Не хотите замечать, даже когда можете видеть. На улицах ваших городов взгляды ваши удивленно останавливаются на мне лишь на миг, не больше, да и то только из-за моей весьма экстравагантной внешности. И даже если я вызываю ваш интерес, вы не позволяете себе пристально меня рассматривать, считая, что это, по меньшей мере, неприлично. Вам с детства вбили в голову: нельзя разглядывать других, особенно если они имеют какие-то дефекты или просто выделяются из толпы. И вы отводите глаза при моем приближении… Я уже привык к этому. Возможно, где-то кому-то вы скажете, что видели молодого симпатичного парня с белыми волосами до талии, заплетенными в два десятка кос, но вы не поймете, кто тогда прошел мимо вас. А могли бы, если бы присмотрелись. Сущность мою не скрыть полностью, хоть я и стараюсь. Ее можно почувствовать. Так мы устроены. Но вы не присматриваетесь. Может, это и к лучшему. Вы разбежались бы в ужасе, если бы поняли правду. Вы держались бы от меня подальше, не зная, что от таких, как я, не убежать, не спрятаться… Мы все равно достанем вас тогда, когда захотим, и ни минутой позже... А так только немногочисленные старушки укоризненно качают мне вслед головой, приговаривая, что вот в ИХ время мужчины выглядели, как и полагается мужчинам, и не позволяли себе такое непотребство. Также иногда агрессивные придурки, считающие себя венцом творения, пытаются оскорбить меня различными вариациями на тему гомосексуализма. На их счастье, меня не так легко задеть. Впрочем, все, о чем я сейчас говорю, относится только к моим прогулкам по улицам. Вы совсем иначе реагируете, когда видите меня в своих домах, в своих крепостях, окруженные иллюзией защищенности… Мне нравится смотреть, как округляются в испуге ваши глаза и раскрывается в пронзительном крике рот, когда вы понимаете, что не одни в своем жилище. И я наслаждаюсь этим, если вы не спите и не пьяны, если нет другой причины, которая помешала бы вам меня увидеть. Вы почти всегда кричите… Но, что самое интересное, не часто зовете на помощь… Не успеваете, наверно. И, несмотря на удовольствие, что вы мне доставляете, я редко вхожу в ваши дома. Пусть это остается уделом моих коллег. Поймите, у нас нет четкого разграничения мест или способов действия, но у каждого есть какие-то предпочтения, согласно которым он и работает. Свой почерк, так сказать. Я, например, люблю просто ходить по городу и решать, кто из вас умрет сегодня. Чтобы определиться окончательно, я могу подбрасывать монетку или загадывать: скажем, если из-за угла выедет красная машина, то умрет вот эта женщина с тяжелыми сумками, если черная – вон тот пожилой джентльмен с собакой, а если какого другого цвета – вот та девушка в синих идиотских колготках. Вы поняли? Обычно все решает какая-нибудь мелочь. Наверно, вы разозлились бы, узнав, что подобная ерунда определяет конец вашей жизни. Вы сказали бы, что так нельзя. Но нет, можно. Именно так я и делаю. Я же решаю и то, как именно вы умрете. Скажу без хвастовства, я настоящий специалист по несчастным случаям, трагическим и нелепым случайностям. И если на вас летит машина с отказавшими тормозами, или обрывается трос лифта, или медсестра набирает в шприц одно лекарство вместо другого, возможно, я стою рядом. А, может, и нет. Не я один занимаюсь подобными вещами… Собственно говоря, это вообще не наибольшее мое увлечение, скорее тренировка для ума, ведь выдумать и создать тысячи ситуаций, в которых вы умрете, тяжелый труд. Но не обольщайтесь, на фантазию я не жалуюсь, да и повторяться мне никто не запрещал… Так что вы все равно умрете… Рано или поздно. Может, и не я приду за вами, но вам-то уже будет все равно… Мое же истинное хобби – убийства. Убийства, которые совершаете вы. А я смотрю и наслаждаюсь, вмешиваюсь лишь в последний миг, добивая вашу жертву. Последний удар всегда за мной. Вы не знали? Это же естественно. Без моего участия ваша жертва не умрет. При выстреле в упор пуля не заденет ни один жизненно важный орган, нож отклонится в сторону, не достигнув цели. В лучшем случае ваша жертва отделается тяжелыми травмами, в худшем – вообще не получит повреждений. Вот так. Я вам нужен. Мы вам нужны. Потому что вы – люди, и вы должны умирать. Вам не полагается быть бессмертными. А мы жнецы, и убивать вас – наше призвание. То, для чего мы созданы. Мы те, кто мы есть, и меня это устраивает. Думаю, вы все уже поняли, но подведу, так сказать резюме: нет никакого великого плана, по которому вы живете. Нет списков в руках у смерти, где написано, когда придет ваше время. Есть только мы. Все зависит от нас, от наших сиюминутных желаний, от нашего настроения. Я, к примеру, вообще не знаю ваших имен. Вы для меня остаетесь «женщиной в берете», «мужиком в бордовой тачке» и так далее… Я даже не представляю, как ТВОЕ имя, хотя знаю тебя уже давно. Первый раз я увидел тебя полгода назад. В тот день, не знаю почему, я забрел на территорию медицинского университета. Вообще-то я не слишком люблю врачей – они пытаются бороться с нами, и хотя это принципиально невозможно, их жалкие потуги раздражают. Но должен признать, за некоторыми из них очень интересно наблюдать после того, как убиваешь их пациентов. Однажды, у одного врача-хирурга я забрал пять или шесть больных во время операции, одного за другим, подряд… Бедолага так страдал, что совершил три попытки самоубийства: первый раз у него порвалась веревка, на которой он хотел повесится, второй – отключили газ в его квартале вскоре после того, как он открыл конфорки, третий – его вовремя обнаружила соседка, когда он наглотался таблеток. Дверь в его квартиру оказалась почему-то приоткрыта, что и вызвало ее интерес. Я же говорил, без нашего вмешательства вы не умрете. Но это так, история к случаю, вернусь же к своему рассказу. В тот день я решил, что убью первого, кто выйдет в белом халате из центрального входа. Учитывая, что студенты зачастую именно так и бегают между корпусами, долго ждать мне бы не пришлось. Так оно и получилось. Это был именно ты. Да, я мог бы убить тебя еще полгода назад, но не сделал это. И еще ни разу не пожалел о своем решении. Я шел тогда за тобой, и почему-то мне хотелось воспользоваться чем-нибудь тяжелым. Я подумывал над тем, чтобы обрушить стену какого-нибудь здания, мимо которого ты пройдешь. Ты же дошел до гаража и сел в свою иномарку. Я устроился рядом, невидимый для твоих глаз. Мне не хотелось отказываться от своих предварительных замыслов, и я решил подождать, пока ты приедешь, куда собирался, и выйдешь из машины. Нам обоим повезло, что я так решил. Некоторое время ты катался по городу, казалось бесцельно. Возможно, так оно и было, а может, ты придерживался одному тебе известной схемы... Я не знаю. Темнело. Я начал уставать от тебя и подумывал о том, чтобы столкнуть твою машину с каким-нибудь грузовиком, когда твое поведение снова меня заинтересовало. Ты вытащил тряпку из-под сидения и намочил ее жидкостью из пластиковой бутылки, что лежала у тебя в бардачке. Я узнал запах. Не знаю, как точно называется эта дрянь, но ее используют для усыпления. Это уж точно. Я сталкивался пару раз с подобными вещами… Ты остановился возле симпатичной молодой девушки и предложил ее подвести. Она отказалась. Ты поехал дальше, но я с восторгом понял, что ее отказ не изменит твоих планов. Ты просто найдешь другую. Я понятия не имел, каковы именно твои замыслы, но они явно стоили того, чтобы подождать с твоей смертью. В конце концов, несчастный случай я всегда устроить успею… Через пару кварталов в твою машину села девушка. Типичная блондинка, хоть и русая, мини-юбка, топик… Фигурка у нее была, что надо. Она тоже заметила запах, но не поняла, что это, а ты сказал: так пахнет чистящее для обивки сидений. Я бы на ее месте не поверил. Но я сидел сзади вас. Метров через триста ты свернул в какой-то проулок, притормозил и набросился на нее со своей тряпкой. Розовые зайчики на ней смотрелись неуместно, но я оценил твой юмор. Это ведь было сделано сознательно? Девушка сопротивлялась недолго. Вскоре ты уже устраивал ее так, чтобы со стороны казалось, будто она просто придремала. В каком-то смысле так оно и было… Ты привез ее в свой дом на окраине города. Хороший такой дом, мне понравился. Кроме нас в нем никого не было. Ты живешь один? Возможно. Где же твои родители? Я не знал, но, честно говоря, это мало меня интересовало. Ты отнес девушку в подвал. Обстановка в нем понравилась мне еще больше: мощные каменные стены, поросшие слизким мхом, влажный холод, прибирающий до костей… Просто замечательно, правда? В стену уходили массивные поржавевшие цепи, которыми ты и сковал пленницу, а затем опустил ее на груду окровавленного тряпья. Очевидно, она не была твоей первой жертвой… На моем месте, вы, люди, стали бы размышлять на тему: как нормальный человек, студент, осваивающий столь возвышенную и благородную специальность, мог стать маньяком. Вы копались бы в его прошлом, выясняя отношения между его родителями, выискивая детские обиды и страхи, подростковые комплексы, подробности первой любви и тому подобную чушь. Но я никогда не был человеком. Мне наплевать на факторы, сделавшие тебя тем, кем ты стал. Я подумал только об одном. Жаль, что я не встретил тебя раньше. Но лучше поздно, чем никогда. Ты ушел наверх, а я остался сидеть возле девушки. Ясно было, что ты спустишься, когда пройдет действие снотворного. Я же тоже никуда не торопился. В дальнем углу я заметил низенький столик с медицинскими инструментами. Обилие скальпелей, пил, ножниц приятно радовали глаз. Я уже говорил, что люблю убийства? Так вот, смотреть, как вы истязаете и мучаете своих жертв, мне тоже нравится. Очнулась она примерно через час. Ты, очевидно хорошо знавший срок действия препарата, спустился как раз к этому времени. Дождавшись пока пройдет первая волна паники, ты подробно разъяснил ей, что ее ждет. Отсутствием красноречия ты не страдал… Согласно твоему плану, все начиналось с банального изнасилования и заканчивалось не менее банальным расчленением, но все так красочно, в деталях… Я был в восторге. Ей же твои идеи не понравились, совсем не понравились. Но ты ее согласия не спрашивал, так что выбора у нее не было. Ты ушел куда-то, но вскоре снова вернулся. На тебе был накрахмаленный медицинский халат, одетый на голое тело, и белая шапочка. Ты придвинул поближе столик с инструментами, не торопясь проверил, все ли у тебя есть, принес откуда-то еще два скальпеля взамен затупившихся, разложил их, будто сервировал праздничный стол, а затем извинился перед пленницей за нестерильные условия. Дождавшись пока схлынет очередная волна истерики, ты приступил к выполнению своего плана и подарил мне восемь часов сплошного удовольствия. Кстати, я тоже приложил к этому руки, вернее, долго не прикладывал. Девушка должна была умереть часу на пятом. По-моему, ты и сам был удивлен поразительной живучестью своей жертвы. Приятно удивлен. А вот она как-то не очень, но я не виню ее. В принципе, я удержал бы ее и дольше, но ты начал вырезать ей сердце, а я не хотел, чтобы ты заподозрил мое существование, сверхъестественную подоплеку смерти… Наконец, ты закончил расчленять ее тело, вымыл получившиеся куски, несколько из них оставил в холодильнике (о, ты еще и каннибал?.. как мило), остальные же расфасовал по пакетам и вывез на своей машине. Я снова поразился твоей самонадеянности – ты совсем не боялся, что тебя могут остановить и взять с поличным. Впрочем, пусть бы только кто попробовал! Я бы обеспечил этому несчастному мгновенную смерть. Глядя на то, как ты выбрасываешь останки в канализационный люк где-то у черта на куличках, я оставил на тебе свою метку, незримую для человеческих глаз, своеобразный гарант того, что никто из моих коллег не оборвет твою жизнь. Я хотел подстраховаться, а то ведь много нас ходит по улицам ваших городов, мало ли кому попадешься на глаза… В понедельник ты, как ни в чем ни бывало, пошел в университет. Я продолжил заниматься своими обычными забавами, но это не мешало отслеживать твои перемещения. Сам понимаешь, моя метка многофункциональна... Именно так я узнал, почему ты живешь один: родители купили тебе дом, когда ты поступил в университет, чтобы не пришлось жить в общежитии, ведь семья твоя обитала в другом городе… Следующее убийство произошло примерно через три с половиной недели. Потом еще и еще. Ты стабильно убивал по одной девушке в месяц, и я не мог нарадоваться нашему знакомству. Именно тогда я прозвал тебя «Мой Маньяк», потому что не знал твоего имени. Мне не нравилось только, что ты действовал всегда по одной и той же схеме. Мог бы и фантазию проявить! Ты не подумай, я не жалуюсь, но немного разнообразия тебе бы не повредило. В этот, последний, раз все началось как обычно: ты сел в машину и до вечера колесил по городу. Я предусмотрительно прихватил с собой несколько журналов, чтобы скоротать время. Кажется, я забыл один из них на заднем сидении, но это не важно. Буду уходить – заберу. Наконец ты определился с жертвой: молодая девушка в линялых джинсах шла по тротуару в полном одиночестве. Выхваченный светом фар ее силуэт смотрелся очень красиво. Даже не в плане ее форм, хоть я и оценил их по достоинству, а просто сама ситуация располагала к романтике… ночь, огни города, она… Ты притормозил возле нее и предложил подвести. Она обернулась и по ее лицу скользнула улыбка. Девушка узнала тебя и, кажется, даже назвала твое имя. Извини, я не запомнил. Твоя же улыбка изменилась: из лучащейся дружелюбием и открытостью стала более напряженной. Я это заметил, а она нет. Люди такие невнимательные… Но я, кажется, это уже говорил… Тебе не понравилось, что она твоя знакомая, и я испугался, что ты откажешься от своих планов. Но этого не произошло. Ты по-джентльменски открыл для нее дверцу, и пока она садилась, я хорошо рассмотрел ее лицо и даже вспомнил, где видел. Эта девушка училась с тобой в университете, может даже, на твоем курсе… Во всяком случае, я лицезрел ее на лекциях, которые посещал, пока следил за тобой. И на той лекции, во время которой преподавателя ударил током микрофон (моя работа – слишком уж занудно вещал он какую-то ерунду о строении почки) она тоже была… Некоторое время вы обсуждали предстоящие экзамены по анатомии. Мне это было неинтересно, но я все равно слушал, чтобы не пропустить что-то важное, например, момент, когда ты начнешь действовать. Я надеялся, что ваше знакомство изменит хоть что-нибудь в твоей схеме, но нет: тряпка, лицо, сон… твой дом, цепи… Я остался ждать ее пробуждения. Она отреагирует так же, как предыдущие? Или нет? Наверно, она не сразу поверит в реальность происходящего… Не сразу поймет, что ты МАНЬЯК… Я был прав. В какой-то степени. Она не паниковала. Да, очнувшись, она была удивлена и испугана, но при этом не потеряла трезвость рассудка. Она методично осмотрела все, к чему могла дотянуться, проверила каждое звено цепей. Но, несмотря на ржавчину, покрывавшую их толстым слоем, прочность оков не подлежала сомнению… Мне она понравилась. Люблю, когда в критической ситуации люди сохраняют ясный ум. Таких интереснее ломать… Потом спустился ты и рассказал ей свой план. Когда ты снова ушел, предоставляя время до начала истязаний, она с удвоенной силой стала искать выход. Но его не было. Я посмотрел на пленницу, и почему-то мне захотелось, чтобы она меня увидела. А я не привык себе в чем-то отказывать, тем более что это могло разнообразить ситуацию. Я представил себе, как исчезаю за пару минут до твоего прихода, а она потом говорит тебе что-нибудь вроде: «А куда ушел твой дружок? Я думала, он такой же извращенец, как и ты». Ты же не поймешь ничего и, возможно, решишь, что твоя знакомая сошла с ума от страха. Подобная картина, пока существующая лишь в моей голове, выглядела весьма привлекательно, и я принялся воплощать ее в жизнь. Я стал видимым для нее и ожидал, что она сразу же спросит: «Кто вы? Откуда вы здесь?» или же попросит о помощи, но все пошло не так, как я планировал. ― Ты смерть? – спросила пленница. У меня упала челюсть, хотя меня нелегко удивить. Особенно вам, людям. Я слишком много видел. ― Да, ― ответил я и в каком-то смысле это была правда. ― Я представляла тебя иначе... ― Старухой с косой? – усмехнулся я. Знание этого образа, придуманного себе кем-то из моих коллег, уже давно распространилось среди людей, чуть ли не как единственный облик смерти. ― Да. Ты пришел за мной? Я кивнул. Она подумала немного, а потом попросила: ― А не мог бы ты забрать меня быстро и безболезненно? До того, как ЭТОТ (она имела в виду тебя, мой маньяк) вернется… Я так боюсь боли… ― Мог бы, но не стану, ― честно ответил я. ― Почему? И тогда я рассказал ей свою историю: кто я, что люблю, как познакомился с тобой, почему ты мне нравишься… ― Так что мне не выгодно помогать тебе. Я с этого ничего не получу… ― закончил я свое повествование. Девушка снова задумалась. ― Если поможешь мне остаться живой и невредимой, я сделаю все, что ты захочешь... Признаюсь, именно в этот момент я заметил, как сексуально смотрятся тяжелые браслеты цепей на ее хрупких запястьях и щиколотках… А я, когда мне захочется, могу быть очень даже материальным… Но я не успел озвучить свои мысли. ― Я буду убивать для тебя. Должно быть недоумение, вызванное ее предложением, отразилось у меня на лице, потому что она пояснила: ― Тебе ведь уже надоело, что ОН всегда убивает одинаково? Ты же сам говорил… А я буду делать все так, как ты захочешь… По-разному… Я рассмеялся. Как же вы, люди, хотите жить! Как же быстро меняются ваши принципы и моральные устои в угоду ситуации! Я смотрел на девушку и видел, что она говорит совершенно серьезно, и был уверен, что еще час назад она бы и помыслить не могла, что сама предложит убить кого-то на потеху смерти. Но именно это она сделала. По-моему мой смех ее обидел… Во всяком случае она замолчала. А я не мог остановиться.

***

И вот уже неделю я наблюдаю за тем, как она тебя истязает. Я не встречал еще ни одно живое существо с такой извращенной фантазией! Я даже еще ни разу не говорил ей, что именно нужно делать – она просто не нуждается в моих советах. Как же я люблю студентов-медиков! Особенно, состоящих в анатомическом кружке… А по тебе уже можно изучать этот важный предмет, так сказать, в живую. Мышцы, сосуды, нервы, органы… Я в восторге! А ты нет. Вот уже неделю ты призываешь смерть, молишь о ней Дьявола и Бога. Раньше молил. Сейчас ты даже толком стонать не можешь. Интересно, боль полностью тебя сломала или глубоко в душе ты спрашиваешь себя, как вышло так, что твоя жертва освободилась? Ты же не знаешь, что для меня снять цепи и открыть замок на двери в подвал – секунда дела. Кстати, то, что ты зацепился за табуретку, упал, ударился головой о стол и потерял сознание, тоже не случайность. Просто моя новая подружка (как же ее зовут-то?) физически слабая и не справилась бы с тобой без моей помощи. А так ты очнулся уже в цепях… А хочешь ли ты знать, почему все еще не умер? Как медик ты, конечно же, знаешь возможности человеческого организма, предел его выносливости, рубеж выживания. Но ты его перешел, пожалуй, дня два назад. Ничего, скоро я тебя отпущу. Видишь ли, на меня давят мои коллеги, ведь мы должны наносить последний удар, если уж допустили такие травмы, настоль несовместимые с жизнью. Да и я с трудом представляю, что еще с тобой можно сделать, не испортив всю красоту анатомического препарата. Так что скоро будет мой последний удар. Взмах серпа и… Знаешь, что я скажу тебе на прощание? Для утешения, так сказать… Когда-нибудь я встречу кого-то еще более интересного, чем моя новая подружка и тогда…