Tiny Little Fractures

Когда они добрались до аэропорта, Курт наконец-то почувствовал голод. Себастьяну, возможно, и было достаточно пачки маршмэллоу, но ему не удалось перекусить чем-то более существенным с утра, и теперь он чувствовал слабость. Поэтому Курт сразу же направился к кафешкам, а Себастьян, как привязанный, молча последовал за ним. Он, казалось, все еще чувствовал себя виноватым из-за поведения на улице. – Можешь купить мне кофе? – попросил он, когда Курт решил взять панини. Тот послушно добавил к заказу чашку кофе, а затем они устроились за пустым столом возле большого окна. В аэропорту было гораздо тише, чем накануне Дня благодарения. В кафе, кроме них, сидело еще несколько посетителей, средний поток пассажиров направлялся к гейтам. Курт с аппетитом уплетал панини, а Себастьян держал чашку кофе в обеих руках, словно замерз и грел об нее руки. Наконец, он решительно поставил ее на столешницу и прервал затянувшееся молчание. – Я не должен был так с тобой разговаривать. – Себастьян поморщился, внимательно посмотрев на друга. Курт покачал головой. – Все в порядке. Тебе было не очень хорошо. – Это меня не извиняет, – нахмурился Себастьян и опустил взгляд в стол. Курт внезапно вспомнил, что он рассказывал о своей ссоре с отцом, и понял, что Себастьян, скорее всего, до сих пор не забыл его слова. – Себ, – прошептал он. – Ты не плохой человек. Честно, вовсе нет. – Мои поступки говорят об обратном, – тихо ответил тот. – Ну, мне ты нравишься. Хочешь сказать, у меня плохой вкус? Себастьян рассмеялся и снова уткнулся в свою чашку. Курт, воспользовавшись этим, доел панини. Он не сразу заметил, что Себастьян уже какое-то время смотрит куда-то поверх его головы. Оглянувшись, Курт увидел очень красивого мужчину, внимательно наблюдавшего за ними. Тот был одет в стильное пальто, рядом с ним на сидении лежала небольшая сумка. Курт снова повернулся к Себастьяну. – Увидел что-то интересное? – спросил он, надеясь, что это прозвучит не слишком напряженно. Но надежды не слишком-то оправдались. Курт не знал, почему его так удивило внимание Себастьяна к другому мужчине, но это внезапно оказалось не очень приятно. Может, потому, что вчера его практически изнасиловали по его же просьбе прямо на глазах у Курта? – Вряд ли, – рявкнул Себастьян. – Этот жуткий старый хрен пялится на тебя уже целых десять минут. Курт удивился. Себастьян наверняка ошибся, но такое его отношение к ситуации странно льстило. Он передвинул стул, чтобы загородить того мужчину спиной. Курт по собственному опыту знал, каким Себастьян бывал вспыльчивым. – Успокойся, – улыбнулся он, придвинув к себе вторую чашку кофе. – Послушай, у тебя в квартире осталось что-нибудь важное? Хочешь, я потом съезжу за твоими вещами? Себастьян мгновенно отвлекся от незнакомца и, испуганно округлив глаза, помотал головой. – Нет, черт возьми! Нет. Курт, не возвращайся туда. Держись подальше от этого места, спортзала, клуба… от всего этого. – Ты имеешь в виду Карла, – нахмурился Курт. – Да, я имею в виду Карла, – кивнул Себастьян, тщетно пытаясь подавить всколыхнувшееся беспокойство. – Он опасен и очень мстителен. Он будет в ярости, когда узнает, что я сбежал из города. Просто… держись от него подальше. – Хорошо. Обещаю. – Если когда-нибудь увидишь его, беги, – настаивал Себастьян, наклонившись вперед. Курт уже и сам был не рад, что затронул эту тему. Он ласково улыбнулся. – Убегу. Так быстро, как смогу. Клянусь. Даже если желание ударить его за то, что он сделал с тобой, будет невыносимым. – Это мило с твой стороны, но очень глупо, – покачал головой Себастьян. – Ну, ты сейчас одним предложением описал всю мою суть, – пошутил Курт. – Не называй себя глупым, – мгновенно отчитал его Смайф. Курт фыркнул и отпил кофе. Ему не верилось, что до приезда в Нью-Йорк вот этот заботливый Себастьян был совсем другим, что под маской того наглого парня скрывался такой человек. От этой мысли на него вдруг напала тоска. У них оставалось всего два часа, а затем Себастьян снова исчезнет из его жизни. Курт задумчиво посмотрел на друга. На его зеленые воспаленные глаза, острые линии челюсти, мягкие, падающие на лоб волосы. На ссутуленные плечи, длинные пальцы, держащие чашку. Себастьян выглядел ужасно усталым и все равно был красивым. На самом деле, от него было трудно отвести взгляд. Он был печален и, казалось, сильно нервничал, но, стоило ему посмотреть на Курта и улыбнуться, и напряжение тут же куда-то исчезло с его лица. – Что? – спросил Себастьян, перехватив изучающий взгляд друга. – Ничего. Просто… Все. – В смысле? – Себастьян вопросительно вскинул бровь, допил кофе и, зевнув, потянулся. Курт положил подбородок на сцепленные в замок пальцы. – У тебя есть две сестры, да? – Сюзанна и Люси, – ответил Себастьян. – Люси работает в Конгрессе, Сью в прошлом году окончила юридический колледж. Как ты можешь догадаться, папа этим очень гордился. Курт уловил в его голосе горечь и поджал губы. Проблемы Себастьяна с отцом, казалось, были такими огромными, что Курт уже начал всерьез сомневаться в их родстве. А ведь он с минуты на минуту собирался оставить друга с этим человеком. Наверное, именно осознание этого подтолкнуло его задать важный, крутящийся на языке вопрос. – Себ… Твой отец ведь никогда не делал с тобой ничего ужасного? – Ты хочешь знать, бил ли он меня? – криво улыбнулся Себастьян. Он не удивился, похоже, этот вопрос ему уже задавали. И не единожды. – Тогда все имело бы смысл, правда? Я ведь такая шлюха, он должен был ударить меня хоть разок. Достаточно одного раза для начала, чтобы потом это вошло в привычку. – Я не… – смущенно начал Курт, но Себастьян не дал ему договорить: – Все в порядке. И нет, он не бил меня. Он ругался, мог заставить меня почувствовать себя бесполезным, но больше ничего не делал. Так что, к сожалению, моим поступкам нет оправдания. – Хорошо. Наверное, – испытывая неловкость, проговорил Курт. – Будешь еще кофе? Себастьян кивнул, и они, поднявшись из-за стола, заказали по чашке ароматного напитка. Честно говоря, Курт как раз считал, что Себастьяну больше не нужно кофеина, но сидеть и ничего не делать было гораздо худшей перспективой. Тот, нервно постукивая пальцами по бедру в ожидании готовности заказа, рассматривал закусочную. Курт взял две чашки, повернулся, чтобы отдать одну другу, но тут, откуда ни возьмись, вырулила тяжелая тележка, управляемая работницей аэропорта, и Курт отшатнулся, чтобы не столкнуться с ней. Горячий напиток перелился через край чашки и выплеснулся ему на руку. – Черт! – выдохнул Курт, поставив свою ношу обратно и схватившись за запястье. Обожженная кожа покраснела, в уголках глаз от боли выступили слезы. Курт прикусил нижнюю губу в попытке перебороть неприятные ощущения. – Ой… Черт возьми! Себастьян опустил руку на его плечо и, едва ли не паникуя, затараторил: – Вот дерьмо! Курт, это ничего! Пошли… Он подхватил прижимающего руку к груди друга под локоть и повел его в туалет. Там Себастьян до отказа открутил кран с холодной водой и заставил Курта сунуть под нее запястье. Тот зашипел от боли, но сразу почувствовал, что жжение почти прошло. Он даже немного расслабился. Кожа по-прежнему оставалась ярко-красной, но все было уже не так плохо, как казалось. Курт перевел взгляд на поддерживающие его руки Себастьяна и с удивлением понял, что они дрожат. Он резко поднял голову и был буквально потрясен, заметив на лице друга слезы. А тот, казалось, даже не замечал их, занятый разглядыванием его запястья. – Ты плачешь, – тихо проговорил Курт. Себастьян непонимающе посмотрел на него и свободной рукой смущенно вытер лицо. Курту еще ни разу не доводилось видеть его таким. Раньше, бывало, он мог лишь догадываться, что Себастьян плачет, или слышать его всхлипы в темноте, но это было совсем не то. Курту вдруг стало неловко. Ему не понравилось видеть слезы на лице Себастьяна. – Извини, – хрипло ответил тот. – Просто тебе было так больно, и… Не знаю, просто… – Он опустил голову и потер глаза. – Все хорошо, – ласково проговорил Курт и обнял его, потому что даже небольшая дистанция между ними в тот момент казалась невыносимой. – Я в порядке. – Я знаю, – пробормотал Себастьян, но прижал его к себе крепче. Они стояли так до тех пор, пока рука Курта, все еще подставленная под воду, не начала неметь, а Себастьян не перестал плакать. Другие посетители туалета игнорировали их, впрочем, Курту не было до них никакого дела. Он напоследок стиснул плечи Себастьяна, мягко отстранился от него и вытер запястье бумажным полотенцем. Ожог уже почти не болел. Они вернулись обратно в кафе. Себастьян покосился в сторону табло с расписанием. Рейс из Огайо уже появился в списке. До прибытия его родителей оставалось меньше полутора часов. Курт почувствовал напряжение друга и, протянув руку, ободряюще сжал его пальцы. – Давай сядем в зале ожидания, – спокойно предложил он, Себастьян кивнул. Они выбрали место поближе к зоне регистрации. Себастьян опустился на одно из пластиковых сидений, но ладонь Курта не отпустил. Тот хотел сказать что-нибудь утешительное, но, как назло, в голову ничего не приходило. – Если вернешься, мы должны будем еще раз сходить в караоке, – наконец выдавил из себя он. И пусть это было не совсем то, что подошло бы к ситуации, Себастьян мягко улыбнулся. – Да, в следующий раз я даже соглашусь на Spice Girls. – Быть такого не может, – рассмеялся Курт. – Если попросишь, точно соглашусь, – серьезно сказал Себастьян. Курт бросил взгляд на их соединенные руки, радуясь убежденности, с которой были произнесены эти слова. Как будто для Себастьяна это действительно что-то значило. – Себ… – Нет, Курт, подожди… Дай мне сказать. Когда они прилетят, все снова встанет с ног на голову, так что я должен сделать это сейчас. Курт кивнул, напряженно посмотрев на Себастьяна. Его сердце забилось чуть быстрее обычного. Он не знал, хочет ли услышать то, что собрался говорить ему Себастьян. Но тот приподнял уголки губ в улыбке, словно хотел немного его успокоить. – Я даже представить себе не могу, где бы я оказался, если бы мы не встретились. Если бы ты не преследовал меня, – фыркнул он. – Я так ужасно относился к тебе, но ты всегда возвращался. Ты действительно спас меня. От меня самого. Вытащил меня из ямы, которую я же для себя и вырыл. Два месяца назад я совсем смирился с тем, что умру в той квартире. А ты… Только благодаря тебе я сейчас сижу здесь. Курт не знал, что на это сказать. Он вообще сомневался, что на такие признания был подходящий ответ. Улыбка Себастьяна позволяла ему надеяться, что теперь все будет хорошо, что с ним все наконец-то будет в порядке. Для самого Курта это внезапно стало невообразимо важно. Но Себастьян еще не закончил свою речь. – Я знаю, что у тебя есть Блейн и что… Я просто хочу, чтобы ты знал: если вдруг ты когда-нибудь… Черт, даже не знаю, что я пытаюсь сказать. Себастьян опустил хмурый взгляд на колени. Курт молчал, слушая частые удары собственного сердца. – Дай мне телефон, – пробормотал Себастьян спустя несколько секунд напряженного молчания. Курт, радуясь, что неловкий момент прервался, с готовностью протянул ему трубку. Себастьян вбил в память какой-то номер. – Это мой домашний. Ты можешь звонить и рассказывать мне о Нью-Йорке и учебе. – Я буду звонить, – пообещал Курт. – И обязательно приеду на Рождество. – Здорово, – слабо улыбнулся Себастьян. Они снова помолчали, но в этот раз не выдержал Курт: – С кем бы ты переспал: с Леголасом или с Арагорном? – С Леголасом, конечно, – хохотнул Себастьян. – Длинноногий, блондин и просто милашка – выбор очевиден. – Ну, и он, наверное, поаккуратнее будет. И не шляется где попало. – Да уж. А ты с кем: с Полом или с Джоном*? – С Джоном, – важно ответил Курт и рассмеялся. – Хотя лучше втроем. Себастьян удивленно фыркнул. Следующие полтора часа они провели за этой глупой, но уже ставшей родной им обоим игрой, иногда прерываясь на обсуждение Уорблерс и их внезапно проявляющейся после нескольких рюмок (или бутылок, если Себастьян не врал) бисексуальности. Курт периодически думал, что ему не должно было быть так легко. Стрелки часов неумолимо приближались к назначенному времени, и ему казалось, что уходящие минуты должны казаться им более значительными. Но между ними не было ни капли напряжения. Словно они снова просто пили кофе или обедали вместе. Курт даже на короткое мгновение решил, что с ним что-то не так. Он думал, что будет плакать, но слезы все не приходили. А потом статус рейса из Огайо сменился с «прибывает» на «приземляется», и все изменилось. Себастьян вдруг мертвенно побледнел и уронил голову на руки. – Я плохо себя чувствую, – пробормотал он. Курт погладил его по спине. – Дыши глубже, Себ. Ты справишься. Себастьян вдруг резко выпрямился и схватил друга за руки, сжав их, словно в тисках. Его глаза лихорадочно блестели. – Мы можем сбежать. – Что? – выдохнул Курт и нахмурился. – У меня есть деньги, мы можем купить билет на первый попавшийся самолет и улететь. Куда-нибудь. Вдвоем. Давай сбежим? Сердце Курта болезненно сжалось. Он осторожно освободил свои руки. Видимо, Себастьяну нужен был еще один, последний толчок. – Нет, – спокойно проговорил он. – Нет, мы будем сидеть и ждать твоих родителей. Они уже скоро появятся. Ты закончишь эту историю, Себастьян. Тот обмяк, кивнул и задрожал, прикрыв глаза ладонью. Курт снова погладил его по спине. Себастьян застонал. – Боже… – Себастьян! Господи, Бас! Курт резко вскинул голову и увидел бегущую к ним стройную женщину. Себастьян поднялся со стула, и она бросилась ему на шею. Курт сделал шаг в сторону, наблюдая за долгожданной встречей родных с почтительного расстояния. Мама Себастьяна была ростом с Курта. Ее короткие каштановые волосы чуть растрепались, но явно дорогие одежда и украшения были в полном порядке. Элеонора показалась Курту ужасно уставшей. Она, закрыв глаза, крепко стискивала сына в объятиях. Курт не видел лица друга, но тот тоже обнимал мать. Вообще, судя по всему, в их семье были заведены частые прикосновения друг к другу. Курту стало неловко, и он посмотрел на мистера Смайфа, стоящего чуть поодаль. Они с Себастьяном были очень похожи. Он наблюдал за женой и сыном с нечитаемым выражением лица, и Курт даже не догадывался о том, что могло твориться у него в голове. – Ты такой бледный, – выдохнула Элеонора, чуть отстранившись. Ее взгляд лихорадочно заметался по дорогому, любимому лицу. Себастьян отвернулся. – Я в порядке, мам. Просто устал. Миссис Смайф снова обняла сына, и он успокаивающе погладил ее по спине. Курт испытал искушение подойти, отодвинуть Элеонору в сторону и рассказать ей, что было не так с ее мальчиком, потому что сам «мальчик», казалось, собирался молчать даже под пытками. – Рад снова видеть тебя, Бас, – наконец проговорил Тео Смайф, шагнув вперед. Элеонора посмотрела на него с тревогой. Себастьян, услышав голос отца, едва ли не по струнке вытянулся. Курт тоже напрягся. – И я тебя, пап. Не нужно было вам прилетать, я и сам мог бы сесть на самолет, – с вызовом проговорил Себастьян, но мистер Смайф только снисходительно посмотрел на него. – Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть. – Я так рада видеть тебя, милый, – тепло проговорила Элеонора, сжав ладонь сына в своей, и повернулась к Курту. – А это, должно быть, твой друг? Тот самый, который учился в Далтоне? – Курт Хаммел, – нервно улыбнулся Курт и протянул руку. Элеонора с готовностью пожала ее. Тео смерил его оценивающим взглядом, но все-таки последовал примеру жены. – Спасибо, что присмотрел за ним, – горячо проговорила миссис Смайф. Себастьян раздраженно закатил глаза. – За мной вовсе не нужно присматривать, – проворчал он. Курт скептически поднял бровь, но промолчал. – Курт, я большой поклонник твоего отца, – произнес Тео и, наконец-то, искренне улыбнулся. – Он отличный конгрессмен. – Спасибо, мистер Смайф, я им горжусь, – вежливо ответил Курт. Элеонора по-прежнему жадно всматривалась в лицо сына, выискивая на нем следы возможных болезней и травм. Судя по всему, она уже заметила, что Себастьян дрожит. А тот безмолвно стоял рядом с ней, виновато опустив взгляд в пол. – Нужно купить билеты на обратный рейс, – проговорила Элеонора и взглянула на мужа. – Иначе можем опоздать. – Сначала я хотел бы поговорить с Куртом, – внезапно сказал Тео и посмотрел на Курта. – Наедине, если никто не возражает. – Зачем? – мгновенно напрягся Себастьян. Курт никогда не видел его таким взволнованным. Он хотел взять друга за руку, но засомневался в уместности этого жеста. – Не беспокойся, сынок. Я просто хочу задать ему пару вопросов, – спокойно ответил Тео. – Курт? – Хорошо. Курт ласково посмотрел на Себастьяна и пошел за мистером Смайфом. Себастьян, прищурившись, смотрел им вслед, совсем не замечая суетящейся вокруг себя матери. Тео остановился, когда они с Куртом отошли подальше, и серьезно посмотрел на него. – Послушай, Курт, во-первых, я хочу поблагодарить тебя за то, что присмотрел за моим сыном. Я уверен, что он тебе в этом отнюдь не помогал. – Ничего, – ответил Курт. – Он мой друг. – Ему повезло с таким хорошим другом. Если тебе что-то будет нужно, например, деньги, я готов помочь. – В этом нет необходимости, – усмехнулся Курт. Почему-то он не удивился такому предложению. Тео Смайф определенно был из тех людей, что привыкли считать деньги решением любых проблем. Конечно, он, скорее всего, не хотел никого обидеть, но Курт решил, что таких отталкивающих людей еще не встречал. – В любом случае, мое предложение останется в силе. Я хочу узнать, что именно он натворил. По телефону Себастьян ничего толком не объяснил, а у него всегда был талант нарываться на неприятности. Я правильно понял, что у него проблемы с наркотиками? Курт едва подавил в себе желание все отрицать. – Да, мистер Смайф. Но, думаю, при надлежащей поддержке он быстро оправится. Себастьян вам все сам расскажет. Я пытался ему помочь. Тео прищурился, очевидно, не понимая, почему Курт так враждебно к нему отнесся. – Курт, я понимаю, что ты беспокоишься о Себастьяне. Но я просто хочу понять, с чем нам придется иметь дело. Мы тоже хотим помочь ему. – Ему нужна реабилитация, это очевидно, – проговорил Курт и глубоко вздохнул, заранее мысленно ругая себя за следующие слова. – Если честно, мистер Смайф, Себастьян принял немало неправильных решений в прошлом году. И, насколько я понял, большинство из них – в надежде избавиться от вас. Я не сомневаюсь в том, что вы беспокоитесь за него и заботитесь о нем, но вы, кажется, не понимаете главного. Он очень сердит на вас и думает, что вы все время им недовольны. Себастьян сбежал от вашего разочарования в нем. Курт не стал дожидаться ответа и, развернувшись, вернулся к другу. Себастьян напряженно наблюдал за ним в течение всего этого недолгого разговора, и Курт широко улыбнулся ему, чтобы рассеять подозрения. Тео, погрузившись в размышления, молчаливо встал прямо за ним. – Теперь мы можем идти? – спросила Элеонора. Мистер Смайф кивнул, задумчиво переведя взгляд с сына на Курта. – Подождите. Дайте… попрощаться, – тихо попросил Себастьян. – Конечно, милый. Мы подождем тебя вон там. Приятно было познакомиться, Курт. Элеонора и Тео, обнявшись, скрылись в толпе. Себастьян вздохнул, проводив их взглядом. – Ну вот, это мои родители, – пробормотал он. – Они неплохие, – улыбнулся Курт, подавляя внезапный приступ паники. – Я приеду на Рождество, как только получится выбраться. – И звони мне, – попросил Себастьян, скривив губы. – Я не хочу прощаться с тобой. – Я знаю, – тихо отозвался Курт и прижался к другу так крепко, как только мог, отчаянно стараясь запечатлеть этот момент в памяти в мельчайших подробностях. Он не хотел забывать руки, обхватившие его за талию, горячее дыхание у уха. Грудь сдавило, и Курт почувствовал в горле комок долгожданных слез. Он всхлипнул в плечо Себастьяна, и тот стиснул его еще крепче. Объятие слишком затянулось, чтобы считаться дружеским, но Курт не мог заставить себя отпустить его. Себастьян отстранился первым. Его глаза блестели от непролитых слез. – Скажи, что будешь скучать по мне. – Я буду скучать по тебе, – фыркнул Курт, вцепившись в его предплечья. – Скоро увидимся. И тогда Себастьян наклонился и нежно прижался к его губам. Это был мягкий, почти целомудренный поцелуй, который заставил Курта окончательно расклеиться. Себастьян прикоснулся к его лбу своим, на секунду зажмурился и сделал шаг назад. – До встречи, Курт, – с печальной улыбкой сказал он. – До встречи, – эхом отозвался Курт и смахнул слезы со щек. Себастьян в последний раз посмотрел на него, а затем развернулся и, опустив голову, ушел к родителям. Он посмотрел назад только один раз, перед тем как совсем скрыться в толпе, и махнул Курту рукой. Тот ответил тем же. Себастьян исчез, а Курт с мокрым от слез лицом и тяжестью в груди остался стоять совсем один среди снующих туда-сюда людей. *Скорее всего, имелись в виду Пол Маккартни и Джон Леннон.