Кто кого

Яростный стук в дверь, звонок, снова стук и снова звонок, и глухой голос там, с другой стороны двери, приказывающий открыть немедленно. Юджи, щурясь, смотрит на ослепляющий своим светом телефон. Третий час ночи. Третий час ночи и кому-то взбрело в голову, что Камиджо, конечно, откроет дверь. Он падает обратно на подушку, подумав, что вот сейчас это прекратится. Вообще что за дурные манеры, без предупреждения, без приглашения, вот так ломиться в чужую квартиру среди ночи… Юджи лениво думает о том, что уснул всего час назад. Только-только уснул, и вот. Но стук не прекращается, и из-за двери прилетает угроза выломать дверь к чертям, если он не откроет. - Как будто пожар… - бурчит он, накидывая халат и нашаривая рукой включатель. Свет в прихожей ослепляет его второй раз. – Иду я, иду… - Юджи, какого чёрта?! – Хироки влетает словно ураган, готовый смести всё на своём пути, но только попав в квартиру, останавливается. И заставляет Камиджо закрыть дверь, выжидающе уставившись на него. Растрёпанного, заспанного, в целом крайне помятого и щурящегося от ужасно яркого света. - Ты меня разбудил, Хиро. Что случилось? Кто-то умер? - Что случилось, ты случился! Хироки не свойственно такое поведение. Никогда не было, и Юджи просто не может понять, что это с ним, что должно было произойти. - А я что? В попытке вспомнить, что он такого натворил, Камиджо трёт лоб, но кроме стакана вина вечером ничего не вспоминается. - Что значит «что»? Ты вообще что творишь? - Хиро… просто объясни, что тебя заставило примчаться ко мне среди ночи и… - Вот что, - Шаура ещё сохраняет возмущённый повышенный тон голоса, показывая Юджи картинку в телефоне, но уже выглядит так, словно сам не понимает, что он тут делает, да ещё и в такое время. Камиджо щурится и трёт глаза, но наконец, ему удаётся сфокусировать взгляд на изображении с телефона, который Хироки ему чуть ли не в лицо хочет впечатать. Фотография самого Юджи в новом образе. Поняв это, осознав, что именно это так сильно неожиданно возмутило Хироки, он не знает, каким эмоциям давать волю и как вообще в такой ситуации надо реагировать. Но для начала он подавляет в себе деликатный смешок и отводит руку Шауры с телефоном от себя. - Ну, это я. За этот излишне самодовольный вид хочется швырнуть его к стене и как минимум оттаскать за волосы, неприлично взлохмаченные сейчас. Как будто его вытянули из постели не после сна, а после… - Да ты, только что это ты на себя нацепил? С каждой минутой, проведённой в этой квартире, Хироки становится всё спокойнее и адекватнее, точнее – старательно пытается вести себя спокойно, нормально, не сделать ничего такого, за что потом будет стыдно. Остаётся только напускная какая-то странная и смешная злость. Или ярость. Камиджо сейчас не может отличить одно от другого, но очень хочет усадить гостя за чашку с чаем и послушать его удивительные истории. - Что хотел, то и нацепил. А тебе не нравится? – Уже привыкнув к свету, он берёт Хиро под руку и ведёт за собой на кухню, по пути приглаживая волосы. Или, по крайней мере, пытаясь их пригладить. - Мне… - Чай? - Да. В полной тишине Камиджо набирает в чайник воду, ждёт, пока он закипит, заваривает чай. А Шаура тупо смотрит на всё ту же фотку в телефоне, разглядывая и приглядываясь, изучая все детали, которых не особо много на таком мелком изображении. В попытке понять, понравилось ему или нет. Кажется, понравилось. Или нет? Скорее, нет. Ведь не примчался бы он сюда из-за того, что ему так безумно понравилось, чтобы похвалить Юджи. И кстати, что он всё ещё тут делает, как он вообще тут оказался. Что за сумасшедший порыв пересечь полгорода в попытке… чего? А возможно, просто захотелось увидеть его настоящего. Не такого, какой он на этих ужасно вульгарных фотографиях, в этой краске, этих мехах и перьях. Хироки невольно морщится, выключая телефон и подумав о том, что больше никогда не хочет это видеть. Сейчас перед ним сидит совершенно обычный, какой-то блеклый, но от этого очень тёплый Юджи. Привычный и свой. - Ты не ответил на мой вопрос. – Он хитро улыбается, уже окончательно проснувшись, и Шаура ругает себя снова. Вот так глупо проколоться, даже нет, не так… выдать себя. Случайно. - Какой? А… нет. - Что? - Мне не понравилось. Ты куда в таком виде собрался? - Ну, пока никуда. Вчера досняли клип, кстати. Скоро смогу показать тебе, что получается, хочешь? А ещё фотосессии. Ну и, да, на сцену. Разве не очевидно? - На сцену? Ты рехнулся. Последнюю фразу Хироки кидает с такой безысходностью в голосе, словно сообщает Юджи неизлечимый диагноз. А последнего это только смешит, и он тихо смеётся, помешивая ложечкой в чашке, ожидая, когда растворится сахар. - Ну, я думал, это будет здорово. Вампир на сцене кабаре, там… - в глазах лукавый блеск, и глаза эти смотрят прямо на Хироки. Тот ничего не говорит в ответ, только хмуро взглянув исподлобья. Здорово, как же. Очень здорово. Интересно, для кого это Юджи так старается. Неужто у него ещё кто-то появился?.. Интересно, кто с ним в клипе снимался и с какими музыкантами он вообще записывался. Наверняка кто-то из них. - Хиро, ну ты чего такой хмурый? Мне показалось, ты пришёл в более приподнятом настроении, – взлохмаченный, он придвигается ближе, понижая тон голоса до приятной томной теплоты в нём. Протягивает руку к Хироки и легко проводит по его волосам, мягко касаясь. - Очень приподнятом. Был просто безумно рад и счастлив в предвкушении незапланированной с тобой встречи, – сухо цедит Шаура, сжимая в руках чашку. - Останешься у меня? Повернув голову к хозяину квартиры, Хиро кидает на него совершенно холодный пронизывающий взгляд и какое-то время этот зрительный контакт не прерывается. Юджи едва заметно улыбается, склонив голову, и наконец дожидаясь какого-то усталого тихого «да». Они вместе уходят в гостевую комнату, где Камиджо включает свет первым делом и показывает кое-какую домашнюю одежду, если Хироки захочется переодеться. Но потом последний отвечает, что ему ещё надо бы в душ, потому что он и не собирался спать, когда уходил из дома. - Завтра у меня с утра… - Я уйду раньше, не беспокойся. - Ты ведь ещё не дослушал, - Юджи смотрит с укором, скрестив руки на груди, глядя на Хироки, который как-то очень скромно опустился на краешек кровати. - Ну что там у тебя с утра? - Ещё одна фотосессия. Хочешь, пойдёшь со мной? – игривая улыбка на губах, и глядя на неё Шаура как-то совсем не уверен в том, что хочет куда-то завтра идти, и тем более смотреть на Юджи… во всём том, что… - Фотосессия, если я правильно понял… - К синглу, да. Почему-то как-то резко во рту пересыхает, и Хироки облизывает губы, опустив взгляд. - Так что, идём вместе? Даже растрёпанный и полусонный, в дурацких домашних тапочках и халате Юджи выглядит как-то не так. Не так, как выглядел бы любой другой человек, кто угодно. Даже так в нём чётко проглядывается какая-то затаившаяся опасность, только сейчас она домашняя. Домашний укрощённый, но изящный и осторожный хищник. Шаура закрывает глаза, поняв, что, задумавшись, уже несколько минут просто неприкрыто пялится на Камиджо, а тот, кажется, этим только наслаждается. Да какой к чёрту хищник, стоит прижать к стенке – и всё, он сам с радостью кидается в объятия. И ещё эта красная помада… Очень некстати всплывший образ в памяти, и, фыркнув, Хироки выходит из комнаты, оттолкнув Юджи. - Я подумаю завтра, идти или нет, - бросает он на ходу, удаляясь в душ. *** Вечер, а точнее ночь, закончился чаем, а утро по привычке начинается с кофе. Просыпается Хироки именно от его запаха, и от звука работающего фена где-то в соседней комнате. Посмотрев на часы, он обнаруживает, что уже скоро десять, и, скорее всего, Юджи никуда не успевает. Или как минимум опаздывает. - Тебе помочь? – высовывается из дверей отведённой ему комнаты, окончательно не сбросив с себя сон, пытаясь понять, прилично выглядит Юджи или нет. Вроде бы одет, уже хорошо. То есть, уже совсем одет и полностью собран, в отличие от Хироки, который ещё кожей ощущает лёгкий ветерок, влетающий в распахнутое окно. - Да я уже почти всё, - Камиджо мягко улыбается, выключая и откладывая фен в сторону. - А меня почему не будишь? - Ну, я сам проснулся только минут двадцать… ой, кофе… - испуганно моргнув, он спешно уходит на кухню, и оттуда слышится сдавленное нечленораздельное ворчание. - Всё ясно, - безапелляционно и уже сам себе заявляет Хироки. В душе он был вчера, а значит, необходимости идти туда с утра нет никакой. Он торопливо натягивает джинсы и футболку, подхватывает рубашку со спинки стула и засовывает телефон в карман. И только тогда вспоминает, что вчера его этот лохматый приглашал на собственную фотосессию. Решить, идти или не идти он хотел сегодня, и вот время настало. Но ни в этот момент, ни за чашкой кофе, ни стоя на пороге и напоминая Юджи, что он телефон забыл, Хироки никак не может принять решение. И тогда это решение за него принимает Камиджо, по своей привычке, очень просто. - Ты ведь на машине вчера примчался? - Ну… да. - Тогда поехали. Я не вызывал такси. - Но… - Да давай уже, мы опаздываем. - Я не знаю куда ехать! – Хироки пытается стряхнуть Юджи, который сжал его руку мёртвой хваткой, но это не так просто. Почему-то именно сейчас становится понятно, что никуда он ехать вообще не хочет, и с радостью бы ещё поспал в той кровати, что осталась несколькими этажами выше. И уж лицезреть Камиджо в том его ужасном образе, который ждёт где-то в студии, он не хочет тем более. - Я покажу. Но, кажется, выбора нет. В любом случае, можно только отвезти его, а потом уехать. Только вот чёрта с два потом отцепишься, в этом Камиджо мог бы посоревноваться с Кайей. Оба всегда знают, на что посильнее надавить, чтобы уговорить и настоять на своём. В том, что Юджи очень хочет его присутствия на съёмке, он не сомневается. Короткая поездка, много малознакомых людей, и вот уже Хироки сидит в каком-то очень удобном кресле в углу и смотрит на то, как чуть дальше перед зеркалом гордо восседает Юджи. Правда, самого его не видно, потому что он окружён гримёрами, стилистами, какими-то людьми с кучей расчёсок и баллончиков с лаком в руках. В какой-то момент у Шауры начинает кружиться голова от слишком яркого тяжёлого запаха этого самого лака для волос. Он хмыкает – так сильно от этого успел отвыкнуть. Ему кажется, что всё это тянется невыносимо долго и нудно, и в общем-то, можно было бы уйти, пока Юджи не видит. Вроде бы не видит. Сделал бы вид, что не видит, или погнался бы за ним, с одним не накрашенным глазом? Эта мысль заставляет мысленно посмеяться. Но потом Хироки поднимает взгляд и видит его уже в полный рост и при полном параде. - Нравится? – Юджи не может отказать себе в том, чтобы не покрасоваться лишний раз. Он улыбается, и теперь его улыбка становится очень острой, колючей, агрессивной. С тем, что было вчера ночью, совершенно несравнимо. Проводит кончиками пальцев по полям шляпы, глядя сверху вниз, как же ему это нравится. Вот только Хироки совсем не хочет доставить ему подобного удовольствия, и поэтому встаёт, недовольно поняв, что сейчас этот разукрашенный болван, конечно же, в своих любимых сапогах. - Смотри, я в шляпе и мы одного роста. Нет, я даже выше, - самодовольно ухмыляется тот, а Шаура не знает, куда прятать взгляд, куда вообще смотреть, чтобы только не смотреть на это. - Сапоги сними, тогда и посмотрим, кто кого. – Тихо бурчит он, непроизвольно отступая на шаг назад, и понимая, что по-настоящему неловко чувствует себя именно сейчас. А Камиджо только смеётся над этим и выходит из гримёрки в большой просторный зал, где его уже ждут фотокамеры. Хироки остаётся последовать за ним. Человек, который всегда остаётся за кадром. Человек, которого не видно, но от одного осознания, что вот так смотрит Юджи именно на него, Хиро почему-то краснеет. Ему довольно быстро надоедает смотреть на то и дело ослепляющие фотовспышки, поэтому он отходит чуть дальше, отворачиваясь, осматриваясь по сторонам. Здесь довольно светло и много места. Интересно, сколько это будет длиться? Время тянется слишком медленно, Шаура только радуется тому, что на сегодня у него никаких дел не было запланировано, и никуда не надо успевать, спешить, никуда не надо опаздывать. Какой вообще смысл был приводить его сюда? Для чего? Повертеться перед ним, как перед зеркалом, показать себя во всей красе и со всех сторон? Юджи, какой же ты… Хироки сжимает пальцы в кулак, словно этим жестом поймав мысль, слово, и не отпуская её. Усмехается. Кот в сапогах. Оборачивается туда, где всё продолжает щёлкать вспышка, и ловит на себе непременный взгляд Камиджо. Каким же всё-таки очень опасным становится он в таком виде. Страшно прикоснуться, страшно даже смотреть: колючки уложенных прядей, острые концы аккуратных стрелок, острые уголки чётко очерченных губ. Словно и не он это вовсе, а какой-то другой человек, чужой, незнакомый. А прежнего Юджи затолкали куда подальше в шкаф и велели не высовываться. Но как бы ни хотелось, это всего лишь иллюзия, и подобное перевоплощение – это нормально. Хироки знает по себе, это нормально, и это далеко не предел, можно уйти ещё дальше. Незачем. Глядя в окно, из которого по сути, ничего особенного не видно, он как-то забывается, глубоко задумывается, и поэтому не фиксирует тот момент, когда звуки вспышек прекращают разрезать пространство в зале. Голос Камиджо совсем рядом, над самым ухом, становится неожиданностью. - Я думал, ты сдашься и всё-таки уйдёшь раньше. - Сдамся?.. – Хироки рассеянно оборачивается, увидев Юджи на этот раз прямо перед собой, и ближе, чем раньше. – Уже всё? - Пока да. - Ещё будет продолжение? Камиджо не удостаивает его ответом, только одаривает очередной улыбкой, разворачивается, оставляя на нём свой взгляд, и наконец, отвернувшись, уходит в гримёрку. Если съёмки ещё продолжатся, то, определённо, пора сваливать. А если нет – то тем более пора сваливать. Так решает Хироки и так же тенью идёт за ряженным вокалистом, подумав о том, что в любом случае уйти не попрощавшись будет плохо и некрасиво. - Устал? - Отчего мне было уставать? - Мало ли… оттого, что ничего не делаешь и бесцельно слоняешься туда-сюда. - А ты следишь за мной. - Да, - Юджи улыбается. Хироки ловит себя на том, что когда тот говорит, он смотрит только на его губы. Это, в общем-то, сложно не заметить, но отвести взгляд кажется просто невозможным. Пусть сейчас Камиджо не выглядит таким сосредоточенным, его взгляд смягчился, и всё выражение лица стало проще, всё равно доверять этой маске Шаура не собирается. - Я не хочу, чтобы в подобном виде ты хоть когда-нибудь показался где-то кроме как на фотографиях и видео. Ясно? В удивлении вскинув бровь, Юджи пожимает плечами. - Какое мне дело должно быть до того, что хочешь… Он не успевает договорить. Хироки оказывается рядом слишком быстро, и сжав его скулы, заставляет поднять голову, смотреть в глаза. - Помнишь, ты пытался выставлять мне условия и решать за меня, с кем мне общаться, а с кем нет? – он тихо угрожающе шипит, произнося это в нескольких сантиметрах от губ Юджи. – Совсем недавно, кстати. Тот даже не пытается вырваться, освободиться, почему-то глядя словно заворожённый. И в то же время Хироки чувствует, что это его тут гипнотизируют, что ещё немного – и он попадёт во власть Камиджо, даже не поняв этого. - А теперь кое-какие условия выставлю для тебя я. Буду думать, что ты не против, – и он отпускает. Отпускает, оставляя руку на лице Юджи, медленно с силой проводя большим пальцем по его губам, заставляя приоткрыть рот, стирая помаду. - Ты что делаешь… - Камиджо недовольно смотрит на яркий след, оставшийся на руке Хиро, и на то, с какой брезгливостью тот вытирает руку о лежащую рядом какую-то салфетку. - Я же сказал, мне не нравится. И этот цвет тоже. И целовать губы в помаде я не люблю, – спокойно и чётко отвечает, тут же наклоняясь, не дав ответить, и приникая поцелуем к Юджи. Ответом ему является полное согласие и цепкие объятия, но Шаура резко разрывает поцелуй, отталкивая вокалиста от себя. - Не стоит так сильно вживаться в образ. - Если честно, мне плевать на все твои условия, - смешно, но улыбка осталась такой же колючей и едкой. В глазах загорается азарт, он демонстративно облизывает губы, всё так же усмехаясь, а потом подходит к двери гримёрки и запирает её на ключ. Такое разное поведение Хироки слишком о многом ему говорит, и то, что понял, Камиджо очень нравится. Ему это открытие нравится даже слишком, и он хочет ещё большего подтверждения своей догадки. Хотя тут гадать долго не нужно, всё и так слишком ясно. Как бы Хиро не отрицал свою привязанность, не отталкивал, каким бы недовольным не был при каждом появлении Юджи, всё это выглядит слишком наигранно и неправдиво. А верится совсем в другое, верно только одно – вот такие собственнические заявления, мимолётная грубость, порой вспыхивающая в глазах ненависть и, кажется, желание убить любого, кто недвусмысленно прикоснётся к нему даже случайно. - Юджи, твою… - Вот сейчас я сниму сапоги, и мы посмотрим, кто кого.