Друзья детства

После выходных "боевые отметины", как в шутку любил их называть Джим, напоминали о себе едва заметными сероватыми пятнами и легким неприятным ощущением, которое блекло, по сравнению с тем, что я чувствовал в первый день, стоило мне коснуться одной из отметин пальцами. На мое удивление, Джим пребывал в кои-то веки, в приподнятом настроении и терпеливо ждал меня возле выхода, полностью собравшимся к урокам. Для парня, так люто ненавидящего школу, это было по меньшей мере странным. Но этот человек не переставал удивлять меня день ото дня. В этот раз я собрался почти в рекордный срок. Комментарии Джима являлись неплохим стимулом. Только за одно утро я узнал десять различных видов пыток, каждую из которых Мориарти лично обещал попрактиковать на мне, если я буду продолжать собираться еще медленнее. Ровно десять минут, и вот я поворачиваю ключ в замочной скважине и иду вслед за подозрительно бодрым Джимом. Единственное, что может так радовать человека ранним утром - это бодрость. Выходит, хорошее настроение Джима было вызвано тем, что он просто хорошо выспался этой ночью. Чего нельзя было сказать обо мне. Нет, боль от ссадин прошла еще к вечеру первого дня, и вовсе не мешала мне спать. Мысли. Безумный непрекращающийся поток мыслей в моей голове не переставал умолкать ни на секунду. И если раньше это ничем мне не мешало и являлось своего рода бонусом, к высокому уровню интеллекта, то сейчас содержание этих самых мыслей отнюдь нельзя было пропустить мимо внимания, как оно обычно бывало. Джим. Джим. Джим. Идеальная система дала сбой, а файлом-вирусом являлся не кто иной, как этот кареглазый дьявол, что теперь не дает мне покоя, даже когда молчит. За все время пути ни я, ни виновник моей начавшейся бессонницы, не проронили ни слова. Каждый думал о своем. И я впервые не могу сказать, о чем может думать этот странный парень. Если других людей я мог видеть как на ладони, то с Мориарти дела шли намного труднее. Его характер был настолько разносторонним, что мне начинало казаться, будто тот просто мастерски сменяет маски одну за другой. Обычный человек не может иметь в себе так много граней. Но разве Мориарти считал себя обычным? Витая далеко в своих мыслях я не заметил, как оказался у самого порога школы. Кажется, Джим что-то пытался мне сказать. Но не показывать же мне, что я настолько ушел в себя, что не расслышал вопроса. Шерлок Холмс не может быть рассеянным. Поэтому я выбрал свою любимую тактику: сделать вид, что тебе это неинтересно, и как всегда пропускать все мимо ушей. Но в этот раз годами отточенная практика не принесла никакого результата. Видимо, Джим владел неплохими познаниями в проницательности. - Эй, ты меня вообще слышишь? Хватит считать ворон уже, Холмс! - Мориарти помахал перед моим лицом ладонью, еще не до конца убедившись, что я его действительно слышу, но встретившись со мной взглядом удовлетворенно хмыкнул, продолжая как ни в чем не бывало. - Я спрашиваю, ты помнишь, в каком кабинете у нас первый урок? Ничего смешного. Это ты у нас прилежный ученик, послушно сидящий на уроках и слушающий училок, или я? Ты должен был помнить, что эта старая карга тогда сказала классу. Сегодня алгебра у нас будет в другом кабинете. Но я хер знаю в каком. - Твое отношение к учебе меня удивляет. - В очередной раз я не воздержался от комментария, который, однако, был принят не самым радушным образом. - Мое отношение к учебе тебя не должно волновать. - огрызнулся Мориарти, не спеша заходить в здание школы. Я сам не заметил, как допустил очередную ошибку, подняв эту тему. Снова. Таким растерянным я не был на протяжении всех шестнадцати лет своего существования. Но стоило появится Мориарти, как вся эта статистика полетела к черту. Такое состояние выводило меня из себя. Но конфликт, готовый вот-вот разгореться, был прерван, так и не успев начаться. Чтобы избежать нервотрепки, которой так искусно владел Мориарти, я согласился проводить так и излучающую самоуверенность девушку, появившуюся рядом, словно чертик из табакерки. С благодарностью улыбнувшись ей, я не без удовольствия отметил, как Джим удивленно изогнул брови, провожая нас недоуменным взглядом. Увидеть на лице Джима настолько настоящие чувства, было редкостью. С первого взгляда девушка вызывала о себе не лучшее впечатление. Но я не из тех, кто обращает внимание только на одежду. Хотя та и является не самым последним аспектом в "чтении" человека. Ее взгляд слишком резонно отличался от общей картины, но только единицы могли заметить этого. Джим впервые ошибся, не разглядев огонька превосходства и ликования в ее глазах. Составив поверхностное мнение. Шлюха? Ну что ты, Джимми, не опускайся до уровня этих недотеп что нас окружают, не разочаровывай меня. Просто присмотрись повнимательнее. В глазах невозможно скрыть истины. Только по одним глазам человека можно прочесть всё. И ты это знаешь. Так почему же сейчас ты не обращаешь внимания на такие очевидные вещи? Спустя продолжительное молчание я решил первым подать голос: - Ты был с ней довольно груб. Джим с долей раздражительности в голосе тут же выпалил: - А ты слишком дружелюбен для себя. Почему-то на этих словах, всего на одно мгновение, мне показалось, что в голосе Мориарти прозвучала какая-то детская обида вперемешку с чем-то совсем ему не свойственным. Я бы назвал это ревностью, но я не являлся наивной влюбленной школьницей, чтобы тешить себя такой аморфной чушью. Но даже себе я боялся признаться, что в этот момент я хотел слышать его ответ именно с этой "особой" интонацией...