Closer

«Не смотри на меня так, Дом. Не здесь…» От взгляда Доминика по телу Мэтта ползут волны мурашек и собираются где-то в районе паха. Оценивающий, жадный, голодный. Пожирающий и раздевающий. Не известно, что послужило причиной такого сильного возбуждения Ховарда, да ещё и в такой не подходящий момент, потому что через пару десятков минут у «двух третей группы Muse» состоится запись очередного интервью, но ясно одно: Дом хочет и хочет сильно. Облизывает и закусывает нижнюю губу, изучая вырез футболки Мэттью, как бы невзначай дотрагивается своим бедром бедра Беллами, идя по коридору, посылая по всему телу Мэтта электрические заряды, поправляет воротник рубашки, якобы случайно проведя пальцем по своей шее, концентрируя на этом простом движении взгляд Мэттью. И ведь добивается своего: Мэтту становится невыносимо жарко, его пальцы нервно сжимаются, на затылке появляется пот, но разум берет верх. Немного отходит от Дома, чтобы тот больше не мог касаться его, сглатывает слюну и пытается в своём взгляде донести до Доминика всего одну фразу: «Не сейчас, Дом» Отворачивается и смотрит прямо перед собой, стараясь побороть своё желание. Дышит медленнее и на мгновение прикрывает глаза. Вроде, помогло. Немного успокаивается и идет дальше. Но как будто это может помочь Доминику. Пропустив небольшую толпу журналистов и техперсонала вперед себя и подождав, когда они завернут за угол, он, зажав Мэттью рот рукой, быстро ведет его в какой-то слабо освещаемый тупик в нескольких метрах от того места, где они только что стояли. Не успев понять, что произошло, Мэтт оказывается прижатым грудью к стене, а на него всем телом наваливается Дом. Жарко дышит в ухо, целует шею и трется ощутимым возбуждением о зад Мэттью. Шепчет: – Господи, Мэтт, я так тебя хочу… Забирается пальцами под его футболку, оглаживая живот. Трется бедрами о его ягодицы сквозь ткань. Прикусывает мочку уха, слегка оттягивая. Затем прижимает его руки к стене и целует шею. Мэттью трется пальцами о стену, закрыв глаза и рвано дыша. У него во рту пересыхает, и он облизывает губы. Доминик не оставляет это движение незамеченным и тут же, повернув рукой лицо Мэтта к себе, жадно целует. Но тот лишь тихо жалобно стонет ему в губы: – Дом, пожалуйста, не сейчас… Прикусив нижнюю губу Мэтта и прорычав ему на ухо что-то неразборчивое, Доминик вдруг отпускает Мэттью и буквально исчезает. Мэтт пытается прийти в себя и смотрит на быстро уходящего и поправляющего на себе одежду Дома. Следует его примеру и направляется за ним туда, где будет проходить интервью. В этот раз успокоиться гораздо сложнее, поэтому Мэттью идет очень медленно, убирая ладонью пот со лба и приводя волосы в состояние обычного творческого хаоса. Убедившись в том, что его руки больше не дрожат, а дыхание можно назвать нормальным, Мэтт заходит в небольшую светлую студию, где его уже все ждут. Сразу находит глазами Ховарда. Тот сидит на небольшом диванчике, закинув ногу себе на колено, и смотрит куда угодно, только не на Мэтта. Что же, это и к лучшему, потому что Дома явно не отпустило. Напротив него сидит ведущая, перечитывая вопросы для интервью. И тут Мэттью осознает, что сидеть с Домиником они будут вместе. «А ещё ближе нас не могли посадить?!» Кивает на какие-то фразы, адресованные ему, не вникая в их суть, и садится рядом с Ховардом, стараясь отсесть настолько далеко, насколько позволяет этот диван, больше похожий на кресло, и все равно чувствует тепло, исходящее от тела Дома. «Спокойно, Мэтт, и ближе сидели» Запись начинается, и ведущая задает им стандартный набор вопросов. Беллами отвечает на автомате, стараясь не обращать внимания на сидящего рядом человека. И ровно в тот момент, когда это у него начинает получаться, он чувствует, как Ховард кладет руку на спинку дивана, обернувшись к Мэтту в пол-оборота и буравля его затылок взглядом. Беллами запинается, но тут же возобновляет быстрый поток своей речи, надеясь, что этого никто не заметил. Видит, что Кирк жестом указывает оператору отвернуть камеру от Доминика, осуждающе на них смотря. Беллами даже представлять боится, что делает Дом, чего нельзя показывать на камеру. Не выдерживает и краем глаза смотрит на него. Тот сидит, закусив нижнюю губу и откровенно пялясь на Мэтта. Снова «случайно» дотрагивается коленом до бедра Мэттью и не спешит разрывать прикосновение, из-за чего тот обрывает мысль на полуслове и не может вспомнить, о чем же он говорил. Ведущая немного недовольно смотрит на них, но пытается скрыть это за стандартным дружелюбным выражением лица. «Черт, Дом, что же ты делаешь?..» Рука Ховарда медленно притягивается к Мэтту. Незаметно для остальных проводит пальцами по его шее и забирается ему под воротник. Мэттью немного поеживается и борется с желанием прикрыть глаза. Неосознанно придвигается ближе к Доминику, и от соприкосновения с ним по телу прокатываются волны мурашек. Не переставая что-то говорить и сильно жестикулировать, все чаще и чаще касается пальцами груди Дома, хотя со стороны это все можно принять за случайность. Чувствует на себе жаркий взгляд Ховарда, от которого контролировать себя становится все сложнее с каждой секундой. «Когда же уже это чертово интервью закончится?!» Мэтт отвечает на последние вопросы, и парни прощаются с ведущей. После интервью они собирались вернуться в гостиницу, и поэтому, не сговариваясь и стараясь держаться друг от друга на безопасном расстоянии, Мэттью и Доминик направляются к выходу из здания, чтобы затем сесть на заднее сидение ожидающей их машины. Ждут, пока Том сядет на сидение спереди, находясь на разных краях друг от друга. Не прошло и пары минут, как они медленно стали придвигаться друг к другу ближе, по очереди кидая недвусмысленные взгляды. Кирк, видя то, что происходит на заднем сидении, молча старается не обращать внимания и просматривает почту в телефоне. По приезде к гостинице, Доминика и Мэтта разделяют всего несколько дюймов. Идут ко входу, а затем заходят втроем в лифт. Томас становится между музыкантами, немного осуждающе смотря на них и надеясь, что это помешает наброситься им друг на друга прямо в лифте. Выходят из лифта. Кирк, кинув несколько фраз о планах на ближайшее время, поспешил скрыться в своем номере. Доминик и Мэттью быстро подходят к своим номерам. Дом распахивает дверь своего и заходит в него. Мэтт, оглянувшись на длинный коридор, входит следом. Не успевает захлопнуть дверь, как тут же оказывается прижатым к ней спиной. Доминик жадно целует его губы, одновременно прохаживаясь руками по всему телу Беллами. – Как же я долго этого ждал… Отрываются от двери и вслепую идут по направлению к кровати, быстро раздевая друг друга. Куртка, ещё одна куртка, рубашка, футболка, ремень, снова ремень, обувь – все это дорожкой уже лежит на полу. Дом поваливает Мэтта на кровать и стаскивает с него брюки вместе с бельем, голодно смотря ему в глаза. Тот хватает его за руку и резко тянет на себя, заставляя упасть сверху. Сжимает ладонями его зад и снимает с него джинсы. – О Господи, если бы я знал, что ты без белья… Доминик кусает кожу на плече Мэтта, заставляя того тихо простонать. Подхватывает его ногу под колено и забрасывает себе на бедро. Мэттью выгибается в пояснице, теснее прижимаясь к Дому. Переворачивает их, оказываясь сверху на Доминике. Терзает его губы до крови, переплетаясь языком с языком Дома. Резко оказывается снова лежащим на спине с раздвинутыми руками Доминика коленями. Не успев опомнится, чувствует, как в него резко проталкиваются смоченные слюной два пальца. Шипит и сжимает руками покрывало. Дом проталкивает пальцы глубже и добавляет ещё один палец, гладя другой рукой бедро Мэттью. Тот прикрывает глаза и издает тихий гортанный стон. Мечется головой на подушке. – Трахни меня, Дом!.. Смотрит мутным взглядом в потемневшие глаза Доминика, закусив губу и глубже насаживаясь на его пальцы. Дом быстро вынимает из него пальцы и, сплюнув на руку и размазав слюну по своему члену, проводит им между ягодиц Мэтта. – Нет, я не могу больше терпеть, Мэттью… Резко входит в него, вызывая у него крик удовольствия: – Да!.. Ритмично толкается в Мэтта, который обнял его ногами. Беллами тянется рукой к своему члену, но Доминик останавливает его и сам ласкает его в одном темпе со своими толчками. Гостиничная кровать поскрипывает от их движений, а в соседних номерах всё подозрительно затихло. Грубый толчок. – Доминик, блять, да! Ещё один. – Господи, да! Через несколько минут, после одного на двоих громкого стона, все звуки и движения резко обрываются. Кроме одного совершенно неожиданного звука через стену. – …Браво!