Старшие мудрее.

Старшие всегда мудрее, не так ли? Да. Они должны учить более младших ребят всему, что знают сами. У нас всегда было так. Я, всего на два года младше тебя, училась. Училась не дрожать от каждого случайного и не очень прикосновения, училась – пыталась – унимать бешено колотящееся сердце при одном только взгляде на твой силуэт, училась заново выживать в институте. И если раньше это было выживание из-за скуки, неприязни к людям или же просто очередной депрессии, то сейчас это выживание только за то, чтобы поскорее прийти домой и, немного смущаясь и дико краснея, встретить твои объятья и нежный шепот прямо в ухо: «я соскучилась, малышка». И вот сейчас я снова у тебя учусь. Ни разу не поцеловаться , дожив до семнадцати лет - глупо, скажите вы, но это настолько интимная и ответственная для меня тема, что я бы ждала вечность, так и не решившись. Но ты как всегда поломала все мои принципы, убеждения и планы, пусть это и план под кодовым названием «поцелуи – зло, держись от этого подальше» Мы сидим по-турецки на старом матрасе с белыми простынями в моей квартирке. Ты осторожно, словно древний фарфор, держишь мое лицо в своих нежных руках, заставляя меня прикрыть глаза от этой незначительной ласки. Сухими губами ты целуешь, нет, клюешь, словно мама своего птенца в лоб: нос, глаза, лоб, скулы, проводишь носом по волосам, вдыхая запах цветочного шампуня. Ты не торопишься, все делая плавно и нежно, будто хочешь запомнить всю меня на ощупь. Своими незатейливыми ласками ты доводишь меня до желеобразного состояния, и, клянусь, если бы мы не сидели, то я бы уже давно сползла к твоим ногам. На секунду ты отстраняешься, смотришь мне прямо в глаза, (я в который раз поражаюсь их глубине и цвету: такая сочная зелень, будто с росой после дождя, как всегда завораживает меня) будто выискивая там что-то, и наконец (мое сердце пропускает ни один и не два удара) твои губы касаются моих. Я пытаюсь повторять за твоими движениями, но, не имея опыта, лишь трачу больше воздуха, начиная задыхаться. Ты отстраняешься, тихонько смеясь и с щемящей нежностью смотришь на мое красное, не хуже рака, лицо. Все еще смеясь, вдруг лижешь мою верхнюю губу, скользя языком глубже. Как будто тону, без единой возможности выплыть на поверхность. Твоя глубина тянет меня на самое дно, туда, где сконцентрировались все эмоции и чувства. Твой язык и губы изучают, пробуют на вкус, кусают, вводя меня в невменяемое состояние. Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, ты отстраняешься, лукаво спросив: «ну, как тебе твой первый поцелуй, детка?», а я даже не могу ничего вразумительного ответить, заслушавшись твоим хриплым, томным голосом. Да, ты прекрасный учитель. И я согласна учиться у тебя снова и снова, лишь бы ты учила только меня.