Доlllдь

В какой-то момент Камиджо понимает, что он на кровати. Что в комнате темно, и свет проникает только из соседней ярко освещённой комнаты. Что он лежит на спине, почему-то в концертной одежде, а рядом с ним кто-то очень бережный и осторожный, и, наверное, очень любимый. - Когда ты успел так напиться… - тихое бормотание, в котором нет ни грамма недовольства, только усталость, смешанная с теплом и заботой. Кто-то, кто расстёгивает пуговицу за пуговицей, кое-как высвобождая его, как безвольную куклу, из костюма. Плащ, рубашка. Щекочущие прикосновения рядом с шеей и ушами – снимает украшения, которых на Юджи слишком много. Камиджо щурится, кое-как фокусируя взгляд на том, кто перед ним. Пытаясь прежде всего вспомнить, кто он сам и где он. С кем он. - Хироки… - Тебе плохо? – встревоженный взгляд и прижатая ко лбу ладонь. Нет, кажется, всё в порядке. Юджи расплывается в улыбке, и кажется, расплывается весь сам по кровати, не чувствуя ни себя, ни границ своего тела. - Хиро, перестань, - он ловит своего спасителя за руку и заставляет смотреть в глаза. - Ну что ещё? За такие вечера с ночами будешь отвечать как… - Хиро, ты знаешь, какие красивые у тебя… глаза? – Юджи произносит это тихо и невнятно, но Шаура всё слышит и всё понимает. – Я ещё никогда не видел таких глаз, - и он действительно пристально всматривается в лицо Хироки, улыбаясь светло и ясно. Первым порывом хочется освободить свою руку, отвернуться и продолжить его раздевать. Смущённо потупив глаза, Хироки бормочет в ответ что-то неопределённое. Расстёгивает широкий пояс и принимается за застёжку брюк, но Камиджо его останавливает. Всё так же неприлично широко улыбаясь, он не сводит взгляда с Шауры, смотря нескрываемо влюблённо и с такой нежностью, которую, Хироки кажется, он вообще не в состоянии выносить. Поэтому он поскорее отворачивается и встаёт с кровати, скрестив руки на груди. - Тебе надо в душ, - он хочет сказать это сухо и чётко, чтобы это звучало как приказ, который не исполнить нельзя. Но звучит это мягко и слишком тепло, чтобы у Юджи остались хоть какие-то сомнения. Он стягивает с себя штаны и садится на кровати, тряхнув головой и в удивлении глядя на то, как всё перед глазами закружилось. - Я не хочу в душ, мне хорошо и так, - пытается отпираться, но против Хироки невозможно стоять долго. И он всё-таки уходит в душ, Хироки за это время скидывает его костюм на стул и расстилает постель. Юджи сегодня какой-то особенный. Тот самый, невероятно открытый и уязвимый, которого он видит так редко. Чаще всего, даже когда напивается, Камиджо не перестаёт контролировать себя как минимум на уровне подсознания. Он всё тот же, такой же, каким его привыкли видеть. А сегодня… должно быть, плюс ко всему он ещё и чудовищно устал. Уснёт, наверное, сразу же, как только ляжет. Юджи выходит из душа с полотенцем на бёдрах, низко опустив голову, словно о чём-то задумавшись. Хироки ждёт его, сидя на кровати, и когда Камиджо поднимает взгляд, он ловит ту мимолётную искру, которая забирается едва ли не в самую душу. Именно в неё. Даже дыхание перехватывает и сердце почему-то начинает биться чуть чаще, неровно. Улыбаясь, Юджи садится рядом, обнимает Хироки за талию и утыкается носом в его шею, вдыхая его запах. Поблагодарить за то, что он наконец-то дома. За то, что Хироки, пусть немного, но поухаживал за ним и заставил даже принять душ. За то, что он просто есть. - И шея мне твоя тоже нравится, - спокойно изрекает Юджи, так, словно продолжает прерванную беседу. – И ещё руки. – Он ведёт ладонью по руке Хироки от плеча вниз, не глядя, и переплетает свои пальцы с его. – Руки и пальцы… ладони. - Юджи, перестань, - попытка мягко оттолкнуть. - Не хочу переставать. Ты мне весь нравишься. Особенно твои губы, - он и выдыхает это в губы, прикасаясь своими, и больше не делая ничего. - Тебе давно пора спать, - Хироки улыбается, ловя дыхание Камиджо, всё ещё держа его за руку и понимая, что не хочет, чтобы это заканчивалось. Потому что завтра Юджи проснётся и не вспомнит ничего, а только будет возмущаться, может быть, что Шаура как-то не так сложил его костюм. Или что уложил спать совсем голым. И ещё – что будильник не завёл, что не разбудил, что позволил проспать дольше положенного. Но всё это будет завтра, а сейчас Хироки укладывает его в кровать, настойчиво, но не навязчиво. И, прикрыв глаза, слушает хриплый полушёпот Юджи. Море комплиментов и глупых признаний, путающихся, сбивающихся в одно сплошное, большое и необъятное. Хироки улыбается, перебирая волосы Юджи, и под конец тот почти мурлычет, обнимая его всё крепче. Он так и засыпает, прижав к себе Шауру, или сам прижавшись к нему, и только утром обнаружит, что проспал с этими крепкими объятиями всю ночь.

2014.09.16