Фикшен такой фан

Оскорбленное в лучших стильных чувствах Сверхзло прекращает сердиться и бросать на меня испепеляющие, прожигающие насквозь или, наоборот, примораживающие, взгляды только тогда, когда наколовшее дров и поспособствовавшее появлению костра и обеда, усаживается этот обед поглощать. Физические нагрузки на свежем воздухе (размашистые движения во время возмущенного взмахивания руками тоже сюда относятся), переживание сильных эмоций (положительных и отрицательных, но, несомненно, сильных), новый опыт и освоение стольких полезных навыков за такой непродолжительный отрезок времени делают Хана особенно голодным. Поэтому весь объёмный котелок борща приговаривается в момент, на ужин ничего не остается. Нельзя сказать, что я этого не ожидала, так что судьба обеда не становится сюрпризом, сюрпризом становится схватившееся за котелок всегда такое сообразительное Сверхзло. Обжечься он не обжегся, но неприятные ощущения испытал и в саже перемазался. Жирная черная сажа на длинных сверхзлодейских руках требует внимания, я только тянусь за мылом, как у Хана начинает чесаться нос, потом он нервно приглаживает волосы, потом обрывает себя на половине движения, но все равно проезжается пальцами по щеке. Глядя на него в боевой раскраске индейцев племени Ойчтосэтимделать не могу удержаться от фырканья. Хан щурится и скрещивает руки на груди, лишь после этого нехитрого жеста замечая, что сажа легко переносится не только с котелка. Осознав, что лицо успело пострадать, он по инерции закрывается обеими руками, теперь передо мной сидит самый настоящий трубочист. Сдерживая неуместное хихиканье, делаю более-менее серьезный вид и тяну Хана к озеру: - Пошли умываться, чудо ты моё, то в перьях, то не в перьях! - стираю сажу своей рукой с уголков его губ, чтобы казалось, будто Хан улыбается. И в тот же момент осознаю, что он улыбается и так.