автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
241 Нравится 39 Отзывы 37 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Она снова кричала. Громко, надрывно. Так, что у него разрывалось что-то в груди. Этот предсмертный крик Логан слышит в своих снах так часто, что иногда путает с реальностью. И просыпается в холодном поту. Шея, плечи и спина все влажные, грудь поднимается и опадает при каждом шумном вдохе и выдохе, свистящими и гудящими в глубине его носа, а стальные когти неизменно портят очередной матрац или подушку. Пух потом летает по всей комнате, и приходится убирать его. Логана это раздражает. Эти сны — наваждение, проклятие, тугой комок эмоции, глухие воспоминания. Боль. Да, его собственная боль, с которой он вынужден жить день за днем. Но почему сновидение пришло сейчас? Ведь сейчас Джин Грей жива. Когда он увидел ее, живую, дышащую, из плоти и крови, то обомлел. Это не было миражом или химерой, не было иллюзией больного и измученного сознания. Она была. Существовала. И смысл этого слова вдруг стал для мужчины таким объемным, таким значимым. Джин здесь. Словно не умирала на его руках, проткнутая адамантивыемыми когтями, словно не кричала от боли, словно кровь по капле не вытекала из ее тела. Она все такая же. Белая кожа, ало-рыжие локоны, темные глаза, в которых плещется тепло. Она сама теплая, нагретая, мягкая. Стоит лишь прикоснуться к ней и ощутить, как покалывает кончики пальцев, как рецепторы посылают импульсы. Кожа у Джин мягкая. Логан помнит. Джин Грей здесь. Жива. Именно Джин, а не Темный Феникс. Она по-прежнему улыбается едва-едва, приподнимает кончики губ, позволяя линии рта расползтись в приветливой улыбке. А еще Джин Грей ничего не помнит. И от этого сталью по сердцу. До рваных ран. Она снова со Скоттом. Улыбается ему, что-то шепчет на ухо, кладет своими мягкие ладони на его плечи, чуть сдавливает длинными пальцами, и он вторит ей в ответ. Наверное, они — красивая пара. Наверное, она всегда будет выбирать его. Сколько бы шансов и возможностей ему, Логану, не давали. Джин недостижима. Мечта, идеал, образ. Но Логан смирился. Принял. Осознал. Он галантно уступит дорогу другому, будет смотреть со стороны, ласкать взглядом ее кожу и волосы, в тайне мечтая когда-то действительно коснуться ее по-настоящему. Херов романтик. Неудачник. Но мужчина привык. И сейчас нет ничего на свете важнее того, что она живая. В его памяти клубятся воспоминания прошлого, что нет. Картины былой жизни, которой он жил когда-то, которая осталась в той, другой, параллельной вселенной. Он помнит два полувека. Помнит смерть любимой женщины, а сейчас видит ее улыбку и жизнь в глазах. Помнить больно. Но эта память каждый раз напоминает ему о прелести жизни, струящейся крови под кожными покровами, работе извечного механизма, насоса, качающего алую жидкость, перегоняющего по артериям. Жизнь ценна. Жизнь Джин Грей для Логана ценнее всего. Тогда почему снова этот сон? Мужчина хмурится, накрывает широкой ладонью свое лицо, давит на глазницы, сжимает пальцами переносицу и переворачивается на бок. Ночь душная и жаркая, в горле все пересохло. И липкий страх за Джин еще не отступил. Бояться глупо. Будущее иное. Джин жива, не обратилась к тьме внутри себя, она цветущая и прекрасная. Лишь чертов сон не дает покоя. Эти сны снятся так часто, что стали нормой жизни. Они преследовали Логана в ином мире, а теперь вернулись в этом. Ему это не нравится. Совсем. И еще до чертиков хочется пить. Мужчина свешивает ноги с кровати, откидывая в сторону мятую простынь. Подушка влажная. От пота, которым пропиталась наволочка. Наплевать. Логан встает, тянется как ленивая и большая кошка, трясет головой, сгоняя остатки тревожного сна, и натягивает джинсы. Пряжка ремня звенит в ночной тишине, шаги босых ног по полу и щелчок двери. Грудь Логана до сих пор влажная, и он заходит в ванную на этаже. Открывает кран и ополаскивает свое лицо. Холодная вода отрезвляет, возвращает к реальности, к осознанию незыблемых фактов и вещей. Его тревоги — глупость. Его тревоги — простое неверие тому, что та, кого он так любит, здесь, рядом. И снова недоступна. Логан фыркает своим мыслям и брызгает себе на грудь, остужая кожу. Чертово лето. Оно приходит, раскидывается на земле и небе, травит воздух высокой температурой и не дает нормально дышать. Зиму Логан любит больше. Мужчина спускается вниз. Школа спит. В холле мерно покачивается маятник больших часов. Не скрипит даже половица. Сам Логан двигается тихо и бесшумно как большой и осторожный зверь. Это привычка, выработанная с годами. Мужчина знает, что бояться в этом доме ему нечего. Кухня встречает его темнотой. Логан нашаривает рукой выключатель, нажимает пальцем, и резко ударивший свет электрических лампочек заставляет мужчину зажмуриться. — Черт, — ругается он сквозь зубы, пытаясь привыкнуть к хлесткой перемене света и тени. Холодильник забит разнообразными продуктами. Логан пытается найти там пиво, а потом вспоминает, что находится в школе. Окей. Тогда сойдет и сок. Тетраэдрическая упаковка оказывается на столе. Горло все еще жжет засухой, и Логан жадно глотает живительную жидкость. Что за ночка. Сон, жар, шальные мысли и чертово беспокойство, спирающее грудь. Мужчине не нравится все это. Он облокачивается на стол, смотрит туда, за окно, где легкий ветерок качает кроны деревьев и слабо горит уличный фонарь. В два ночи город спит, шепчется тихими голосами и живет незаметной жизнью. Логан снова думает о Джин. Это ведь невыносимо. Невыносимо до боли в зудящих ладонях, до жжения в груди. Она рядом. Но ее не коснуться. Как насмешка судьбы. Он для нее всего лишь друг. А может и такого звания не удостоился. Она не помнит ничего. Совсем ничего. Ни его страсти, ни его чувств, ни того мучительного выбора, что раздирал ей душу. Наверное, это к лучшему. Логан любит ее и желает ей лишь спокойной жизни. Мужчина давит вздох, зарождающийся в недрах груди, и с тоской смотрит на холодильник. Холодного пива там нет. Чертова школа. Алкоголь бы спас от мыслей, неприятных, тревожных, подтачивающих изнутри. — Логан? — голос удивленный и тихий. Мужчина резко оборачивается, чуть не снося рукой пакет яблочного сока — он всего лишь покачнулся. Она здесь. Пришла в тонкой ночной рубашке, открывающей ее плечи. Шелк так призывно льнет к женскому телу, что мужчина невольно сглатывает, ощущая, как двигается его кадык. Логану кажется, что в комнате становится меньше воздуха. Он хочет отвести глаза, не смотреть, не искушать себя. Но не может. Это выше его сил. Для этого он слишком слаб. Чертовски слаб. Под тканью он видит очертания груди, талии и бедер. Ее красно-рыжие волосы растрепались по плечам. Несколько прядей свешиваются на лицо, касаются щек и носа. Им Логан завидует больше всего. Вот так бы прикоснуться к ней. Так просто. Так естественно. Джин слегка заспанная, ее взгляд едва мутен ото сна. И сейчас она выглядит очаровательной, соблазнительной, желанной, привлекательной. Логан сжимает руки в кулаки. Не делать глупостей. — Не спится? — ее голос мягок, по-женски мудр, ласкает мужской слух. — Мне тоже. — Она так непосредственна. Была бы она такой, если бы все помнила? — Сегодня очень душная ночь, и даже открытые нараспашку окна не помогают. — Тут она замечает чертов пакет сока. — Как вижу, не я одна страдаю от жажды. Она улыбается. И Логан готов продать весь мир за еще одну ее такую улыбку. Улыбку, предназначенную лишь ему. Это эгоистично. Эгоистично до одури, но ему наплевать. В груди клокочут и бьются чувства. Эти чувства он никогда был не в силах погасить. — Логан? — снова произносит его имя с вопросительной интонацией. И тут мужчина осознает, что просто стоит, замерев, и смотрит на нее во все глаза. Идиот. Он приходит в себя, трясет головой. Оживает. Рядом с Джин он живет, дышит, видит мир ярче. Ему просто необходимо, чтобы она существовала. Этого хватит. Логан знает. Он проходил мир без нее. Больше не хочет. — Да, — проводит рукой по своим волосам, - да, — зачем-то повторяет эти звуки. Джин улыбается и тянется рукой к соку. Их руки на мгновения сталкиваются. Жар по коже, зуд под ней, и желание, ударившее в самую грудь, полоснувшее по горлу. Простое прикосновение разбудило, вытащило наружу такой ярчайший спектр эмоций и чувств. Логан весь напрягается, линия его плеч становится жестче. Контролировать себя с каждой секундой все сложнее. Ее запах проникает в ноздри, близость желанного тела пьянит. — Джин… — выдыхает он и касается ее руки. У нее теплая, тонкая кожа. Он видит россыпь вен на запястье, точки аккуратных родинок на предплечье. Смотрит в ее глаза. Ждет протеста. Он ведь фамильярен, весь пышет невыказанным желанием. Она молчит, лишь смотрит. И лицо так близко. До такой степени, что хочется с отчаянным стоном впиться в мягкие и блестящие в свете электрической лампочки губы. Это наваждение. Яд. Все происходит быстро. Мимолетом. Логан подхватывает ее за талию, на мгновение прижимая женское тело к себе. От этого прикосновения импульсы разливаются по плоти, кусают, жалят, дарят негу. Мужчина чувствует, как у него буквально сносит крышу. Он сажает Джин на стол. Ее стройные ноги тут же обнимают его за поясницу, руки оказываются на его плечах. Сейчас Логан рад, что не надел майку. Прикосновения ее тонких рук к его обнаженной коже есть самая сладкая сладость. Его рот обрушивается на ее. Мнет, целует, прикусывает, посасывает. Языки сталкиваются, и Логан рычит, слыша, как Джин едва стонет. Ее руки спускаются ему на грудь, и мужчина слабо толкается, делает характерные поступательные движения, чувствуя, как член наливается кровью и твердеет. Твою мать. Что они творят? Логан не отрывается от ее губ, пьет ее нежность и женственность, тянется к мягким полушариям, скрытым шелком ночной рубашки, но тут чувствует резкий толчок в грудь. — Логан! — ее голос сбитый, дыхание ребристое. — Стой! — Джин… — и попытка мягко перехватить ее руки. — Стой! — она выставляет перед его лицом свою ладонь, не позволяя снова целовать себя, быть так близко. — Что ты делаешь? И тут Логан осознает. Закрывает глаза, опускает голову. Черт возьми, он потерял контроль. Он опирается руками по обе стороны от бедер Джин, часто дышит, находясь все еще в непозволительной близости от желанного тела. — Прости, — роняет он и отталкивается от стола, отходит на шаг. Джин оказывается на полу, поправляет ночную рубашку. Ее волосы едва растрепались, а губы припухли. Глаза блестят, и грудь едва колышется под тканью. Логан замечает очертания напрягшихся сосков. И в пах ударяет жгучее желание. Контроль. Контролировать себя. — Ты действительно ничего не помнишь? — глупо, очень глупо и неосмотрительно задавать такие вопросы. Он знает. Джин хмурит лоб, между ее бровей пролегает складка. Она мнется. Замирает на мгновение. Это кажется Логану странным. — Логан… — Джин не договаривает. На кухне появляется Скотт. Совершенно заспанный, проснувшийся и не увидевший свою девушку рядом. Скотт как верный цепной пес. Логана это злит. Магия момента упущена, ушла в небытие. — Джин, что ты здесь делаешь? — голос Скотта скрипит. Так кажется Логану. И он чувствует, как незваный ночной гость начинает его раздражать. — Я хотела пить, — говорит она, подходит к Скотту, мягко касается своими губами его губ. Теми губами, что так жадно еще несколько секунд назад отвечали другому. Логан отворачивает голову. Ему тошно. — Я сейчас приду, иди, — говорит она Скотту и берет треклятый пакет сока. Скотт поворачивает голову в сторону Логана, тот криво улыбается. — Жду тебя, — и с этими словами в кухне остаются лишь двое. Джин откручивает крышку сока и пьет. Логан видит, как она делает глотки, как несколько капель текут по ее подбородку и шее. Ему отчаянно хочется проследить их путь своими губами и языком. Это ненормально. Он трясет головой и отводит взгляд. Перед ним стоит само искушение во плоти. Это испытание ему не по зубам. Мужчина слышит легкий хлопок, с которым закрылась дверь холодильника — Джин вернула сок на свое законное место. Он стоит и ждет, когда она уйдет. Ему необходимо прийти в себя. Лучше всего встать под ледяной душ, вытравить из своего тела все преступные желания. — Логан, — мягкие руки касаются его лица, тонкие пальцы на подбородке, и их подушечки колет щетина. Мужчина смотрит Джин в глаза. В них плещется знание, и это его поражает. — Я помню. — Тихо произносит она ему на ухо, приподнимаясь на носочках. И от ее теплого и влажного дыхания по его коже бегут мурашки. Логан не успевает сориентироваться, даже осознать, как женщина мягкой поступью покидает кухню. Он остается стоять один в полном смятении. Ее слова кажутся абсурдом или игрой его истосковавшегося по любимой женщине сознания. Это не может быть правдой. О том, другом прошлом, тех страшных пятидесяти годах знает лишь он. И еще Чарльз Ксавьер. Логан хмурится. У Профессора и Джин похожие способности. Что мешало ей узнать обо всем случайно? Что мешало ей прочесть его мысли? Что мешало ей стать невольной свидетельницей? Логан опирается руками о стол и качает головой. Он не понял. Был так пьян, так одурманен, так вожделеющ, что не понял. Джин ответила, потянулась к нему столь призывно. Мужчина хмыкает себе под нос, а затем едва улыбается. Она помнит. Значит, у него есть надежда.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.