The Hyperborean One

Климов лежал на кровати и не мог пошевелиться. Рядом, на столе, стоял поднос со вторым ужином, но сил встать и начать есть не было. А есть хотелось. Перед глазами всё ещё порхали карты Реми и искристые шарики смешной взъерошенной девочки, которую все называли Джубили. Мерцали молнии Шторм и ледяные иглы Бобби. Скрипнула дверь. - Я не… - он кашлянул. - Я не могу поднять голову, поэтому придётся представиться. - Это я, - сказала Роуг. - Привет. - Привет. Она подошла и присела на стул возле кровати. - Ты… выглядишь уставшим. - Я и есть. Меня весь день пытались убить… ладно, никто не пытался меня убить. Меня пытались поразить разными способностями. - И... как? - Один из шариков Джубили попал в меня… кажется, случайно. Я упал, после чего было решено прерваться. - И… как ты? - Роуг, скажи честно, ты пришла, чтобы справиться о моём самочувствии? - усталость превращалась в раздражение. Диме совершенно не хотелось вести бессмысленные беседы. - Я… я не знаю, зачем пришла, - ответила девушка. Климов повернул голову - и встретился с ней взглядами. Глаза Роуг были… пусты? Дима тяжело вздохнул. - Снимай перчатку. - Что? - не поняла она. - Снимай перчатку, говорю. - Что? - повторила Роуг, всё ещё ничего не понимая. Её глаза расширились. - Зачем?.. - Я не спал, - негромко произнёс Климов. Девушка начала заливаться краской. - Я не… я не пыталась… - Я знаю, что ты не пыталась меня убить. Поэтому и говорю снять перчатку. Я не буду предлагать второй раз. Она опустила голову - так, чтобы волосы скрыли её лицо - и сняла перчатку. Климов протянул ей руку. Это была не боль. Это был невыносимый холод - или, скорее, ощущение того, что всё тепло в твоём теле устремляется в одну точку - к руке. Сердце бешено заколотилось, пытаясь согреть тело; краешком рассудка Дима смог понять, что его тело бьётся в судорогах; так же на периферии сознания возникла мысль, что глаза бессмысленно и недвижно смотрят в потолок. Реальным был только вскрик Роуг - и возвращающееся тепло. - Дима, Дима? Дима! - он чувствовал, что его трясут. - Я жив, - прохрипел он. - Я… я! - он ещё не пришёл в себя, но уже мог распознать всхлипывания. - Не уходи. - Что?.. - Не убегай. Он как будто увидел её кивок. Она снова взяла его за руку, и на этот раз её рука была в перчатке. - Я… прости меня! - девушка плакала. - Прости. Прости. - Всё нормально, - он мог говорить только шёпотом. - Я сам попросил. Ты ни в чём не виновата. Сознание постепенно приходило в порядок. Есть хотелось ещё больше, и Диме почему-то казалось, что это хороший знак. Тепло ощущалось лучше, чем когда-либо до этого: он чувствовал и тепло тела Роуг, даже через перчатку, и тепло, ветра, которому удавалось добираться до кровати, и солнце, светившее мягко и скрывшееся сейчас за тучами, и постель, которая накопила отданное им самим тепло и теперь отдавала его. - Дима?.. - Что ты чувствуешь? - спросил он. - В смысле? - Дай мне попить, во-первых, - он слабо улыбнулся. - А, во-вторых, прислушайся к себе. Что ты чувствуешь? Она помогла Диме выпить сока, поставила стакан обратно на поднос и задумалась. Слёзы отступили, и теперь девушка выглядела сосредоточенной. - Я… чувствую… пустоту. Холод. Холод и пустоту. Не одиночество, а… знаешь, когда тебе одиноко, тебе кажется, что вокруг совсем никого нет. А мне… мне кажется, что нет и меня тоже. Что нет вообще ничего, - она хотела сказать ещё что-то, но осеклась и посмотрела Диме в глаза. - Это… это то, как ты чувствуешь себя всегда? То, что ты чувствуешь? Климов не ответил, потому что не знал, какой ответ будет правдой. - А ты можешь сказать, что это даёт тебе? - спросил он. Роуг покачала головой. Климов вздохнул. - Зато я узнал пределы своей… - он не мог сказать это слово долго. - Силы. И, видимо, шарик Джубили попал в меня не случайно. Девушка ничего не сказала. - Со мной всё будет в порядке. Можешь идти. Мне просто надо отдохнуть. Она кивнула и вышла. “Так что со мной, чёрт возьми? Кто я? И… что я на самом деле чувствую?” Сил думать не было. Глаза закрылись. За порогом темноты было как будто холодно, но этот холод не был злым. Это был холод, к которому хотелось идти. Это был холод, которого хотелось достичь.