Бокал вина без обязательств

Перед прочтением сжечь: вот мой Моран. http://cs616918.vk.me/v616918549/10c2e/US6lcXrWmy4.jpg Кто узнал актера, непременно напишите мне. Приятного чтения с: Кажется, впервые за все время работы Себастьяну пришлось дожидаться за дверью: Мориарти объявил, что у него «встреча с дамой», и никак не отреагировал на предложение слать встречу, а заодно и даму, ко всем чертям. Интересно, теперешняя дама такая же страшная, как та китаянка, или хуже? С Джима станется... Старательно и с удовольствием выругав обоих последними словами, Моран от скуки принялся рассматривать узор на обоях. Он был здесь в первый раз после ремонта и еще не имел ни малейшего представления о новом оформлении штаба. Обои оказались решительно безвкусными, и Себ, как положено порядочному представителю семейства кошачьих, решил внести свою лепту. Бумага, или что это там было, с честью выдержала колупание ногтем, но это еще ничего не значило – Себастьян стриг ногти под корень. Зато несколько пуль, выпущенных в стену, добавили помещению если не шарма, то жизненности – коридор перестал выглядеть, словно вырезка из журнала. Да, идея не нова, но нужно же опробовать новый глушитель. Когда же и стрельба наскучила, блондин удобно прислонился к двери и стал подслушивать. Впрочем, разговор уже заканчивался, и ничего интересного он не услышал. Говорили о Шерлоке; у дамы был неплохой голос; Джиму она явно и невзаимно нравилась... Услышав «До свидания, мисс», Моран без стука рванул дверь. В армии Себастьян не имел никакого вкуса к женщинам, а после, на работе у Мориарти, просто не приобрел его. Моран не считал долларов и многое мог себе позволить, но ему быстро наскучило тратить время и деньги на каких-то дур. Тратить их на оружие было куда интереснее. Тем не менее он не мог не признать, что дама, собеседница Мориарти, была красива. Очень красива. И держалась так, что вполне заслуживала называться дамой. Настоящего военного смутить трудно, почти невозможно. А Себастьян еще и считал, что бывших военных не бывает. Так что он остался совершенно спокоен. Дама – тоже. Так они и изучали друг друга – почти равнодушными взглядами, но тщательно, и молча. А вот Джим, которому Моран очень хотел бы посоветовать подобрать челюсть, был в три раза суетливее, чем обычно, и это нисколько не улучшало его настроение. Смерив снайпера взглядом, он с приторной улыбкой обратился к даме: «Прошу прощения, это один мой человек, у Себастьяна совсем нет манер», а потом рявкнул на Морана: - Что ты стоишь? Видишь, дама хочет выйти! Несколько секунд тот вообще не реагировал, будто и не слыхал ничего. А потом медленным ровным голосом дал довольно странный ответ: - Никогда не пытайся сказать за даму, чего она хочет. Женщины порой непредсказуемы... И все это – не отрываясь взглядом от лица женщины. Та улыбнулась его словам, но крайне сдержанно, одними уголками губ. По этой улыбке нельзя было сказать решительно ничего. На несколько секунд повисла тишина. Когда блондин заметил, что Мориарти вот-вот снова раскомандуется, то успокоил его коротким выразительным взглядом, но все же посторонился, давая женщине пройти. Потом бросил на нее напоследок еще один взгляд, шагнул в комнату и закрыл дверь. Джим показал ей (двери) язык. Себастьян усмехнулся и спросил: - Кто это? - Ирен Адлер. Она поможет мне в следующем раунде с Шерлоком. Вспомнив о своем плане, Джим довольно потер руки, но, не увидев на лице Себастьяна ни малейшего интереса к теме Холмсов, тут же накинулся на него: - Солдафон! Размечтался! Она не спит с кем попало! - А с тобой? - Я, по-твоему, «кто попало»?! - Не проверял. И все же? Припертый к стенке, Джим сдулся и как-то даже растерял все свое раздражение. Но Себастьян ждал, и в конце концов Мориарти буркнул «нет» и наконец перешел к делу, ради которого и вызвал снайпера. *** История с пакистанскими террористами была тщательно срежиссирована Мориарти, а после нее Женщина выпала из поля зрения Себастьяна. Но спустя неделю после «разоблачения Шерлока Холмса» он нашел ее в Лондоне и пришел в гости с бутылкой дорогого вина. После своего общения с детективом Ирен пришлось основательно замаскироваться, и сейчас в ней не осталось и следа прежней Ирен Адлер: пышная прическа уступила место обычному «хвосту», ярко-алые когти стали короткими ногтями со скромным маникюром, вычурные платья были забыты ради брюк и рубашки. Но сейчас в Женщине горел прежний огонь, и это было важнее всего: отблески этого огня плясали в ее глазах и все так же манили. Она знала это и не торопилась. - Я второй день в Лондоне, но вы уже нашли меня. Как? - Я вас умоляю. Пять лет работать на Джима Мориарти... Ирен, кажется, занервничала: - Мистеру Мориарти еще что-то от меня нужно? - Отнюдь, – он мягко улыбнулся, сглаживая атмосферу. – Я лишь имел в виду, что, общаясь с ним, кое-чему учишься. Он разлил вино. Она спросила: - Как вы думаете, он жив? - Скорее всего. Пауза. Оба сделали по глотку. Потом она смущенно улыбнулась и продолжила: - А Джим? Он усмехнулся: - Да. Джим жив и здоров. Вообще-то в него стрелял я... Но это долгая история. Вам достаточно знать лишь ее окончание: сейчас он где-то у черта на рогах, и я должен лететь к нему. Мой самолет через восемь часов. Не договорив, он прервал фразу и сделал еще глоток, равно смакуя тишину и напиток. - И, знаете, я хочу провести это время... красиво. Она смотрела на свой бокал, полуприкрыв глаза. Ее фраза была выверенной и точной: - У вас хороший вкус. Он улыбнулся: - Я знаю. Следующие несколько часов они потратили вовсе не на разговоры...