Старший

- Ты слишком многое себе позволяешь! - Неужели? – Виктор глядит на разгневанного Маркуса, мечущегося по зале, не находя себе места, - Отчего же? - Ты обещал не трогать моего брата! – рыкнул он, перешагивая через две ступени разом – к трону вампира, - Так что ты натворил? - Он сам избрал свою судьбу, - безразлично ответил тот, всё же с некой тревогой взирая на пылающие яростью глаза Маркуса. – К тому же, он жив. - Вильгельм заточён в гробу глубоко под землёй, мучимый жаждой и голодом, - длинные когти впились в подлокотники, отчего камень раскрошился, - Это ты называешь жизнью?! - Мне казалось, вампиры бесстрастны, - Виктор вздёрнул бровь, чуть откинувшись назад. - Я родоначальник, мне лучше знать, что и как, - Маркус заметил, как мелькнул страх в глазах вампира, стоило только этим словам прозвучать. - И ты это прекрасно понимаешь, не так ли? Виктор не ответил, лишь глядя на него, всё так же недвижно сидя на троне. Выказывать страх – слабость, но неподчинение верховному было чревато. Маркус и не думал отступать, сверля его взглядом; младший вампир не выдержал его, отведя взор в сторону. Но цепкие пальцы, ухватившие его за подбородок, заставили заглянуть ему прямиком в голубые глаза. - Да, - руки чуть тряслись, да и голос отказывался подчиняться. Раздался тихий, утробный рык, и он почувствовал, как острые клыки впиваются ему в губы, как кровь стекает по подбородку, окрашивая балахон алым. Маркус ясно чувствовал его страх – кровь была вернейшим тому доказательством. Солёный привкус опьянял, металлический запах ласкал обоняние, а беспрекословная покорность только распаляла. Он оторвался от его губ, слизав с них кровь. - Помни, кто я, прежде чем перечить.