***
- Мейкшифт, ну и долго ты там копаться будешь? Пошли уже! - кричит невысокий светло-голубой мех, озорно сверкая зеленой оптикой, в глубине которой пляшут искорки. - Всё, идем, - черный мех подает манипулятор, его алая оптика сейчас излучает веселье и радость, и ухватив меньшего трансформера за светлую ладошку, отрывает дверь, выходя из их общей кварты.***
Сколько нам с тобой теперь осталось, Лишь малость. И живет со мной слепая жалость, Моя усталость. Образ того трансформера встает перед притушенными линзами, будто живой, всё та же улыбка, всё тот же веселый звонкий голос, всё те же светящиеся озорством окуляры. Всё это так недосягаемо и от этого так больно... Где он сейчас? С кем? Жив ли? Этого уже не узнать. Может он уже и не актив вовсе, может его Искра давно уже отправилась в колодец, а корпус вместо светло-голубой гаммы приобрел пугающий до ужаса серый цвет. Шифтер всё бы отдал, лишь бы узнать это. Но у него ничего нет. Кроме одного. Его Искра до сих пор мягко светилась и пульсировала под темной броней и он был готов отдать её, ради ответа на свой последний вопрос. Между мной и тобой остается ветер, Между мной и тобой только слово "Где ты?" //Оставшееся время - три клика// Конец был близок, он медленно подбирался, поднимался дрожью по корпусу, заставляя энергон в магистралях ощущать льдом, бегущим внутри. Конец хватал за шею, передавливая, сжимая, не оставляя и малейшего шанса на спасение. Не у кого просить помощи, не к кому обратиться, ты один, стоишь посредине замкнутого круга и на тебя глядят множество скрытых щитками оптик. А ты ничего не делаешь. Тебе даже их не жаль, ты просто стоишь, покручивая в процессоре ушедшие обрывки счастья и упиваешься своей болью, пьешь её, как иссыхающий путник пьет отравленную воду. Пусть умрешь, но этот миг, радостный миг... Тихий писк, что слышишь только ты, они не могут, он слишком тих. Это тиканье почему-то пробуждает еще больше воспоминаний. И вот ты уже не стоишь на темной поверхности военного корабля, вокруг тебя не толпятся дроны. Ты жив, настолько, что хочется закричать об этом во весь вокалайзер.***
Светлый мех чуть раздраженно постукивает по серой платформе, лежа на брюшных пластинах и качая изящными серво в воздухе. Белые пальцы дробно стучат по платформе, а зеленая оптика горит немного обиженно. В другом конце кварты сидит высокий темный мех, что-то делая за терминалом. Наверняка что-нибудь важное, связанное с его тоже очень важной работой. Его партнер все понимает, меньший трансформер правда все понимает и честно пытается терпеть, сдерживать свой буйный характер, но его уже начинает это раздражать, постоянные засиживания на этой шлаково нужной и очень-очень важной работе! Ладно, допустим, что это вполне нормально и приемлемо, ведь сам светлый мех тоже периодически задерживается. Но вот перенести работу в кварту! Немыслимо! Именно сейчас партнер темного механоида так обижен, у Мейкшифта почти не осталось времени на него. К слову, совсем не осталось. А ведь у трансформера важная новость...***
Нет моей вины, что тобой болею, Седею. Ты придешь ко мне, я тебя согрею, Жалею. И в тот же клик это странное ощущение обрывается, ты вновь за несколько кликов до конца, легкий ветерок ласково обдувает броню, дарит ощущение неимоверной легкости. Тоска не покидает, просто Искра уже не мечется бешено в своей камере, а мягко горит, будто уже потухая. Он готов умереть, как был готов всегда. //Оставшееся время - два клика// Спокойствие, это спокойствие просто убивает, почему так непонятно холодно? Почему, когда он понимает, вот сейчас, именно сейчас он погибнет, уйдет без права на возвращение, ему становится безразлично. Абсолютно. От этого шлакового чувства пробуждается страх, животный и неудержимый. Искра вновь мечется, рвется из камеры, словно сорвавшийся с цепи зверокон. Это больно, а кону почему-то становится до жути радостно. Он чувствует, он всё таки еще чувствует, он жив. Жив! Эта слепая радость застилает другие чувства. Кроме тревоги. Он жив, а его партнер? А он? Между мной и тобой остается ветер, Между мной и тобой только слово "Где ты?" Они ведь так любили друг друга. Верно, чисто и наивно. Даже и нельзя сказать это про десептикона. Но это так, его Искра горела для его бондмейта, а еще для другой, еще совсем маленькой, но несмотря на это уже ставшей родной и любимой, Искорки. Они так хотели бэту, так ждали. И Праймус подарил им её, а потом отобрал. Это было жестоко. Между мной и тобой остается ветер, Между мной и тобой только слово "Где ты?" Это было самое начало войны. Первые бои, первые бомбежки. Им просто не повезло, многие погибли тогда, как и их новоактивированная бэта, маленький механоид, красивый, с яркой красной оптикой и синим корпусом. Тогда Мейкшифт заставил партнера улететь с Кибертрона, а сам стал наемником. Он деактивировал, как автоботов, так и десептиконов. Ему было просто наплевать. Он ждал лишь конца войны, да своей встречи с любимым - Хадвесом. Но Праймус решил иначе. Он разлучил их на долгие-долгие ворны. Но десептикон всё равно не забыл свою родную Искру. Не смог, не захотел, не пожелал. Он был верен бондмейту. Боль разлуки терзала Искру, а боль незнания заставляла её метаться. Он был уверен, ему больше не суждено увидеть родную лицевую, ощутить ладонями теплый металл дорогого меху корпуса, не заглянуть в глубину озорных линз. Он десептикон, теперь уже десептикон. Это проклятье только его, не Хадвеса. Но съедает нас моя дорога, Тревога. Расстояние в жизнь - это так много, Долго... //Оставшееся время - один клик// Время замирает. Мир покрывает тишина. А он утопает, задыхается в этой тишине, пытается кричать, но вместо этого лишь бесцельно раскрывает губы в беззвучном вопле. Вопле боли, отчаяния, неверия. Пытается ухватиться за воздух, падая в темную бездну страха. Летит и летит, захлебываясь собственным молчанием. Между мной и тобой остается ветер, Между мной и тобой только слово "Где ты?" Теперь он уже не на корабле, он на старых развалинах. В его манипуляторах примостился маленький свернувшийся в комочек спарлинг, корпус малыша абсолютно серый, два черных провала разбитой оптики безучастно глядят в линзы создателя. По лицевой механоида течет омыватель, катится по гладкому темному металлу и с мягким стуком падает на фейсплейт деактивированной бэты. Его бэты. Боль пожирает изнутри. Боль заставляет выть на пределах вокалайзера, срывая его. Заставляет Искру биться о стенки камеры в попытках потухнуть. Всепоглощающая и вечная, она не оставляет ни на клик. Заставляя помнить. Заставляя постепенно умирать. Забывать... "Где ты?!" - я скажу, может, кто ответит, Между мной и тобой остается ветер! Осталось совсем немного, десептикон чувствует это. Совсем-совсем немного. Наноклики. И вопросы вновь вгрызаются в сознание, не давая забыться, не давая уйти в полное небытие. Бесконечные и нескончаемые вопросы, что никогда не найдут свои ответы. Ветер... Легкий ветерок ласкает корпус, чувство легкости обволакивает. Страх забывается, остается лишь эта приятная легкость. Всё закончится. Боль уйдет, он покинет её. "Где ты?" Взрыв. Оглушительный, страшный. Он в одно мгновение разрывает темный корпус на мелкие кусочки, сметает всех на своем пути. Не оставляя после себя ничего, кроме жалких железных ошметков. Последней мыслью, что успевает мелькнуть в сознании шифтера, последний так и не заданный вопрос. Может кто ответит?***
За тысячу парсеков от Земли, за тысячу парсеков от Кибертрона в маленьком отсеке боль страшной волной прошивает корпус небольшого механоида. Из вокалайзера трансформера рвется истошный крик, тело еще несколько нанокликов бьется в жутких судорогах, а потом замирает. В помещении повисает пугающая тишина. "Где ты?"