Любовь порвет нас в клочья

Майк, переминаясь с ноги на ногу, уже минут десять напряженно наблюдает за действиями Моблита, тщательно сравнивающего полотна картин Армина Арлерта, одного из самых молодых, но достаточно известных художников современности. Умом он понимает, что не должен торопить эксперта, но желание поскорее закончить это дело и вернуться домой, к своей невесте, перекрывает все доводы разума. - Ну, что там? – наконец не выдерживает мужчина, чувствуя, что пауза начинает затягиваться слишком сильно. - Это подделка, - поворачиваясь лицом к нему, спокойно отвечает Моблит. – Хотя я не до конца уверен, можно ли ее так называть – все же автор, несомненно, один и тот же. - Так подделка или нет? – недоуменно нахмурившись, переспрашивает Майк, и его рука застывает в воздухе, так и не дотянувшись до мобильника. - Полная копия оригинала, вне всяких сомнений, - эксперт начинает убирать свои инструменты обратно в ящик, и сокрушенно качает головой. – Позже я представлю полный отчет о найденных отличиях и… простите. Я должен был заметить несоответствия сразу. - Не бери в голову, - рассеянно отзывается Закариас, спешно набирая на телефоне номер Найла. – Все же ты больше судмедэксперт, нежели художник… - Комиссар Док на связи, - из трубки раздается раздраженный голос полицейского и веселый смех Эрвина. – Нашли что-нибудь стоящее? - Да, выставленная здесь картина - подделка. Копия оригинала, - подтверждает слова эксперта Майк. Сделав несколько глубоких вдохов, он резко разворачивается. – Мистер Арлерт? Стоять!! Спешно убрав телефон в карман, мужчина кидается вслед за парнем, по пути вытаскивая свой пистолет. Однако тот, несмотря на свой невысокий рост, оказывается довольно шустрым, и ему довольно ловко удается уходить от преследующего его детектива, плутая по лабиринту галереи. - Не уйдешь! – когда он практически успевает добраться до лестницы, перед ним, словно стена вырастает Найл. Мальчишка кидается к другой стороне лестницы, но натыкается на Эрвина. Оказавшись зажатым между тремя «амбалами», как он про себя их прозвал, он предпринимает последнюю попытку ускользнуть – проскользнув между широко расставленных ног Закариаса. - Стой, - Майк стреляет в него, но пуля проделывает дыру в полу в сантиметре от руки Армина. Явно испугавшись того, что его сейчас действительно застрелят, мальчишка начинает двигаться еще шустрее, хотя, казалось бы, куда уж. Однако сбежать ему все равно не удается, ибо путь ему преграждают двое мужчин. Эрвин смотрит на неожиданных помощников и удивляется тому, насколько сильно они, контрастируют, даже просто стоя рядом друг с другом. Один был очень низким, другой очень высоким – даже выше Майка, рост которого был сто девяносто два сантиметра. У низкого были серо-голубые глаза и короткие черные волосы, а у высокого темно-серые глаза и черные волосы до плеч. Один с бородой, другой без. Один совсем молодой, другой пожилой. И все же у них были и схожие черты – оба были одеты полностью в черное, и у обоих было одинаково презрительное выражение лиц. - Куда-то торопишься, Армин? - холодно спрашивает низкий у парня красивым баритоном, перед этим предупредительно качнув головой. - К… капрал? - растерянно и испуганно произносит юноша, за что тут же получает увесистый пинок ногой в область подбородка, да еще и такой силы, что отлетает назад, приземляясь на спину аккурат перед своими преследователями. - Я предупреждал, чтобы ты меня так не называл, - выражение лица низкого практически не меняется, хотя в глазах начинает сверкать холодная ярость. И этот взгляд направлен лишь на Арлерта, руки которого Майк, воспользовавшись моментом, успевать сковать наручниками. - Что ты такого натворил на этот раз, если за тобой гнался сам комиссар? - Эрвина пробирают мурашки и от очень низкого и хриплого, прокуренного голоса высокого, и от весьма зловещей ухмылки, которая появляется на его лице, когда Закариас уводит художника. - О, вы тоже здесь, господин прокурор. Не знал, что вы являетесь ценителем искусства. - Я, между прочим, тоже, - ворчит Найл так тихо, чтобы услышать это мог только Эрвин. Шумно вздохнув, он переключает свое внимание на остальных. – Благодарю за содействие, господа Аккерман. Прошу прощения, мне нужно ехать в участок. Смит удивленно смотрит на друга. Прежде он никогда не замечал, чтобы тот хоть с кем-то говорил с таким тщательно скрытым отвращением в голосе. Аккерман… Ему вдруг показалось, что он уже слышал эту фамилию. Напрягая свою память, он пытается вспомнить, не всплывала ли она прежде в одном из дел, которое он вел. Но, увы, в голову ничего не приходило, хотя он был точно уверен, что совсем недавно видел где-то эту фамилию. - …только наша полиция может поймать преступника посреди культурного мероприятия, оставив полный разгром с пометкой «в ходе следственных операций…». А ведь если подумать, то деньги, которые государство потом должно возвращать потерпевшим, каким-то чудом исчезают. Не находите это странным? - спрашивает неизвестно у кого старший Аккерман, провожая комиссара полиции насмешливым взглядом. - Если потерпевшие не получили страховочные деньги, которое государство обязано выплачивать в случае нарушения закона, в частности связанных со 156-ой статьей уголовного кодекса, а так же статьей 105-ой, или разрушения частной собственности с ходе оперативно-следственных мероприятий, все граждане обязаны обращаться в прокуратуру, во избежание роста преступности как среди простых жителей, так и в правоохранительных органах… - А вы пиарщик, господин прокурор, - усмехаясь, прерывает его Аккерман. Нахлобучив себе на голову такую же черную, как и вся его остальная одежда, шляпу, он разворачивается, чтобы уйти. – Идем, Леви. Тот, кого он назвал «Леви» кидает на него взгляд полный ненависти. И заметив, что Эрвин внимательно изучает его, он переводит свой взгляд на него. Жгучая, как огонь и лед ненависть из его глаз исчезают, сменяясь раздражением… и цветом радужки. Эрвин ясно видит, как темно-серый окрас радужки постепенно светлеет, становясь чисто серым. - Очень необычные у вас глаза, - восхищенно произносит Смит, пораженный увиденным. Впервые в своей, уже весьма продолжительной жизни, он видит человека с такой способностью. И, когда молодой человек, равнодушно усмехается, проявив лишь тень улыбки, прокурор осознает, что крупно попал. Определенно, этот парень заинтересовал его. И заинтересовал больше, чем кто-либо прежде. Он внимательно оглядывает фигуру парня, когда тот удаляется, и старательно запоминает его имя, чтобы при первой же возможности все о нем разузнать. А заодно и о том, где же он слышал эту фамилию раньше. Эх, если бы только прокурор Эрвин Смит знал, к чему может привести столь невинная, на первый взгляд, затея…