Кукольное сердце

      В темной каморке, провонявшей мышами и прелью, среди тряпья и хлама валялась старая фарфоровая марионетка с потрескавшимся от времени лицом. Если бы она могла все рассказать, то поведала бы миру свою печальную и страшную историю, но это всего лишь кукла, старая и никому ненужная.       Когда-то, много лет тому назад, она и много таких же красавиц служили в театре в труппе одного старого кукловода. Какое же это было чудесное время: театр рукоплескал их выступлениям, а маленькие дети были в восторге от волшебных сказок с участием веселых марионеток. В постановках всегда добро побеждало зло, и детки уходили с верой в чудо и прекрасное волшебное будущее. У кукловода был настоящий талант создавать иллюзию магии и волшебства, даже взрослые дяди и тети с замиранием сердца смотрели за происходящим представлением, а потом, в конце спектакля, весь зал взрывался аплодисментами, а на сцену летели букеты цветов под восхищенные крики «Браво».       Кукловод кланялся и улыбался, радуясь, что смог подарить людям частичку тепла. Занавес опускался. И он небрежно бросал своих кукол в старый пыльный чемодан и, закрыв его на проржавевшую защелку, получал свой гонорар. Заходил в магазин и покупал бутылку водки, а потом плелся домой, где, сидя в полутемной кухне, выпивал и разговаривал с куклами. И вот однажды ему стало казаться, что они отвечают старику и сопереживают. - Разве может болеть маленькое кукольное сердце? Разве есть у них чувства и эмоции? - заплетающимся языком рассуждал вслух кукольник.       Все чаще и больше кукловод пил, а выступления становились более редкими, поверхностными и не берущими за душу. Куклы были для него единственными собеседниками, которым можно было все рассказать. В пьяном угаре мужчина разыгрывал страшные сцены убийств и смертей фарфоровых красавиц. Он все глубже погружался в мир своих больных фантазий, в которых его подопечные могли говорить и чувствовать, а он вымещал на них всю свою злобу за несбывшиеся мечты о богатстве и славе. Соседи сторонились его, а квартиру называли проклятой, вездесущие старушенции крестились и плевали ему вслед, а молодые мамаши брали детей за руку, завидев на улице этого странного человека с нездоровым маниакальным блеском в глазах.       Ночь. Именно ночью у мужчины случались приступы безумия, а его жестокий мир оживал и начинал с ним общаться. Ему казалось, будто куклы замышляют что-то против него, строят планы убийства своего хозяина. И каждую ночь он, бешено вращая глазами, до пены у рта кричал, бил посуду, пытался ножом искромсать лица своих актеров, чтобы стереть эти застывшие насмешливые гримасы на их кукольных лицах. Но это не помогало, все становилось только хуже: в голове звучал навязчивый шепот, который становился все громче, а заговор марионеток все явственнее. Мужчина пил. Много. Постоянно пребывая в алкогольном угаре.        Шепот марионеток: «Неудачник, быдло. Убить его», звучал все невыносимее и агрессивнее. Нож подвернулся очень кстати! Задумчиво повертев его в руках, собирая неоформившиеся мысли в кучу и фокусируя взгляд на блестящем лезвии, отчетливо видя свое отражение, он, не совсем соображая, размахнулся и всадил нож себе в ухо, а потом еще и еще, повторяя: - Замолчите! - Замолчите!!! - хрипел он.       Хотелось отделаться от этого навязчивого шепота и едких смешков красавиц. Последний удар был смертельным, и мужчина повалился на пол. Кровь с мерзким бульканьем хлынула из открытого рта, растекаясь красной лужей на грязном заплеванном полу небольшой кухни.       Нашли его спустя несколько дней, когда вонь от разложения человеческой плоти стала невыносима. Весь хлам был выброшен, чтобы даже не напоминать о хозяине. Только маленькая марионетка в куче мусора уцелела из всей театральной труппы.       Крохотное кукольное сердце, незаметное для людей, искренне любило и скорбело по старым подружкам, но разве кто-то это поймет? Кукольное сердце не болит, раз его никто не видит.