Голубые глаза

Скрип ручки. И диагноз. Просто шок... И я не знаю, что мне делать дальше. По телу пробежался легкий ток, Здесь нет ни капли фальши. Больница. Капельница. Плач. Чертовски изнуряет ожидание, Мне важно то, что скажет врач. Надеюсь, все это лишь воспоминание. Ночь. Темнота. Кровавые следы Тех белоснежных рук, Что наложили мне бинты. Отчетливо я слышу сердца стук. Прикосновение. Игла. И боль... Она пронзает и во тьме и в свете, Заставив содрогаться тело в 220 вольт, И я боюсь ужасной смерти на рассвете. Палата. Ослепительный халат. Глаза... Огромны, будто океаны, А по щеке моей бежит слеза, Вокруг меня все будто бы в тумане. И я влюбилась в эти руки, Что бережно зашили мою плоть; Теперь испытываю адские я муки, Мне было главное - болезнь перебороть. И день за днем смотрю в его глаза, И мне не важно, что прошепчут губы, В моей душе вдруг начинается гроза, А я смотрю все в те глаза, что так голубы. И вот, в один прекрасный день, Когда пришла совсем я в норму, С лица его сбежала счастья тень, Он утонул в душевном шторме. Мы шли рядом, он молчал, А я без умолку болтала, И он вдруг замкнутым каким-то стал, А я давно все осознала. Душевный крик вдруг вырвался из глотки, Я кинулась к нему на шею, Границы чувств все так нечетки, Я никогда не дорожила тем, что я имею. И он ответил на порыв, Прижав меня к груди поближе, И он не счел это за нервный срыв, Его я больше не увижу. Я не почувствую касаний нежнейших пальцев, Что согревали кожу мне огнем, Мы оба стали вдруг страдальцами, Ведь он укрыл меня своим крылом. Не в силах я разжать объятия, Не пропадет, не забоится он. Все это черной магии проклятие, А из груди вновь вырывается тот стон. Я шла, ускорив резко шаг, Не оглянувшись ни на миг. А сердце обуял кромешный мрак, Момент отчаяния меня настиг. Я обернулась на пороге тех дверей, Что стали для меня великим потрясением, И сквозь потоки всех людей Я видела его лицо, хоть и помутилось мое зрение. Украдкой вытерла слезу, Теперь иду по жизни прямо. Теперь я каждый миг ценю, Пускай порой и слишком я упряма.