Не разлучаться

Слэш
R
Завершён
36
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
36 Нравится 6 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Оглушающие выстрелы, зашкаливающий адреналин. Цель перемещается слишком быстро, и ты мажешь, расстреляв впустую полмагазина. Внезапно тяжесть наваливается сзади с противным хрипением, руку пронзает боль, ты кричишь, свободной на автомате вынимая нож, нанося серию ударов, после чего истекающий кровью монстр кусает тебя за вторую, подминает, валит под себя, не понимая, что через минуту-две он будет мертв. Звук выстрела, и зараженный с отупелым выражением лица валится на тебя сверху. Ты захлебываешься жутким запахом гниющей плоти, исходящим от него, почти теряя сознание. - Нет, пожалуйста, только не это, нет! Акке, малыш, ну что же ты, - недосказанная фраза повисает немым укором.       К тебе подбегают, снимая с тебя труп, быстро осматривая на наличие ранений, и тут же беря на прицел. Слишком опасно. Ты силишься удержаться в реальности, но тебя смывает в черноту забытья, ты только чувствуешь непрекращающуюся сильную тошноту, головную боль и немеющие руки.       Ты понимаешь, что кто-то берет тебя на руки, прижимает к себе, несет куда-то. Пытаешься сказать что-то, но выходит неразборчиво, непонятно, и ты умолкаешь, закрывая глаза. Как в полусне ощущаешь, что лежишь на заднем сиденье автомобиля, укрытый чем-то теплым. Ты слышишь тихую музыку и звук мотора, в этом состоянии тебе непонятно, что из этих звуков галлюцинация, а что реальность. Все тело тяжелое, как будто на нем лежат мешки с песком, вдавливающие в сиденье, не дающие шевелиться и дышать.       Песни все знакомы, но сейчас ты не осознаешь смысла слов, просто они очень подходят к тому, что внутри. Хочется спать, но кто-то все время тебя зовет, кто-то с очень знакомым голосом. Ты пытаешься перевернуться на бок, но это безумно тяжело. После нескольких попыток у тебя получается, от внезапной боли в руках ты стонешь, и машина тут же останавливается. - Все будет хорошо, Акке, мы уже почти доехали, чуть-чуть еще, потерпи, малыш, - шепчет тебе на ухо знакомый кто-то. - Не отвлекайся, поехали быстрее, может, успеем еще его вытащить, - другой голос, никаких чувств, только предельная сосредоточенность.       Ты чувствуешь руки на своих плечах, как тебя снова укутывают, гладят по спине, успокаивая. Боль уходит медленно, как дым, растворяющийся в воздухе. Через минуту вы снова трогаетесь. Мерный шум двигателя и покачивание все-таки убаюкивают тебя.       Ты просыпаешься от того, что тебя кто-то тормошит, пытаясь вытащить из машины и будя своей неловкостью. Открыв глаза, ты устало осознаешь, что ни линз, ни очков нет, близоруко щуришься, пытаясь разглядеть человека. Ты узнаешь его. Высокий светловолосый парень, слегка похожий на Кобейна, наверно своими извечными патлами и щетиной. И любовью к странной, не совсем опрятной одежде. Ты не видишь сейчас, но знаешь, что у него зеленые глаза, в которых ты тонешь, когда вы сидите вместе по вечерам. Ты знаешь, какие в них появляются озорные огоньки, когда ему весело, и как они тускнеют, когда он огорчен. Ты знаешь, что его зовут Джонатан Берг, что он предпочитает, чтобы его называли Лода. И именно он с облегчением выдыхает, обнимая тебя, целуя в шею, говоря, что ты гребаный придурок, совершенный идиот. А ты соглашаешься. Черт дернул вас идти в этот рейд в заброшенный город, да еще не пятеркой, а втроем, надо было остаться. - Идти сможешь? - спрашивает Лода.       Отрицательно качаешь головой. Ты ног не чувствуешь совершенно, какой там идти. Он неудобно подхватывает тебя, пытаясь вытащить из машины, а ты, в свою очередь помогаешь, как можешь. Это дико больно, и ты стонешь, сжимая зубы, пытаясь не издавать звуков. - Ч-ш-ш, не делай ничего, - Берг наконец-то сдвигает тебя на край сиденья и снова берет на руки. Ему заметно тяжело, но он молча несет тебя до кровати в стерильном боксе, остановившись и раздев тебя под душем - дезинфекция, и только там тяжело выдыхает, помогая тебе улечься. Ты кричал до хрипоты, когда струи воды били с сильным напором по ранам и многочисленным ссадинам, а Лода придерживал, не давая упасть, утешая, уговаривая терпеть. - Полотенцем обтереть?       Ты киваешь, и он уходит, возвращаясь через несколько минут с большим махровым полотенцем и растирает тебя всего. - Спасибо, - тихо говоришь ты. - Не за что, - Лода осматривает твои руки, на которых сквозь полупрозрачную кожу виднеются синие прожилки вен. Руки, изуродованные несколькими укусами, разодранные в бою. Вы оба знаете, что это значит. Ты либо умрешь через несколько суток, либо превратишься в животное, страшное, хищное, не понимающее ничего, кроме своих естественных желаний. Есть. Пить. Размножаться. Убивать. Ты заражен и обречен. - Мы в медицинском бункере, - говорит Лода. - Он заперт снаружи. Я для себя все решил, я без тебя не смогу. Умирать - так вместе. Если превратимся в этих, - Он морщится, вспоминая зараженных, - нас убьют. Тела сожгут, бокс продезинфицируют. Но сейчас у нас есть шанс. S4 и Келли почти разработали сыворотку. Неизвестно, поможет она или нет, но надо попробовать.       Ты давишь слезы, которые непроизвольно появляются на глазах, когда слышишь это. - Зачем? Я готов предоставить себя для экспериментов, мне уже нечего терять, но ты?! Мне будет больно это видеть. Брось меня, ты сильный, ты сможешь, и ты нужен всем, - умоляешь и знаешь, что ничего не получится. Видишь, как меняется его лицо. - Заткнись, - коротко и зло, как пощечина.       Ты послушно умолкаешь, зная, что бесполезно спорить с командиром Обороны. - Нашел замену? - спрашиваешь взволнованно. Нельзя оставить людей без руководителя, это может привести к фатальным последствиям. - И тебе, и мне, - тихо говорит он, обнимая тебя.       Ты расслабляешься, чувствуя, как снова валишься вниз, в череду галлюцинаций, и как тебя держат за руку, не давая лишиться рассудка окончательно.       В моменты, когда ты приходишь в себя, вы целуетесь и разговариваете. Счет идет на дни, если не на часы, и вы пытаетесь сказать все, что накопилось, вместить невозможное в несколько часов, несколько минут между приступами бреда, которые все учащаются. - Я люблю тебя со школы, - говоришь ты. - Я знаю.       Лода ложится к тебе поближе, обнимает, закрывая глаза утомленно, и ты понимаешь: он теряет силы, не спит и не ест, и скоро все будет кончено для вас обоих.       В очередной раз приходя в сознание, ты говоришь: - Помнишь наш первый дом во время эпидемии? - Да. - До сих пор жалею, что Nintendo там оставил, когда убегали.       Берг смеется тихо твоим словам. Видишь Келли, скорбно сжатые губы, она вкалывает тебе что-то желтое, от чего ненадолго становится легче.       Безумие накатывает волнами. Тебе хочется впиться зубами в запястья Лоды, укусить до крови, услышать крик боли, почувствовать солоноватый привкус на языке. К каждому приступу бреда добавляются судороги, тебя всего трясет, и Берг, умирая от страха за тебя, не дает тебе задохнуться. Ты вспоминаешь зараженного, который напал тогда, и просишь привязать руки к кровати - больно, но ты не вырвешься, не бросишься на Келли или на s4, если они немного опоздают с вакциной. Лода приковывает тебя наручниками. - Легче будет, если обниму, или лучше наоборот держаться подальше? - За руку, - выдыхаешь, еле шевеля пересохшими губами.       Время сливается в одну длинную пелену, и, снова падая вниз, в черноту, ты держишь Лоду за руку, и чувствуешь, как он в ответ сжимает твою.       Через вечность периодов забытья и коротких воскрешений между ними, когда ты тихо всхлипываешь, терпя приступы адской боли - побочка от лекарств, Берг рядом отрубился от усталости, и ты не отпускаешь его руку, потому что это единственный якорь из небытия; через эту ебаную вечность ты наконец понимаешь, что ты не перерождаешься. Ты слаб, ты как будто почти умер, но бред становится все реже, а сознательное состояние длится все дольше, и ты прижимаешься ближе к Лоде, отвязанный счастливо улыбающейся Келли, вкалывающей новую порцию лекарства. Ты подолгу спишь, сил не хватает даже повернуться, и укусы предательски кровоточат, все еще не затягиваясь. - Побочка, - s4 осматривает раны, качая головой, - надо выяснить, что конкретно ее вызывает. - Главное сделано, - говоришь ты, слабо улыбаясь. - Вы меня вытащили, и создали вакцину. Теперь все пойдет по-другому.       Он кивает тебе. Через день вакцина начинает изготавливаться почти в промышленных количествах. Сотни ампул - для того, чтобы вытащить только что зараженного, нужно около 5 доз. Поток перекусанных и израненных людей, усталых, истерзанных, больных. Все с надеждой в глазах.       Ты толком не можешь есть, и катетер для капельниц не покидает твоих вен на руках - питание, физраствор - все внутривенно. Слабость страшная, но это малая цена за спасение, и ты терпишь. Лода возвращается к своим обязанностям, и ты просишь выдать тебе кресло-каталку - чтобы присоединиться к штабу на твоей обычной позиции - логиста, а для рейдов - тактика, собиравшего в единую логическую цепь скудные данные разведки.       Ты перебираешь всех занятых в бункере, выделяя добровольцев, которые могут перейти в медицинский корпус. Бульдог, EGM, Dendi - веселый парень, никогда не теряющий оптимизма, если согласится работать с больными, будет круто. Это костяк, а мелкий медперсонал найти будет проще. Ты выносишь этот вопрос на общее собрание, Лода молча кивает, мимоходом треплет тебя по щеке, и ты улыбаешься.       Вы планируете рейды для захвата зараженных - надо проверить, действует сыворотка на всех или только на недавно инфицированных. Несколько команд, сработавшихся пятерок, вы с Лодой тоже входите в одну. Ни один из вас не может избавиться от почти суицидального желания рисковать собой. Только в бою вы чувствуете себя живыми, и вы оба знаете, что почти все ребята из Обороны больны тем же самым. Война въелась в ваши души гораздо глубже, чем вы ждали, и теперь она и вы - неразрывное целое.       Ты прикидываешь и даешь себе полторы недели для того, чтобы вернуть боевую форму. Келли хмурится, когда ты излагаешь ей это все, но молчит, зная, что тебя не переубедить. Вы говорите, и решаете, что она с s4 больше не будет совмещать исследования с медицинской рутиной, чтобы не тратить время зря. Она одобряет состав команды, распределяет по уже сложившимся медгруппам, чтобы быстрее ввести в курс дела тех, у кого нет медицинского образования.       Сводя все воедино, ты выматываешься до невозможности, отрубаешься прямо в кресле в штабе. Лода отвозит тебя к вам в комнату, перекладывает на кровать, и возвращается к работе. Нагрузка на базу выросла из-за увеличившегося притока беженцев, не хватает пропитания, мест для приходящих людей, а излишняя активность может привлечь зараженных. Он сидит до ночи, расписывая возможные варианты, анализируя их плюсы и минусы.       Далеко заполночь он осторожно подкладывается к тебе под бок, и ты во сне обнимаешь его. Вы так спите с самых первых дней эпидемии. Так не страшно, и не снятся кошмары с лицами семей и близких, которые мучают вас обоих. У Берга семья погибла в первую волну, прямо у него на глазах. Он говорит, что ему отчасти повезло. Они умерли, а не стали подобием зомби из хоррор-фильмов. Твоих зачистили, когда власти еще пытались бороться с инфекцией. Убивали всех подряд. Ты выжил, потому что тот солдат, который зашел в ваш дом, не проверял шкафы. Тихо давясь слезами, ты слышал, как погибают один за одним те, кого ты любил. Когда в округе все стихло, ты вышел из дома, стараясь не смотреть на трупы. Тебе было страшно идти к Лоде, потому что это был единственный оставшийся у тебя человек. И ты до чертиков боялся найти его мертвым, лежащим на полу с таким же удивленными пустыми глазами, как у твоей семьи, с такой же дырой в груди.       У тебя есть особый сорт кошмаров, который снится в последнее время все чаще. От них ты вскакиваешь в холодном поту, а потом долго лежишь, не в силах заснуть, вцепившись в Берга. Ты видишь смерти. Его смерти, сотню тысяч раз, одну за другой.       На общем собрании решаете, что будете расширять базу вниз, делая новые этажи. Часть оправившихся от заразы беженцев вызывается помогать. Ты знаешь, что вам предстоит страшная оборона - зараженных в радиусе 5 км от базы стало намного больше. Вопрос только в том, сколько есть времени. Неделя? Две? Три дня?       Секс по ночам контрастирует с грубыми военными буднями. Никакого давления, боли, никакой борьбы, только всепоглощающая ласка, любовь и нежность. Все старожилы на базе в курсе, что вы живете вместе, и это нормально. Вы пришли сюда вдвоем, взявшись за руки, и никто не сказал, что это неправильно. Война корежит всех, и на вас тоже есть отпечаток. Не мочь жить друг без друга. Не разлучаться. Но не все из новоприбывших это знают. - Эй, Малыш, - окликают тебя в душевой. - Так же тебя там твой дружок называет? Хочешь, мы покажем тебе, как надо любить? - А нахуй пойти не хочешь? - интересуешься ты. - Как бы ты сам на него не пошел, детка. А то ведь я могу, - парень с шрамом на пол-лица хищно скалится, глядя на тебя. - Полегче, - рука Лоды ложится на твою талию. - Хоть пальцем тронешь - убью.       Его взгляд заставляет наглеца вжаться в стену. Вы уходите молча в сторону раздевалки, не разрывая объятий.       Вы с Магом и Куроки разрабатываете план укрепления базы, а затем в два дня большой командой возводите дополнительные оборонительные сооружения. Рядом три готовых открыть огонь в любую секунду "пятерки" - следят за безопасностью. Дополнительные двери внутри, подготовка баррикад. Лода объявляет красный режим - полная боевая готовность. Медицинский центр эвакуируют на самый нижний уровень, все ходят на нервах.       Ночью ты стонешь, выгибаясь, отдаешься Лоде весь, без остатка, сливаясь в одно целое. Вы оба понимаете: следующего раза может не быть.       Вечером следующего дня база оказывается окружена зараженными. Их огромное количество, и вы непроизвольно беретесь за руки, видя эту картину из штаба. Переглядываетесь, понимая, что это конец. Влетает озабоченная Келли: - Ребят, сыворотка действует на них, почти на всех!       Она показывает цветные ампулы - снотворное, парализующее, и саму сыворотку. Просит убивать по минимуму - их можно спасти. Вы еще раз скептически переглядываетесь. Обещаете сделать все возможное. Пятерки, включая вашу - вы двое, s4, EGM и АдмиралБульдог, в своих лучших сетах вооружения, готовятся на самоубийство. Даже Денди не шутит, сосредоточенно перебирая оружие - задержка может стоить жизни. Пули на вооружении в этот раз сонные. Боеприпасов катастрофически не хватает, и Лода хмурится, раздавая людям пистолеты с обычными пулями - на случай, если зараженные ворвутся внутрь, расставляет по стратегическим позициям.       Ночью они нападают. Несмотря на четко построенный план, атаку отбиваете сумбурно, ребята из беженцев и тех, кто не сражаются, таскают усыпленных в медицинский бункер, где он был еще до эвакуации. Дико опасное предприятие. Ты стоишь у ворот, на отстреле. Рвущиеся в единственную брешь обороны зараженные могут сорвать всю операцию. Ты думаешь о Келли, которая сейчас разрывается между поступающими ранеными и теми, кого усыпили. Ты знаешь, что их привязывают ремнями к кроватям, и что сыворотку приходится колоть по полдозы - не хватает на всех.       Ты видишь, как Лоду окружают, и, забывая про все вокруг, кроме него, целишься в того, кто сзади. Сердце пропускает удар, время замедляется. Еле слышный для тебя щелчок спускового механизма, летящая в сторону гильза, и враг падает, а Лода оборачивается и кивает тебе, молча благодаря. С рванувшимся к тебе монстром, прорвавшим оборону пятерок, ты расправляешься ножом.       Сонные пули заканчиваются, Берг дает отмашку - стрелять на поражение, боевыми, отступать за стены. Он уходит последним, и ворота закрываются за ним, еле выдерживая натиск зомби. Все спешно покидают стены, возвращаясь в помещения базы, вентиляция включается на автономный режим. Вы вдвоем в штабе, забрызганные чужой кровью, усталые, грязные. Вы видите, как враги почти перебрались через стену. - Давай, - киваешь ты, решаясь.       Лода вдавливает кнопку. Химическая атака выжигает все живое вокруг в радиусе трех километров. Давящая тишина, такая же тяжелая, как усталость, накопившаяся за эти дни. - Они вернутся, - говорит Берг тихо. - Они всегда возвращаются. - Прорвемся, - хоть ты сам и не веришь.       Вода в душе почти холодная - база использует подземный источник, сегодня аврал, и она не успевает нагреться. Вымывшись, вы идете проверить, как там Келли, благо бункеры соединяются под землей сетью тоннелей. Выходить на улицу ближайший месяц равносильно безумию. Ты несешь ей ужин - сама она просто не пойдет до столовой, слишком много работы. Усталость, усталость, усталость, въевшаяся в кожу, как горечь потерь, как запах пороха. - Надо помочь, - Лода видит Денди, полтора часа назад сражавшегося в лидирующей пятерке - Na'Vi. Он измотан, но продолжает работать.       Вам тоже знакомо это ощущение, - автоматическое выполнение нужных действий. Инъекция. Штамп на руке. Следующий. И так по кругу, до бесконечности. Келли вооружает тебя шприцами, ампулами и стандартной аптечкой. Подходишь к первому попавшемуся без штампа, проделываешь все стандартные действия, но задерживаешься. Дезинфицируешь порезы, бинтуешь раны. Это девушка, и она была бы красивой, если бы не все эти ранения, искалечившие ее. Светлые волосы, правильные черты лица, небольшой изящный нос. Ты берешь ее за руку, почти уверенный, что она ничего не почувствует, обещаешь вполголоса, что все будет хорошо. Отрываешься от нее и идешь дальше. После двадцатой кровати ты чувствуешь себя опустошенным, у тридцать четвертой в глазах темнеет, все вокруг начинает кружиться, и ты теряешь сознание. - Эй, - кто-то бьет тебя по щекам, приводя в чувство.       Ты открываешь глаза, видя над собой озабоченного Денди. - Акке, не надо на износ, - с укором говорит он. - Пошли, приведем тебя в чувство. Мы заслужили перерыв.       Ты киваешь, поднимаешься с пола, опираясь на протянутую руку. Вы идете на склад, где Денди лезет куда-то за полку и достает дефицитный шоколад и еще более редкую вещь - ополовиненную бутылку виски. Ты не можешь сдержать улыбки. Вы садитесь прямо на пол и делаете каждый по хорошему глотку, чувствуя, как алкоголь обжигает горло и согревает внутри, закусываете шоколадом. - Возьми, - Денди протягивает тебе четверть плитки. - Спасибо, - ты прячешь нежданную роскошь в резервуар для сухпайка на ремне.       По сравнению с многими, он счастливчик - его мать и сестра живы и находятся здесь. - Кем бы ты стал, если бы не эпидемия? - неожиданно спрашивает Денди. - Я не знаю, - честно отвечаешь ты. - Мне нравилось играть. В компьютерные игры, в Nintendo. - Вот и мне тоже, - тихо говорит он.       Вы сидите молча еще несколько минут, прикладываетесь еще разок к бутылке напоследок, а потом возвращаетесь в госпиталь. Через еще 10-20 кроватей приходят добровольцы на смену, и ты, наконец, идешь спать. Лода беспокойно вертится во сне, вздыхает, успокаиваясь, когда ты ложишься рядом.       Жизнь на базе постепенно успокаивается. Рейды временно прекращены из-за химии вокруг, люди вымотаны нехваткой кислорода, еды, безумным графиком. Ты находишь несколько человек, - девочку-недоархитектора, подростка-биолога, бывшую учительницу по химии и двоих, совершенно сдвинутых на вооружении. И эта команда мечты начинает работать. Они рисуют и просчитывают дополнительные нижние уровни, гениально и просто решают проблему нехватки кислорода - биолог рассевает по всей базе необходимые в хозяйстве растения. На кухне снова появляются свежие овощи, а когда ты находишь мило растущую в коридорах марихуану, то усмехаешься, понимая, что отсутствие алкоголя тоже уже не проблема. Потом к команде присоединяется еще и дизайнер. Они синтезируют ткани из отходов, материалы для стен из пластика, усовершенствуют систему очистки воды. База сможет перейти на полное самообеспечение. Лучшее убежище в мире.       И ты заходишь к девушке в госпитале каждый день. Она идет на поправку очень медленно - смеси, которые были в пулях, вместе с сывороткой вели себя непредсказуемо. Но в один день, когда ты берешь ее за руку, она чуть сжимает ее в ответ.       Работа отнимает очень много времени, и ты стараешься находиться рядом с Лодой, просто быть, молчать вдвоем, занимаясь каждый своим делом. Ловить каждый момент, когда вы можете остаться вдвоем, курить косяки в комнате по вечерам, разговаривая обо всем на свете, слушать музыку со старого раздолбанного айпода, спаянного намертво с аудиосистемой. - Помнишь тот рейд, когда мы нашли ее? -Да, мы тогда еще вертолет пытались угнать.       Вы оба смеетесь, вспоминая, как чуть не разбились, хотя ничего смешного в этом нет, просто трава бьет в голову. Потом занимаетесь любовью, медленно, нежно, растягивая удовольствие, восполняя обоюдную потребность в ласке и тепле. - Я не думал, что полюблю вообще кого-нибудь, - Лода затягивается и передает тебе самокрутку.       Вы валяетесь на кровати, расслабленные и спокойные, будто вокруг не война, а обычный нормальный мир. - Я тоже, но ведь вон как оно вышло, - улыбаешься, тянешься за поцелуем. - Мне раньше казалось, что это все неправильно. А потом я понял, что отношения - они как симбиоз. Если обоим хорошо, то пусть так и будет. - Угу. - Надо усилить контроль за медкорпусом, - говорит Лода через пару минут. - Там сейчас много инфицированных, нельзя, чтобы зараза распостранилась. - Строгий карантин? - Типа того. - Я не смогу тогда помогать там. Но ок, это правильно. Можно еще какое-нибудь вознаграждение для тех, кто согласится работать. - Хорошая идея.       Лода зевает и переворачивается на бок, придвигаясь ближе. Ты чувствуешь себя с ним в безопасности и засыпаешь мгновенно и чутко, как приучила тебя жизнь вне базы. "Услышанный шорох может спасти жизнь," - как говорил предыдущий командир Обороны, старик Ньюэлл. Ты полностью с ним согласен.       Введенный более жесткий режим встречается обществом с пониманием. Вы видите, как прощаются на месяц пары и семьи, как обнимаются "пятерки", которым предстоит долгая разлука. Затем на базе проводится тотальная дезинфекция, медкорпус запасают оружием, боеприпасами, водой, едой и закрывают двери так, чтобы часть из них открывалась только снаружи. Ты не смотришь, как стена отделяет тебя от Денди, s4 и Бульдога. Келли плачет, а вы с Лодой обнимаете ее. - Все будет хорошо. Мы просто пытаемся исключить потенциальную опасность. Я знаю, что через месяц почти все оттуда выйдут живыми и здоровыми.       Ты отводишь ее в сторону и потихоньку отдаешь четвертинку того куска шоколада. - Откуда это у тебя? - Келли благодарно смотрит и кладет кусочек в рот, рассасывая его, а не жуя, чтобы растянуть удовольствие. - Денди, - отвечаешь ты. - Надо взять себя в руки, да? - она шмыгает носом, пытаясь не плакать. - У тебя есть еще нижний медкорпус и лаборатория. Ты тоже там нужна. Ребята справятся. - Ты правда так считаешь? - Я верю, - коротко отвечаешь ты, и это правда. Невозможно знать, что случится, но ты изо всех сил веришь, что все будет хорошо.       Год за годом жизнь в нереальных условиях по идее должна свести с ума. Слишком много одних и тех же людей, запертых на слишком малой площади, слишком много работы и мало отдыха. Ты не знаешь, на чем держатся остальные. Твои опоры - поддержка Лоды, который всегда рядом и понимает тебя чуть ли не лучше, чем ты сам, и вера.       Ебанутая безумная вера в то, что все будет хорошо.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.