Природные катастрофы

Нет запретов - рядом гроза, Свежий ветер бьёт по глазам (Виконт и Артур Беркут «Две грозы») Второй день ожидалась гроза. В вязкой духоте нагретого воздуха чувствовалось напряжение, вырывавшееся редкими вспышками молнии, одиночными, беззвучными и от того казавшимися противоестественными. От духоты трудно было дышать и думать, мозг плавился, глаза болели от нестерпимого света. Небо разбеленное и плоское давило на макушку, и только после захода солнца выгибалось высокой дугой, мутное, в серо-розовых расцветах сумерек. Энн не жаловалась на жару, она тупо вырубалась на полуслове и падала, где придётся. В сущности, все стоящие рядом мужики были счастливы возможностью её ловить, но пару раз никто не подвернулся, и она грохнулась на пол, а раз на Марко, буквально: лицом в гостеприимно распахнутый вырез на груди. Марко слегка отстранилась, и девчонка безмолвно сползла на пол, припечатываясь мордашкой о гладкие доски. Блондинка перешагнула через неё и отправилась к капитану, всё же заглянув по дороге в медчасть и позаимствовав у медсестёр нашатырь. У Отца она узнала о необходимости сгонять на другую сторону залива: проверить, вернулись ли с задания четвёртый и шестнадцатый командиры, успевшие посраться между собой ещё до отбытия. Марко быстро охладила энтузиазм всех вызвавшихся добровольцев и, воспользовавшись должностными полномочиями, отправила на разведку саму себя. Заодно, заочно испросила у Отца благословения, дабы взять с собой новоиспечённого командира второго отряда. Если та, конечно, соизволила бы к этому моменту оклематься. Светловолосая стояла у распростёртого на полу тела и с отстранённым любопытством смотрела на валяющуюся девушку. Дыхание приподнимало грудь под сбитой тканью небрежно повязанного топа. Волосы закрывали лицо, кроме подбородка, повёрнутого в три четверти, и приоткрытых красноватых губ. Марко ногой легонько пнула лежащую. - Ээ-энн. Wake up. Вставай. – Опустила ногу на голый живот девчонки, но даже близко не надавливая, не перенося вес своего тела на неё. – Хватит валяться. Энн, не просыпаясь, обхватила её за лодыжку. - Боже ж… - Начала распинывать её энергичнее. Энн зажмурилась, ресницы задрожали, кожа вокруг носа сморщилась. - Ты – поймана, - сипло сообщила она, открывая глаза, ещё щурясь со сна, но уже начиная сиять улыбкой. - Солнышко, - констатировала Феникс. Попыталась отнять ногу и чуть не свалилась: Портгас держала крепко. – Что, предлагаешь мне так и идти? - Так и иди. - Вставай. Идём, прогуляемся. На берегу она повела её сначала вдоль воды, по крупным серым камням, превращающим береговую линию в декоративную окантовку, потом дальше – глубже в лес, где злее дятлы. Энн на ходу разминала руки, как после длительной обездвиженности. - Блин, как будто меня били, - с удивлением в голосе говорила она. - Ещё бы, столько спать. - Ты же в лёгкую могла сама слетать. Пара часов – туда и обратно. - Могла. - Почему не полетела? - Захотела мозги проветрить. И тебя заодно выгулять. Анна заворчала в том духе, что она не собака, чтоб её выгуливать: «Дама с собачкой, нахуй…» Марко закатывала глаза, но не оборачивалась на эти выражения, тихо посмеиваясь про себя. От воды тянуло прохладой. Белый дымчатый покров собирался в плотные облака, блёклая синева неба всё меньше просвечивала сквозь них, постепенно исчезала полностью. Это был не такой лес, по каким они обычно таскались: непролазный, где не ступала нога человека, где приходилось самому прокладывать тропу. Сейчас они шли, как на прогулке в лесопарке, если только учесть, что это был большой лесопарк с медведями и волками. - Кхе-кхм! – громко прокашлялась Марко. - Будь здорова. - Это я так медведя отпугиваю. - Ага. Он прямо-таки испугался. - Ну, не пугаю, а даю понять, что мы тут. Он услышит и сам к нам не попрётся. - А чё, забавно. – Анна изобразила крик вождя дикого племени, спугнув рассевшуюся в ветвях стайку птиц. - Забыла сделать скидку на то, что раз ты со мной, то шуму будет как от своры младшеклассников. Они и близко к нам не подойдут. - Не бери меня на слабо. Я могу быть бесшумной, если захочу. - Так захоти. Интересно на это посмотреть. Анна притихла и пошла, хмуро буравя глазами то тропу перед собой, то пространство между лопаток спутницы. Ну да, конечно, голова поднята, расправленные плечи, и походка… такая, что даже Портгас заворожёно провожала её глазами, не говоря уже о мужской половине команды. Грация тигра, немного вальяжная, раскованная. Анна разок прошлась так по палубе «Моби Дика», после чего оглянулась: все мужики торопливо принялись отворачиваться, прокашливаться и тереть глаза, говоря неестественно громко. У Сатча изо рта сигарета выпала, а один юнга слетел с канатов. Только Марко понимающе лыбилась во весь рот и довольно кивала. Потом Анна ещё долго отбивалась от желающих оказаться в её дивизионе и от командиров, приглашающих на романтический ужин. И если от первых её избавил папа Ус, сказав всем: «А, ща, всё решает капитан, а капитан говорит сидеть и не рыпаться», то остальных пришлось отвадить самостоятельно. Ужин, правда, был. Но не романтический и с Сатчем. Может он бы и перешёл в стадию романтики, если бы не пришла Марко и не разогнала их по каютам. Анна оставила всякую попытку её понять ещё до того, как приложила к этому усилие. Марко. Марко, Марко, Марко. «Мы с Сатчем только друзья» - а потом: «Хорэ на нём виснуть, увижу ещё раз – будете висеть уже на рее! Тебя это тоже касается, бородатый. Старый греховодник…» «А ну не смей ходить полуголая!», а сама так безбожно подчёркивала грудь, что на её лице концентрировались только после её резкого замечания. Правда сейчас её кофта была застёгнута на две стратегически важные пуговицы и при любом движении распахивалась, обнажая ровный золотистый загар живота. На фоне обычно завязанной в районе солнечного сплетения, для создания умопомрачительного декольте, эта версия казалась верхом целомудрия. Взгляд Огненной опустился ниже, на поблёскивающий на бедре женщины пояс из золотых медальонов. На каждый шаг они переливались дрожащим жидким огнём. Интересно, сколько лет этому поясу? Состояние идеальное, но если бы Энн кто сказал, что ему лет восемьсот, она бы поверила. Ей иногда казалось, что сама Феникс родом из столь стародавней эпохи, что о ней только предания остались. «Ага. Последняя из исчезнувшего народа, - подумала она скептически. – Или просто родители были чересчур друг на друга не похожи. Смешение рас». Взгляд опустился ещё ниже, на обтянутые бриджами ягодицы. У Энн сама собой на лице нарисовалась неподобающая её полу и положению усмешка. «Столько лет, а какие формы… Волнующие». Марко обернулась к ней. - Чего? - Ничего! – Взгляд девчонки метнулся снизу вверх за долю секунды, и она сильно покраснела. Марко поняла, зачем взяла младшую с собой: тупо поржать. Она была занятная со своей робостью, перемежающейся с наглостью. Да, им нужно было друг к другу попривыкнуть. Ветер проснулся и теперь гулко и монотонно шумел в ветвях. Тёмная сумеречная зелень колыхалась под его напором. Тёплый воздух, разгоняемый ветряным потоком, стыл в беспрерывном беспокойном движении. Постепенно лиственные деревья сходили на нет; возвышались вокруг тянущиеся в небо корабельные сосны, стройные и величественные. Девушки шли по осыпанной хвое, с годами покрывшей землю сплошным ковром с редкой пробивающейся сквозь него травой. Небо стремительно темнело, серое, угрюмое. Анна чувствовала, как ветер наконец-то начал пробирать, раздувая лёгкую ткань одежды, холодя кожу. Из глубины поднималось и рвалось наружу неуёмное, беспричинное веселье, хотелось смеяться, бежать куда-то за горизонт, на край мира, чтобы сигануть оттуда и воспарить. Энн забежала вперёд, к краю холма, с пологого склона которого, сквозь лес, уже было видно море, сложила ладони рупором и закричала: - ЗАШИБЕННО!! «…ибенно…» - отозвалось эхо. - УУУУУУУУУ!!! – орала девушка. - Сколько восторга. Будто в первый раз море видишь. Энн обернулась к спутнице. Её лицо дышало воодушевлением. Такой настрой ни одним ехидным замечанием не собьёшь. - Да пиздец, уже два дня кажется, что вот-вот ливанёт. Если и вправду существует бог грома, то у меня к нему есть претензия. - К какому богу? У каждого народа есть свой бог грома. - И все разные? - Да. Единственное, что в них общего, так это то, что все они – раскаченные мускулистые блондины. - Одобряю. - Не думала, что именно ты любишь дождь. - Аллё, кто говорил о дожде? Грозу хочу. - Вдохнула полной грудью, прикрывая глаза, откинула голову. Волнистые пряди овевали лицо, путались, взвивались на ветру. Это было так красиво, что больно смотреть. Вспышка. Рядом, как будто их щёлкнули огромным фотоаппаратом. Грома почему-то не было. - Если верить технике безопасности, во время грозы нельзя стоять под высокими деревьями, - назидательно произнесла Марко, искоса поглядывая на младшую. Энн звонко рассмеялась: вокруг не было НИЧЕГО, кроме высоких деревьев. - Ха-ха-ха! Ну ни пиздец ли? Марко повернула к ней голову, вероятно, чтобы ебануть своим фирменным взглядом. На её резко очерченный профиль с полными гордыми губами Портгас уже не могла смотреть: цапнуть бы их зубами, да их обладательница в глаз даст. Это как-то явственно читалось в её облике. Ударила молния. От удара верхушка сосны раскололась, загораясь, сверху обрушились горящие ветви. Анна, всё ещё смеясь, не подумав, что им обеим, в сущности, нефиг бояться, инстинктивно шарахнулась назад, крутанувшись и невольно влетая в объятие Марко, с криком: «БЛЯ!» чуть не сбив её с ног. Но та удержала девчонку, подхватила под рёбра и закружила на месте. - Чего орать? Анна смеялась. Когда её ноги в тяжёлых ботинках коснулись земли, она попыталась было высвободиться, выпрямляясь, но Марко не спешила её отпускать. Кажется, ей уже давно хотелось её потискать. Поставив её, Марко тихо рассмеялась: - Тшш-ш! – Она погладила её по волосам, прошептала в ухо: - Просто так мы, конечно, дойти не можем. Непременно нужно вляпаться по дороге. Ходячие катастрофы... Её голос, дыхание в волосах, ласкающий смех. У Анны дух захватило, она стояла, почти уткнувшись носом в плечо первого командира. Марко обеими ладонями провела по её спине, снизу вверх, с удовольствием ощущая под пальцами худой перегибистый стан, почувствовала рёбра под гладкой горячей кожей поясницы. - Кошка, - резюмировала она, вновь приподнимая девушку. – Знаешь, такой котёнок-подросток, маленький бандюга. Надо сказать Сатчу, чтобы попробовал тебя откормить. - Чтобы я растолстела и не составляла тебе конкуренцию? - И где ты собираешься растолстеть? – Она ущипнула её за бок, Энн фыркнула, отбиваясь от щекочущих рук. После они стояли, спиной прислонившись к стволу пострадавшего дерева, порешив, что вероятность того, что молния вновь попадёт в него, уже стала много меньше, чем у остальных деревьев в бору. Стояли и смотрели грозу, как мультики по телевизору. Дождь лил, но где-то далеко, на другом берегу изрезанного бухтами залива. Им же досталась самая зрелищная часть: расколотое светящими трещинами поднебесье, отражение всполохов в бьющейся волнами воде. Марко, не глядя на девушку, провела по её голой руке внешней стороной пальцев, слегка улыбаясь. Ди сначала смотрела перед собой, а потом круто повернулась, привстала на цыпочки и мимолётно поцеловала блондинку в щёку, и вновь отвернулась, как ни в чём не бывало. Теперь Марко ещё и хмурилась. - А, к чёрту. – Она притянула к себе Анну, усердно делавшую до этого вид, что она не при делах, и крепко поцеловала. Портгас не то чтобы сопротивлялась… Сию же секунду она обняла её в ответ, тесно прижимаясь, раскрывая губы. За эти секунды, минуты мир терял смысл и логику, рушился и возрождался вновь. *** Когда Анна, зацелованная, с покрасневшими в центре губами, с бардаком на голове (то есть с большим, чем обычно) вышла из леса, с идущей немного позади и злорадно лыбящейся Марко, ждавший их на берегу рядом с пришвартованной шлюпкой Сатч оглядел их и присвистнул. - Ну вы, девочки, как из лесу вышли. - Дык, мы и вышли. - Ну, то есть, как с дерева слезли. - И такое сегодня тоже было. - Господи, чё вы там в лесу делали? Анна выковырила из волос сдвоенную сосновую хвоинку. - По гербарий ходили, - глубокомысленно ответила она, рассматривая сухие иголки в руке. - Ага! – с выражением очевидного притворства подтвердила Марко. Сатч недоверчиво перевёл взгляд от одной к другой. - Ладно, коль не шутишь. - Мы не шутим. Мы так серьёзны никогда в жизни не были.