Отражение

Виктория очнулась у ворот Парка Развлечений¹. Ее голова снова раскалывалась от боли, словно ее методично и медленно распиливали пополам. Девушка удивленно обнаружила, что держит в руках неведомо откуда взявшийся нож. Помимо этого, отобранная некогда сумка со всеми вещами преспокойно лежала у ее ног. Немертвая подняла сумку и осторожно огляделась, стараясь не делать резких движений головой, и удивленно приподняла бровь. "Что я здесь делаю? Как я вообще сюда добралась? Не помню, чтобы я куда-то шла..." - вампирша встала на ноги и отряхнулась, заметив на одежде какие-то странные красные кусочки. "Что за... Ох, точно! Я ведь оставила Крис и Джека в больнице! Как я могла уйти?!" Виктория старалась не думать о том, что Крис больше нет. Возможно, все это просто кошмарный сон, и когда Серас очнется, то с Крис все будет в порядке: девочка улыбнется, а на ее розовых щечках снова покажутся милые ямочки. Внезапно вампирша услышала звук быстрых шагов и, обернувшись, заметила удаляющийся силуэт девочки в голубом сарафане. У Виктории перехватило дыхание. - Крис! Постой! Пожалуйста, подожди! - Серас рванулась за ней следом, но ноги все еще плохо ее слушались, поэтому бежала она медленнее, чем обычно, едва успевая уловить ускользающий от нее силуэт. Немертвая пробегала мимо заброшенных проржавевших аттракционов, особо к ним не присматриваясь. Небо было неестественно черным, и только кроваво-красная луна висела на небосводе, словно знаменье грядущих несчастий. Туман, некогда плотной белой пеленой окружавший заброшенные здания и улицы, стал черным, чем-то похожий на копоть, затрудняя и без того плохую видимость, делая очертания предметов еще темнее, а тени глубже и зловещее. Вампирша остановилась, поняв, что упустила девочку, и наконец обратила внимание на странное окружение. Вместо обычного асфальта под ее ногами была тонкая металлическая решетка, которая казалась единственным хрупким препятствием перед простирающийся под ней бездонной черной пропастью. Неподалеку от Серас на полу было установлено две железных клетки, внутри которых висело... нечто. Они было настолько изуродованы и затянуты в странную прогнившую красную материю, отдаленно напоминающую кожу, что в силуэтах едва угадывались человеческие очертания. Словно ожившая картина из тех проклятых книг... Но в реальности это было еще более гротескно и уродливо, чем на картинке. Запах крови был настолько сильным, что у Серас закружилась голова. Раздавшийся неподалеку звук выстрела вывел ее из непонятного оцепенения. "Может, это Джек?" - решила вампирша и последовала, как ей думалось, в сторону прозвучавшего выстрела. Виктория остановилась перед одним из старых аттракционов - "Счастливая карусель".² Такой можно было увидеть в каждом парке развлечений. Белые лошадки, которые бесконечно кружили по одной и той же траектории круга - они всегда нравились детям. Почему-то один взгляд на эту заброшенную карусель навевал на нее тоску. Внезапный и громкий металлический лязг заставил Серас подпрыгнуть и крепче схватиться за нож. Предчувствие говорило Виктории немедленно повернуться и бежать без оглядки так далеко, как только можно, но она все же пересилила страхи и, поднявшись на ступени, свободно прошла через открытые стальные ворота, приближаясь к карусели. Серас шла, словно погруженная в странный транс: что-то на этой карусели манило ее, звало, и немертвая не стала сопротивляться зову. Она чувствовала, что там найдет что-то важное. То, что она так давно искала... Едва нога вампирши коснулась металлического круглого поля, как карусель засветилась огнями и словно ожила, меняясь у девушки на глазах.³ Пол покрылся кровавыми пятнами, чем-то напоминающие свежие черные ожоги, которые, зажив своей жизнью, потянулись к середине аттракциона. Лошади на глазах Виктории превратились из милых, белых, пластиковых скакунов в больное творение чьего-то изувеченного разума.⁴ Теперь это больше напоминало старый и обескровленный кусок белого лошадиного мяса, подвешенный на огромный ржавый крюк. Лошади судорожно трясли головами и дрыгали копытами, словно все еще живые, и иногда от некоторых из них раздавалось ржание. Карусель пришла в движение. Серас резко оглянулась на ворота аттракциона, которые закрылись с громким лязгом сами по себе. Девушка обреченно отвернулась от ворот и посмотрела на приближающийся к ней силуэт. Пораженный вздох застрял у Виктории в глотке. К ней навстречу вышла... Она сама?⁵ Нет, не совсем, ее копия все-таки немного от нее отличалась: ее волосы были черны, как ночь, а глаза были похожи на горящие черные угли. Лицо и все открытые участки кожи были изуродованы черными, тяжелейшими ожогами, кожа в некоторых местах полопалась, обнажая темные обугленные мышцы. В некоторых местах кожный покров начал подгнивать, приобретая трупный зеленоватый оттенок. Одежда двойника была такая же, как и у Виктории, но тоже словно опаленная пожаром и пропитавшаяся насквозь кровью, копотью и гнилью, почти потеряв свой натуральный желтый оттенок, став, скорее, темно-коричневым. - Кто ты? - охрипшим голосом спросила Серас, борясь с подкатывающими к горлу тошнотой и страхом. - Я - это ты, - как нечто само собой разумеющееся, ответил двойник столь похожим голосом, единственное различие которого заключалось в том, что он был немного ниже, спокойнее и мрачнее. У Виктории мороз пробежал по коже. Творилась какая-то не поддающаяся описанию чертовщина. Она уже мало что понимала. - Что тебе надо? - нашла в себе силы задать вопрос вампирша. Ее копия лишь молчаливо подняла нож, который до этого сжимала в руке, и указала на Викторию, словно вызывая ее на поединок. Серас напряглась и подняла оружие в инстинктивном, защитном жесте, и вовремя: на лезвие ее ножа тут же пришелся удар, заставивший ее отойти на несколько шагов назад. Немертвая удивленно приподняла брови: противник, похоже, достаточно силен, раз смог силой удара оттолкнуть вампиршу, хоть и ослабленную. Виктория не собиралась вечно стоять только в защите, и потому немедля перешла в наступление. Ее подстегивало не только желание защитить себя, но и закипающая в венах жажда крови. Сердце немертвой бешено стучало в груди, разгоняя по жилам обжигающую красную жидкость. Серас отбивалась, парировала и нападала с поистине маниакальным пылом. Виктория вошла в тот самый боевой раж, который всегда захватывал ее при битве с особо сильным противником, когда жизнь висела на волоске. Наверное, именно за этим ощущением так гнался и жаждал Алукард. Вампирша словно в замедленной съемке наблюдала за тем, как ее рука, вооруженная ножом, проламывая ребра, пронзает сердце девушки с ее лицом. Картина была настолько странной и нереальной, что на какое-то мгновение Виктория усомнилась в своем рассудке. Двойник дернулся и упал на землю с глухим стуком. Тело девушки растворилось, превратившись в сгусток тьмы и потеряв очертания. Когда вампирша уже хотела вздохнуть с облегчением, внезапно обжигающая боль пронзила ее ребра. Серас оглянулась и увидела сбоку от себя полностью восстановившуюся копию с тяжелым обрезком стальной трубы в руках, словно Виктория и не проламывала ей грудную клетку минутой ранее. Двойник снова замахнулся, целясь ей в лицо, но Серас быстро отпрыгнула в сторону, разрывая расстояние. "С ножом я тут не справлюсь, это понятно. Что же делать?" - девушка аккуратно спрятала оружие за пояс формы. Сумка еще в начале боя была забыта где-то на земле в пылу сражения. Там все еще лежал заряженный серебряными пулями пистолет. "Успею ли я до него добраться?" Времени на размышления не было: ее противница, с таким же титановым желанием прикончить ее, наступала, не давая ни секунды на передышку. Вампирша едва успевала уворачиваться от ударов: из-за боли в сломанных ребрах ее движения немного замедлились. Но даже это "немного" имело большой вес при сражении со столь сильным противником. Регенерация почти не работала, не залечивая столь серьезные раны, и немертвая лишь раздраженно шипела, не в силах что-либо сделать. "У меня есть только один шанс!" - решилась Виктория на рискованный шаг, и, выждав подходящий момент, перехватила в самом начале удара, пока он еще не успел набрать скорость и силу, руки противницы. Началась борьба за оружие. У вампирши было преимущество, потому что, схватив двойника за руки, Виктория не давала ей нанести удар трубой, ведь для него нужен замах. Серас запустила острые ногти в обугленную кожу противницы, словно желая разорвать ее, и копия, зашипев, все-таки на секунду ослабила хватку. Для тренированного и опытного бойца, как Виктория, этого было более чем достаточно. Немертвая замахнулась и ударила противницу по самому уязвимому и смертельному месту - голове. Послышался хруст ломаемого черепа. Виктория в спешке отвернулась, не желая видеть раскроенный череп девушки с ее лицом. Это было бы слишком странно и неприятно. Серас уже направилась к выходу, когда интуиция тревожным колокольчиком отдалась в ее голове. Вампирша рефлекторно отпрыгнула в сторону, и вовремя: через мгновение в то место, где она недавно стояла, вонзилась катана. Голова воскресшей двойницы была цела, насколько это было возможно в ее "поджаренном" состоянии. "Катана?! Она что, издевается?! Такое руками не остановишь..." - Виктория пыталась сдержать подступающее чувство паники в узде. За неимением ничего лучшего Серас снова вытащила из-за пояса нож. "Лучше, чем ничего". По большому счету вампирша всячески старалась избегать атак и разрывать расстояние, ибо радиус у оружия слишком разнился. Ее противница хорошо знала свое дело: почти идеальная защита, очень редко где открывалась брешь, что она быстро исправляла более агрессивными и быстрыми выпадами, не давая противнице и шанса на успешный удар. Они были равны в способностях и навыках и почти одинаково сильны. Серас, несмотря на все попытки не попадать под удары, все-таки словила пару скользящих; атаки не задели внутренние органы, но раны обильно кровоточили, лишая ее сил. Во время сражения Викторией все больше и больше овладевало странное чувство, что она сражается с самой собой. Со своей тенью. Немертвая прекрасно знала все эти атаки, удары, сколько раз она отрабатывала их на полигоне, доводя отточенные движения до совершенства. Все - чтобы выжить. Это был бой на внимательность и выносливость. Кто первый ошибется - тот проиграл. И преимущество было явно не на ее стороне. Виктория, тем не менее, не собиралась проигрывать. Она не собиралась умирать. Не здесь, не сейчас. Она через столько всего прошла и не умрет так глупо. Лязг от столкновения оружия звоном отдался у Серас в ушах. Она едва успела заблокировать последний удар. Смерть дыхнула ей в спину, послав по позвоночнику ледяную дрожь. Скрестив оружие, противники уставились друг на друга столь разными глазами: одна темно-синими, с отчаянным желанием жить и жаждой победить, а другая непроницаемо черными, на дне которых плескался самый настоящий огненный ад. Выражение лица двойника было пустое, почти лишенное эмоций. Только в глазах черноволосой пылала не ненависть и даже не жажда убийства, как показалось сперва Виктории, нет, это было что-то другое, что-то совершенно неожиданное. Наверное, именно это и заставило Серас задать вопрос: - Зачем?! Зачем... - она прервалась, не зная как продолжить, но ее двойник понял все с полуслова. - Думаю, что "мне" будет лучше умереть. Бояться больше нечего... Этот ребенок... демон... Когда я думаю о бесконечной боли, которую он принесет после рождения... Я решила, что вместо страданий и жестокости, которые я терпела в этой комнате пыток... Я хочу более мягкую и мирную смерть для "себя". Глаза Виктории расширились от удивления. Серас чувствовала, что ее противница не лжет и от этого становилось еще страшнее. Вампирша не до конца понимала речь двойника, но искренние, полные боли слова что-то задели в ее душе. В глазах черноволосой девушки, на самом дне тьмы, плескалось бездонное и беспросветное отчаяние, безысходность... и невыносимо сильная жажда смерти. Эти глаза сказали больше всяких слов. Есть такие вещи, которые воспринимаются и понимаются на инстинктивном, интуитивном уровне. Это словно укрепило уверенность Виктории в своей правоте. Она не такая. Может, Серас и не помнит всех этих ужасов, о которых говорила ее вторая половина, но дело не только в этом. Она хочет жить и это не изменится несмотря ни на что. Вампирша, не церемонясь, ударила противницу головой. Та от неожиданности отшатнулась, покачнувшись от головокружения, и этого было достаточно для Серас, чтобы нанести один точный и смертоносный удар в грудную клетку, проламывая себе путь через ребра и мягкую красную плоть прямиком в сердце. Двойник упал на землю и снова растворился в сгустке тьмы. Виктория насторожилась, и, внимательно оглядываясь по сторонам, пошла по направлению к своей сумке. Ее противница уже воскресала после смертельных ударов три⁶ раза... Поднимется ли она вновь? Неужели ее жажда смерти настолько сильна? Настолько, что она, несмотря на всю боль, продолжает возрождаться вновь и вновь в попытке убить вторую часть себя? Как сильно должен страдать человек, чтобы так отчаянно желать смерти? Через что он должен пройти? Виктория не хотела знать ответы на эти вопросы. Как и ожидалось, ее темная половина снова возродилась, на этот раз держа в руках оружие Виктории. Серас в ужасе смотрела на поблескивающий сталью пистолет, заряженный полной обоймой серебряных освященных патронов. "Мне сильно повезет, если я смогу уклониться хотя бы от пары выстрелов. В моем нынешнем состоянии это будет чудом". Выстрел из этого оружия был для вампиров смертелен, для нее в том числе. Серас судорожно сглотнула, время словно замедлилось, и в сознании быстро замелькали самые яркие события в ее жизни. Улыбающиеся лица родителей, поздравляющие ее с днем рождения. Мать прячет ее в темном шкафу, но остается маленькая щель, и через нее девочка смотрит на все творящиеся снаружи зверства. Виктория, еще совсем ребенок, в оцепенении и животном ужасе смотрит, как один из мужчин простреливает череп ее отцу, а потом и матери. Под бездыханными телами расползается большая красная лужа, а убийца заливисто смеется, задрав голову. Серас дрожит, когда монстр в облике человека насилует бездыханное тело ее матери. Тьма оживает в ее сердце, потянувшись на свет, и девочка выскакивает из шкафа не в силах более наблюдать за ожившим кошмаром, берет первое попавшееся под руки - вилку, и, подскочив к насильнику, вонзает тому столовый прибор прямо в глаз. Он кричит от боли, но не умирает. Его напарник быстро приходит в себя от удивления и направляет на нее пистолет. Это конец? Нет, что-то в ее мозгу щелкает и разум застилает бездонная тьма. Когда Виктория пробуждается, то еще долго и пусто любуется на расцветшие на стенах и полу чудесные кровавые цветы. В квартиру врываются полицейские, но слишком поздно. Они опоздали. Все, кроме нее, мертвы. Детский дом. Жестокие и безжалостные дети. Но она гораздо опаснее. Виктория как бельмо на глазу. Неправильная. Не такая. Дикая, как загнанный зверек. Но она вырастает. Жизнь не стоит на месте, и Виктория не может цепляться за чувство вины и ненависти все время. Боль не проходит, но притупляется, Серас учится жить и улыбаться заново. И спустя какое-то время она поступает в полицейскую академию и заводит там друзей. Деревня Чеддер. Все ее друзья стали ходячими трупами. Снова Виктория приносит только смерть. Она как раковая опухоль и проклятие. Всегда несет гибель и несчастья всем, кто ее окружает. Но Виктория не хочет умирать даже тогда, когда не-человек в красном, задав ей странный вопрос, простреливает ей легкое, чтобы убить подонка, который обратил ее друзей в гулей. Она не сожалеет, нет. Серас бы с радостью прошла через это снова, если бы это вернуло их к жизни. Виктория с радостью бы прикончила ублюдка собственными руками, если бы могла. Но она просто лежит ничком и не может даже слова вымолвить, ее легкие и горло так быстро наполнились кровью. Она хочет жить. Серас не хочет умирать так. И величественный Король Немертвых словно слышит ее безмолвные молитвы и возрождает ее. Нет, он дарит ей совершенно новую жизнь. Виктория переродилась. Вампирша смотрит на кровавую луну и отчетливо вспоминает его глаза в ту ночь. Серас благодарна ему за этот шанс. И она его не упустит. Отчаянное желание окрыляет, и немертвая, пригнувшись, отталкивается с силой от земли и на всей своей скорости несется на противницу. Выстрел. Мимо. Еще один выстрел задел левую руку вампирши, ошпарив обжигающей болью. Виктория сдерживает крик за стиснутыми зубами и делает последний рывок - решающий. Левая рука Серас теряет очертания, заклубившись ожившей тьмой, которая со сверхчеловеческой скоростью разрезает двойника пополам. Ее темная половина успевает выстрелить последний раз перед тем, как обратиться в черный туман, даже не коснувшись земли. На полу появилась кровавая надпись. Аттракцион медленно остановился, погаснув. Виктория склонилась, чтобы прочитать слова, написанные кровью, и поморщилась от обжигающей боли в ноге. "Почему "я" сопротивляюсь? Я никогда не думала, что "я" такая дура..." - гласила надпись, на что вампирша несколько устало фыркнула. - Мы с "тобой" мыслим по-разному. И дело не только в том, что я не помню ту комнату... - задумчиво произнесла Серас и посмотрела на кровавую луну. У нее есть причины для того, чтобы жить. - Виктория! - звук чужого голоса заставил ее подпрыгнуть и резко развернуться, приняв боевую позицию. _______________________ ¹ Парк развлечений - http://s020.radikal.ru/i707/1407/41/66e3593337b6.jpg ² Счастливая карусель - http://i069.radikal.ru/1407/57/00cfeaa62c72.jpg ³ Альтернативная "Несчастливая" карусель - http://s019.radikal.ru/i634/1407/1b/cca0cdc2ff9e.png http://s43.radikal.ru/i099/1407/6d/50fc1d51a3b9.png ⁴ Лошадки - http://s019.radikal.ru/i607/1407/4e/98c6b1ddc17d.jpg ⁵ Алесса Гиллеспи - http://i017.radikal.ru/1407/1a/c3ce03eeede8.jpg ⁶ В японском языке цифра "четыре" созвучна со словом "смерть" (shi) и потому считается несчастливой. В некоторых домах даже отсутствуют квартиры с номером 4, а в ресторанах — столики под таким номером, в больницах — палаты и этажи.